Внуки за дедов: моя правда мудрее твоей

Потомок предателя нациста и потомок погибшего защитника Родины спустя 70 лет снова встретились в Донецком аэропорту...

Учился со мной один парниша, Александр Тришин по паспорту, но его все Немцем звали. Был он любителем всяких немецких безделушек времён Третьего рейха, от того и погоняло такое ему дали. Александр не был против такого прозвища, ему даже нравилось, что его все Фашистом кличут. Ну а как назвать то такого чудика иначе, когда носит он ремень 39-го года выпуска с алюминиевой бляхой, на которой нанесена гравировка герба Третьего рейха? А если у Немца попросить закурить сигаретку, то он гордо вынет из кармана медный портсигар с не менее занятной символикой. Немец ещё любил на перерывах между парами, выходить со всеми на перекур и демонстративно размахивать ключами с брелоком в виде немецко-фашистской свастики, и прочей атрибутикой, которую он менял почти каждую неделю и непременно её демонстрировал.

Всё это дерьмо, он собирал как умалишённый, таскаясь по барахолкам и тому подобным злачным местам, вываливая за это всю свою стипендию и прочие денежные сбережения.

В голове у Фашиста, был аналогичный бардак из изречений Гиммлера, Гитлера и прочей арийской шелупони. Которые ещё проповедовали Германо-скандинавскую религию, и немного внушили сей бред Немцу, который скорее делал вид что верит в Вальгалу – дворец с огромным пиршественным залом, принадлежащий Одину в Асгарде. Немец в захлёб рассказывал эти сказки и сам мечтал достойно погибнуть в битве, не выпустив из рук оружие в момент смерти. Ведь только так, после смерти, можно было попасть к Одину на пиршество, где Немца ждут 72 девственницы.

Ну и естественно не миновало его расистское мировоззрение, и ненависть к иному цвету кожи и прочему разрезу глаз, определяющую расовую принадлежность человека. Ко мне Немец относился по-свойски, т.к. я имею европейскую внешность, неплохой багаж знаний. К тому же, на тот период у меня была масса друзей из числа футбольных ультрас и скинхедов, с которыми я всегда спорил, имея совсем иную точку зрения.

В те годы многих пёрло на расизм и прочую футбольно-хулиганскую хрень, и мои бывшие одноклассники и прочие товарищи, наслушавшись " Вайтпавер рока", так и не повзрослев, стали проповедовать расизм.

Немец не был исключением. Выглядел он не слабым, чуть крупнее меня и старался одеваться в камуфлированные штаны, берцы и тому подобные диктовки вайтпавер фешна. Короче, личность, живущая по навязанной точке зрения ура-патриотических прохвостов типа Ющенко, Тягнибока и прочих недомерков.

Задирой он был изрядным. Частенько старался померяться со мной силами, но не доводя данное действо до точки невозврата, не допуская драки, т.к. меня он побаивался. Для подобного персонажа всегда нужен был мальчик для битья, ведь нужно же было куда то девать свою агрессию, которая из него так и перла. Такой мальчик нашёлся. Мальчиком для битья, оказался Серёжа Абрамов. Фамилия свидетельствовала о его еврейских корнях и Немец не упускал возможности поглумится над "еврейской мордой". Сергею никто не старался помочь и я в том числе, поскольку Абрамов имел скверный характер и не менее скверные поступки. В этом, Еврей и Немец были как две капли похожи. Только еврей был слаб, во всём кроме учобы, а Немец силён характером и физически.

Немец был не особо умён и все сессии проплачивали его богатенькие родители и кое-чём, Серёжа Абрамов (не по собственной воле, разумеется).

Окончив учёбу с помощью родительских денег, Немец был принудительно направлен на работу от ВУЗа, на тот же завод что и я. Все выпускники моего факультета, были обязаны отработать 2 года там, куда направит государство. Странно распорядившись, судьба направила туда же и Абрамова. Восторгу Немца, не было придела. "Жид с нами трудится будет!" – Кричал Немец. Мне же, было как-то по барабану, был ли снами Сергей или нет. Скорее я об этом сожалел, поскольку Абрамов мне казался стукачом и лизоблюдом. С таким в разведку не пойдёшь. Немец же мне казался надёжней, у него прослеживались некоторые задатки чести.

