«Трёшка — Монастырь» — к годовщине боёв за аэропорт (ФОТО, ВИДЕО)
24 ноября 2024. Разместил: mediapuls
В 2014 году победившие на майдане нацисты бросили усмирять на не принявший переворот Донбасс регулярную украинскую армию. Таким образом они не оставили жителям региона и примкнувшим к ним добровольцам иного выбора, кроме как брать в руки оружие и сопротивляться.
Одним из мест ожесточённых боёв тогда стал донецкий аэропорт. Именно об этих событиях — в фильме военного корреспондента Владислава Евтушенко.
Владислав, он же «Фельдшер», в 2014–2015 годах был стрелком-санинструктором в легендарной бригаде «Восток». Был ранен. В своём документальном фильме «Трёшка», вышедшем на канале «Первый республиканский», парень рассказал о ключевых моментах в истории битвы за Донбасс. Битва за аэропорт «Донецк» стала одной из самых сложных. И самых кровавых.
Иверский монастырь
Показывая окрестности Иверского монастыря, Владислав возвращает нас в то время, когда там было очень жарко.
«Иверский монастырь расположен от аэропорта, в непосредственной близости. От нового терминала, где тогда засели так называемые „киборги“, его отделяет всего 800 метров. А от диспетчерской вышки — и того меньше. Естественно, что такое „соседство“ привело к тому, что монастырь поневоле стал не просто свидетелем, но и участником тех событий», — сказал он.
Глядя на побитые пулями и осколками «всушников» стены храма и других монастырских строений, хорошо видно каким огненным валом прокатилась по ним война. Однако горечь и сожаление от осознания трагедии — это не единственное возникающее чувство. Появляется такое ощущение божьего промысла, который укрепил и сами стены, и души людей, которые их защищали.
Важно понимать, что моменты, когда именно духовная обитель становилась на пути несущего зло врага, уже не раз случались в русской истории. Существовало даже такое определение, как монастырь-крепость.
Больше об этом поведал отец Феофан. Встреча с ним произошла у стен самого монастыря.
«Все монастыри с древних времен строились в виде крепостей. Вот и оборона Сергиевой лавры, оборона других монастырей… Оборона Сергиевой лавры — это был поворотный, в общем-то, момент тогда в гражданской войне, по сути, которая происходила на русской земле. Когда войска лже-Дмитрия окружили лавру и практически шестнадцать месяцев лавра находилась в осаде, на стены на бастионы монастырской крепости поднимались и ополчение, и монахи.
Сейчас время другое, но война — опять гражданская. Монахов уже на бастионах стен не видно… Вот, наш народ, наши защитники и берут в руки оружие, защищают родину. В частности вот это место окроплено кровью ребят, которые здесь погибли…» — рассказал отец Феофан.
Позже мы вернёмся к нему. Но сейчас важно сказать о том, что было осенью 2014 года.
Октябрь — 2014
Тогда по всей территории Донецкого аэропорта шли ожесточённые бои. Монахини Иверского монастыря вынуждены были — спасаясь от войны — переместиться в город. В это время недостроенное здание монастырского общежития и стало опорным пунктом подразделений ополченцев, который получил название «Трёшка». Первыми в октябре оборону в нём заняли бойцы батальонов «Сомали» и «Спарта».
«Малёк», стрелок ОШБ «Сомали» в 2014–2015 годах:
«В начале октября я служил в батальоне «Сомали». В то время я находился на позиции «Парковка» вместе с «мотороловцами». Также заходили «сомалийцы» вместе с «мотороловцами» на позицию «Монастырь». Вместе мы вели огонь по позициям, которые занимал противник. Это старый терминал и новый терминал, диспетчерская вышка. В середине ноября наших ребят вывели из монастыря. Там оставались «спартанцы» и зашло подразделение батальона «Восток».
