Афера премьера Черногории добьет отношения Москвы и Подгорицы

КРУТИКОВ Евгений

Режим Мило Джукановича, удерживающего власть уже четверть века, готовит сфальсифицированный судебный процесс по делу о «попытке госпереворота с российским участием».
Цель — дискредитировать оппозицию, выступающую против вступления в НАТО, и окончательно испортить отношения Черногории с Россией и Сербией.
Причем корни этой истории уходят в конфликт на Донбассе.
В Москву с неофициальным визитом прибыли лидеры Демократического фронта Черногории (ДФЧ) — объединения ряда партий, оппозиционных власти премьера Мило Джукановича. ДФЧ выступает против вступления Черногории в НАТО, за отмену санкций, которые Подгорица ввела против Москвы, за отзыв дипломатического признания независимости Косово и за сохранение традиционного уклада жизни, включающего в себя в том числе исторически братские связи между Черногорией и Россией.
Президент Новой сербской демократической партии Андрия Мандич и президент Народно-демократической партии Милан Кнежевич на выборах 16 октября избраны в парламент Черногории, но оппозиционные фракции до сих пор бойкотируют заседания парламента, опасаясь насильственного продавливания пакета документов, связанных с ратификацией договора о вступлении в НАТО. И надо сказать, что Москва далеко не единственная столица, где черногорская оппозиция старается донести свою точку зрения на опасные события, разворачивающиеся в их стране в последнее время. Другая делегация ДФЧ одновременно прибыла в Берлин, где, по ее словам, была услышана. Другими отправными точками стали и станут Париж и Брюссель. Но Москва, конечно, остается особым местом, поскольку одна из основ политической позиции ДФЧ сформулирована как сохранение дружественных отношений с Россией.
В эксклюзивном разговоре с газетой ВЗГЛЯД Андрия Мандич подчеркнул, что он и все сторонники ДФЧ выступают за сохранение национальной идентичности черногорцев как части сербского и православного мира. По его словам, режим Джукановича за более чем 25 лет правления целенаправленно создает в Черногории «нового человека», ориентированного за западные ценности в их извращенном понимании, что подрывает основы сербско-черногорского мироощущения и менталитета. С этой точки зрения ДФЧ выступает как правоконсервативное партийное объединение, которое видит в России естественного союзника и ждет от нее поддержки не столько даже в политическом смысле, сколько в идеологическом.
Милан Кнежевич тоже подчеркивает, что для Черногории в целом и для ее оппозиционных сил идейная поддержка Москвы исключительно важна. Подавляющее большинство черногорцев действительно относятся к России с исключительной личной симпатией. Подчас эти эмоции носят иррациональный характер и не могут быть объяснены экономическими связями или преференциями. В то же время, по словам Андрии Мандича, после выборов 16 октября и истории с «попыткой государственного переворота» властями республики развязана исключительная кампания русофобии, что смотрится даже странно, если не знать, что почти все черногорские СМИ контролируются либо Мило Джукановичем, либо из США.
Напомним, примерно в 16.00 в день парламентских выборов власти Черногории заявили о предотвращении попытки государственного переворота, который, в их изложении, пытались организовать два гражданина России, несколько граждан Сербии, а также местные (рыбаки, рабочие, женщина 62 лет). Впоследствии специальный прокурор Миливое Катнич развил эту мысль, назвав фамилии некоторых «участников заговора». Эту историю стали раскручивать The Guardian и BBC, а с подачи российских либеральных изданий и заинтересованных лиц эта версия событий перекочевала в российское медийное пространство. Некоторое время тиражировались фейки о депортации из Черногории и Сербии неких российских граждан и даже о том, что глава ФСБ Николай Патрушев приехал в Белград именно для того, чтобы «извиниться» за происшедшее (визит Патрушева был плановым, никто ни за что не извинялся, но те, кто хотят в такое верить, поверили).