Однажды, между нами возник спор. Немец утверждал, что жить сейчас было бы гораздо круче, если бы тогда в 45-м Гитлер завоевал Россию. Аргументом служила совковая ущербность и немецко-европейская прогрессия. Я же был противником данной точки зрения и заверял Немца, что русские, были бы уничтожены и оставлена лишь малая часть для выполнения грязной и тяжёлой работы в промышленных целях. Короче, были бы мы в рабстве. Абрамов так же заверял Немца, и мотивировал свою точку зрения, негуманным поведением фашистов. Немец же дико хохотал над евреем, и говорил что Абрамов мыслит как типичный жидомасон, коим собственно и является.

Немец рассказал историю своего прадеда, который будучи русским, воевал против коммуняк, которых возглавлял черножопый Сталин. Далее Немец повествовал: «Дед мой, был обычным солдатом, так же как и все выполнял приказы. Был обычным человеком, просто имел иную точку зрения. А после войны, бежал на запад и спокойно прожил жизнь, сделав бизнес на стартовом капитале того что успел насобирать за годы войны. Золото он собирал в основном. Немецкие марки были не очень надёжны, да и золотишко дед больше любил».

Однажды, я приходил к Немцу домой, чтобы составлять отчёт по работе предприятия. И среди семейных реликвий Тришиных, я увидел некую зубную коронку из золота, которая была заключена, в стеклянном футляре, который находился на самом видном месте гостиной комнаты. Когда я спросил у Немца, что это такое, он мне небрежно пояснил: «Это дедушкина, после войны осталась». Теперь то, мне была ясна история появления данной реликвии. Эта коронка вероятнее всего была вырвана у какого-то пленного солдата. Скорее всего, стартовым капиталом прадеда, были золотые побрякушки, которые тот изымал у живых и мёртвых "краснопузых свиней".

Немец продолжал, и в разговоре его присутствовало признание фашистской доблести и чести: «Среди немцев, тоже было очень много смелых и отчаянных ребят, которые заслуживают большего уважения, чем русские, просто по итогу войны, к ним плохо относятся, т.к. фашисты проиграли и не претендовали на звание хороших парней. Кто выигрывает войну, тот и пишет историю. Да и выглядели немцы круче, чем русские в своей позорной вате. Немецкий мундир, он стильный какой-то что ли, а русские в своей вате поносного цвета вечно бегали».

Я и раньше нервничал когда немец заводил подобные беседы, но виду старался не подавать. Иногда конечно я перечил ему, но полагал, что переубедить запрограммированного чудика я не могу, поскольку Немец свято верил в свою правоту. Но этот диалог вывел меня из себя. Мало того, что его прадед воевал против русских, так ещё и сам Немец был готов сдаться фашне на заклание.

Следующие мои слова, точно определили границы дозволенного Немцу, и свидетельствовали о моём недружелюбии ко всему фашистскому. Точно не помню, как я сказал, чего-то на вроде раболепия и преклонения перед всем западным. Немца я назвал тупым, а его прадеда трусливой подстилкой фашистов и предателем, который умел только грабить вместо того, чтобы защищать Родину.

Там где заканчиваются слова, в ход идут руки...

Возмущению Немца не было придела, и он ничего не смог придумать, как только заехать мне в ухо. Я конечно скопытился упав со стула, ведь Немец был здоровым лосем. В башке стоял звон, и перед глазами было видно сиреневый туман. Немцу, этого конечно было недостаточно, и он решил ещё немножко попортить мне физиономию, пока я находился в неожиданном нокауте. Немец был крупным лосем и его удар я хорошо помню. Помню как Немец, стал надомной, и принялся херачить меня кулаками по морде лица, чего-то приговаривая про вату и прочую бредятину.

Моим спасителем оказался Серёжа Абрамов.

***

Он жахнул электрошокером Немца в шею, от чего у того наступил десятисекундный паралич. Мне этого было вполне достаточно, чтобы встать и прейти в себя. Теперь и у меня закончились любые слова, и я был готов убивать сукина сына. Я был воспитан в Донецких краях, и стоять до последнего, мне было не в первой. Так уж у нас заведено – если начинаются руки, то не обессудьте господа хорошие, я либо помру, либо дам знатных звиздюлей. Хер знает, чему был обучен Немец, ведь родом он был из Полтавы, а Полтава это никак не Донецк.