После нескольких месяцев тяжёлых боев «спартанцам» и «сомалийцам» физически требовался отдых и хотя бы кратковременная передышка. Собственно, чтобы постепенно заменить их на «трёшке», в середине ноября туда и прибыло подразделение бригады «Восток».
По словам Владислава Евтушенко, «к монастырю его подразделение выдвигалось по улице Стратонавтов, которая и сегодня, спустя несколько лет, несёт на себе следы работы киевской артиллерии всех калибров».
«Тогда это в прямом смысле была дорога на войну. Мы к тому времени уже ограниченно принимали участие в боевых действиях, но в такой сталинградский пейзаж попали впервые. Потому впечатление, что называется, было сильным», — рассказал он.
Виталий Белик, «Лом», в те годы был зам.командира роты бригады «Восток». Он помнит, как на УРАЛах они добирались до улицы Стратонавтов, как выгружались, а потом зам.командира батальона «Крым» перевозил их на своей машине к монастырю.
«Перёвёз нас, перевёз боеприпасы и продовольствие. После этого — мы мелкими перебежками передвинулись на „трёшку“. Там на встречали бойцы „Спарты“. Мы их ротировали», — поделился Белик.
По его словам, украинские военные действовали по такой схеме: «утром начиналась арт-подготовка, потом под шум, под грохот арт-подготовки выдвигалась техника, которая стремилась пройти поближе к терминалу».
«Но так, как у нас были хорошие позиции и хорошие глаза были, то есть наблюдатели, мы вовремя почти постоянно пресекали эти дела. Ребята, которые стояли на „утёсах“, постоянно отрабатывали по легкобронированной технике. Было видно и даже где-то съёмки есть, как искры, брызги летели с этих машин», — сказал военный.
Декабрь — 2014
Декабрь 2014 года в истории боёв за Донецкий аэропорт был месяцем яростного позиционного противостояния. Здание «трёшки» в это время уже превратилось в полноценный опорный пункт. Руками бойцов оно было приспособлено как к ведению огня по врагу, так и просто к проживанию личного состава в боевых условиях.
По словам Белика, практически сразу после того, как они ротировались под «Спарту», то ополченцы начали обустраивать и укреплять свои позиции. Насыпали мешки, укрепляли стены, делали спальные места, утеплялись, строили позиции под огневые точки.
«То есть у нас было две позиции „утёса“, направленные на терминал, и одна была направленная позиция „утёса“ прямо на взлётную полосу, по которой сюда попыталась прорваться техника противников. Кроме того, были пробиты бойницы под автоматы и стрелковое оружие», — пояснил Белик.
После новогоднего перерыва — бои возобновились с новой силой.
Январь — 2014
13 января под огнём танков народного ополчения, наконец-то, рухнула опостылевшая диспетчерская вышка. С неё киевские военные корректировали свою артиллерию, стоявшую на Песках. Причём, не только по позициям ополчения в аэропорту, но и по прилегающим районам города.
Владислав Шинкарь, «Шиба», зам.командира 3-го батальона бригады «Восток» в 2014–2015 годах:
«Вышка диспетчерская в Донецком аэропорту имела высоту 51 метр. То есть это была стратегическая высота. Она имела, конечно, там важнейшее значение: корректировка артиллерийского огня, то есть в принципе, как бы, все обстрелы с этого направления велись, при помощи корректировки именно с этой диспетчерской вышки… Поэтому для нас было жизненно важным её, скажем так, уничтожить либо захватить. Захватить её не получалось первое время, то есть можно было положить большое количество людей. Поэтому артиллерийским огнём — огнём танков — эта вышка 13 января 2015 года была уничтожена частично. И уже, по крайней мере, как бы, на том уровне, на котором она была перебита (где-то около четырёх этажей — уровень), уже не давало возможности украинским войскам ввести корректировку огня так, как они это делали раньше».
