Президент-солнце

СОКОЛОВ Максим
День рождения президента Франции Эмманюэля Макрона, которому исполнилось сорок лет, легко запомнить, он тот же, что и у тов. Сталина — 21 декабря.
Очевидно, у французов нет поверья, что отмечать день рождения загодя — дурная примета, и праздновать свой юбилей президент начал на выходные 16—17 декабря. На иной взгляд, лучше было бы погулять 24—25 декабря, когда все равно праздники, и президент имеет полное право соединить приятное с полезным, но сыну Франции виднее, это не наша забота.
Празднование состоялось в ренессансном замке Шамбор, расположенном в окрестностях Блуа, к западу от Орлеана и принадлежащего к ожерелью замков Луары и являющегося одним из самых драгоценных его украшений. Замок был построен при Франциске I, которого по праву можно назвать хотя и не Королем-Солнцем (это прозвание однозначно закреплено за Людовиком XIV, да и королевство было при Франциске беднее и слабее), но уж точно Королем-Солнышком. Воцарившись всего через тридцать с небольшим лет после Людовика XI, считавшегося воплощением отвратительной скаредности, Франциск стал покровителем искусств и ремесел, при нем случился Французский Ренессанс, а в строительстве Шамбора принимал участие Леонардо Да Винчи.
Солнышко, как есть, а Шамбор можно считать предшественником Версаля. Монархисты могут указать, что оба замка воплощали в себе блеск трона. Тираноборцы могут на это заметить, что Шамбор (как впоследствии Версаль, как впоследствии Петербург) был выстроен на костях согнанных туда рабочих — со времени египетских пирамид тут мало что изменилось. В любом случае Шамборский замок символически неотделим от французской монархии и, соответственно, от ancien regime.
В этом и есть некоторая закавыка.
Что до роскошного юбилея, то здесь возможные нападки были предупреждены. Макрон со всем родством своим и свойством разместился не в самом замке, но в туристическом приюте, расположенном в 200 метрах от замковых ворот. Гульба в замковых покоях состоялась вечером, когда посетители уже удалились, а весь юбилей по первоначальным данным из Елисейского дворца должен был стать менее чем в 1000 евро, потом цифры были уточнены — в 1400 евро. Совсем недоверчивым было сообщено, что в финансировании праздника приняла участие жена юбиляра. «У меня жена предприниматель», — как говорил Ю. М. Лужков.
Что даже соответствует действительности: жена — совладелица шоколадной фабрики в Амьене. Так что здесь не подкопаешься.

Претензии, все-таки имевшие место, проходили по разряду стилистических разногласий. Макрону припомнили, что уже не в первый раз он желает приобщиться к блеску и величию ancien regime. Победу на выборах 7 мая он отпраздновал своим торжественным маршем (3 мин. 45 сек.) во дворе Лувра, где все дышало воздухом даже не Осьмнадцатого, а Семнадцатого века. 2 июля он собрал депутатов и сенаторов в Версале, причем объявил, что версальский съезд законодателей (обошедшийся казне в 250 тыс. евро) отныне будет ежегодным. Теперь юбилей в Шамборе.
Для лидера XXI века, назвавшего свою предвыборную книгу, вышедшую год назад, кратким и сильным словом «Революция», такое нарочитое тяготение к державным символам свергнутой более двух веков назад монархии выглядит несколько причудливым. Глобализм, мультикультурализм и пр. — и тут вдруг ветошь времен Бурбонов, а теперь даже и времен Валуа.
Казалось, что современным европейским политикам более присуща бюргерская (она же ленинская) простота. Затруднительно представить себе фрау канцлерин, гуляющую на свой юбилей или собирающую бундестаг с бундесратом в одном из высокогорных замков Людвига. В пивной — это более реально. Итальянский премьер, выступающий в Колизее, — тоже из области фантастики.
Конечно, в оправдание Макрона можно заметить, что сидение на двух стульях вообще характерно для французских политиков.
С одной стороны, взятие Бастилии, либерте, эгалите, фратерните — это святое, это положено, с другой — символика ancien regime, в ней тоже что-то есть неизъяснимо приятное.

К тому добавляется известное (хотя и не только во Франции, но во Франции порой особо красочное) явление именуемое «gauche caviar» — «икорный левый, икорный социалист», т. е. левый, очень склонный пить чашу жизни. Пламенный критик «фараоновских» замашек Макрона лидер «Непокоренной Франции» Жан-Люк Меланшон сам является сильно непокоренным по части налогового ведомства.
Опять же одновременно с макроновским юбилеем случился соблазн в правительстве. Выяснилось, что министр комплексных экологических преобразований Николя Юло, страстный зеленый, выступающий за полный отказ от использования углеводородов, владеет девятью транспортными средствами с двигателем внутреннего сгорания. Как объяснил эколог, полноприводной джип служит ему для того, чтобы подниматься к дому на Корсике (стоимостью 1 млн евро), расположенному на высоте 1000 м, минивэн — для путешествий с семьей, еще одна машина — для жены, маленькая машинка — для дочери, грузовик — для перевозки лошадей в Бретани etc. Но «95% моего времени я езжу на электромобиле», — присовокупил министр комплексных экологических преобразований.
Все мы люди, все мы человеки, и президент-солнце — тоже человек.
У нас в России тоже все люди, и даже порой сильно выдающиеся люди. Правда, чего у нас нет — так это богатейшего дворцового фонда, доставшегося от многовекового прошлого. Ничего подобного замкам Луары в наших северных краях нет. Поэтому состязаться с президентом-солнцем (хотя, конечно, состязаются и весьма) — это как тягаться с Вандербильтихой. Все время получается мексиканский тушкан. Хотя и весьма дорогостоящий.
Но роднит нас с далекой Францией еще одно неприятное обстоятельство. Лидеры XXI века — что у нас, что на западе — это действительно новая когорта, принципиально отличающаяся от уходящих лидеров века XX-го.

Прежние, ветхие лидеры обладали множеством отталкивающих свойств — но все же были демократами, т. е. полагали необходимым считаться с народным мнением. Или делать вид, что считаешься.
Глобальным лидерам XXI века — как пишет в книге «Революция» Макрон, «Мы входим в цивилизацию, границами которой является весь мир, а не одна страна» — такой надобности считаться с подданными уже нет. У глобальных лидеров своя референтная группа.
И если ее не обижать — но какому же безумцу такое придет в голову? — то можно в своей стране куролесить как угодно. Хоть в Реймсе короноваться.

Источник