Но Немец оказался не так предсказуем, как я думал, и он какого-то хрена кинулся мутузить Абрамова. Бедный Серёжа, даже закричал от боли и пропустив пару ударов, стремительно опустился на пол.

- Ну что, Ариец… - Сказал я. – Небось чувствуешь себя хозяином ситуации?

Немец полетел ко мне, и занёс руку для удара. Но медлителен был его выпад, и я успел врезать ему под дых, после чего Немец начал, задыхаясь терять равновесие. Мне осталось лишь подкосить его ногу и тем самым повалить немаленького лося на пол.

Так легко, я и не думал отделаться, ведь я ожидал хорошей бойни. Лось оказался слишком взбешён и просто не мог контролировать себя и ситуацию. Схватив его за волосы, и обливая его лицо кровью, что лилась из моего разбитого носа, я нанёс контрольный удар Немцу в район скулы. Зрелище было не из приятных. Немалый Немец кашлял, пытаясь безрезультатно схватить воздух в свои временно отказавшие лёгкие, а над ним стоял невысокий чудик, замазывая кровью, лицо и белую рубашку лося. Всё это я приукрашивал эпическими словами, что плавали в моём сознании с самого начала спора. – А мой прадед… - Говорил я. – До войны работал фрезеровщиком и наладчиком токарных станков на заводе. Руки не то что у тебя, из жопы выросли. Мой прадед, мог выпилить любую хрень из любой сталюки, и мог немецкий Шмайсер завязать в узел, на удивление всем фрицам, и затолкать его, любому немецкому пидору прям в рот через жопу. Только жалко, что он помер в 43-ем, защищая Донбасс от таких выродков как ты и твоя поганая родня. Не лучший человек он был как и большенство. Прабабку мою поколачивал, да и прибухнуть любил. Но он был, во сто крат лучше твоего старого пидораса. Мой прадед спас десятки человек, прежде чем его подстрелили. А твой старый пидор, чего спас кроме своей собственной жопы?

Немец уже оживал, и рука его отвелась для сатисфакции. Но хрен там… Я заломил его культю и звезданул ещё пару раз для успокоительной пиздюлины в нос и ухо. Немец был в прострации. Гордый ариец обмяк, но сознания не потерял. В этот момент, в комнату зашла наша бухгалтер Лена, ведь мы подняли изрядный шум на этаже корпуса. Рабочий день давно был закончен, но это никак не спасало ситуацию.

Несмотря на свою агрессию и минимальное количество полученных ударов, помятей всех оказался Немец. От разбитого носа, его оба глаза заплыли и почернели от запёкшейся под кожей крови, левое ухо раздулось, как бы не в два раза, а кровь из носа изрядно запачкала волосы, лицо и светлый костюм с белой рубашкой. Он выглядел даже комично, из-за раздутого уха, и походил, на одноухого Чебуратора. Я же после посещения санузла, выглядел на пару порядков свежее и меня выдавал лишь один не маленький фингаг под правым глазом. На мне была чёрная ХБшная рубашка, которая в отличии от белой немецевой, хорошо скрывала пятна крови. Абрамов выглядел почти что нормально, у него только тряслись руки и ноги от волнения, и немного вздулась бровь.

Через пару недель, я вылетел с предприятия по статье, а Немец благодаря своему папе, спокойно отбыл свой двухлетний срок и благополучно умотал кажется куда-то в Киевскую область, раскручиваясь по родительским лекалам. Сергей Абрамов, так же доработал свой срок и даже задержался поверх оговоренного, став каким-то неслабым начальником. Видать подействовал на него этот инцидент, и он растормозился что ли.

Я не сколько не пожалел о таком распоряжении судьбы, и спокойно сменил свою трудовую книжку со статьёй, на чистую.

Спустя 7 лет, глядя новости, по которым показывали события Майдана 2014, я наткнулся на одного бородатого дяденьку, который не слабо походил на моего старого знакомого Немца. Он мелькнул перед моими глазами лишь на мгновение, но я узнал его заточку, несмотря на двухмесячную небритость. После, я включил комп, и стал рытья в интернете. Немец мелькал по всему этому грёбаному "Евроремонту". И стоя на сцене, и фотографируясь с портретом Бендеры и на фото выпячивая руку в приветствии фашистов и на съёмке с участием беркута... Я был удивлён немного, но это было вполне ожидаемо для данного индивида.

