Мечты внука бандеровца: как Габсбург заменит губернатора Москаля (ФОТО)
6 августа 2018
05.08.2018 - 23:30
Западноукраинский сепаратист Олег Хавич рассказал изданию Украина.ру, что на месте нынешней Западной Украины видит новое государственное образование конфедерацией и конституционной монархией во главе с Габсбургами, где не будет «национальной церкви», «титульной нации» и Бандеры.
Уже прошло больше 20 лет, как известный политолог и общественный деятель Олег Хавич стал публичным западноукраинским сепаратистом.
Год назад он был вынужден покинуть Украину и переехать в Польшу, так как его начали преследовать с одной стороны СБУ, которое шило ему подрывную деятельность, а с другой — украинские националистические организации праворадикального толка, которые, уже ничего не стесняясь, нападали на него за его политическую позицию.
— Примерно лет двадцать тому назад вы сформулировали «западноукраинскую идею», которая сводилось к одному: Западная Украина в составе 7 областей должна получить независимость от Большой (Надднепрянской) Украины. Но только в 2017 году эта территория в ваших теоретических разработках получила название «Рутения». Почему именно такое название? Как оно пришло вам в голову? Есть ли какая-то историческая основа для такого названия?
— Ни в коем случае не претендую на авторство названия «Рутения». Оно появилось в средние века, и было всего лишь латинизированной версией названия «Русь». Просто тогда поначалу единая Русь сначала распалась на отдельные территории, которые потом начали оформляться в различные государства — Московию, Речь Посполитую и т. д.
Когда Московское царство официально стало Российской империей, во многих европейских языках понятия «русский» и «российский» стали обозначаться разными словами.
К примеру, в современном польском есть слова «ruski», которое относится к территории той части Украины, которая входила в состав Польши в XVII–XVIII веках, и «rosyjski» — собственно к современной России и гражданам этой страны.
В XIX-м веке название «Рутения» практически вышло из употребления, разные земли нынешней Западной Украины вошли в состав европейских империй без объединяющего названия: Подолье и Волынь — в состав России, Буковина и Галичина — в состав Австро-Венгрии (а Подкарпатье, или Угорская Русь и вовсе к тому времени столетие была в составе королевства Венгерского).
ХХ век породил априори вторичное название «Западная Украина», которое даже на несколько месяцев приобрело государственное звучание — имею в виду существование Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР) с 1 ноября 1918 до 16 июля 1919.
Однако за последние несколько лет само слово «Украина» настолько дискредитировано среди адекватных людей — причём не только в окружающем её мире, но и на территории бывшей УССР — что любой государственный проект, претендующий на успех, просто вынужден будет отказаться от этого выдуманного масонами названия (в 2013 году украинский историк Данило Яневский опубликовал данные, что названия «Украина» и «украинцы» появились в XIX веке в масонских ложах Малороссии и Галичины; сделано это было с целью, чтобы отделить население этих территорий с одной стороны от великороссов, а с другой — от поляков — Ред.).
На Юго-Востоке процесс, как говорится, пошёл — даже после всех усилий пропаганды киевского режима историческое название «Новороссия» стало объединяющим для Донбасса, Харькова, Днепропетровска (Екатеринослава), Запорожья (Александровска), Елисаветграда, Одессы, Николаева и Херсона.
А вот «европейские» регионы страны никак не могут определиться с единым для всех восьми областей идентификатором, пользуясь искусственным конструктом «Западная Украина».
Несмотря на четыре с лишним года усиливающейся с каждым днём диктатуры Киева, в западных регионах страны продолжаются (пусть и непубличные) дискуссии о самостоятельном «возвращении в Европу», от которой все больше отдаляется Украина Порошенко и Авакова. После массовых репрессий против инакомыслящих и войны на Донбассе стало очевидно, что не то что автономии, но даже минимальной децентрализации ждать от Киева не приходится.
Поэтому единственный формат такого возвращения — независимое государство, которое с момента провозглашения будет под фактическим протекторатом ЕС. Единственный же вариант внутреннего устройства этого государства — конфедерация, где Буковина, Волынь, Галичина, Подкарпатье (и возможно — даже Подолье) будут иметь равные права, независимо от количества населения и экономического потенциала.
Но относительно названия нового государства даже среди его сторонников до сих пор продолжаются дискуссии. ЗУНР лишено смысла — зачем оставлять Украине, если она сохранится на карте Европы, даже минимальный повод для территориальных претензий?
