Штурм рейхстага
30 апреля 2016. Разместил: mediapuls
Оборона Берлина
Берлин был одним из крупнейших городов мира, уступая в Европе по площади (88 тыс. гектаров) только Большому Лондону. С востока на запад он протянулся на 45 км, с севера на юг — более 38 км. Большую его территорию занимали сады и парки. Берлин являлся крупнейшим промышленным центром (2/3 электротехнической промышленности страны, 1/6 машиностроения, много военных предприятий), узлом шоссейных и железных дорог Германии, крупным портом внутреннего судоходства. К Берлину сходилось 15 железнодорожных линий, все пути были соединены окружной дорогой в черте города. В Берлине насчитывалось до 30 вокзалов, более 120 железнодорожных станций и других объектов железнодорожной инфраструктуры. Берлин располагал большой сетью подземных коммуникаций, включая метро (80 км путей).
Районы города были разделены крупными парками (Тиргартен, Трептов-парк и др.), которые занимали большую часть Берлина. Большой Берлин был разделен на 20 районов, 14 из них были внешними. Внутренние районы (в черте окружной железной дороги) застроены наиболее плотно. Планировка города отличалась прямыми линиями, с большим количеством площадей. Средняя высота зданий 4–5 этажей, но к началу Берлинской операции большая часть домов была разрушена бомбардировками союзной авиации. В городе много естественных и искусственных препятствий. Среди них река Шпрее, шириной до 100 метров, большое число каналов, особенно в южной и северо-западной частях столицы. В городе много мостов. Городские дороги проходили по стальным эстакадам и насыпям.
Город начали готовить к обороне с начала 1945 г. В марте был сформирован специальный штаб обороны Берлина. Командование обороной города возглавлял генерал Рейман, 24 апреля его сменил командир 56-го танкового корпуса Гельмут Вейдлинг. Имперский комиссаром обороны Берлина был Йозеф Геббельс. Министр пропаганды был гауляйтером Берлина, отвечая за органы гражданской власти и подготовку населения к обороне. Общее руководство обороной осуществлял сам Гитлер, ему помогали Геббельс, Борман, начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Ганс Кребс, начальники отдела кадров немецкой армии Вильгельм Бургдорф и статс-секретарь Вернер Науман.
Вейдлинг получил приказ Гитлера обороняться до последнего солдата. Он решил, что разбивка Берлинского района на 9 секторов обороны непригодна и сосредоточился на обороне восточной и юго-восточной окраин, где были расположены наиболее боеспособные части гарнизона. На усиление 1-го и 2-го секторов (восточная часть Берлина) была направлена танковая дивизия «Мюнхенберг». 3-й оборонительный сектор (юго-восточная часть города) был подкреплен танковой дивизией «Нордланд». 7-й и 8-й сектора (северная часть) были усилены 9-й парашютной дивизией, а 5-й сектор (юго-западный) — частями 20-й танковой дивизии. В резерве была оставлена наиболее сохранившаяся и боеспособная 18-й моторизованная дивизия. Остальные участки обороняли менее боеспособные войска, ополченцы, различные части и подразделения.
Штурмовой отряд состоял из нескольких штурмовых групп, огневой группы и резерва. Штурмовые группы непосредственно штурмовали здания. В огневую группу входила артиллерия, включая орудия крупных калибров, минометы, танки и САУ. Резерв составлял стрелковый взвод или роту, заменял действующие штурмовые группы, закреплял успех и отражал контратаки противника. Атакуя укрепленное здание, штурмовая группа делилась обычно на несколько частей: одна часть уничтожала гитлеровцев в подвальных и полуподвальных помещениях с помощью огнеметов, гранатометов, гранат и бутылок с горючей смесью; другая группа — вела зачистку верхних этажей от автоматчиков и снайперов противника. Обе группы поддерживала огневая группа. Иногда ситуация требовала разведку боем, когда мелкое подразделения — 3–5 наиболее храбрых и подготовленных солдат незаметно пронимали в здание, которое обороняли немцы и внезапной атакой вызывали переполох. Затем подключались основные силы штурмовой группы.
