«Протоколы российских мудрецов»: как началась истерия на Западе
16 января 2019
16.01.2019 - 4:00
Многие эксперты, комментируя нынешнюю антироссийскую кампанию Запада, довольно часто применяют слово «беспрецедентная».
Хотя все это уже было, и не раз.
История маккартизма и термина «красная угроза», применяемого к 1940–50-м годам, более или менее известна. Но мало кто помнит, что в Америке был еще один период, получивший название «первая красная угроза». И сейчас мы отмечаем 100-летие этой первой антироссийской пропагандистской кампании в США, приобретшей размах общенациональной истерии. Когда начинаешь знакомиться с технологиями ее возникновения и раскрутки, осознаешь, что сейчас лишь добавились новые средства распространения информации: телевидение, интернет, соцсети и так далее. В остальном же ничего не изменилось: такие же голословные обвинения в стиле «хайли лайкли», такое же пренебрежение презумпцией невиновности, та же схема нагромождения одной фейковой новости на другую.
А началось все вечером 30 декабря 1918 года в Филадельфии. В предновогодний день элитные кварталы города были потрясены серией взрывов. Кто-то заложил несколько бомб у входов в дома известных в городе людей — бизнесменов, юристов, чиновников. Взрывы были не самыми мощными, никто не пострадал — лишь выбило сами двери и стекла в соседних домах. Но паника поднялась немалая.
Уже на следующий день газеты со ссылкой на шефа местной полиции сообщили, что у него есть список из 1200 подозреваемых «большевиков» (да, так и писали: bolsheviki). Под этим понимали в первую очередь местных левых радикалов, к России не имеющих никакого отношения. Но слово «большевики» было тесно связано с советской Россией, поэтому обвинения против русских не заставили себя долго ждать.
Уже 9 января 1919 года самая популярная в городе газета Evening Public Ledger поместила заметку с заголовком «Русские заложили здесь бомбы».
Эксперт по фамилии Эган, друг Теодора Рузвельта, сообщил публике, что взрывы в Филадельфии — часть всемирного заговора, организованного Москвой. По его словам, буквально за несколько дней до этого российские большевики доставили в Нью-Йорк полмиллиона долларов (колоссальные по тем временам деньги) на организацию терактов в США. Мало того, «тысячи российских евреев прибыли сюда для этих целей», авторитетно заявил дипломат.
Согласитесь, схема знакомая.
В принципе, тогдашняя Москва давала определенные поводы для подозрений, говоря о поддержке «мировой революции», которая вот-вот должна грянуть. Но предположить, что в 1919 году (пожалуй, самый ужасный для ленинского правительства период) большевики могли финансировать заокеанские теракты и протесты, невозможно. Формально Коминтерн был провозглашен в марте 1919-го в Москве, но большей частью участников первого конгресса набрали из военнопленных Первой мировой войны и деятелей, давно осевших в России.
Так, Великобританию представлял сотрудник Наркомата иностранных дел. А как бы от США был только Борис Рейнштейн, член РКП(б) с 1918 года, который с тех пор за свою жизнь побывал в Америке лишь один раз (в 1922 году). Постоянной связи с заокеанскими политическими организациями у советского правительства тогда еще не было.
Между тем послевоенной Америке, как и сейчас, очень нужен был внешний враг. К концу Первой мировой войны в военной индустрии США было занято девять миллионов человек. Многие лишились работы (к середине 1919 года промышленное производство упало на десять процентов в связи с прекращением военных заказов). К армии безработных тут же добавились военнослужащие — 600 тысяч были демобилизованы сразу же после Компьенского перемирия 1918 года.
Последовала серия протестов, массовых демонстраций рабочих. Но правительство США лишалось важного инструмента подавления инакомыслия: с окончанием войны теряли смысл два закона, на которых держались репрессии, — «О шпионаже» и «О подстрекательстве». Надо было срочно искать повод продолжить их действие. Вот и придумали «первую красную угрозу».
Никто никогда так и не доказал причастности кого-то из российских деятелей к терактам, прокатившимся по США. В конечном итоге значительную часть этих злодеяний приписали анархистам итальянского происхождения — так называемым галлеанистам (сторонникам Луиджи Галлеани, высланного из Штатов в июне 1919-го).
Но маховик репрессий против «русских» эмигрантов раскрутили сильно. Прошла волна массовых арестов, организованных генпрокурором США Митчеллом Палмером (так называемые рейды Палмера) и его молодым помощником Эдгаром Гувером, который, собственно, и начал многолетнюю карьеру в спецслужбах на раскрутке «российской угрозы». Хватали всех подряд — лишь бы связанных с Россией. Кто-то преподавал русский язык для рабочих, кто-то случайно забрел на лекцию знакомого или на благотворительный концерт, организованный левацким союзом «Индустриальные рабочие мира». Арестованных избивали, пытали, действовали самыми брутальными методами. В общей сложности в ходе рейдов Палмера арестовали больше десяти тысяч человек.