Любое упоминание в названии Галичины (даже в историческом формате «Галицко-Волынского королевства», в которое входили все западные регионы нынешней Украины) автоматически провоцирует внутренние конфликты.
Не менее историческая «Червонная Русь» (да и любая другая «Русь») и вовсе будет негативно воспринята большинством населения, одурманенного годами антироссийской пропаганды.
А вот Рутения, которая вполне соотносится с культивируемым в Буковине, Галичине и Подкарпатье «австро-венгерским мифом», может стать не только объединяющим фактором для регионов западной части Украины, но и пропуском для них в объединённую Европу.
— Как будут называться граждане Рутении — рутены, рутенцы или русины? Захотят ли они переименовываться, если всю жизнь они были украинцами?
— Ещё каких-то сто лет тому назад никаких «украинцев» не существовало — были малороссы (в Российской империи) и русины (в империи Австро-Венгерской). Даже когда во второй половине XIX века в Вене приняли историческое (и пагубное) решение об экспансии на Восток, и начали активно трансформировать элиту русинов в «украинцев» (которые должны вызволять своих «братьев из московских кандалов»), в официальных документах империи новая национальность не появилась.
Более того — и после Первой мировой войны, создания УНР и ЗУНР, «Злуки» и тому подобного, согласно польской переписи 1923 года в Галичине и Волыни русинами назвали себя 1 млн 230 тысяч людей, а украинцами — 1 млн 800 тысяч, то есть соотношение было 40% к 60%.
Когда (не если, а именно когда) Запад выбросит нынешний киевский режим как использованный презерватив, бывшая УССР окончательно превратится в «европейское Сомали», и называться «украинцем» станет попросту стыдно, думаю, большинство жителей Рутении без проблем откажется от этого названия, как 27 лет назад от термина «советский».
Читайте также: О Новороссии и западенцах: историческая необходимость расчленения Украины
Считаю, что граждане новой страны должны именоваться «рутенами», чтобы подчеркнуть свою преемственность с Дунайской монархией, где их предков называли «Der Ruthenen».
Кроме этого, термин «рутенцы» звучит слишком уж похоже на «украинцы». А русин, малоросс, украинец, русский, белорус, поляк, румын, венгр — это будут лишь признаки этнического происхождения. Никакой «титульной нации» и «национальной церкви», жёсткая денацификация, криминализация любых проявлений ксенофобии — это единственный путь для Рутении в Европу.
— Все европейские сепаратисты — республиканцы. Шотландцы, которые желают отделиться от Великобритании, видят свою страну республикой, а не монархией. Каталонцы, фламандцы, паданцы, бретонцы, корсиканцы тоже республиканцы. Почему же вы видите Рутению монархией, а не республикой?
— Возможно, тут свою роль играет принцип «от противного», ведь шотландцы, каталонцы, фламандцы хотят отделиться от имеющих монархическую форму правления Великобритании, Испании и Бельгии.
А если серьёзно — то приверженность монархической форме правления сродни вере, я не хотел бы низводить её на уровень каких-то материально-административных аргументов.
Однако титулы короля Галичины и Волыни и герцога Буковины до сих пор принадлежат нынешнему главе Дома Габсбургов, Карлу фон Габсбургу Лотарингскому. По монархическому праву есть проблема с территорией Подкарпатья, которая до 1918 года было землёй Венгерской короны, но это может быть решено путём восстановления титула князя Мукачевского.
— Вы хотели бы видеть на престоле представителей дома Габсбургов. А почему вы решили, что Габсбурги согласятся занять престол Рутении? Вы что, обсуждали с ними такую перспективу?
— Габсбурги — единственная династия, представители которой имеют законное право на престол Рутении. Покойный эрцгерцог Отто, сын последнего императора Австро-Венгрии Карла, отказался от титулов собственно императора, короля Венгрии и короля Богемии и Моравии.
Хотя я имел честь быть знакомым с эрцгерцогом Отто фон Габсбургом и регулярно принимаю участие в мероприятиях под предводительством Карла фон Габсбурга, мне и в голову не пришло бы обсуждать с ними перспективы восстановления монархии в Рутении.
Эти люди воспитаны в традиции служения Богу и народу, и если Всевышний через глас народа призовёт Габсбургов на престол — у них просто не будет иного выхода.
