Черный октябрь 1993-го стал венцом беззакония

3-4 октября в России вспоминают очередную годовщину расстрела Белого дома из танков, в результате которого власть окончательно взял Борис Ельцин. В этот момент была окончательно разрушена институциональная и юридическая основа Советского государства, а через несколько месяцев прошел референдум о принятии новой конституции, и выборы в Федеральное собрание. Эти же события, фактически, знаменовали неограниченные "шоковые" реформы, беспредел и разгул 90-х в том виде, в каком они запомнились многим, во всяком случае, кто смог их пережить. О том, почему сложилась система двоевластия, о "безбашенном" Ельцине и "авторитарном" Хасбулатове, о поражении советского мира рассказал в интервью историк, автор "альтернативного" минобровским учебника истории Евгений Спицын.

Вопрос: В эти выходные – очередная годовщина октябрьских событий 93-го года. Можно ли говорить, что октябрь 1993-го логично вытекал из августа 1991-го? Было ли, в определенном смысле, завершением августовского "майдана"?

Евгений Спицын: Это был не майдан, а государственный переворот в чистом виде. Государственный переворот, который был устроен не ГКЧП, а Ельциным. В постоянном режиме происходили со стороны Ельцина и его команды нарушения Конституции, законов и т.д. Горбачев, например, снял Павлова с поста премьер-министра, хотя по конституции он не имел права этого делать. Он мог сделать это только с согласия Верховного совета СССР. Больше того, он ликвидировал это конституционный орган и создал на его замену межреспубликанский экономический совет. И таких примеров – десятки. Каждодневно происходили нарушения фундаментальных основ законодательства и Союза ССР и РСФСР. И во всем этом самое активное участие принимал лично Борис Ельцин и его ближайшее окружение, включая Бурбулиса, Шахрая, Станкевича. Если логически рассматривать август 1991 и октябрь 1993 как полное абсолютное наплевательское отношение к верховенству права, к теориям правового государства, то это абсолютно идентичные аналогии. Октябрь 1993 стал венцом беззакония, которое началось еще в СССР.

У нас мало кто обращает внимание на такой факт: в октябре расстреляли ВС, через несколько дней выходит президентский указ о назначении выборов в Государственную думу и Совет Федерации и одновременно на этот же день назначается референдум по конституции РФ. А как могли проходить выборы в Госдуму и Совет федерации параллельно с референдумом по конституции, то есть выборы в органы, которые на тот момент в природе не существовали? Эти органы власти были таковыми только по новой конституции. А если бы депутатов выбрали, а конституцию не приняли? На этом примере видно, что под вывеской западных теорий общественного договора, правового государства, разделения властей, шло беспардонное, бессовестное, тотальное нарушение законодательства, самих его основ. И то, что мы наблюдаем на Украине сейчас – это то же самое, тот же "круговорот воды в природе", что и мы. Мы дали им хороший пример и когда разваливали Союз, и когда расстреливали парламент, а нам аплодировал весь мир, а американцы всем этим процессом дирижировали, это ни для кого не секрет.

Вопрос: Это длилось несколько лет, но Верховный совет не смог удержать власть, что стало причиной – личная слабость лидера, дезорганизация, отсутствие поддержки силовиков и армии?

Евгений Спицын: Дело в том, что самой конституцией РСФСР от 1978 года была система органов советской власти, сам институт президентства был пятым колесом в институте бюрократии. Институт президентства и советская власть – абсолютно несовместимые вещи. Вся система советской власти строилась в строгой иерархии: поселковые, сельские советы, районные – областные, краевые – республиканские, вплоть до Верховного совета. Это была жесткая соподчиненность, жесткая иерархия, решение Верховного совета было обязательным для исполнения всеми остальными верховными советами, по горизонтали разделения властей не существовало. И вдруг, в эту стройную жесткую систему, в которой советы составляли основу политического строя, воткнули эту президентскую власть. Естественно, рано или поздно, конфликт между этими двумя ветвями власти возник бы. В конституции было написано, что ВС является высшим государственным органом страны, который вправе принимать к рассмотрению и решать любые вопросы государственной жизни. В этой конфигурации власти неизбежно было противостояние президента Ельцина и ВС, помноженное на амбиции двух этих товарищей – Ельцина и Хасбулатова.