Спустя несколько месяцев, я его проследил по видео, отснятому 2 мая в Одессе. Вероятно, это сыграло в пользу моего военного будущего. После тяжёлых размышлений, я пошёл в Донецкое ополчение и успел повоевать в Мариновке, Дмитровке и донецком аэропорту. Но закончил я воевать, в аэропорту.

Мы тогда отбивали очередное наступление "Киборгов" в новом терминале. Меня ранило в район селезёнки, и я банально вывихнул ногу, отпрыгивая от взрыва гранаты на лестничном пролёте. Трое из моего секрета, минут 10 назад, успели отправится к праотцам. Я готовился последовать за пацанами, и по возможности, забрать как можно больше "Киборгов" за собой. Я был почти со всех сторон окружён противником, к тому же, я был ранен и малоподвижен. В данной ситуации, я не питал иллюзий, и не надеялся выжить.

Улёгшись в одной из комнат на пол, и держа автомат наготове, я попытался вправить ногу или хотя бы отсидеться, ожидая что боль немного утихнет. Рана сильно не кровоточила, и я решил лишний раз себя не трогать, чтобы оставить немного сил на последнее сопротивление. Я окружён, но это было здоровски, ведь теперь я мог атаковать в любом направлении. Пофигу как-то всё стало.

Атаковать не пришлось. Недалеко от меня, обрушился кусок потолка, засыпав меня обломками. Помню, что боли почти не было, видать шок ещё вовсю действовал. Я уже нихренася не чувствовал ног, и время от времени погружался в небытие.

В комнату зашёл незнакомый солдат. Я его не мог толком разглядеть. Не понятно было, укроп это или нет. Пришелец, видать принял меня за мертвого, и стал рыться по моим вещам, из которых, вынул ампулы с обезболивающим и ещё чего-то.

Узрев что я ещё жив, пришелец наставил на меня дуло своего АК, немного помедлил, и убрав оружие произнёс: "Сам сдохнешь, незачем маслята на мертвецов расходовать".

Через пару секунд из динамика рации укропа донеслось: "Всё мужики, этаж за нами. Курим. Сообщить о потерях". Через время из рации посыпались сводки: "Кожух; трое. Чистильщик; все..." Взяв свою рацию, укроп, доложил: "Немец; все". И встав, пошёл к выходу.

Немного оклемавшись, я сказал в след уходящего киборга: "Немец, ты как не родной прям. Хоть бы попрощался со старым другом". Немец остановился, переваривая услышанное, и выдал: "Вирус, ты что ли?" - Я, я майн либен. Вирус, он самый. - Ответил я.

Немец вздохнул, развернулся, сделал несколько шагов ко мне, и увалился полулёжа рядом со мной. После достал свой старый, знакомый портсигар со свастикой, вынул 2 сигареты и раскурил обе. Одну вставил себе между зубов, а вторую вставил мне между чёрных от грязи губ и высказал хихикая: "Теперь не говори, что я тебе в рот не давал". После этих слов, он залился неприятно-знакомым, смехом.

- Всё тот же полудурок. - Подытожил я. - Не всех война прибила.

Немец был рад такой встрече, и как в последнюю нашу встречу, чувствовал своё превосходство. Ещё бы, ведь положение моё было незавидное. Но после он посерьёзнел, достал из кармана железную гривну и вложил её в мой, и пояснил: "Паромщику за проезд передашь, когда на тот свет отправишься". Мне нечего было сказать, ведь мы с Паромщиком действительно скоро встретимся.

Немец молча курил и о чем-то сосредоточенно думая. Я решил прервать молчание, знакомыми нам обоим словами, полушёпотом запел песню из русско-скиновского авангарда:

В сырых могилах Второй мировой

Солдатам снятся цветные сны.

Их кости порой видны под первой травой,

Когда сойдёт снег в начале весны...

Я закончил своё песнопение, поскольку дальше следовал неприемлемый для меня смысл. Но Немец продолжил:

Славяне тоже сражались в отрядах СС

За чистоту арийской крови.

Теперь они дремлют за чертою небес,

Но снова встанут на бой, лишь позови.

И затянул припев:

Герои Р.О.А, спите спокойно!

Ничто не забыто, навечно вы в наших сердцах!

Герои Р.О.А - это братские воины.

Сколько крови пролито? мы скорбим о погибших бойцах.