— Учитывая, что в Рутении есть, как греко-католики, так и православные, причем последние в свою очередь разбиты на три конфессии — МП, КП и УАПЦ, то к какой конфессии будет принадлежать монарх Рутении? И если он будет греко-католиком, то не породит это сильное недовольство православной Волыни, где самая главная конфессия — это Московский патриархат?
— Я уже говорил, что никакой «национальной церкви» в Рутении не будет — собственно, эта страна возможна только при условии максимальных внутренних свобод, в первую очередь — культурных, языковых и религиозных. Cчитаю, что это в первую очередь пойдёт на пользу моей родной Греко-Католической Церкви, которая в статусе доминирующей конфессии в Галичине скатывается в мракобесие.
Даже если Ватикан захочет сохранить УГКЦ как инструмент прозелитизма на землях Малороссии, греко-католические митрополиты Галицкий и Мукачевский, наконец, займутся проблемами своей паствы, а не сбором материальной помощи для воюющих на Донбассе.
Кроме этого, наконец, появится шанс преодолеть раскол между греко-католиками Подкарпатья и всеми остальными.
Думаю, что шаги к объединению православных различных конфессий в Рутении тоже произойдут значительно быстрее и легче, чем в нынешней Украине — хотя бы потому, что никто не будет претендовать на титул патриарха.
А принадлежность монарха к католическому меньшинству лишь подчеркнёт религиозную толерантность нового европейского государства.
— Не сомневаюсь, что Россия, скорее всего, признает Рутению, а почему вы думаете, что ее признает Америка и Европа, в частности Польша, Венгрия и Румыния (у последних есть проблемы с Киевом из-за своих нацменьшинств, которые подвергаются дискриминации в сфере образования). Зачем Западу признавать Рутению — ведь для него Большая Украина — это плацдарм против России?
— В 1948 году политический эмигрант из УССР, писатель Иван Багряный, написал: «Независимую Украину построят комсомольцы и национальные коммунисты», и оказался на 100% прав.
Как только независимую Украину, в начертанных Сталиным и Хрущёвым границах, попытались перевести на бандеровские рельсы — она начала разваливаться.
Собственно, именно лавинообразный распад страны с пока ещё 30-миллионным населением и 15-ю энергоблоками АЭС может поставить Евросоюз и Россию перед необходимостью ввести этот процесс в контролируемое русло.
Скорее всего, Украине оставят международную субъектность (возможно — под историческим названием «Малороссия» и в границах этого образования в XVIII веке),
Новороссия вернётся в Россию, а вот усиливать Польшу, Венгрию и Румынию за счёт западной части б/УССР в ЕС могут и не захотеть (например, хотя бы потому, что Варшава и Бухарест даже сейчас куда охотнее выполняют указания из Вашингтона, чем из Брюсселя).
— Кстати, каким образом Рутения может возникнуть, по-вашему?
— Я реалист: формально независимая Рутения возможна только как протекторат ЕС по типу Боснии и Герцеговины, и её возникновение возможно только в случае согласия внешних игроков и части местных элит — собственно, именно так возникла независимая Украина в 1991-м.
— Кто из политиков и политических партий Украины смог бы участвовать в формировании незалежности Рутении?
— То, что среди руководителей нового государства окажутся люди, которые сегодня вылизывают сапоги Киеву — это неизбежность, тем более в ЕС их навыки пригодятся. Главное — не допустить к власти откровенных разжигателей ненависти и людей с окровавленными руками. К примеру, ограничение на доступ к государственной службе для «активистов Майдана и патриотических организаций», «ветеранов и волонтёров АТО» представляется одним из первых шагов программы денацификации — по примеру проведённой в ФРГ в 1945–49 годах.
— Все-таки поясните еще раз, как внук бандеровца стал западноукраинским сепаратистом? Мало того, человеком, который категорически выступает против бандеровцев и против войны в Донбассе?
— Как бы это пафосно не прозвучало, я с детства очень ценил свободу и прекрасно понимал, что никогда невозможно достичь лично свободы, ограничивая чужую. Для меня участие в студенческом движении конца 1980-х — начала 1990-х годов, борьба за независимость Украины были именно борьбой за свободу.
Но уже через пару лет стало понятно, что в новой стране построен «СССР со столицей в Киеве», где свобода граждан не является ценностью для государства.
Кроме этого, я математик по первому образованию, и воспринимаю как набор математических и экономических моделей — так вот я ещё в 1994-м году понял, что реализовать декларации и планы властей Украины в принципе невозможно, и в первую очередь из-за того, что в её границах собраны три протонации — новороссы, малороссы и русины.