Обычно в начале каждого дня перед атакой штурмовых отрядов и групп проходила артиллерийская подготовка длительностью до 20–30 минут. В ней участвовали дивизионные и корпусные орудия. Они вели огонь с закрытых позиций по заранее разведанным целям, огневым позициям противника и возможным скоплениям войск. Огонь артиллерии накладывали по всему кварталу. Непосредственно при штурме опорных пунктов применяли залпы реактивных установок М-31 и М-13. «Катюши» также били по объектам противника в глубине его обороны. В ходе городских боев широко применялись реактивные установки для стрельбы прямой наводкой. Это делалось непосредственно с земли, с простейших устройств, или даже с оконных проемов и проломов. Так разрушали баррикады или крушили оборону зданий. При небольшой дальности стрельбы — 100–150 метров, снаряд М-31 пробивал кирпичную стену толщиной до 80 см и разрывался внутри здания. При попадании нескольких реактивных снарядов внутрь здания, дом сильно разрушался, а гарнизон погибал.
Артиллерия в составе штурмовых отрядов вела огонь по зданиям противника прямой наводкой. Под прикрытием артиллерийского и минометного огня штурмовики подбирались к опорным пунктам врага, врывались в них, заходили в тыл. Артиллерия играла огромную роль в уличных боях. Кроме того, в штурмах вражеских объектом использовали танки и САУ, которые давили огневые средства противника. Тяжелые САУ могли уничтожать баррикады, создавать проломы в зданиях, стенах. Большую роль играли саперы, которые под прикрытием огня подтаскивали взрывчатку, уничтожали препятствия, создавали бреши, снимали мины и т. д. При штурме некоторых объектов могли поставить дымовую завесу.
Когда на пути штурмового отряда возникала баррикада, советские воины сначала овладевали зданиями, которые прилегали к препятствию, затем крупнокалиберные орудия, в том числе самоходки, крушили завал. Если артиллерии не удавалось это сделать, то саперы под прикрытием огня и дымовой завесы подтаскивали заряды взрывчатки и подрывали препятствие. В проделанные проходы прорывались танки, за ними протаскивали орудия.
Стоит также отметить, что в уличных боях широко использовали огнеметно-зажигательные средства. Штурмуя дома, советские воины широко применяли бутылки с зажигательной смесью. Применялись подразделения фугасных огнеметов. Огнеметы были весьма эффективным средством борьбы, когда было необходимо «выкурить» врага из подвала или поджечь здание и заставить гитлеровцев отступить. Также широко использовались пехотные дымовые средства, чтобы установить небольшие маскирующие и ослепляющие дымовые завесы.
Кроме того, Гитлер возлагал большую надежду на помощь извне. С севера должна была прорваться армейская группа Штейнера, с запада подойти 12-я армия Венка, с юго-востока прорваться 9-я армия. Гросс-адмирал Дёниц должен был привести на выручку Берлина войска военно-морского флота. 25 апреля Гитлер приказал Дёницу приостановить, при необходимости, все остальные задачи флота, сдать противнику опорные пункты и перебрасывать все имеющиеся силы к Берлину: воздухом — в сам город, морем и по суше на фронты, сражающиеся в районе столицы. Командующий ВВС генерал-полковник Ганс Юрген Штумпф получил приказ ввести для обороны столицы Рейха все наличные силы авиации.
Директива германского верховного командования от 25 апреля 1945 г. призывала все силы бросить «против большевизма», забыть о Западном фронте, не обращая внимания на то, что англо-американские войска захватят значительную территорию страны. Главная задача армии была в деблокировании Берлина. В войсках и среди населения велась широкая пропаганда, людей запугивали «ужасами большевизма» и призывали к борьбе до последней возможности, до последнего патрона.
