Игорь Стрелков: в ночь с 11 на 12 апреля мы пересекли границу
12 апреля 2016. Разместил: mediapuls
Игорь Стрелков рассказывает Александру Кравченко неизвестные подробности начала Славянской эпопеи в эксклюзивном интервью для сайта RusNext.ru
— Игорь Иванович, приближается день начала эпопеи борьбы за Новороссию. Ключевым моментом этой борьбы стало вхождение вашего отряда в город Славянск. Когда конкретно это произошло? В какой день?
— Это случилось в ночь с 11 на 12 апреля. Мы пересекли границу. Должны были с 10 на 11, но не получилось. Не успели снарядиться до середины ночи и выйти к точке перехода. Пришлось вернуться на базу, чтобы дождаться более темного времени суток. К следующей ночи мы уже были во всеоружии. И нам еще повезло в какой-то степени, что в Ростов прибыла, наконец, давно ожидаемая мной единая форма и обувь для подразделения, которую я заказывал еще для нашего батальона специального назначения, работавшего в Крыму. До этого все наши бойцы были снаряжены, кто во что горазд.
Ночью мы подъехали к границе в автобусе, выгрузились и совершили марш через неохраняемый участок границы на территорию Украины. В общей сложности прошли от 12 до 15 км. Шагомера у меня не было, возможно даже больше, с учетом того, что пока приближались к границе — петляли.
Вышли на трассу в Луганской области. Там нас ожидал совершенно глухой фургон новой «Укрпочты» и ВАЗ 2115. Три человека нас встречали. Я погрузился в «Жигули». Еще очень долго ее выталкивали из грязи (накануне прошел дождь). Потом также с трудом вытолкали машину новой почты, которая также застряла в посадке. Каждые полчаса приходилось останавливаться, чтобы приоткрыть заднюю дверцу, чтобы проветрить фургон. Ведь люди набились в фургон битком, — почти пятьдесят человек.
Все остальное я уже неоднократно рассказывал. Решение о том, что будем двигаться на Славянск было принято на месте, уже когда грузились в машину. Нужен был город средней величины, где имелся бы достаточно сильный актив. Первоначально у меня не было планов забираться так далеко. Я планировал войти либо в Шахтерск, либо в Торез.
— А вы не опасались, что удаленность от границы сыграет роковую роль? Что впоследствии и случилось?
— На тот момент никаких опасений не было. Была уверенность, что все пройдет по крымскому сценарию, что достаточно только поддержать местные силы, помочь им организоваться, отразить натиск. Не армии, а правосеков и нацгвардии. И помочь им продержаться до того момента, пока народ не организуется и юридически не закрепит свой независимый статус, чтобы объявить о присоединении к России. При таком сценарии Славянск наоборот выглядел как идеальный плацдарм для будущего похода народного движения дальше на Харьков, Днепропетровск.
Город при надлежащих силах было бы достаточно удобно оборонять. Он расположен на транспортном узле. Через него идут все грузы со стороны Изюма, Барвенково и Харькова. С другой стороны, там много естественных препятствий, позволяющих организовать оборону. Допустим, Краматорск, — более крупный город, таких оборонительных преимуществ, как Славянск не имел.
— Почему был выбран именно этот период для вхождения в Новороссию?
— Как только мы сумели подготовить подразделение, мы и вошли.
— А был ли возможен вариант войти раньше — например в конце марта?
— Мы еще были не готовы, — это во-первых, а во-вторых необходимо было, чтобы началось народное восстание в Донецке и Луганске. Если бы мы вошли до того, как освободительное движение Новороссии началось, то оказались бы диверсантами. То есть мы бы не шли на помощь восстанию, а выглядели бы как его инициаторы.
— По свидетельству участников того похода, после пересечения границы вы произнесли некую вдохновляющую речь. Вы это помните?
— Да, конечно, я помню все что сказал. В тот момент, когда мы окончательно подготовились к действиям и снарядились, мы находились в заброшенном пионерском лагере, в одном из бараков. Подразделение построилось, и я обратился к бойцам. Объяснил им, куда мы идем, зачем идем. В частности, повторил девиз ВДВ «Никто кроме нас» — на что большая часть стоявших бойцов повторили хором эти слова. Многие из них прошли службу в десанте.
Предупредил их, что мы идем, полностью осознавая всю меру своей ответственности, абсолютно добровольно. И чем бы ни закончился наш поход, история Украины и России после этого изменится.
— Форма, о которой вы упоминали — почему была выбрана именно эта расцветка, этот фасон? Были какие-то мнения на этот счет, или это спонтанно?