С тех пор я написал десятки текстов о необходимости раздела б/УССР на культурно-исторические земли, но при этом у меня никогда и мысли не возникало подчинить другие части Украины той земле, которую я считал родной.
Поэтому в 2014-м мне не нужно было делать выбор — я всегда был против тоталитарного центра и за право наций на самоопределение. И если часть жителей Украины в результате такого самоопределения хочет объединиться с Россией — это их выбор, который невозможно изменить путём блокад, бомбардировок и ракетно-артиллерийских обстрелов.
Не скрою, моя бабушка-львовянка, которая 10 лет провела в ссылке в Читинской области, пыталась воспитать меня в «галицком духе», который сегодня можно было бы назвать «бандеровским». Однако в толерантных мультикультурных Черновцах эти попытки были неудачными.
С дедом, которому запретили возвращаться в Западную Украину, и который вынужден был жить в селе на Херсонщине, я виделся только несколько раз в раннем детстве. Надеюсь, что когда всё уладится, я смогу перевезти его прах в Рутению.
— В конце нашего интервью не могу не спросить о нынешних обстоятельствах вашего пребывания в политэмиграции в Польше. Какой сейчас у вас статус в этой стране? Не боитесь, что вас, политэмигранта, Польша может выдать Украине?
— Весной 2017 года я вынужден был срочно уехать из Украины под угрозой ареста, который готовила СБУ. Я обратился к Республике Польша за политическим убежищем, решение по моему заявлению должно быть принято в сентябре 2018-го.
Даже если оно будет отрицательным (что весьма вероятно, учитывая поддержку Варшавой подавляющего большинства шагов официального Киева), остаётся возможность его обжалования в польских и европейских судах. Всё это время я буду находиться под официальной защитой польского государства, и моя выдача в стиле похищения Саакашвили или турецких оппозиционеров из Украины в принципе невозможна.
И хотя я уже говорил, что считаю себя реалистом, иногда очень хочется помечтать о возвращении не в тоталитарную Украину, а в свободную Рутению!
Читайте также: «Сукачёв — наш!»: в Сети поддержали позицию музыканта по Крыму
Александр Чаленко
Украина.ру
Западноукраинский сепаратист Олег Хавич рассказал изданию Украина.ру, что на месте нынешней Западной Украины видит новое государственное образование конфедерацией и конституционной монархией во главе с Габсбургами, где не будет «национальной церкви», «титульной нации» и Бандеры.
Уже прошло больше 20 лет, как известный политолог и общественный деятель Олег Хавич стал публичным западноукраинским сепаратистом.
Год назад он был вынужден покинуть Украину и переехать в Польшу, так как его начали преследовать с одной стороны СБУ, которое шило ему подрывную деятельность, а с другой — украинские националистические организации праворадикального толка, которые, уже ничего не стесняясь, нападали на него за его политическую позицию.
— Примерно лет двадцать тому назад вы сформулировали «западноукраинскую идею», которая сводилось к одному: Западная Украина в составе 7 областей должна получить независимость от Большой (Надднепрянской) Украины. Но только в 2017 году эта территория в ваших теоретических разработках получила название «Рутения». Почему именно такое название? Как оно пришло вам в голову? Есть ли какая-то историческая основа для такого названия?
— Ни в коем случае не претендую на авторство названия «Рутения». Оно появилось в средние века, и было всего лишь латинизированной версией названия «Русь». Просто тогда поначалу единая Русь сначала распалась на отдельные территории, которые потом начали оформляться в различные государства — Московию, Речь Посполитую и т. д.
Когда Московское царство официально стало Российской империей, во многих европейских языках понятия «русский» и «российский» стали обозначаться разными словами.
К примеру, в современном польском есть слова «ruski», которое относится к территории той части Украины, которая входила в состав Польши в XVII–XVIII веках, и «rosyjski» — собственно к современной России и гражданам этой страны.
В XIX-м веке название «Рутения» практически вышло из употребления, разные земли нынешней Западной Украины вошли в состав европейских империй без объединяющего названия: Подолье и Волынь — в состав России, Буковина и Галичина — в состав Австро-Венгрии (а Подкарпатье, или Угорская Русь и вовсе к тому времени столетие была в составе королевства Венгерского).