Первоначальный смысл провокации в день выборов был другим. После сенсационных сообщений о попытке госпереворота по Подгорице стали метаться полицейские машины с сигналами, а явка избирателей резко упала. Это была намеренная дискредитация руководства Демфронта, которое сходу «привязали» к «попытке переворота», отпугнув от участка оппозиционных избирателей. В Черногории традиционно голосуют ближе к вечеру и очень болезненно воспринимают любые формы внешнего вмешательства, так что «соучастие» в заговоре с иностранной подоплекой способно подорвать доверие к любой политической силе. В конечном счете оппозиция, рассчитывавшая на конституционное большинство в парламенте, пришла к финишу лишь второй.
За несколько дней до этого в Черногорию прилетал заместитель помощника секретаря Госдепа США Хойт Брайан Йи (Hoyt Brian Yee), считающийся специалистом по Балканам. Ранее он уже работал в посольствах США в Черногории и Хорватии, а также курировал Македонию и Болгарию. Йи провел «установочные встречи» с теми черногорскими партиями, которые считались оппозиционными, но не с Демфронтом. В итоге, как мы помним, произошла своевременная «попытка государственного переворота», а часть оппозиционных партий (в первую очередь представляющих национальные меньшинства — албанское, хорватское, бошнякское) решили поддерживать правящий режим. По ряду данных, несколько депутатов из ранее оппозиционных партий могут в итоге проголосовать за вступление в НАТО «по личным причинам».
При этом и Мандич, и Кнежевич настаивают, что и сам процесс выборов был, мягко говоря, не прозрачным. Так, значительное число избирателей были организованно завезены извне — это были люди с черногорскими паспортами, но давно проживающие за границей. Но решающим моментом оказалась именно фабрикация «попытки государственного переворота».
Технически вся эта история замыкается на двух непосредственных фигурантов уголовного дела — Александра Синджелича и Мирко Велимировича. У обвинения нет никаких реальных доказательств связи этих персонажей ни с представителями ДФЧ, ни с гражданами России, якобы организовавшими весь этот цирк, ни с Братиславом (Бата) Дибичем — бывшим командующим сербской жандармерией, известным своей антизападной позицией и неоднозначной биографией. Однако выходец из Косово Велимирович уже признал свою вину и в ходе судебного заседания готов подтвердить показания Синджелича. А тот свидетельствует, что русские дали ему 200 тысяч евро, поручив «набрать бригаду киллеров». Велимировичу предстояло купить 50 автоматов, которыми вооружили бы штурмовую группу для атаки здания парламента и полицейского участка. Но Велимирович сам пришел в полицию в день выборов и добровольно во всем признался. «Где вы видели в истории человечества, чтобы один из организаторов путча так вовремя сдался бы по собственной инициативе?» — недоумевает Кнежевич.
Александр Синджелич — ключевой свидетель. Он считается лидером радикальной националистической организации «Сербские волки», состоящей, похоже, только из него одного. Тем не менее с началом конфликта в Донбассе он приехал туда и довольно долго трудился в штабе Игоря Стрелкова непонятно кем. Известно, что непосредственно в боевых действиях Синджелич участия не принимал, но в какой-то момент практически подмял под себя все ручейки настоящих сербских добровольцев, прибывавших в Донбасс. В тот период реальной контрразведывательной работы среди ополченцев не велось, большинство добровольцев принимались без разбора. А к тому моменту, когда контрразведка все-таки заработала, оказалось вдруг, что никто из добровольцев, которых должен был привезти Синджелич, так и не приехал. Схема работала просто: Синджеличу поступали заявки из Сербии, он их «обрабатывал» (то есть собирал личные данные заявителей), а вскоре после этого к потенциальным добровольцам являлась полиция и отбирала у них загранпаспорта. В дальнейшем выяснилось и то, что Синджелич успешно развалил два добровольческих отряда, появившихся в Донбассе без его участия — просто стравил одних людей с другими.