Берлин был подготовлен к длительной обороне. Наиболее мощной частью Берлинского оборонительного района был центр города, где располагались крупнейшие правительственные здания, основные вокзалы и наиболее массивные городские строения. Здесь располагалась большая часть правительственных, военных бункеров, наиболее развитая сеть метро и других подземных коммуникаций. Здания, включая разрушенные бомбардировками, были подготовлены к обороне, стали опорными пунктами. Дороги и перекрестки закрыли мощными баррикадами, некоторые из которых с трудом поддавались разрушению даже огнем орудий крупных калибров. Улицы, переулки, перекрестки и площади находились под косоприцельным и фланкирующим огнем.
Каменные здания были превращены в сильные опорные пункты. В зданиях, особенно в угловых, размещали автоматчиков, пулеметчиков, фаустников, пушки калибром от 20 до 75 мм. Большую часть окон и дверных проемов заделывали, оставляли только под амбразуры. Состав и численность гарнизонов таких опорных пунктов был различен, и зависел от тактической значимости объекта. Наиболее серьёзные пункты защищали гарнизоны численностью до батальона. Подходы к такому опорному пункту прикрывались огневыми средствами, которые располагались в соседних зданиях. На верхних этажах обычно размещались наблюдатели, корректировщики, пулеметчики и автоматчики. Основные огневые средства размещали на первых этажах, в полуподвальных и подвальных помещениях. Там же под защитой толстых перекрытий располагалась большая часть гарнизона. Несколько таких укрепленных зданий, обычно объединявших целый квартал, образовывали узел сопротивления.
Большинство огневых средств располагалось в угловых зданиях, фланги прикрывались мощными баррикадами (толщиной 3–4 метра), которые сооружали из бетонных блоков, кирпича, деревьев, трамвайных вагонов и другого транспорта. Баррикады минировали, прикрывали огнем пехоты и артиллерии, готовили окопы для фаустников. Иногда позади баррикады закапывали танки, тогда в баррикаде делали бойницу, а под нижним люком готовили окоп для хранения боеприпасов, соединенный с ближайшим подвалом или подъездом. В результате достигалась большая живучесть танка, чтобы до него добраться, нужно было разрушить баррикаду. С другой стороны, танк был лишен маневра, мог бороться с танками противника и артиллерией только в полосе своей улицы.
Промежуточные здания узлов сопротивления оборонялись меньшими силами, но подступы к ним прикрывались огневыми средствами. В тыловой части узла сопротивления часто вкапывали в землю тяжелые танки и САУ, чтобы вести огонь по советским войскам и пресечь просачивание нашей пехоты в свой тыл. Широко использовались подземные коммуникации — метро, бомбоубежища, коллекторы, водосточные каналы и т. д. Многие опорные пункты были связаны подземными ходами, когда наши войска врывались в один объект, немецкие гарнизоны могли уйти по ним в другой. Выходы из подземных сооружений, которые выходили в сторону наших войск минировали, заваливали или ставили посты из автоматчиков и гранатометчиков. Местами у выходов установили железобетонные колпаки. В них располагали пулеметные гнезда. Они также имели подземные ходы и при угрозе захвата или подрыва железобетонного колпака, его гарнизон мог уйти.
Кроме того, благодаря развитой сети подземных коммуникаций немцы могли атаковать тылы советских войск. В наш отправляли группы снайперов, автоматчиков, пулеметчиков и гранатометчиков, которые благодаря хорошему знанию местности, могли причинить серьёзный вред. Они устраивали засады, расстреливали бронетехнику, автотранспорт, орудийные расчёты, уничтожали одиночных солдат, офицеров, посыльных, разрушали линии связи, и могли быстро свернуться и отступить по подземным ходам. Такие группы были весьма опасны.
