«Батуринская трагедия». Липовый геноцид русофобской Украины

ТОПОРОВ Алексей
Вся так называемая украинская история, обслуживающая только две идеологемы: «украинцы — не русские» и «москали — оккупанты», кормится исключительно псевдоисторическими мифами, поскольку сама по себе — ложь.
Над этим можно было бы смеяться, если бы фальшивые псевдоисторические события не были превращены в настоящие ритуалы с участием первых государственных лиц. На это следовало бы, покрутив пальцем у виска, махнуть рукой, если бы за весь этот бред и мистификации тысячи людей не были бы готовы убивать и погибать. В конце концов, все происходящее в современной Украине наглядно показывает, что это государственное образование по сути своей — АнтиРоссия, использующее на официальном уровне вместо правды — кривду, наше кривое зеркало, наш одураченный и оболваненный народ, который наши же геополитические оппоненты используют против нас как таран, но исходя отнюдь не из его, а из собственных интересов и выгод.
Не соврешь — не историчен
И естественно, что АнтиРоссия может строить свою идеологию (а история — важная и неотъемлемая часть оной) на откровенном вранье. Таком, например, как легенда про древних укров, выкопавших Черное море. Или как подвиг почти трехсот спар… киевских студентов и юнкеров, который, конечно же, крут, но воевали пацаны отнюдь не против российских оккупантов, как это подается в современной украинской историографии, а против интернациональных большевиков, которым идея украинства была также близка, правда под несколько иным соусом. Или как злобный антиукраинский голодомор, который устроила колониальная Москва, чтобы окончательно извести вольный козацкий род, в то время как миллионы погибших в это же время от голода по причине антикрестьянской политики коммунистов в Поволжье, Западной Сибири, Южном Урале, Северном Казахстане и Северном Кавказе погибли, видимо, чтобы «отвлечь внимание от основного». Или как сказка про то, что подельники Бандера и Шухевич воевали не только с «москальско-радянськими», но и немецкими оккупантами, хотя сведений о столкновениях с последними нет даже в предельно систематизированных немецких архивах, а вот данных о прямом сотрудничестве лидеров ОУН-УПА с гитлеровцами более чем достаточно.
Или как так называемая Батуринская трагедия 1708 года, годовщину которой с 2008 года, то есть спустя триста лет, начала официально отмечать Украина.
Ну кто бы вспомнил про захолустный поселок Батурин, более напоминающий заштатное малороссийское село с недотягивающим до отметки в три тысячи человек населением, если бы не новейшая украинская свидомость, серьезное обострение которой произошло с воцарением в результате первого, тогда еще бескровного Майдана Виктора Ющенко? Этот выкормыш американо-эмигрантских кругов и достал карту некогда столицы анафематствованного за предательство русского государя гетмана Мазепы из пыльного сундука. После чего все завертелось! Разом зробилы деревянный новодел, окруженный частоколом, «совсем как в те времена», и организовали в мазепинских местах аж цельную резиденцию президента Украины. Ну и, соответственно, высочайшим гетьманским повелением было положено ежегодно стоять в этих деревянных стенах с унылыми мордами, поминая загубленных войсками кровожадных российских оккупантов двадцать тысяч человек, не исключая жiнок и дiтей.
«Для меня Батуринская трагедия ассоциируется с голодомором 1930-х годов, и это аморально, что до сих пор нет ни одного памятника невинно убиенным», — сказал тогда, пуская скупую мужскую слезу Ющенко, и с тех пор понеслось… К слову сказать, ющенковский новодел в честь столицы анафемы Мазепы освятил не кто-нибудь, а «епископ» Черниговский и Нежинский Илларион из компании другого анафемы — раскольничьего патриарха Филарета Денисенко.
Тысяча сюда, тысяча — туда
Однако почему ж все-таки двадцать тысяч, откуда взялась эта цифра? Если даже вполне себе проукраинские историки ранее называли несколько иное количество загубленных злобным агрессором?
В своих трудах нынешние украинские историки очень любят ссылаться на голландскую и французскую прессу тех лет, в леденящих кровь подробностях живописавшую расправу войск русского царя над несчастными батуринцами. Понятное дело, что собственных собкоров в дальних землях и в театрах боевых действий тогдашние газеты не имели, а кормились слухами и россказнями от «очевидцев». Опять же, не испытывая особого пиетета к восточным варварам, что тогда, что, кстати, и сейчас были не прочь слепить кровавую сенсацию из ничего либо же «усилить» имевшуюся фактуру пугающими обывателя эпизодами. Но даже при таком раскладе мы можем взять, например, далекую от комплиментарности к Москве британскую газету The Daily Courant и прочесть следующее:
«Вчера прибыла почта из Голландии… Из лагеря Царя Петра около реки Десна генерал Мазепа, 70 лет, главнокомандующий казаков, был связан со шведскими генералами, чтобы перейти со своими войсками в их армию… по приказанию Его Царского Величества, князь Меншиков отправился с корпусом войск в Батурин, город обычного проживания Мазепы и, взяв его штурмом, предал мечу пять или шесть тысяч мятежных казаков и казнил некоторых из главарей на колесе».