Следом за падением диспетчерской вышки, бойцы «Спарты» ворвались в новый терминал. 17 января они уже фактически добивали так называемых «киборгов» в остатках его размолоченного здания. В свою очередь взявшийся лично командовать украинскими войсками начальник генштаба Виктор Муженко решил мощным контрударом переломить ситуацию. В неизбежности его успеха со стороны противника были уверены все: и солдаты, и пропагандисты…
Украинский сайт Цензор.net со ссылкой на украинский генштаб, тогда написал, что 17 января была поставлена задача: одна группа должна была взять монастырь близ Песок, а затем продвигаться к гостинице на территории аэропорта, и отрезать таким образом противника от нового терминала. Удар по монастырю наносился ротно-тактической группой на основе 6-й роты 93-й бригады, которая состояла полностью из добровольцев, большинство из которых составляли бывшие бойцы батальона «Правого сектора»* — «Донбасс». Роту усилили 8 танков и 8 БМП.
Идущие в наступление бронемашины очень порадовали тогда так называемых «киборгов». Это хорошо видно на видео одного из них, снятом, судя по качеству записи, на телефон. В самом начале атаки местом действия было здание пожарной части, которое ополченцы называли «полосатик».
Позже впечатлениями от бронированной мощи колонны украинские журналисты делились в эфирах своих ток-шоу.
«Я как раз отправлял эту часть в бой. У меня было впечатление, что мы в тот день сделаем большой прорыв, оттесним боевиков далеко к Донецку потому, что шла целая армада наших — больше 20 танков, больше 20 БМП. Все были заряжены на серьёзный бой. Я был уверен, что к вечеру у меня будет информация, что мы отбили новый и старый терминал, и прошли дальше», — рассказал в эфире киевского телевидения один из представителей украинской прессы.
Но всё оказалось совсем иначе.
«Орион», стрелок бригады «Восток» в 2014–2015 годах:
«Бой 17-го разразился страшнейший — второго такого у меня не было в аэропорту. Хотя были очень-очень сильно напряжённые моменты в дальнейшем. Но вот этот был самый такой запомнившийся бой… В принципе мы заглушили уже башню. И со стороны башни, и со стороны „подковы“ (из терминала) активность врага практически была ноль. В терминал уже наши зашли. Там зашло подразделение „Моторолы“, мы их поддерживали в предыдущие дни. И мы считали, всё, мы уже побеждаем, вот она победа близка… И крик „Пятницы“: „Танки!“. И моментально начался бой, практически моментально начался дичайший обстрел...».
Алексис Кастильо, «Альфонсо», доброволец из Испании, стрелок бригады «Восток» в 2014–2015 годах:
«Это был вообще первый, скажем так, бой, который очень близко они были от нас. Первые две минуты были нервы у меня, а потом уже начинал заряжать и стрелять из СВД… И смотрю, что там — техника, БМП, танки… Чуть страшно было… Начали стрелять — и БМП тоже начал стрелять. А „Пятница“ уже перед этим из „утёса“ начал стрелять, начал командовать… Потом он дал команду, чтобы отходить оттуда… Попали по „утёсу“, он получил ранение, но командовал до конца… Герой есть герой…».
Вместо победного марша — киевские солдаты натолкнулись на ожесточённое сопротивление ополченцев и вынуждены были остановиться. От идеи ворваться в помещение с ходу им пришлось отказаться.
Танки и БМП — упёрлись в преградившую путь насыпь со рвом, и преодолеть её не могли. Пехота же, рассредоточившись по прилегающей территории, стала стрелять по «трёшке» из всего, что имела.
На здании, где занимали оборону 9 бойцов «Востока», посыпался град пуль и снарядов. Само начало боя чудом сохранилось на видеозаписи, которую заснял один из оборонявших «трёшку» ополченцев с позывным «Болгарин».
Военкор Владислав Евтушенко и командир его подразделения — Евгений Красношеин, были тяжело ранены во время боя. Он спасся, а его командир — нет.