Дальше — хуже. За время своего пребывания в России и в Донбассе наш герой накопил некий архив компромата, который анонсирован к обнародованию на суде. Судя по всему, Синджелич записывал все свои переговоры, в ходе которых провоцировал собеседников на обсуждение рискованных тем. А где именно он шастал все это время, находясь в Москве и в Донецке — кто ж его знает. «Лидер сербских добровольцев» автоматически вызывал доверие и уважение, не удивительно, что его принимали и что с ним разговаривали. А где все это время была контрразведка (в том числе и российская) — загадка. Ведь на Синджеличе клейма негде ставить — он квинтэссенция балканского бандита, с характерной манерой разговора и жестикуляции, с соответствующим кругозором. Простая проверка биография даст богатый перечень тюрем от Подгорицы до Белграда со всеми остановками. Он вполне мог в разговоре с кем-нибудь произнести что-то про «покушение на Джукановича», что в отрыве от контекста можно будет использовать в черногорском суде.
Кстати, этого не великого ума мужчину кто-то должен был вести и сопровождать (не физически, а интеллектуально). Если бы контроля над ним не было, предел Синджелича — украсть где-нибудь тысячу долларов и сбежать. Но он работал долго и сознательно. А теперь грозит некой записью из российского Министерства обороны.
Судебный процесс явно будет строиться на показаниях провокатора Синджелича, которые будет подтверждать более вменяемый Велимирович (последний практически наверняка получит амнистию за то, что уже признал вину). Никаких доказательств представлено не было — и не будет. Нет ни оружия, ни заявленной формы, есть только пачки денег, что в Черногории — контрабандистском раю — не проблема. В итоге один парень просто подтверждает странные показания другого, а Мило Джуканович получает на руки решение суда, в котором будет написано, что некие неустановленные русские с помощью неких неустановленных сербов (если забыть о Дикиче) пытались организовать переворот и убить его, премьер-министра, дабы Черногория не вступила в НАТО. С этой бумагой Джуканович может спокойно объезжать всю Европу, выдавая себя за жертву российского империализма. И неважно, что Трамп назвал его «мафиози», неважно, что где-то растворились 300 миллионов долларов, которые российские структуры вложили в экономику Черногории. Есть, кстати, версия, что требование вернуть деньги и сподвигло Джукановича на радикальный поворот в сторону НАТО.
Стоит добавить, что Джуканович связан с несколькими криминальными кланами, ориентированными на контрабанду сигарет и торговлю наркотиками. Эти люди живут даже не в российских 90-х, а в традиционной системе югославского криминалитета, которую войны только раззадорили. Оппозиция режиму Джукановича оказывается под физическим давлением со стороны этих людей вдобавок к привычному уже давлению со стороны СМИ. Все, кто в Черногории смеет переживать за связи с Сербией и Россией, объявляются маргиналами и изменниками, препятствующими светлому будущему в составе НАТО. Никаких реальных фактов участия граждан России в политике республики не найдено — и не будет найдено, но формирование общественного мнения идет своим чередом. В этом участвуют и некоторые выходцы из России, давно живущие в Черногории, например Марат Гельман, выступивший с открытым письмом против «российской агрессии».
Делегация черногорской оппозиции, по собственным словам, получила в Москве достаточную поддержку и вполне удовлетворена результатами встреч. Но по большому счету ситуацией в Черногории, обострившейся в результате выборов донельзя, никто систематически не занимается. Государственная позиция не сформулирована, а официально Москва всегда поддерживает действующие правительства и дистанцируется от каких-либо оппозиционных движений. В отличие, кстати, от США, которые откровенно заигрывают с оппозициями тогда, когда им это нужно, и поддерживают те режимы, которые им выгодны.
Да, российская позиция более выгодно смотрится с точки зрения международного права — и если забыть о конкретных деталях в судьбах конкретных стран и народов. Сейчас оппозиция Черногории, выступающая за традиционные отношения с Россией, находится под прессом искусственной дискредитации и чуть ли не на грани физического уничтожения, а российская дипломатия продолжает играть по старым правилам. Не то чтобы это было странно, учитывая традицию работы российских посольств в Сербии и Черногории, но ничего хорошего в этом нет.
Источник