Заметим, никаких вам жен и детей, да и довольно жестокая, но, к сожалению, обычная для той эпохи «казнь на колесе» досталась лишь «некоторым из главарей». Ту же цифру, кстати, называет и известный певец украинской самостийности второй половины века, идеолог плача по разнообразным голодоморам, канадский историк откровенно украинского происхождения Орест Субтельный:
«Через кілька днів після переходу Мазепи до шведів на гетьманову столицю Батурин напав командуючий російськими військами на Україні князь Меншиков і вирізав усіх жителів: 6 тис. чоловіків, жінок і дітей».
У плакальщика, как мы видим, подход более современный: злобный Меншиков резал на сей раз только женщин и детей, а что сталось с противостоявшими ему мазепинцами, не совсем понятно. Мы можем допустить, что сие — не более чем допущенная в угаре поиска исторической правды описка, но цифра называется все та же — шесть тысяч.
Откуда ж все-таки нынешние официальные украинские двадцать тысяч взялись? Ну да ладно, манипуляциями количества жертв в наше время никого не удивишь, восемь тысяч расстрелянных мальчиков и мужчин Сребреницы соврать не дадут.
Но и с этими шестью тысячами можно разбираться. Кто в Батурине противостоял войскам Александра Меншикова? По дошедшим до нас историческим сведениям, четыре полка численностью до двух тысяч человек каждый. Если так, то подождите: если злобные русские захватчики поубивали всех защитников, то как же тогда жены и дети? Правда, некоторые историки утверждают, что нет, в полках было всего по 600 человек ратников, и тогда все сходится. Но вот еще один занятный исторический факт: уже 22 декабря того же 1708 года избранный вместо предателя Мазепы гетманом Иван Скоропадский выдает батуринскому атаману Данилу Харевскому универсал, разрешавший жителям Батурина вновь селиться на старых местах. Значит, было кому селиться! А как же тогда поголовная резня?
Сам Скоропадский писал следующее: «Однако же, що о женах и детях, о гвалтованю панен и о ином, що написано во изменничьем универсале, то самая есть неправда… Не тылко тые не имеючие в руках оружия, але большая часть з сердюков и з городовых войсковых людей, в Батурине бывших, на потом пощажены и свободно в домы, по Указу Царского Пресветлого Величества, от князя, Его Милости, Меншикова, отпущены».
А вот что писал государю Петру Алексеевичу сам Меншиков, вспоминая о тех событиях в 1723 году:
«Ваше императорское величество изволил повелеть во взятьи оный город разорить и дабы никто в нем не жил; а ныне в предместье того города и в уезде живут, поселясь, всякого чина люди, а именно Чечеля (мазепинского полковника Дмитрия Чечеля, руководившего обороной Батурина — прим. авт.), который во время измены Мазепиной был наказным гетманом и хотел с меня, живого, кожу содрать, жена его и дети, и другие бывшие в измене с Мазепою».
Ну если уж у самого Чечеля жена и дети остались живы, то версия «геноцида» и «резни» как-то уж совсем не срастается, несмотря на то что самого полковника доставили-таки к Петру и, по всей видимости (и, кстати, вполне заслуженно), казнили-таки. Возможно, и на колесе.
Плоты вранья
Но украинским историкам правда не особо важна, им только дай повод оплакать жертв москалей прошлого, дабы пострелять артиллерией и РСЗО по городам во имя жертв москалей настоящего. Вот они и нагоняют жути, рассказывая, как истерзанные трупы жителей и защитников Батурина русские оккупанты кидали на плоты и сплавляли вниз по реке, дабы запугать местное население. Впрочем, в исторической подлинности этого эпизода еще до второго Майдана усомнился историк и публицист Олесь Бузина:
«Якобы Меншиков, взяв Батурин, приказал установить на плотах виселицы и пустить их по течению Сейма с болтающимися пленными, дабы устрашать украинский народ, — писал он в одной из своих статей. — Сочинители этой байки забывают, что Сейм течет по довольно глухим местам, где пугать, в общем-то, некого, а потом впадает в Десну. Ближайшей крепостью на Десне был Чернигов. В нем стоял русский гарнизон. Какая надобность была Меншикову его устрашать?»
Вполне резонные вопросы? Но разве они могли понравиться украинскими создателям мифов? Конечно, нет. Потому-то Олеся Бузину и застрелили возле подъезда собственного дома.
А к его сомнениям исторические документы добавили еще и факты, которые камня на камне от русофобской байки о плотах не оставляют.
Вот, например, возьмем так называемую Лизогубовскую летопись, написанную в конце XVIII века представителями рода Лизогубов, стоявшего на вполне себе промазепинских позициях. Вот что они писали тогда о произошедшем в Батурине:
«…многожъ въ Сейм? потонуло людей, утекаючи чрезъ ледъ еще не кр?пкій…»
Летописи этой вторит и Новгородская Третья Летопись в рассказе об этом историческом эпизоде:
«Тогда зима прежестокая была: сн?ги превеликіе и морозы такіе силные были, что и птицы мерзли».