— Я сам выбирал расцветку и фасон, поскольку имел контакты с ее производителями еще даже до отбытия в Крым. Было желание одеть в эту форму в качестве рабочей наше подразделение службы безопасности, но, поскольку средств на это не хватало, это было отложено в долгий ящик. Когда мы формировали батальон в Крыму, я вспомнил об этих производителях, зная качество их формы, ее удобство. Насколько помню, я заказал триста комплектов. На тот момент у нас в батальоне числилось двести человек. Форма пришла значительно позже, когда батальон был уже расформирован. В 52 комплекта люди экипировались перед броском через границу. Еще около ста комплектов мне позже довезли. Так Славянская бригада оказалась одета в единую форму. Еще сотня комплектов где-то затерялась, попала к казакам, которые тоже поехали воевать в Луганск.
— Игорь Иванович, Вы, как большой знаток истории Гражданской войны могли бы найти аналогии между происходившим на Донбассе в апреле и событиями после Русской Революции? Например, с Ледяным походом, с восстаниями в Сибири…
— Я бы не стал проводить такие смелые сравнения, потому что они не вполне корректны. Все-таки масштаб событий на Донбассе заметно отличается от масштаба даже Ледяного похода 1918 года. Напряжение, накал боев, потери — все это было намного меньше. Определенные аналогии можно проводить с натяжкой. Но нескромно говорить о каких-то совпадениях. Ясно, что в наступившей российской смуте многое повторялось в виде фарса. А что-то повторялось и в достаточно драматичном виде…
— Масштабы не те, — но историческая значимость событий 2014 года очень велика. Ведь ничего подобного на постсоветском пространстве еще не происходило. Останутся ли события 12 апреля в истории России, и какое место в ней займут?
— Время покажет, гадать заранее бессмысленно. Одно можно сказать наверняка: что произошло, имело характер необратимого процесса. Крым имел необратимый характер, и поход в Славянск, который стал продолжением Крыма, также был необратим. История начала развиваться по определенному направлению, которое до похода не просматривалось. Конечно, переход границы в этом смысле стал историческим событием. Однако если наше дело будет проиграно, и если наши враги, которые уже два года фактически торжествуют, начиная с первых чисел мая 2014 года, окажутся в выигрыше, — то мы все будем заклеймены в качестве «террористов», «диверсантов». Нас будут поносить как врагов народа, причем не только украинского, но и русского.
— Предполагали ли вы, что однажды возглавите армию Новороссии?
— Нет, не предполагал. Более того, я рассчитывал на Крымский вариант с точки зрения прихода реальных лидеров, которые сыграют роль, аналогичную роли Аксенова и Чалого в Крыму. Думал, что мне придется в лучшем случае быть военным советником при них. Причем советником в тени, без определенных полномочий и преференций и какой-либо известности, — как это было в Крыму.
Лишь катастрофическое отсутствие серьезных народных лидеров масштаба Аксенова и Чалого в Донецке и Луганске выдвинуло меня на первый план. Может быть, Мозговой заслуживал этой роли. Но он не успел проявиться на тот момент. Он мог бы таким стать, но, вероятно, из-за отсутствия ресурсов и стартовых позиций, не сумел этого сделать. Именно из-за отсутствия лидеров в определенный момент пришлось брать ответственность на себя. Демонстрировать эту ответственность людям. Становиться публичным лицом.
— Так получилось, что 12 апреля совпадает с днем русских добровольцев, которые воевали в Сербии. В их числе были и Вы.
— Это случайное совпадение. Стечение обстоятельств.
— На сайте RusNext.ru проходил опрос на тему: какой день можно провозгласить днем Русской Весны? Как вы полагаете, 12 апреля — достойный повод?
— Я думаю — вполне достойный. Но Русская Весна, все же, началась с Крыма. Поэтому, будь моя воля, я бы выбрал именно крымскую дату. Например — 23 февраля…
— В 2014 году отмечался исторический юбилей исконной Новороссии. В 1764 году Екатерина Великая подписала указ о создании этой области… причем его подписание приходится именно на 12 апреля.
— Все совпадения случайны, на мой взгляд. Хотя, возможно, в этом есть некий символизм. Без воли Божией мы ничего бы не смогли сделать: ни создать подразделение, ни перейти границу, ни войти в Славянск, ни тем более, выйти из него живыми. А смогли ли мы ее претворить в жизнь — судить не нам.
Беседовал Александр Кравченко
Вернуться назад