ХХ век породил априори вторичное название «Западная Украина», которое даже на несколько месяцев приобрело государственное звучание — имею в виду существование Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР) с 1 ноября 1918 до 16 июля 1919.
Однако за последние несколько лет само слово «Украина» настолько дискредитировано среди адекватных людей — причём не только в окружающем её мире, но и на территории бывшей УССР — что любой государственный проект, претендующий на успех, просто вынужден будет отказаться от этого выдуманного масонами названия (в 2013 году украинский историк Данило Яневский опубликовал данные, что названия «Украина» и «украинцы» появились в XIX веке в масонских ложах Малороссии и Галичины; сделано это было с целью, чтобы отделить население этих территорий с одной стороны от великороссов, а с другой — от поляков — Ред.).
На Юго-Востоке процесс, как говорится, пошёл — даже после всех усилий пропаганды киевского режима историческое название «Новороссия» стало объединяющим для Донбасса, Харькова, Днепропетровска (Екатеринослава), Запорожья (Александровска), Елисаветграда, Одессы, Николаева и Херсона.
А вот «европейские» регионы страны никак не могут определиться с единым для всех восьми областей идентификатором, пользуясь искусственным конструктом «Западная Украина».
Несмотря на четыре с лишним года усиливающейся с каждым днём диктатуры Киева, в западных регионах страны продолжаются (пусть и непубличные) дискуссии о самостоятельном «возвращении в Европу», от которой все больше отдаляется Украина Порошенко и Авакова. После массовых репрессий против инакомыслящих и войны на Донбассе стало очевидно, что не то что автономии, но даже минимальной децентрализации ждать от Киева не приходится.
Поэтому единственный формат такого возвращения — независимое государство, которое с момента провозглашения будет под фактическим протекторатом ЕС. Единственный же вариант внутреннего устройства этого государства — конфедерация, где Буковина, Волынь, Галичина, Подкарпатье (и возможно — даже Подолье) будут иметь равные права, независимо от количества населения и экономического потенциала.
Но относительно названия нового государства даже среди его сторонников до сих пор продолжаются дискуссии. ЗУНР лишено смысла — зачем оставлять Украине, если она сохранится на карте Европы, даже минимальный повод для территориальных претензий?
Любое упоминание в названии Галичины (даже в историческом формате «Галицко-Волынского королевства», в которое входили все западные регионы нынешней Украины) автоматически провоцирует внутренние конфликты.
Не менее историческая «Червонная Русь» (да и любая другая «Русь») и вовсе будет негативно воспринята большинством населения, одурманенного годами антироссийской пропаганды.
А вот Рутения, которая вполне соотносится с культивируемым в Буковине, Галичине и Подкарпатье «австро-венгерским мифом», может стать не только объединяющим фактором для регионов западной части Украины, но и пропуском для них в объединённую Европу.
— Как будут называться граждане Рутении — рутены, рутенцы или русины? Захотят ли они переименовываться, если всю жизнь они были украинцами?
— Ещё каких-то сто лет тому назад никаких «украинцев» не существовало — были малороссы (в Российской империи) и русины (в империи Австро-Венгерской). Даже когда во второй половине XIX века в Вене приняли историческое (и пагубное) решение об экспансии на Восток, и начали активно трансформировать элиту русинов в «украинцев» (которые должны вызволять своих «братьев из московских кандалов»), в официальных документах империи новая национальность не появилась.
Более того — и после Первой мировой войны, создания УНР и ЗУНР, «Злуки» и тому подобного, согласно польской переписи 1923 года в Галичине и Волыни русинами назвали себя 1 млн 230 тысяч людей, а украинцами — 1 млн 800 тысяч, то есть соотношение было 40% к 60%.
Когда (не если, а именно когда) Запад выбросит нынешний киевский режим как использованный презерватив, бывшая УССР окончательно превратится в «европейское Сомали», и называться «украинцем» станет попросту стыдно, думаю, большинство жителей Рутении без проблем откажется от этого названия, как 27 лет назад от термина «советский».
Читайте также: О Новороссии и западенцах: историческая необходимость расчленения Украины
Считаю, что граждане новой страны должны именоваться «рутенами», чтобы подчеркнуть свою преемственность с Дунайской монархией, где их предков называли «Der Ruthenen».
Кроме этого, термин «рутенцы» звучит слишком уж похоже на «украинцы». А русин, малоросс, украинец, русский, белорус, поляк, румын, венгр — это будут лишь признаки этнического происхождения. Никакой «титульной нации» и «национальной церкви», жёсткая денацификация, криминализация любых проявлений ксенофобии — это единственный путь для Рутении в Европу.
