Историк рассказал о легендарном разведчике Джордже Блейке
19 декабря 2024. Разместил: mediapuls
Легендарный советский разведчик, экс-офицер британской разведслужбы MI6 Джордж Блейк до конца своих дней сохранял верность идеалам, ради которых он в свое время помогал СССР, рассказал РИА Новости историограф отечественной разведки, заместитель главного редактора «Российской газеты» Николай Долгополов.
Полковник Службы внешней разведки России в отставке Джордж Блейк (George Blake) скончался в субботу на 99-м году жизни.
По словам Долгополова, они с Блейком впервые познакомились зимой 1993 года.
Настоящий профи
«Была договоренность об этой встрече в оговоренном месте в одном из тихих московских переулков. Я шел туда и вдруг увидел, что впереди идет Блейк. Я его узнал, потому что видел по телевидению. Он шагал размашисто, не оглядываясь.
И я подумал: «Догнать? Но он-то меня не знает. Лучше уж дойдем до оговоренного места и там поговорим». Дошли, нас представили друг другу, мы разговорились. И Георгий Иванович, так его звали в нашей стране, меня спросил:
«А что же вы не подошли ко мне на улице?». То есть он, как настоящий профессионал, меня, что называется, “срисовал”», — вспоминает Долгополов.
Их знакомство с Блейком произошло на фоне нелегких обстоятельств, отметил историограф разведки.
«Дело в том, что в те годы англичане хотели получить Георгия Ивановича обратно к себе. И у нас нашлись откровенно глупые головы из числа тогдашних власть предержащих, которые задумались — а не выдать ли Блейка? Это было возмутительно.
Георгий Иванович тогда пережил несколько неприятных месяцев, но этот вопрос в итоге был снят», — говорит Долгополов.
Самым большим своим достижением в работе на советскую внешнюю разведку сам Блейк, по словам Долгополова, считал переданную Москве в 1950-х годах информацию о тайном берлинском тоннеле, прорытом американцами к линиям связи Группы советских войск в Германии.
«И были приняты определенные меры, чтобы американцы, которые с помощью английского оборудования подключились к этому каналу связи, секретному советскому кабелю, не получали бы никакой важной информации.
И наши по этому кабелю гнали дезинформацию, намеренно вводя американцев в заблуждение», — добавляет Долгополов.
«Иметь своего человека в Западном Берлине, в городе, где сошлись интересы ведущих разведок мира, причем офицера английской MI6, — для нашей страны это было великой удачей. И Георгий Иванович и дальше принес бы Советскому Союзу огромную пользу, если бы не предательство абсолютно невыдержанного человека, разгильдяя — офицера польской разведки Голеневского. Блейк был арестован. И суд ему дал срок, немыслимый по британским законам, — 42 года тюрьмы», — отметил собеседник агентства.
Побег, оставшийся с разведчиком
По словам Долгополова, игрой судьбы стало то, что в тюрьме Блейк встретился с двумя другими советскими разведчиками, также отбывавшими срок по приговору английского суда. Одним из них был сэр Гордон Лонсдейл, он же полковник КГБ Конон Молодый, а вторым — переведенный в эту тюрьму радист Молодого Питер Крогер, он же советский разведчик американского происхождения Моррис Коэн, которому в 1995 году посмертно было присвоено звание Героя России.
«Георгий Иванович мне говорил, что это, конечно, была ошибка англичан, что в одной тюрьме оказались эти люди, носившие робу специального цвета, означавшую, что за ними нужно самое пристальное наблюдение», — говорит Долгополов.
«Причем Моррис Коэн мне потом рассказывал, что, находясь в тесных отношениях с Блейком и довольно часто прогуливаясь по тюремному двору вместе с ним, он даже не догадывался, что Блейк готовится к побегу. Но Блейк, как настоящий разведчик, ничего не рассказывал», — добавляет собеседник агентства.
Причем сам Блейк рассказывал, что побег в 1965 году ему устроила Ирландская республиканская армия, а не советские спецслужбы, как были уверены многие, уточняет Долгополов.
«Сам Георгий Иванович, рассказывая мне о том событии, сказал: «Побег всегда со мной». Я поначалу не понял, что имеется в виду. Но тот побег стал для Георгия Ивановича болезненным в прямом смысле — он ведь, спускаясь с тюремной стены, упал и сломал руку», — говорит Долгополов.
«Георгий Иванович закатал рукав и показал место, где был перелом руки — она нормально не срослась, потому что квалифицированную медицинскую помощь оказали слишком поздно: он ведь был вынужден находиться на подпольном положении. И боли довольно долго его потом преследовали», — добавляет историограф разведки.
После побега друзья-ирландцы с риском для жизни переправили Блейка на континент, где он в конце концов попал в Восточный Берлин, а оттуда — в Москву. В СССР Блейку было присвоено звание полковника. «Но Георгий Иванович мне рассказывал, что больше всего гордился тем, что был приписан к управлению нелегальной разведки», — говорит Долгополов.
«Но вот что меня просто поразило. Я у Георгия Ивановича спросил, как он относится к тому, что те идеалы социализма, во имя которых он помогал нашей стране, не выдержали проверку временем. А он ответил: «Как раз идеалы выдержали. Не выдержали люди». Потому что те чистые идеалы, по его словам, возникли раньше того, когда даже самые передовые люди могли бы их воплотить в жизнь», — отметил Долгополов.
«И Георгий Иванович подчеркивал, что мир рано или поздно к таким идеалам вернется. Но нам с вами до этого не дожить, говорил он мне», — вспоминает собеседник агентства.
Любимое «Цимлянское»
По словам Долгополова, Джордж Блейк очень быстро приспособился к жизни в Советском Союзе.
«Он очень быстро выучил русский язык, потому что понимал необходимость общения в СССР на русском языке. И потому он прекрасно работал в Институте мировой экономики и международных отношений у Евгения Максимовича Примакова, которого он считал своим другом.
Помогал готовить молодых сотрудников советской внешней разведки. Нашел здесь и личное счастье, жену Иду, у них родился сын», — говорит Долгополов.
«Любил музыку “Битлз”. Такая деталь — очень любил наше красное игристое вино, “Цимлянское”. Я сначала удивился этому, но Георгий Иванович рассказал, что в свое время, приезжая на встречи с офицером советской разведки в Восточном Берлине, они на конспиративной квартире иной раз выпивали по бокалу именно “Цимлянского”.
Да, Георгий Иванович признавал, что настоящее шампанское может быть только французским, но, по его словам, и “Цимлянское” ему страшно нравилось», — добавил Долгополов.
Читайте также: «Акт войны»: Раскрыт антироссийский план Байдена
Вернуться назад