Большая часть арестованных (а затем и высланных из США) были еврейского происхождения, выходцами из прибалтийских губерний Российской империи и Польши, к Советской России не имеющих отношения. Но американские власти в такие подробности не вдавались — все для них тогда были «русскими». Именно поэтому сейчас о «первой красной угрозе» в США не очень любят вспоминать — слишком явно действия тогдашних властей отдают антисемитизмом.
Кстати, показательна в этой связи технология раскрутки фейковых новостей о России и «большевиках». Осенью 1919 года известнейший американский военный журналист Карл Акерман, до этого работавший собкором The New York Times в Сибири, а затем устроившийся директором внешнеполитического отдела упомянутой выше филадельфийской газеты Public Ledger, опубликовал серию сенсационных документов. Он представил их в качестве программы большевистского руководства России по подрыву мирового порядка, поэтому в прессе они получили название «красной библии». Его сенсация вызвала широкий резонанс в Америке, масса газет перепечатала эти документы в качестве доказательства красной угрозы. Сам Акерман ездил по Штатам с лекциями о природе большевизма, потрясая этими бумагами. На деле они представляли собой дословное воспроизведение пресловутых «Протоколов сионских мудрецов». Акерман всего лишь слегка «подредактировал» их, заменив повсюду слово «евреи» на слово «большевики». На эту примитивную «подделку под подделку» ссылались представители властей.
Эта ложь была потом опровергнута. Но автор фейка Акерман сделал блестящую карьеру и долго считался гуру американской прессы, возглавляя вплоть до 1954-го «Школу журналистики».
«Первая красная угроза» рассосалась так же быстро, как и возникла. Весной 1920 года генпрокурор Палмер, готовившийся стать кандидатом в президенты США от демократов, напугал всю страну предупреждением о крупных терактах, якобы планируемых «большевиками» на 1 мая. Но ничего не произошло. И публике стало понятно, что все обвинения высосаны из пальца. Истерика резко пошла на убыль. С тем, впрочем, чтобы возродиться с новой силой спустя три десятилетия, во времена маккартизма.
Все это сейчас повторяется. Такие же фейки против России, выносимые на первые полосы, а затем скромненько опровергаемые на десятых, те же Акерманы, повсеместно распространяющие ужасные страшилки о «планах Москвы», почти такие же «протоколы», в которых теперь термин «большевики» заменен словом «русские».
Читайте также: Назван лучший город России по уровню жизни — и это не Москва (ФОТО)
Владимир Корнилов
Многие эксперты, комментируя нынешнюю антироссийскую кампанию Запада, довольно часто применяют слово «беспрецедентная».
Хотя все это уже было, и не раз.
История маккартизма и термина «красная угроза», применяемого к 1940–50-м годам, более или менее известна. Но мало кто помнит, что в Америке был еще один период, получивший название «первая красная угроза». И сейчас мы отмечаем 100-летие этой первой антироссийской пропагандистской кампании в США, приобретшей размах общенациональной истерии. Когда начинаешь знакомиться с технологиями ее возникновения и раскрутки, осознаешь, что сейчас лишь добавились новые средства распространения информации: телевидение, интернет, соцсети и так далее. В остальном же ничего не изменилось: такие же голословные обвинения в стиле «хайли лайкли», такое же пренебрежение презумпцией невиновности, та же схема нагромождения одной фейковой новости на другую.
А началось все вечером 30 декабря 1918 года в Филадельфии. В предновогодний день элитные кварталы города были потрясены серией взрывов. Кто-то заложил несколько бомб у входов в дома известных в городе людей — бизнесменов, юристов, чиновников. Взрывы были не самыми мощными, никто не пострадал — лишь выбило сами двери и стекла в соседних домах. Но паника поднялась немалая.
Уже на следующий день газеты со ссылкой на шефа местной полиции сообщили, что у него есть список из 1200 подозреваемых «большевиков» (да, так и писали: bolsheviki). Под этим понимали в первую очередь местных левых радикалов, к России не имеющих никакого отношения. Но слово «большевики» было тесно связано с советской Россией, поэтому обвинения против русских не заставили себя долго ждать.
Уже 9 января 1919 года самая популярная в городе газета Evening Public Ledger поместила заметку с заголовком «Русские заложили здесь бомбы».
Эксперт по фамилии Эган, друг Теодора Рузвельта, сообщил публике, что взрывы в Филадельфии — часть всемирного заговора, организованного Москвой. По его словам, буквально за несколько дней до этого российские большевики доставили в Нью-Йорк полмиллиона долларов (колоссальные по тем временам деньги) на организацию терактов в США. Мало того, «тысячи российских евреев прибыли сюда для этих целей», авторитетно заявил дипломат.
Согласитесь, схема знакомая.