Позвольте, судари мои, когда мороз и лед, пусть даже и некрепкий, то какие тогда плоты?
Ну и напоследок самое занятное. Самостийная историческая историография представляют осаду Батурина как героическое противостояние украинских захистников московитской орде.
Но кто на самом деле сидел за стенами Батурина? Дабы нас не упрекнули в претенциозности, обратимся к самому любимому адептами украинства источнику начала XIX века — «Истории русов», оказавшей влияние на многие незрелы умы, в том числе и на великого кобзаря Тараса Шевченко. Авторство оной в то столетие приписывали епископу Георгию Конисскому, но впоследствии выяснилось, что появилась она на свет после смерти этого достопочтенного мужа и, скорее всего, его автором является малороссийский дворянин Григорий Полетика. Так вот, в этом труде, в красках описывающем зверства москалей, сказано о защитниках Батурина следующее:
«Войска Мазепины, называемые сердюки, составленные из вольницы, а больше из украинских поляков и волохов (молдаван — прим. авт.), и содержавшие гарнизон в городе, знав также, чего им ожидать должно от войск царских, защищали город и его укрепления с примерною храбростию и отвагою».
Ну значит, поляки и молдаване… А что, малоросских казаков, выдаваемых ныне за украинцев, среди защитников города не было? Были. Но повели себя они крайне занятно. Вот что писал Александр Меншиков государю Петру Первому по прибытии под стены резиденции Мазепы:
«При сем еще доношу вашей милости, что в здешней старшине, кроме самых вышних, також и в подлом народе с нынешнего гетманского злого ученику никакого худа ни в ком не видать, но токмо ко мне изо всех здешних ближних мест съезжаются сотники и прочие полчане, и приносят на него в том нарекания, и многие просят меня со слезами, чтоб за них предстательствовать и не допустить бы их до погибели».
А перед этим князь вот что рекомендовал государю:
«…за благо вашей милости советую, что при таком злом случае надлежит весьма здешний простой народ утвердить всякими обнадеживаниями чрез публичные универсалы, выписав все его, гетманские, к сему народу озлобления и тягости, и чтоб не его никакие прелести не склонялись, понеже когда он сие учинил».
Как видим, совсем не похоже на настрой геноцидника, пожелавшего поживиться человечинкой. Видимо, это поняли и те русские люди, что волею судеб оказались за стенами Батурина, посему казачий сотник Иван Нос показал Меншикову тайный ход в город, через который войско московского государя и проникло в него. А в это время его храбрые польско-молдавские защитники — сердюки — валялись в стельку пьяными… И если бы русские люди не открыли, по сути, ворота города русскому же войску, виктории могло бы и не быть — шведская армия уже была на подходе, а у Меншикова не было осадных орудий, в то время как в Батурине, по некоторым данным, находилось около трех сотен пушек.
Не стоит отрицать, что казни изменников были. И наверняка пострадали и мирные жители, потому как времена тогда стояли весьма и весьма «плотоядные». И деревянный город был сожжен дотла, чему имелись вполне объективные резоны.
«Сего моменту получил я ваше зело радостное писание, за которое вам зело благодарны, паче же Бог мздовоздаятель будет вам; что ж принадлежит о городе, и то полагаю на вашу волю: ежели возможно от шведов в нем сидеть, то извольте поправить и посадить в гарнизон хотя драгун в прибавку стрельцам, пока пехота будет (однако ж несколько пушек лучших вывезть в Глухов), — писал Меншикову государь Петр Алексеевич. — Буде же (как я от присланного слышал) оной не крепок, то зело лучше такую великую артиллерию вывезть в Глухов (которое там зело ныне нужно), а строенье сжечь, понеже когда в таком слабом городе такую артиллерию оставить, то шведы так же легко могут взять, как мы взяли, и для того не изволь время терять, ибо сего дня шведы перешли реку и чаю завтра, конечно, пойдут к Батурину или куды глубже: и того ради опасно, дабы не помешали вам в вывозе артиллерии; буде же не успеете вывезть, то лучше разжечь или разорвать и штуками, раздав, вывезть».
Так уж получилось, что Батурин оказался разменной монетой в играх политиков того времени. Так, предатель Мазепа предлагал именно там Карлу Двенадцатому пополнить провиант и взять необходимую для войны артиллерию. После сожжения города никакого провианта шведам, естественно, не досталось, равно как и артиллерии, что, по сути, серьезнейшим образом повлияло как на исход Полтавской битвы, так и на ход всей войны в целом.
Так что Батурин нужно было сжечь. В том и заключалась жестокая логика войны XVIII столетия. Но вот проводился ли там целенаправленный геноцид малороссов — нет и еще раз нет. И исторические факты просто вопиют об этом.
Однако пока Россия будет и дальше мириться с существованием пухнущей у ее границ меланомы, поток лжи и грязи прекращаться не будет. Лжи и грязи на нашу общую историю. На наш триединый народ. И создатели этих мифов будут стараться перенаправить эти потоки внутрь России, благо всемирная сеть не имеет границ. Поэтому хочется этого или нет, а Карфаген должен быть разрушен. Как в свое время был сожжен Батурин. Во имя правды.

Источник