А почему ВС проиграл - очевидно. Во-первых, это не исполнительный орган власти, армия находилась не под ним, а те министры, которые были назначены исполнять обязанности, не пользовались непререкаемым авторитетом в воинских частях, в МВД и т.д. Хотя, на стороне ВС были и довольно авторитетные военачальники, как генерал Ачалов. Но не сложилось. В данном случае, Ельцин – это не мягкотелый Горбачев, который проболтал все, что можно. Ельцин прекрасно понимал, чем ему грозит потеря власти. Как минимум, это была бы эмиграция, а по максимуму – суд, трибунал со всеми вытекающими последствиями. И все его окружение это прекрасно понимало. Поэтому, они пошли ва-банк. Если посмотреть воспоминания участников событий, типа Грачева, Черномырдина, Ельцину пришлось приложить максимум усилий, чтобы фактически заставить исполнительную власть, прежде всего, вооруженные силы, встать "на защиту президента страны". Первоначально наши силовые структуры вообще не хотели вмешиваться в этот конфликт. А с точки зрения права, Ельцин грубейшим образом нарушил конституцию. Процесс грубейшего нарушения конституции шел уже несколько лет, начиная с подписания декларации о независимости, документов о верховенстве республиканских законов над союзным законодательством и т.д. С юридической точки зрения, в течение нескольких лет шел настоящий шабаш, и переворот в октябре стал венцом этого шабаша.

Вопрос: Насколько во всей истории начала 90-х был важен личный фактор Ельцина? "Самый демократический президент" шел напролом и сквозь ГКЧП, разогнал толпу армией, из танков стрелял в Белый дом, сколько людей погибло...

Евгений Спицын: Он был человеком со звериным чутьем, и он прекрасно понимал, что в случае проигрыша он не просто политический труп, но мог стать и осязаемым трупом. У него не было хода назад. Нужно понимать психологию этого человека. Он не преувеличивал, когда говорил о себе "царь Борис", он действительно считал себя таким, и он вел себя так со своим окружением. Другое дело, что он сам стал заложником своего окружения.

Недавно в одном документальном фильме Александр Лифшиц рассказывал о том, что после выборов 1996 года, когда Ельцин "победил" и было сформировано правительство, пост министра финансов в котором занял Лифшиц, его пригласили в один из крупных банков. Он приехал, там сидели девять самых "крутых" олигархов, которые ему прямо на листочке передали перечень требований, о том, что он не имеет права без их согласия и рекомендаций делать любые назначения в министерстве, не имеет права контролировать банки и т.д. И они ему говорят – мы сделали Ельцина президентом, мы – реальная власть, и ты будешь выполнять то, что мы тебе скажем. И Лифшиц спросил, что будет, если он не будет исполнять указания олигархов, они ему ответили, что он тогда не будет министром. Вот какая система власти была выстроена. Сейчас много говорят про бизнес-связи Путина. Я в эти версии не вникаю и не особо верю, но я прекрасно понимаю, что Путину можно поставить памятник только за то, что эту систему власти, которая сложилась при Ельцине, он ее разрушил, уничтожил. Если бы он этого не сделал, у нас ситуация была бы хуже, чем на Украине.

Вопрос: Если говорить о 1993 годе – если бы все пошло по иному сценарию и Ельцин проиграл – реально ли было стабилизировать ситуацию, сохранить государственные институты?