Особенностью центра города было наличие значительного количества железобетонных убежищ. Наиболее крупными были железобетонные бункера, вмещавшие гарнизон из 300–1000 человек, и несколько тысяч гражданских лиц. Зенитные башни люфтваффе были большими наземными бетонными бункерами, которые размещали около 30 орудий калибром до 150 мм. Высота боевой башни достигала 39 метров, толщина стен составляла 2–2,5 метра, толщина крыши составляла 3,5 метра (это позволяло выдерживать попадание бомбы массой до 1000 кг). Башня имела 5–6 этажей, на каждой боевой платформе было по 4–8 зенитных орудий, которые могли вести огонь и по наземным целям. В Берлине было три таких боевых башни — в Тиргартене, Фридрихсхайне и парке Гумбольдтхайн. Всего в городе было около 400 железобетонных бункеров. Наличие развитой подземной сети кабельно-телефонной связи позволяло сохранять управление войсками даже во время самых тяжелых боев, когда большая часть средств связи была выведена из строя.
Слабым местом гарнизона Берлина было обеспечение его боеприпасами и продовольствием. Столица была обеспечена запасами на один месяц осады. Однако из-за опасности воздушных ударов запасы были рассредоточены по пригородам и окраинам Берлина. В центре города складов почти не осталось. Быстрое падение окраин привело к потере большей части складов. По мере сужения кольца окружения припасов становилось все меньше. В результате в последние дни битвы за Берлин ситуация со снабжением немецких войск стала катастрофической.
Тактика советских войск
Сражение в городе требовало особых методов боя, которые отличались от полевых условий. Фронт был кругом. Советские и немецкие войска могла отделять только проезжая часть улицы, площадь, стена здания или даже этаж. Так, на первом этаже могли быть наши войска, а в подвале и на верхних этажах — немцы. Однако советские войска уже имели богатый успешный опыт ведения уличных боев. Пригодился опыт боев в Сталинграде и Новороссийске, пополненный в Познани, Бреслау, Будапеште, Кёнигсберге и других городах.
Основной формой городского боя, уже испытанного в других городах, были практически самостоятельные действия штурмовых групп и отрядов, усиленных огневыми средствами. Они могли находить слабые места и бреши в обороне противника, штурмовать здания, превращенные в опорные пункты. Советские штурмовики старались двигаться не по главным магистралям, хорошо подготовленным к обороне, в промежутках между ними. Так снижался урон от вражеского огня.
Штурмовые отряды двигались от здания к зданию, через дворы, проломы в стенах зданий или заборах. Штурмовые отряды рассекали оборону противника на отдельные части, парализовали управление. Они могли самостоятельно глубоко вклиниваться во вражескую оборону, обходя наиболее мощные узлы сопротивления. На них нацеливали артиллерию, авиацию, дополнительные силы пехоты и танков. Это позволяло советским войскам сохранять высокие темпы наступления, изолировать целые городские районы, а затем «зачищать» их от гитлеровцев.
Боевой порядок штурмового отряда, обычно, строился так: пехоту поддерживали танки и САУ; их в свою очередь охраняли стрелки, контролирующие чердаки, оконные и дверные проемы, подвалы; танки и пехоту поддерживали самоходки и артиллерия. Пехота боролась с гарнизонами противника, очищала дома и кварталы от гитлеровцев, осуществляла ближнюю противотанковую оборону, в первую очередь от гранатометчиков. Танки и САУ брали на себя задачи уничтожения огневых средств противника. Затем пехота завершала очистку района, уничтожая уцелевших солдат врага.
Штурмовой отряд состоял из нескольких штурмовых групп, огневой группы и резерва. Штурмовые группы непосредственно штурмовали здания. В огневую группу входила артиллерия, включая орудия крупных калибров, минометы, танки и САУ. Резерв составлял стрелковый взвод или роту, заменял действующие штурмовые группы, закреплял успех и отражал контратаки противника. Атакуя укрепленное здание, штурмовая группа делилась обычно на несколько частей: одна часть уничтожала гитлеровцев в подвальных и полуподвальных помещениях с помощью огнеметов, гранатометов, гранат и бутылок с горючей смесью; другая группа — вела зачистку верхних этажей от автоматчиков и снайперов противника. Обе группы поддерживала огневая группа. Иногда ситуация требовала разведку боем, когда мелкое подразделения — 3–5 наиболее храбрых и подготовленных солдат незаметно пронимали в здание, которое обороняли немцы и внезапной атакой вызывали переполох. Затем подключались основные силы штурмовой группы.
