Не спрашивайте

КОНОНЕНКО Максим
Одной из самых увлекательных тем, обсуждаемых журналистами между собой, являются поиски единственного ответа на вопрос, в чем функция журналистики?
Ну, то есть в том, что журналистика должна информировать, противоречий обычно не возникает. А вот дальше начинается неизбежная дискуссия о выборе тематики. О чём журналистика должна информировать, а о чём нет. Одна популярная радиостанция, например, постоянно говорит в своём эфире про Алексея Навального. А другая (не менее популярная радиостанция) про Алексея Навального в своём эфире не говорит.
Первая обвиняет вторую в предвзятости, а вторая возвращает первой претензию в том, что она ничего не рассказывают про конкурсы профессионального мастерства «Славим человека труда». У первой один чёрный список гостей, у второй — другой чёрный список гостей. Но у каждой из двух он, разумеется, есть. В спорах, кто виноват, а кто прав, горят дорогие зарубежные микрофоны.
Право журналиста на выбор любой темы кажется неоспоримым, но отчего-то сомнению подвергается право журналиста на отказ от некоей темы. Хотя бывают, конечно, и нелепые казусы. Например, ваш покорный слуга как раз очень любит писать про Алексея Навального, которого пестует в качестве своей музы гораздо дольше, чем любая популярная радиостанция, — где-то с 2005 года. Но, каждый раз выкладывая очередную статью на Facebook, я достоверно знаю, что сейчас в комменты придёт много поклонников Алексея Навального, которые будут упрекать меня за выбор темы. Хотя таких специалистов по уличному трибуну и его делам, как я, в стране поискать.
И корень противоречия видится мне даже не в том, что я выискиваю в деятельности Навального плевелы, а другие выискивают в ней зёрна. Нет, корень противоречия в том, что те, кому можно, руководствуются общественной значимостью трибуна. А я руководствуюсь лишь своим собственным отношением к этому человеку. Именно здесь и проходит водораздел, потому что конкурсы профессионального мастерства «Славим человека труда», с точки зрения рассказывающих про Навального, общественной значимости не имеют.
Впрочем, оставим Навального. Существует множество других общественно значимых вопросов, задаваться которыми легко и приятно. Сколько ещё женщин затащили к себе в кровать звёзды политики, спорта и шоу-бизнеса? Что ещё взломали русские хакеры? Сколько рекламных объявлений опубликовали таинственные тролли в Facebook? При этом ни в одном западном издании вы не найдёте личную историю любого из захваченных по всему миру русских программистов. А ведь это просто люди, у них есть жёны, семьи, дети. Но нет, общественная значимость тут важнее личной истории. Если уж с Кевином Спейси так поступили, то что уж тут неизвестные никому русские!
То же самое и с общественной значимостью знания о том, кто из богатых людей оптимизирует свою налоговую нагрузку. Перед такой общественной значимостью меркнет значимость любых других не менее интересных вопросов о происхождении информации. Международный консорциум журналистских расследований, который несколько лет назад получил в свои руки архив панамского офшорного регистратора Mossack Fonseca, на днях подарил общественности очередное откровение — архив бермудского офшорного регистратора Appleby. Тринадцать с половиной миллионов документов объёмом почти в полтора терабайта, с гордостью сообщают о работе «расследователи».
Почти сто изданий по всему миру увлечённо выискивают в архиве известные фамилии и публикуют таинственные взаимосвязи. Уличены королева Великобритании и даже компания Apple! Но при этом никого ни в этих ста изданиях, ни в тысячах других не интересует вот какой элементарный вопрос.
Есть некий Международный консорциум журналистских расследований. Непонятно откуда взявшийся, ну да ладно. И этому консорциуму второй раз за несколько лет кто-то выдаёт огромный архив компании, главная задача которой — тщательно охранять этот архив. Как вы там говорите? Русские хакеры?
Тринадцать с половиной миллионов документов объёмом в полтора терабайта — это не хакеры. Такую утечку через сетевые интерфейсы нельзя не заметить. Да и изнутри скопировать такие объёмы незаметно для службы безопасности вряд ли возможно без особых прав доступа и особенных знаний. Кто и почему второй раз за несколько лет ворует такой огромный объём конфиденциальнейшей информации и отдает её одним и тем же людям? Зачем?
Отчего-то этим вопросом никто не задаётся. Потому что его общественная значимость невелика. Прайваси важно, когда симпатичную девушку мужик трогает за коленку. Это вообще кошмар! А когда кто-то неизвестный крадёт полтора терабайта важнейшей информации (по сравнению с которой почта Демократической партии США — просто шлак), это никого в мире победившей общественной значимости не интересует.
Понять журналистов-расследователей можно. Что им суверенитеты Панамы или Бермудских островов? На них наплевать. Большинство журналистов-расследователей наверняка даже не знают, где это. Зато они точно знают про общественную значимость, за которую дают Пулитцера.
А Пулитцера в мире победившей общественной значимости весьма уважают.

Источник