— Все европейские сепаратисты — республиканцы. Шотландцы, которые желают отделиться от Великобритании, видят свою страну республикой, а не монархией. Каталонцы, фламандцы, паданцы, бретонцы, корсиканцы тоже республиканцы. Почему же вы видите Рутению монархией, а не республикой?
— Возможно, тут свою роль играет принцип «от противного», ведь шотландцы, каталонцы, фламандцы хотят отделиться от имеющих монархическую форму правления Великобритании, Испании и Бельгии.
А если серьёзно — то приверженность монархической форме правления сродни вере, я не хотел бы низводить её на уровень каких-то материально-административных аргументов.
Однако титулы короля Галичины и Волыни и герцога Буковины до сих пор принадлежат нынешнему главе Дома Габсбургов, Карлу фон Габсбургу Лотарингскому. По монархическому праву есть проблема с территорией Подкарпатья, которая до 1918 года было землёй Венгерской короны, но это может быть решено путём восстановления титула князя Мукачевского.
— Вы хотели бы видеть на престоле представителей дома Габсбургов. А почему вы решили, что Габсбурги согласятся занять престол Рутении? Вы что, обсуждали с ними такую перспективу?
— Габсбурги — единственная династия, представители которой имеют законное право на престол Рутении. Покойный эрцгерцог Отто, сын последнего императора Австро-Венгрии Карла, отказался от титулов собственно императора, короля Венгрии и короля Богемии и Моравии.
Хотя я имел честь быть знакомым с эрцгерцогом Отто фон Габсбургом и регулярно принимаю участие в мероприятиях под предводительством Карла фон Габсбурга, мне и в голову не пришло бы обсуждать с ними перспективы восстановления монархии в Рутении.
Эти люди воспитаны в традиции служения Богу и народу, и если Всевышний через глас народа призовёт Габсбургов на престол — у них просто не будет иного выхода.
— Учитывая, что в Рутении есть, как греко-католики, так и православные, причем последние в свою очередь разбиты на три конфессии — МП, КП и УАПЦ, то к какой конфессии будет принадлежать монарх Рутении? И если он будет греко-католиком, то не породит это сильное недовольство православной Волыни, где самая главная конфессия — это Московский патриархат?
— Я уже говорил, что никакой «национальной церкви» в Рутении не будет — собственно, эта страна возможна только при условии максимальных внутренних свобод, в первую очередь — культурных, языковых и религиозных. Cчитаю, что это в первую очередь пойдёт на пользу моей родной Греко-Католической Церкви, которая в статусе доминирующей конфессии в Галичине скатывается в мракобесие.
Даже если Ватикан захочет сохранить УГКЦ как инструмент прозелитизма на землях Малороссии, греко-католические митрополиты Галицкий и Мукачевский, наконец, займутся проблемами своей паствы, а не сбором материальной помощи для воюющих на Донбассе.
Кроме этого, наконец, появится шанс преодолеть раскол между греко-католиками Подкарпатья и всеми остальными.
Думаю, что шаги к объединению православных различных конфессий в Рутении тоже произойдут значительно быстрее и легче, чем в нынешней Украине — хотя бы потому, что никто не будет претендовать на титул патриарха.
А принадлежность монарха к католическому меньшинству лишь подчеркнёт религиозную толерантность нового европейского государства.
— Не сомневаюсь, что Россия, скорее всего, признает Рутению, а почему вы думаете, что ее признает Америка и Европа, в частности Польша, Венгрия и Румыния (у последних есть проблемы с Киевом из-за своих нацменьшинств, которые подвергаются дискриминации в сфере образования). Зачем Западу признавать Рутению — ведь для него Большая Украина — это плацдарм против России?
— В 1948 году политический эмигрант из УССР, писатель Иван Багряный, написал: «Независимую Украину построят комсомольцы и национальные коммунисты», и оказался на 100% прав.
Как только независимую Украину, в начертанных Сталиным и Хрущёвым границах, попытались перевести на бандеровские рельсы — она начала разваливаться.
Собственно, именно лавинообразный распад страны с пока ещё 30-миллионным населением и 15-ю энергоблоками АЭС может поставить Евросоюз и Россию перед необходимостью ввести этот процесс в контролируемое русло.