«В самом начале боя, в время обстрела танков, командир подразделения Евгений Красношеин (позывной „Пятница“) и я были тяжело ранены. Таким образом, бойцов способных продолжать бой в здании оставалось семеро. Все они спустились со второго этажа на первый, и заняли оборону у окон. „Правосеки“, которые рассыпались вдоль всей этой насыпи, могли вести огонь по зданию только из стрелкового оружия. Потому как БМП и танки до первого этажа не добивали. Результаты этих стрелковых усилий хорошо видны на вот этой стене».
Ожесточённый бой длился примерно 8 часов. Отражая атаку нацистов на монастырь, погибли ополченцы Игорь Юдин «Болгарин» и Евгений Беляев «Белка». Их командир — Евгений Красношеин «Пятница», в результате полученных ранений умер на пути к санитарному автомобилю от потери крови. Остальные бойцы почти все были ранены, либо получили контузии.
Ольга Ткаченко «Лиса» в то время была начмедом бригады «Восток» и она рассказала, как в тот день с разных позиций к ним прибыло порядка 20 раненых и большая часть из них была с «Трёшки-Монастырь».
«Танки вышли на прямую наводку, и мы не могли в течение шести часов эвакуировать людей. Всё-таки, время эвакуации имеет большое значение. Из трёх погибших, которые были на этой позиции, получается, был парень из России — Женя с позывным „Пятница“. Вот буквально 15 минут не хватило ему для того, чтобы доехать до врачей и получить квалифицированную помощь. Женя умер за 15 минут до доставки в больницу, на броне, которая, собственно говоря, эвакуировала раненых и погибших с позиций „трёшка“. Среди раненых на той позиции был и фельдшер подразделения, который практически в начале боя получил ранение. Поэтому ребята оказывали себе помощь в порядке само- и взаимопомощи. При осмотре в травматологии было обнаружено, что это ранение в голову. Его перевезли в другую больницу».
Те из бойцов, кто мог, продолжал стрелять, не давая «правоceкам» пролезть через насыпь и преодолеть несколько десятков метров, отделявших её от «трёшки». Одновременно, кроме оборонявшейся пехоты «Востока», важную роль в отражении вражеской контратаки сыграли танкисты бригады. Чтобы отвлечь хотя бы часть сил противника от монастыря, они вывели свои боевые машины на взлётную полосу.
«Жара», механик-водитель танка, бригада «Восток» в 2014–2015 годах:
«Мы, когда выехали на позицию, встали, нам тогда уже сказали, что идут на прорыв. Это с командного пункта нам по рации. „Идут на прорыв! Ребята, давайте работайте!“. Выезжали мы тремя танками. Один танк на поддержке был, а два работали. Они успели заскочить в терминал — под этот самый мост в терминале. Туда заскочить — заскочили, а назад — мы их зажали, они выйти не могли. Мы стояли, зная свою цель — и по ней работали. Вот по вышке, по терминалу. Когда бой уже заканчивался, они захотели выскочить из окружения. И вот этот БТР — он выскакивал посредине аэропорта, прям через взлётку! По нам так, ну по-наглому… И мы тоже увидели его… И сразу же сработал чётко — по нём… Я ему по рации крикнул, что смотри, убегает! А он раз — бух! Был БТР — не стало БТРа».
Как видно из приведённых цитат врага — он считал монастырь остриём своего наступления 17 января. В то же время это был не единственный участок, на котором шло противостояние.
Бой в тот день шёл практически на всех позициях по периметру аэропорта. И активное участие в нём принимали все подразделения ополченцев.
Бойцы батальонов «Спарта» и «Сомали», уже почти отбившие покорёженные остатки нового терминала, со своего фланга поливали огнём, в том числе и «правосеков», укрывшихся за насыпью перед «трёшкой».