В принципе, тогдашняя Москва давала определенные поводы для подозрений, говоря о поддержке «мировой революции», которая вот-вот должна грянуть. Но предположить, что в 1919 году (пожалуй, самый ужасный для ленинского правительства период) большевики могли финансировать заокеанские теракты и протесты, невозможно. Формально Коминтерн был провозглашен в марте 1919-го в Москве, но большей частью участников первого конгресса набрали из военнопленных Первой мировой войны и деятелей, давно осевших в России.
Так, Великобританию представлял сотрудник Наркомата иностранных дел. А как бы от США был только Борис Рейнштейн, член РКП(б) с 1918 года, который с тех пор за свою жизнь побывал в Америке лишь один раз (в 1922 году). Постоянной связи с заокеанскими политическими организациями у советского правительства тогда еще не было.
Между тем послевоенной Америке, как и сейчас, очень нужен был внешний враг. К концу Первой мировой войны в военной индустрии США было занято девять миллионов человек. Многие лишились работы (к середине 1919 года промышленное производство упало на десять процентов в связи с прекращением военных заказов). К армии безработных тут же добавились военнослужащие — 600 тысяч были демобилизованы сразу же после Компьенского перемирия 1918 года.
Последовала серия протестов, массовых демонстраций рабочих. Но правительство США лишалось важного инструмента подавления инакомыслия: с окончанием войны теряли смысл два закона, на которых держались репрессии, — «О шпионаже» и «О подстрекательстве». Надо было срочно искать повод продолжить их действие. Вот и придумали «первую красную угрозу».
Никто никогда так и не доказал причастности кого-то из российских деятелей к терактам, прокатившимся по США. В конечном итоге значительную часть этих злодеяний приписали анархистам итальянского происхождения — так называемым галлеанистам (сторонникам Луиджи Галлеани, высланного из Штатов в июне 1919-го).
Но маховик репрессий против «русских» эмигрантов раскрутили сильно. Прошла волна массовых арестов, организованных генпрокурором США Митчеллом Палмером (так называемые рейды Палмера) и его молодым помощником Эдгаром Гувером, который, собственно, и начал многолетнюю карьеру в спецслужбах на раскрутке «российской угрозы». Хватали всех подряд — лишь бы связанных с Россией. Кто-то преподавал русский язык для рабочих, кто-то случайно забрел на лекцию знакомого или на благотворительный концерт, организованный левацким союзом «Индустриальные рабочие мира». Арестованных избивали, пытали, действовали самыми брутальными методами. В общей сложности в ходе рейдов Палмера арестовали больше десяти тысяч человек.
Большая часть арестованных (а затем и высланных из США) были еврейского происхождения, выходцами из прибалтийских губерний Российской империи и Польши, к Советской России не имеющих отношения. Но американские власти в такие подробности не вдавались — все для них тогда были «русскими». Именно поэтому сейчас о «первой красной угрозе» в США не очень любят вспоминать — слишком явно действия тогдашних властей отдают антисемитизмом.
Кстати, показательна в этой связи технология раскрутки фейковых новостей о России и «большевиках». Осенью 1919 года известнейший американский военный журналист Карл Акерман, до этого работавший собкором The New York Times в Сибири, а затем устроившийся директором внешнеполитического отдела упомянутой выше филадельфийской газеты Public Ledger, опубликовал серию сенсационных документов. Он представил их в качестве программы большевистского руководства России по подрыву мирового порядка, поэтому в прессе они получили название «красной библии». Его сенсация вызвала широкий резонанс в Америке, масса газет перепечатала эти документы в качестве доказательства красной угрозы. Сам Акерман ездил по Штатам с лекциями о природе большевизма, потрясая этими бумагами. На деле они представляли собой дословное воспроизведение пресловутых «Протоколов сионских мудрецов». Акерман всего лишь слегка «подредактировал» их, заменив повсюду слово «евреи» на слово «большевики». На эту примитивную «подделку под подделку» ссылались представители властей.
Эта ложь была потом опровергнута. Но автор фейка Акерман сделал блестящую карьеру и долго считался гуру американской прессы, возглавляя вплоть до 1954-го «Школу журналистики».
«Первая красная угроза» рассосалась так же быстро, как и возникла. Весной 1920 года генпрокурор Палмер, готовившийся стать кандидатом в президенты США от демократов, напугал всю страну предупреждением о крупных терактах, якобы планируемых «большевиками» на 1 мая. Но ничего не произошло. И публике стало понятно, что все обвинения высосаны из пальца. Истерика резко пошла на убыль. С тем, впрочем, чтобы возродиться с новой силой спустя три десятилетия, во времена маккартизма.
Все это сейчас повторяется. Такие же фейки против России, выносимые на первые полосы, а затем скромненько опровергаемые на десятых, те же Акерманы, повсеместно распространяющие ужасные страшилки о «планах Москвы», почти такие же «протоколы», в которых теперь термин «большевики» заменен словом «русские».
Читайте также: Назван лучший город России по уровню жизни — и это не Москва (ФОТО)
Владимир Корнилов
Источник - Русская весна