Обычно в начале каждого дня перед атакой штурмовых отрядов и групп проходила артиллерийская подготовка длительностью до 20–30 минут. В ней участвовали дивизионные и корпусные орудия. Они вели огонь с закрытых позиций по заранее разведанным целям, огневым позициям противника и возможным скоплениям войск. Огонь артиллерии накладывали по всему кварталу. Непосредственно при штурме опорных пунктов применяли залпы реактивных установок М-31 и М-13. «Катюши» также били по объектам противника в глубине его обороны. В ходе городских боев широко применялись реактивные установки для стрельбы прямой наводкой. Это делалось непосредственно с земли, с простейших устройств, или даже с оконных проемов и проломов. Так разрушали баррикады или крушили оборону зданий. При небольшой дальности стрельбы — 100–150 метров, снаряд М-31 пробивал кирпичную стену толщиной до 80 см и разрывался внутри здания. При попадании нескольких реактивных снарядов внутрь здания, дом сильно разрушался, а гарнизон погибал.
Артиллерия в составе штурмовых отрядов вела огонь по зданиям противника прямой наводкой. Под прикрытием артиллерийского и минометного огня штурмовики подбирались к опорным пунктам врага, врывались в них, заходили в тыл. Артиллерия играла огромную роль в уличных боях. Кроме того, в штурмах вражеских объектом использовали танки и САУ, которые давили огневые средства противника. Тяжелые САУ могли уничтожать баррикады, создавать проломы в зданиях, стенах. Большую роль играли саперы, которые под прикрытием огня подтаскивали взрывчатку, уничтожали препятствия, создавали бреши, снимали мины и т. д. При штурме некоторых объектов могли поставить дымовую завесу.
Когда на пути штурмового отряда возникала баррикада, советские воины сначала овладевали зданиями, которые прилегали к препятствию, затем крупнокалиберные орудия, в том числе самоходки, крушили завал. Если артиллерии не удавалось это сделать, то саперы под прикрытием огня и дымовой завесы подтаскивали заряды взрывчатки и подрывали препятствие. В проделанные проходы прорывались танки, за ними протаскивали орудия.
Стоит также отметить, что в уличных боях широко использовали огнеметно-зажигательные средства. Штурмуя дома, советские воины широко применяли бутылки с зажигательной смесью. Применялись подразделения фугасных огнеметов. Огнеметы были весьма эффективным средством борьбы, когда было необходимо «выкурить» врага из подвала или поджечь здание и заставить гитлеровцев отступить. Также широко использовались пехотные дымовые средства, чтобы установить небольшие маскирующие и ослепляющие дымовые завесы.
Бои на других направлениях. Прорыв к центру города
Битва за Берлин была жестокой. Советские войска несли большие потери, в стрелковых ротах осталось по 20–30 бойцов. Часто приходилось в батальонах сводить три роты в две, чтобы повысить их боеспособность. Во многих полках три батальона сводили в два. Преимущества в живой силе у советских войск во время штурма германской столицы было незначительным — около 460 тыс. человек против 300 тыс. немецкого войска, но имелось подавляющее превосходство в артиллерии и бронетехнике (12,7 тыс. орудий минометов, 2,1 тыс. «катюш», до 1,5 тыс. танков и самоходок), что позволяло громить вражескую оборону. При поддержке артиллерии и танков Красная Армия шаг за шагом шла к победе.
Перед началом боев за центральную часть города бомбардировщики 14-й и 16-й воздушных армий нанесли мощные удары по комплексу правительственных зданий и основным узлам сопротивления Берлина. Во время операции «Салют» 25 апреля самолеты 16-й воздушной армии совершили два массированных налёта на столицу Рейха, в них участвовало 1486 самолетов, которые сбросили 569 тонн авиабомб. Мощный обстрел города вела артиллерия: с 21 апреля по 2 мая по столице Германии было сделано около 1800 тыс. артиллерийских выстрелов. После сильных авиационных и артиллерийских ударов начался штурм центральных районов Берлина. Наши войска форсировали водные преграды — канал Тельтов, канал Берлин-Шпандауэр, реки Шпрее и Даме.
