Саудовская Аравия: сложный вопрос о престолонаследии
18 июля 2016. Разместил: mediapuls
4 июля в Саудовской Аравии произошли резонансные теракты. Террористы-смертники взорвали бомбы в мечетях в Катифе, Джидде и Медине, втором по значению сакральном центре ислама. Взрыв в Медине является особенно болезненным для королевства. Этим взрывом террористы из «Исламского государства», подозревающиеся в совершении терактов, доказали, что королевская семья неспособна обеспечить безопасность хаджа и порядок в святых местах.
Взрыв в Медине ставит под сомнение легитимность саудовского короля как «хранителя двух святынь» (хадим аль-харамейн), титулом которого монархи Саудовской Аравии обладают с 1986 года. По существу, это первый наиболее опасный теракт на территории двух святых для мусульман городов после захвата Большой Мечети (Масджид аль-харам) в Мекке в 1979 году группой экстремистов под руководством Джухаймана аль-Утайби.
Теракты 4 июля приводят наблюдателей к неутешительным выводам. Во-первых, службы безопасности КСА доказали свою неспособность предотвращать подобные акты террора. Это не только ставит под сомнение статус короля как хранителя двух святынь, но и подрывает доверие к программе реформ, объявленной в начале мая принцем Мухаммедом бин Сальманом. Напомним, что одним из направлений повышения эффективности саудовской экономики в программе «Саудовское видение-2030» выбрано развитие исламского туризма и увеличение потока хаджа. Неспособность КСА обеспечить безопасность иностранцев (в прошлом году во время несчастных случаев в Мекке погибли 446 иранцев) может привести к провалу этих начинаний. Во-вторых, теракты показали наличие на территории КСА спящих ячеек «Исламского государства». Получается, что главная угроза Саудовской Аравии исходит не от хоуситов Йемена и даже не от Ирана, а от внутренних врагов. Так что заявление «халифа» Абу Бакра аль-Багдади о необходимости освободить святые места от династии аль-Саудов — не пустая угроза. В-третьих, саудовская политика вмешательства во внутренние дела других арабских государств с использованием радикальных исламистов (такфиристов) сейчас возвращается бумерангом. В-четвертых, наличие террористического подполья показывает присутствие глубокого недовольства нынешней политической системой КСА у части саудовского населения, особенно молодёжи. Необходимы глубокие реформы для того, чтобы искоренить предпосылки террористической активности.
Вопрос о реформах в КСА неразрывно связан с преемственностью престолонаследия. В настоящее время королевством правит Сальман бин Абдель Азиз, официальным наследником престола является принц Мухаммед бин Найеф, а наследником наследника престола — энергичный 30-летний принц Мухаммед бин Сальман. Назначение наследников престола в прошлом году некоторые эксперты охарактеризовали как «бескровный переворот». В нарушение традиций из линии наследников был исключен сын основателя саудовского королевства принц Мукрин бин Абдель Азиз, обойденный третьим поколением династии. С одной стороны, это свидетельствует о намерении короля Сальмана покончить с геронтократией, с другой — может вызвать раскол в королевской семье.
Главной интригой в Саудовском королевстве является сейчас вопрос о том, кто сменит на троне 80-летнего короля Сальмана бин Абдель Азиза. Многие полагают, что это будет наследник наследника принц Мухаммед бин Сальман, и так уже являющийся-де-факто главой государства. Это подтверждает, в частности, недавнее двухнедельное турне принца по Соединённым Штатам. 17 июня Мухаммед бин Сальман был с соблюдением всех протокольных норм принят президентом США и имел с ним полуторачасовую беседу. До этого он вёл переговоры с госсекретарем США Джоном Керри и руководством американских спецслужб, а также имел многочисленные встречи в сенате и палате представителей конгресса США. Ряд наблюдателей расценили это как добро, данное Вашингтоном на то, чтобы престарелого и страдающего болезнью Альцгеймера короля Сальмана заменил его 30-летний сын.