«Вещий», стрелок ОШБ «Сомали» в 2014–2015 годах:
«17 января был мощный прорыв со стороны ВСУ. В принципе по всей территории Донецкого аэропорта. Я находился в этот момент на старом терминале. Нам приходилось обороняться на своем фланге. Батальону «Спарты» приходилось продолжать штурм нового терминала и также отражать атаку противника, в том числе им приходилось поддерживать огнём подразделение «Востока», которое находилось на позиции «Трёшка» в монастыре...».
Мы — русские, с нами Бог!
Подавляющее численное превосходство в людях и технике, а также личное руководство операцией Муженко «всушникам» не помогло. Так и не сумев продвинуться ни на метр — они считая потери, откатились назад. Александр Ходаковский, «Скиф», основатель бригады «Восток», сказал, что в битве за аэропорт жители Донбасса проявили «беспримерное мужество и силу духа».
«Когда разгорелся бой у нас не было возможности своевременно подбросить подкрепление, не было возможности прикрыть. И всю тяжесть ситуации ребята приняли на себя. У нас были серьёзные потери… И для нас для всех, и для истории боевых действий нашего подразделения — конечно, пример тех людей, которые защищали Иверский монастырь — это пример, который, наверное, должен быть увековеченным. Потому что люди явили такое беспримерное мужество, такую силу духа, силу воли, такой патриотизм! Что, наверно, это достойно того, чтобы слагать об этом легенды, эпосы. Каждый раз, как только мы касаемся этой темы боевых действий нашей истории, мы возвращаемся к этой теме, к этому эпизоду...».
После боя, как киевские журналисты, так и солдаты, искали объяснения своей неудаче. И очень быстро нашли его: в поражении они обвинили бетонные блоки и яму с насыпью перед зданием. Её они даже громко обозвали «противотанковым рвом». Хотя на самом деле — это были остатки незаконченного довоенного строительства коммуникаций аэропорта.
Миф о спешно возведённых оборонительных сооружениях, конечно, не имел ничего общего с реальностью.
Правда, чудом оказавшись на пути вражеских бронемашин — они действительно сыграли роль в обороне «трёшки». В этом и был божий промысел. Который нежданно-негаданно для обеих сторон помог остановить врага. Как сказал в своё время великий полководец Александр Васильевич Суворов: «Мы русские, с нами бог!».
Завершая свой рассказ о том, как они защищали аэропорт, о своих братьях-героях, которые отдали жизнь за спасение жителей Донбасса, Владислав Евтушенко, «Фельдшер», сказал, что «после военных событий 2014–2015 годов Иверский монастырь — это не просто церковное учреждение и дом для монахов, а это ещё и святое место, политое кровью ополченцев, которые ценой своей жизни останавливали ползущие на Донецк нацистское зло».
«Сегодня, спустя несколько лет, очень важно об этом помнить. Как и о цене, которую пришлось за это заплатить», — добавил он.
Также на это надеется и отец Феофан, стоя у стен Иверского монастыря, вспоминая его недавнюю историю.
«Хочется надеяться, что память этих ребят будет здесь тоже как-то чтиться. Не просто отремонтируют потом этот корпус, потом в нём будут жить. А, всё-таки, как-то это место будет, всё-таки, почтено… Потому что это место непростое. Это уже место святое — окроплено кровью мучеников. Тех, кто не жалея своей жизни, по сути… Они сюда пришли — защищать наш родной Донбасс...».
Фильм посвящается Евгению Красношеину «Пятнице», Игорю Юдину «Болгарину», Евгению Беляеву «Белке», погибшим смертью храбрых 17 января 2015 года при обороне позиции «Трёшка-Монастырь».
Читайте также: Кавказский «Сокол»: Бои против террористов от Дагестана до Донбасса (ФОТО, ВИДЕО)
* Запрещённая на территории РФ экстремистская организация.
[media=https://www.youtube.com/watch?v=odlcgD4mAiY]
Вернуться назад