26 апреля берлинская группировка была расчленена на две отдельные части: в самом городе и меньшую часть, в районе предместья Ваннзе и Потсдама. В этот день состоялся последний телефонный разговор между Гитлером и Йодлем. Гитлер ещё надеялся «спасти» положение южнее Берлина и приказал 12-й армии вместе с войсками 9-й армии резко повернуть фронт наступления на север, чтобы облегчить положение Берлина.
Немцы яростно дрались. В ночь на 26 апреля командование окруженной франкфуртско-губенской группировки, окруженной юго-восточнее столицы, выполняя приказ фюрера, сформировало сильную группировку из нескольких дивизий, чтобы прорвать боевые порядки 1-го Украинского фронта и соединиться в районе Луккенвальде с наступающей с запада 12-й армией. Утром 26 апреля немцы перешли в контрнаступление, нанеся сильный удар в стык 28-й и 3-й гвардейской армий. Немцы пробили брешь и вышли к городу Барут. Но здесь противника остановила 395-я дивизия 13-й армии, а затем немцев атаковали части 28-й, 3-й гвардейской и 3-й гвардейской танковой армий. Большую роль в разгроме противника сыграла авиация. Бомбардировщики и штурмовки практически безостановочно атаковали боевые порядки немецкой группы. Немцы понесли большой урон в живой силе и технике.
Одновременно наши войска отразили удар 12-й армии Венка, которая атаковала в полосе Белиц — Трёйенбрицен. Части 4-й гвардейской танковой армии и 13-й армии парировали все вражеские удары и даже продвинулись на запад. Наши войска захватили часть Виттенберга, южнее него форсировали Эльбу и захватили г. Пратау. Напряженные бои с 12-й армией и остатками 9-й армии, пытавшимися вырваться из окружения, продолжались ещё несколько дней. Войска 9-й армии ещё несколько смогли продвинуться на запад, но врываться из «котла» смогли только небольшие разрозненные группы. К началу мая окруженная вражеская группировка была полностью уничтожена.
Не добилась успеха и гёрлицкая группировка. Она не смогла опрокинуть левый фланг 1-го Украинского фронта и прорваться к Шпрембергу. К концу апреля все атаки вражеских войск были отбиты. Немецкие войска перешли к обороне. Левое крыло 1-го Украинского фронта смогло перейти в наступление. Наступление 2-го Белорусского фронта также успешно развивалось.
27 апреля наши войска продолжали наступление. Была уничтожена потсдамская группа противника и взят Потсдам. Советские войска овладели центральным железнодорожным узлом, завязали сражение за 9-й сектор Берлинского оборонительного района. В 3 час. ночи 28 апреля Кейтель разговаривал с Кребсом, который сообщил, что Гитлер требует немедленно оказать помощь Берлину, по словам фюрера осталось «самое большее 48 часов времени». В 5 час. утра связь с имперской канцелярией была нарушена. 28 апреля территория, которую занимали немецкие войска сократилась до 10 км с севера на юг и до 14 км — востока на запад.
Берлине немцы особенно упорно защищали 9-й сектор (центральный). С севера этот сектор был прикрыт рекой Шпрее, на юге располагался Ландвер-канал. Большинство мостов немцы уничтожили. Мост Мольтке был прикрыт противотанковыми препятствиями, хорошо защищен. Берега Шпрее и Ландвер-канала были одеты в гранит и возвышались на 3 метра, являясь дополнительной защитой для немецких войск. В центральном секторе располагалось несколько мощных узлов обороны: рейхстаг, Кроль-опера (здание имперского театра), здание МВД (гестапо). Стены зданий были очень мощными, их не пробивали снаряды крупнокалиберных орудий. Стены нижних этажей и подвальных помещений достигали 2-метровой толщины, и были дополнительно укреплены земляными насыпями, железобетоном и стальными рельсами.