Евгений Спицын: На региональном уровне продолжали существовать советы народных депутатов. На региональном уровне тоже было противоречие – с одной стороны были главы администраций, которые еще назначались указами президента РФ, Немцов, Россель, например. С другой стороны, были органы местной власти в виде советов. Неслучайно, когда Ельцин совершил переворот, первым делом он издал указ о роспуске органов советской власти. Эта система существовала, ее можно было восстановить – в рамках старой конституции. Другое дело, насколько она была бы эффективной. В той конфигурации, я сомневаюсь, что Хасбулатов был бы лучше для страны. Он такой же авторитарный лидер как Ельцин, он такой же был человек, который рвался к власти. Обратите внимание и на то, что у нас в истории часто личные отношения политиков накладываются на противостояние политических сил и очень часто это выливается в кровавые разборки. В данном случае, личное противостояние Ельцина и его окружения и Хасбулатова и его окружения подлили масла в огонь. Это совершенно очевидно.

Вопрос: Насколько внешний фон оказывал давление на ситуацию, когда проходило тотальное разрушение соцблока? Это тоже оказывало сковывающий эффект для сторонников СССР?

Евгений Спицын: Естественно, что рубеж 80-90х годов – это была катастрофа планетарного масштаба. Рушился биполярный мир, рушилась система социализма, рушились все институты, начиная с СЭВ, ОВД и т.д. Американцы это процесс подталкивали, они не были сторонними наблюдателями. Сейчас уже достоверно известно, что в Прибалтике, Молдавии, на Украине действовали агенты ЦРУ, а руководство США напрямую давало указания Горбачеву, чтобы он не смел вмешиваться в "естественные процессы развития народной демократии". Когда в январе 1991 года произошли кровавые события в Вильнюсе, Буш отменил свой визит, запланированный на февраль того же года, а попутно прислал личное письмо Горбачеву, общий смысл которого был примерно таким: "Майкл, мы обеспокоены этими событиями в Вильнюсе – ты не зарывайся. Если не продолжишь движения по пути демократизации, то имей в виду…". С другой стороны, есть и наши органы, как политические, так и органы безопасности, которые тоже сыграли свою роль в смене режимов в странах Восточной Европы. А венцом всех событий стали договоренности на Мальте. Говорят, что когда они встретились, они договорились разрушить советский блок. Неправда. К тому времени уже было разрушено практически все, они там подводили итоги. А через неделю после этой встречи случились кровавые события в Румынии – к концу 1989 года это была последняя страна, где антисоветская "трансформация" еще не произошла. Через несколько дней после встречи на Мальте произошло свержение Чаушеску, а через пару дней – его расстрел.

Вопрос: Хотелось бы затронуть еще информационный аспект – ведь в этот период шла настоящая информационная война. Насколько общество было расколото этой ситуацией, как далеко могла зайти эта история?

Евгений Спицын: Люди жили очень тяжело. Вы не представляете, что тогда представляла себе Москва. Грязные улицы, неубранные, на деревянных ящиках все торговали чем могли, люди голодали в прямом смысле, копейки считали. Ужасная была атмосфера, апатия, пили в подворотнях спирт "Рояль". У людей было ощущение какого-то унижения, полного краха всего и вся. Люди элементарно выживали. И на фоне этого колоссального обнищания, люди верили Ельцину. Еще не знали, что он представляет, думали, что его пьяные закидоны – это "противная сторона" специально демонизирует образ "нашего народного президента". Это уже потом многие поняли, кто есть кто. Общество было расколото и, судя по итогам референдума в апреле 1993 года, уже тогда было понятно, что общество расколото примерно наполовину. А СМИ фактически все были в руках президентской власти. Та же газета "День" Проханова была закрыта, многие патриотические издания закрыты, шельмование шло. Всех сторонников патриотического лагеря иначе как "красно-коричневые" и "фашисты" не именовали. Вся наша либеральная публика, начиная с академика Лихачева и заканчивая Новодворской, прямо призывали "раздавить гадину". Это был либерал-фашизм в чистом виде, полная нетерпимость к общественному мнению. Гайдар и его соратники не стесняясь говорили о том, что пусть вымрет большая часть, но остальная "впишется в рынок". Мерзкие были времена. Это было потерянное десятилетие. Если бы вместо Ельцина оказался условный Путин, мы бы это десятилетие совсем по-другому прошли.

Накануне.RU