Как офицер к офицеру

КОЦ Александр
«Я к вам обращаюсь как офицер к офицеру, — адресовал свою проникновенную речь к директору ФСБ России глава СБУ Василий Грицак. — Даже в условиях войны есть правила, которые нельзя нарушать работникам спецслужб. Вы перешли все границы, которые только можно перейти. И вы, и я знаем, что к организации терактов на территории Украины причастны сотрудники спецслужб РФ. Остановитесь!».
И я начал перебирать в памяти эпизоды из своего откровенно небогатого опыта общения с украинскими «офицерами». Вот подполковник Нацгвардии под Мариуполем, с которым мы повстречались в полевом лагере, затерянном в лесопосадке: «Я вам как офицер говорю, что мы против своего народа воевать не будем». Спустя несколько дней на 9 мая его подчиненные расстреливали безоружных людей у здания горотдела милиции.
А вот капитан-десантник из житомирской 95-й аэромобильной бригады в Андреевке, на мосту, ведущем в Славянск: «Я вам как офицер заявляю, мы не будем стрелять в мирное население». Спустя несколько часов «житомирцы» попытаются прорваться, открыв огонь из крупнокалиберных пулеметов. Убив 10 и ранив 40 человек.
Майор СБУ из Киева, знакомый еще по Майдану, в телефонном разговоре давал мне слово офицера, что фотокорреспондент МИА «Россия Сегодня» Андрей Стенин жив. И весь вопрос лишь в том, на кого его обменять.
В принципе никаких иллюзий на счет украинского офицерства у меня нет. И после всего увиденного за три года в Донбассе слушать от главы СБУ о каких-то правилах даже неловко. Ну, к примеру, взрывать Моторолу в лифте многоэтажного жилого дома — это по правилам?
Быть может подчиненные Грицака дезинформируют шефа, и он витает в облаках параллельной реальности, где рыцари плаща и кинжала носят белые перчатки и говорят с незнакомыми на Вы? Вряд ли. В Донецке и Луганске киевских диверсантов отлавливают с пугающей регулярностью. Он не может об этом не знать. И если уж Василий Сергеевич хочет поговорить как офицер, то начать можно было бы с сотрудников украинских спецслужб, которых Киев засылал в Крым для подрыва дорог и электростанций. Или с хрупких российских журналисток, которых как страшную угрозу госбезопасности киевские «лыцари» вывозят в чем взяли на границу, не позволяя забрать из дома даже косметичку. Или с тайных тюрем СБУ, в которых без суда и следствия содержатся сотни, если не тысячи человек, в том числе — граждане России. Это не я придумал, Василий Сергеевич, это из докладов ООН, Amnesty International и Human Rights Watch. Или это все не «переходит границы» дозволенного украинского офицера? Тогда и разговор получается на разных языках — не в лингвистическом смысле, а в понятийном. И говорить, собственно, не о чем.

Источник