Площадь перед рейхстагом (Кенигсплац) также была подготовлена к обороне. Здесь располагались три траншеи с пулеметными гнёздами, они соединились с ходами сообщения с рейхстагом. Подходы к площади были прикрыты противотанковыми рвами с водой. В систему обороны входило 15 железобетонных дотов. На крышах зданий располагались зенитки, на площадках и в парке Тиргартен позиции полевой артиллерии. Дома на левом берегу Шпрее были превращены в опорные пункты, которые защищали гарнизоны от взвода до роты. Улицы, ведущие к германскому парламенту, были перекрыты баррикадами, завалами и заминированы. Мощная оборона была создана в Тиргартене. К юго-западу центрального сектора примыкал узел обороны в Зоологическом саду.
Центральный район обороняли солдаты из различных элитных частей СС и батальон фольксштурма. В ночь на 28 апреля в центральный сектор с транспортных самолетов сбросили три роты моряков из морской школы в Ростоке. В районе рейхстага защищался гарнизон из 5 тыс. солдат и офицеров, который поддерживали три дивизиона артиллерии.
Начало штурма рейхстага
Ведя упорные бои, советские войска к 29 апреля очистили большую часть города от гитлеровцев. На некоторых участках советские войска прорвали оборону центрального сектора. С севера наступали части 79-го стрелкового корпуса С. Н. Переверткина 3-й ударной армии. К вечеру 28 апреля войска 3-й ударной армии, захватив район Моабит, прорвались в район рейхстага, у моста Мольтке. Здесь пролегал кратчайший путь к рейхстагу.
Одновременно части 5-й ударной, 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий 1-го Белорусского фронта пробивались к центру с востока и юго-востока. 5-я ударная армия захватила Карлхорст, форсировала Шпрее, очистила от немцев Ангальтский вокзал и государственную типографию. Её войска прорывались к площади Александерплац, дворцу Вильгельма, ратуше и имперской канцелярии. 8-я гвардейская армия двигалась вдоль южного берега Ландвер-канала, приближаясь к южной части Тиргартен-парка. 2-я гвардейская танковая армия, овладев районом Шарлоттенбург, наступала с северо-запада. Войска 3-й гвардейской танковой армии и 28-й армии 1-го Украинского фронта пробивались к 9-му сектору с южного направления. 47-я армия 1-го Белорусского фронта, часть сил 4-й гвардейской танковой и 13-й армий 1-го Украинского фронта прочно обеспечивали внешний фронт окружения Берлина с запада.
Положение Берлина стало полностью безнадежным, боеприпасы были на исходе. Командующий обороной Берлинского района генерал Вейдлинг предложил спасти войска и собрать оставшиеся силы для прорыва на запад. Генерал Кребс поддержал замысел прорыва. Гитлеру также не раз предлагали самому покинуть город. Однако Гитлер не согласился с этим и приказал продолжать оборону по последнего патрона. Он посчитал, что войскам нет смысла прорываться из одного «котла» в другой.
Войска 79-го стрелкового корпуса не смогли с ходу взять мост Мольтке. Однако в ночь на 29 апреля решительными действиями передовых батальонов 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Василия Шатилова (батальоном командовал капитан Семён Неустроев) и 380-го стрелкового полка 171-й стрелковой дивизии под командованием полковника Алексея Негоды (батальоном командовал старший лейтенант Константин Самсонов) мост был занят. Немцы вели шквальный огонь и предпринимали контратаки.
Ситуация усугублялась тем, что правый берег реки Шпрее ещё не был полностью очищен от немецких войск. Советские воины заняли только улицу Альт-Моабит-Штрассе, которая выходила к мосту и прилегающие кварталы. Ночью немцы перешли в контратаку, пытаясь окружить и уничтожить наши войска, которые переправились на левый берег реки и разрушить мост Мольтке. Однако вражеские атаки были успешно отбиты.