Скорее всего, Украине оставят международную субъектность (возможно — под историческим названием «Малороссия» и в границах этого образования в XVIII веке),
Новороссия вернётся в Россию, а вот усиливать Польшу, Венгрию и Румынию за счёт западной части б/УССР в ЕС могут и не захотеть (например, хотя бы потому, что Варшава и Бухарест даже сейчас куда охотнее выполняют указания из Вашингтона, чем из Брюсселя).
— Кстати, каким образом Рутения может возникнуть, по-вашему?
— Я реалист: формально независимая Рутения возможна только как протекторат ЕС по типу Боснии и Герцеговины, и её возникновение возможно только в случае согласия внешних игроков и части местных элит — собственно, именно так возникла независимая Украина в 1991-м.
— Кто из политиков и политических партий Украины смог бы участвовать в формировании незалежности Рутении?
— То, что среди руководителей нового государства окажутся люди, которые сегодня вылизывают сапоги Киеву — это неизбежность, тем более в ЕС их навыки пригодятся. Главное — не допустить к власти откровенных разжигателей ненависти и людей с окровавленными руками. К примеру, ограничение на доступ к государственной службе для «активистов Майдана и патриотических организаций», «ветеранов и волонтёров АТО» представляется одним из первых шагов программы денацификации — по примеру проведённой в ФРГ в 1945–49 годах.
— Все-таки поясните еще раз, как внук бандеровца стал западноукраинским сепаратистом? Мало того, человеком, который категорически выступает против бандеровцев и против войны в Донбассе?
— Как бы это пафосно не прозвучало, я с детства очень ценил свободу и прекрасно понимал, что никогда невозможно достичь лично свободы, ограничивая чужую. Для меня участие в студенческом движении конца 1980-х — начала 1990-х годов, борьба за независимость Украины были именно борьбой за свободу.
Но уже через пару лет стало понятно, что в новой стране построен «СССР со столицей в Киеве», где свобода граждан не является ценностью для государства.
Кроме этого, я математик по первому образованию, и воспринимаю как набор математических и экономических моделей — так вот я ещё в 1994-м году понял, что реализовать декларации и планы властей Украины в принципе невозможно, и в первую очередь из-за того, что в её границах собраны три протонации — новороссы, малороссы и русины.
С тех пор я написал десятки текстов о необходимости раздела б/УССР на культурно-исторические земли, но при этом у меня никогда и мысли не возникало подчинить другие части Украины той земле, которую я считал родной.
Поэтому в 2014-м мне не нужно было делать выбор — я всегда был против тоталитарного центра и за право наций на самоопределение. И если часть жителей Украины в результате такого самоопределения хочет объединиться с Россией — это их выбор, который невозможно изменить путём блокад, бомбардировок и ракетно-артиллерийских обстрелов.
Не скрою, моя бабушка-львовянка, которая 10 лет провела в ссылке в Читинской области, пыталась воспитать меня в «галицком духе», который сегодня можно было бы назвать «бандеровским». Однако в толерантных мультикультурных Черновцах эти попытки были неудачными.
С дедом, которому запретили возвращаться в Западную Украину, и который вынужден был жить в селе на Херсонщине, я виделся только несколько раз в раннем детстве. Надеюсь, что когда всё уладится, я смогу перевезти его прах в Рутению.
— В конце нашего интервью не могу не спросить о нынешних обстоятельствах вашего пребывания в политэмиграции в Польше. Какой сейчас у вас статус в этой стране? Не боитесь, что вас, политэмигранта, Польша может выдать Украине?
— Весной 2017 года я вынужден был срочно уехать из Украины под угрозой ареста, который готовила СБУ. Я обратился к Республике Польша за политическим убежищем, решение по моему заявлению должно быть принято в сентябре 2018-го.
Даже если оно будет отрицательным (что весьма вероятно, учитывая поддержку Варшавой подавляющего большинства шагов официального Киева), остаётся возможность его обжалования в польских и европейских судах. Всё это время я буду находиться под официальной защитой польского государства, и моя выдача в стиле похищения Саакашвили или турецких оппозиционеров из Украины в принципе невозможна.
И хотя я уже говорил, что считаю себя реалистом, иногда очень хочется помечтать о возвращении не в тоталитарную Украину, а в свободную Рутению!
Читайте также: «Сукачёв — наш!»: в Сети поддержали позицию музыканта по Крыму
Александр Чаленко
Украина.ру
Источник - Русская весна