Герои Р.О.А, белые братья,

Теперь мы все вместе в битве с массонской чумой.

Герои Р.О.А, готов воевать я

Ради крови и чести и с победой вернуться домой.

Немец остановился. - А дальше то чего не поёшь, Немец? Смысл уже не подходит под Неньку? - Заключил я. - Давай я тебе напомню, небось надоело поди "Щеневмерлу" затягивать. Уже окончательно перейдя в себя, я продолжил более звонким и характерным мне голосом:

Смерть шагает по русской земле,

Мать-Россия во власти жида.

Падонки пируют на нашей земле,

За бедою приходит беда.

Но мы устоим, как стояли всегда

И флаг империи будет гордо парить.

Нас никому не сломить никогда,

Не уничтожить, не покорить.

Отвлекло меня жжение от догоравшей между пальцев немцевой сигареты.

- Всё хотел тебе сказать Саша... – Сказал я. - Сигареты твои дерьмо. Вот нахрена курить такую дрянь? Чисто ради имиджа? Сено ведь в красивой пачке. Всё по немцам сохнешь Санёк? Зря. Не немцы, не пиндосы, вам не помогут. Всё верите в большую "еуропейську допомогу"? Хрен они на нас всех клали. Пушечное мясо вы для них. А Бендеровцы, что тогда, что теперь, для немчуры только дерьмовозы. Повоюете, да постреляют вас как скотину.

- А вы, впопучленцы что... - Парировал Немец. - Чего получите после войны? Так и будете лобызать зад Путина?

- Ты знаешь Немец... - Ответил я. - Умерая, я вот о чём думаю... Что Путин, что Сталин, для нас ничего не значат. Для нас главное, не государство, а правда которую оно нам даёт. Вот жили мы, почти целое поколение, жили с чуждой нам украинизированной правдой. И не вытерпели, тот рафинированный её вариант, что давали нам западники через Кравчуков да Януковичей. Надоело нам жить без Бога и правды. Вот, та правда за которую мы стоим. Вот прадед твой, за что воевал? За зад свой воевал, да за марки немецкие. Запад вам чего пообещал? Деньги ясное дело, равное положение и все дела. А нам чего Путин сказал? Нихренася он нам не говорил. За правду мы здесь мутузим вас. За правду. Что мой дед, что твой, так и не отвоевали ещё. Наша война идёт поколениями. И мы с тобой, даже не воевав, тогда на заводе, негласно продолжили битву, каждый за свою правду.

Та драка была не мальчишеским всплеском, та драка была вызовом из прошлого. Правда моего деда, не понравилась правде твоего, и вот эти две правды сразились спустя поколения. Сейчас мы с тобой снова сражаемся, каждый за свою правду. И пока одна правда не победит другую, наши внуки и правнуки, воевать будут до посинения. Задумайся, Немец, в чём твоя правда, и стоит ли она того.

Немец за эти годы, стал на много сдержаннее, и слушать он явно научился. Раньше, он не дал бы мне и закончить, а сегодня, он давал мне возможность выговориться перед смертью. Чувствовал гад, что это мои последние слова. Этим он даже вызывал уважение.

Ничего не ответив, он встал, отряхиваясь, положил мне в карман ещё одну железную гривну, похлопал по карману и пошёл на выход.

Эй, Немец! – Окликнул его я. - Так чего ты меня не пристрелишь? Боишься что в Вальгалу не попадёшь, убив безоружного? Так у меня гранатка ещё одна заволялась! Вот она! – Выдернув чеку, я бросил Эфку, прям под ноги Немца. - Что скажешь, Немец?

Пока катилась брошенная мной граната, я успел эпично сказануть: "Моя правда мудрее твоей, Немец. Уйдём в Вальгалу вместе!"

Проснувшись в больнице, я долго не мог понять, был ли наш с ним решающий спор поколений наяву, или Немца так и не было в той комнате. Я был сильно потрёпан, и почудится могло, что угодно. Уж слишком красиво всё вышло, прям как в кино. Но после того, как я получил свои личные вещи, в своём кармане я обнаружил всё те же две железные гривны для Паромщика и всё само собой вспомнилось окончательно.

Вот она, моя новая семейная реликвия. Две латунных гривны для Паромщика. Две латунных украинских монеты, монеты страны, которой нет.

© Алексей Гумилёв.