На левый берег Шпрее были переброшены подразделения 380-го полка, 525-й полк 171-й дивизии, 756-й полк 150-й дивизии, а также танки и орудия сопровождения, огнеметы 10-го отдельного моторизованного огнеметного батальона. Утром 29 апреля после короткого огневого налета наши войска продолжили наступление. Весь день наши солдаты вели упорные бои за здания прилегающие к Шпрее, особенно тяжело было брать здание МВД (наши солдаты называли его «дом Гиммлера»). Только после ввода в бой второго эшелона 150-й дивизии — 674-го стрелкового полка, ситуацию удалось переломить в нашу пользу. «Дом Гиммлера» взяли. Было захвачено ещё несколько зданий, и советские воины оказались в 300–500 метрах от рейхстага. Но сразу развить успех и взять рейхстаг не получилось.
Советские войска провели предварительную подготовку к штурму рейхстага. Разведка изучила подходы к зданию и огневую систему противника. В район боев подтянули новые огневые средства. Всё новые танки, САУ и орудия переправлялись на левый берег реки. На близкую дистанцию в 200–300 метров от здания подтянули несколько десятков орудий, включая 152- и 203-мм гаубицы. Подготовили реактивные установки. Подвезли боеприпасы. Из лучших воинов сформировали штурмовые группы для водружения знамени над рейхстагом.
Рано утром 30 апреля кровопролитные бои возобновились. Первую атаку наших войск гитлеровцы отразили. Отборные части СС дрались насмерть. В 11 час. 30 мин. после артподготовки наши войска пошли на новый штурм. Особенно упорный бой шел в полосе наступления 380-го полка, которым руководил начальник штаба майор В. Д. Шаталин. Немцы неоднократно переходили в яростные контратаки, которые переходили в рукопашные схватки. Наши войска несли серьёзные потери. Только к концу дня полк пробился к противотанковому рву у рейхстага. Тяжелый бой шёл и в полосе наступления 150-й стрелковой дивизии. Подразделения 756-го и 674-го стрелковых полков пробились к каналу перед рейхстагом и там залегли под ураганным огнем. Наступила пауза, которая была использована для подготовки решительного штурма здания.
В 18 час. 30 мин. под прикрытием артиллерийского огня наши солдаты поднялись в новую атаку. Немцы не выдержали, и наши воины прорвались к самому зданию. Немедленно на здании появились различные по форме и величине красные стяги. Одним из первых появился флаг бойца 1-го батальона 756-го полка младшего сержанта Петра Пятницкого. Вражеская пуля сразила советского воина на ступенях здания. Но его флаг подхватили и установили над одной из колонн главного входа. Здесь же взвились флаги лейтенанта Р. Кошкарбаева и рядового Г. Булатова из 674-го полка, сержанта М. Ерёмина и рядового Г. Савенко из 380-го полка, сержанта П. С. Смирнова и рядовых Н. Беленкова и Л. Сомова из 525-го полка и т. д. Советские солдаты в очередной раз проявили массовый героизм.
Начался бой за внутренние помещения. Немцы продолжали оказывать упорное сопротивление, обороняли каждую комнату, каждый коридор, лестничную клетку, этажи и подвалы. Немцы даже переходили в контратаки. Однако остановить наших бойцов было уже нельзя. До Победы осталось совсем немного. В одной из комнат был развернут штаб капитана Неустроева. Штурмовая группа под началом сержантов Г. Загитова, А. Лисименко и М. Минина прорвалась на крышу и закрепила там флаг. В ночь на 1 мая группа бойцов под началом лейтенанта А. П. Береста получила задачу по водружению на рейхстаг знамени, который был вручен Военным советом 3-й ударной армии. Ранним утром Алексей Берест, Михаил Егоров и Мелитон Кантария водрузили Знамя Победы — штурмовой флаг 150-й стрелковой дивизии. Штурм же рейхстага продолжался до 2 мая.
В этот же день, когда советские знамена появились на рейхстаге (30 апреля), покончил с собой Адольф Гитлер.
Источник
Вернуться назад