В то же время, как считает обозреватель «Вашингтон пост» Д. Игнатиус, в политической элите США не сложилось единого мнения о сыне короля Сальмана. Одни полагают, что молодой, энергичный принц способен стать полезным партнёром Вашингтона на международной арене, другие сетуют на его непредсказуемость, указывая, в частности, на развязывание по его инициативе войны в Йемене в марте 2015 года. Операция «Буря решимости», бесперспективная в военном отношении, не смогла покончить с хоуситами и сторонниками бывшего президента Салеха, но при этом сильно испортила международный имидж Саудовской Аравии, ведущей бомбардировки самой бедной страны арабского мира. Вероятным результатом этой операции является не установление саудовского контроля над Йеменом, а распад Йемена, что не принесет Эр-Рияду больших политических дивидендов.
Американских партнёров Эр-Рияда настораживает и ещё один момент. Принц Сальман не является западником. В отличие некоторых других представителей королевской семьи он не получил образования за границей и не интегрирован в западные элиты. Например, покойный министр иностранных дел КСА Сауд аль-Фейсал был выпускником Принстона, а его брат, бывший руководитель саудовской разведки, принц Турки аль-Фейсал закончил Джорджтаунский университет в США. В зарубежных университетах учились и два сводных брата Мухаммеда бин Сальмана — принцы Султан и Фейсал, закончившие соответственно Денверский и Оксфордский университеты. Мухаммед бин Сальман получил высшее образование в Саудовской Аравии. Он хорошо владеет английским языком, но предпочитает изъясняться на арабском. То есть для американцев он является чужаком. При этом отношения с КСА остаются крайне важными для Вашингтона.
Однако рано сбрасывать со счетов и министра внутренних дел 56-летнего принца Мухаммеда бин Найефа, официального наследника престола. По мнению саудовской исследовательницы Мадауи аль-Рашид, проживающей в настоящее время в Лондоне, Мухаммед бин Найеф, возглавляющий саудовские спецслужбы, является воплощением deep state (государства в государстве), объединяющего службы безопасности и регулирующего сложные отношения королевской семьи с клерикалами-ваххабитами. В борьбе за власть Мухаммед бин Найеф, который тесно связан с ЦРУ и ФБР, может оказаться даже сильнее, чем Мухаммед бин Сальман.
Необходимо отметить, что своим наставником принц Мухаммед бин Сальман считает эмира Дубая, министра обороны ОАЭ шейха Мухаммеда бин Зайеда, пользующегося среди монархов Залива репутацией модерниста. По данным сайта WikiLeaks, бывший посол США в ОАЭ Р.Ольсен сообщал в 2009 году: «Шейхи ОАЭ никогда не упускают случая сообщить американским дипломатам, что они рассматривают лидеров КСА как брюзгливых стариков, окружённых глупыми советниками, всерьёз верящими в то, что земля плоская».
По сообщению портала Middle East Eye, Мухаммед бин Зайед предложил своему ученику Мухаммеду бин Сальману стратегию, благодаря которой саудовский принц сможет к концу текущего года получить добро Вашингтона на престолонаследие. Данная стратегия включает в себя два пункта. Во-первых, Мухаммед бин Сальман должен «закончить эру засилья ваххабизма в Саудовской Аравии». Первый шаг в этом направлении уже сделан. Недавно король Сальман, очевидно, с подачи сына выпустил указ, запрещающий религиозной полиции проводить аресты. Вслед за этим должны последовать аресты радикальных исламистов, в том числе среди проповедников, и роспуск влиятельного Совета улемов. Если это действительно произойдт, то Мухаммед бин Сальман положит конец пакту о сотрудничестве между королевской семьей и ваххабитским духовенством. Однако сказать это легче, чем сделать. Во-вторых, Саудовская Аравия, по мнению шейхов ОАЭ, должна нормализовать отношения с Израилем. События последнего года показывают интенсификацию негласных саудовско-израильских контактов.
Между тем, безусловно, негативным моментом, подрывающим стабильность Ближнего Востока, является ирано-саудовское соперничество. При этом инициатива в разжигании конфликта в последнее время всё чаще исходит из Эр-Рияда. Последний пример тому — выступление принца Турки аль-Фейсала на конференции иранской оппозиционной группировки «Моджахеддин-э-хальк» (МЕК) в Париже 12 июля с. г. Эта группировка в 1981 году ушла в оппозицию к режиму имама Хомейни. Она несла ответственность за многочисленные теракты в Иране в 1981–1982 годах, а уйдя в изгнание, сформировала в Ираке мини-армию, которая во время ирано-иракского конфликта воевала на стороне Саддама Хусейна. В Иране сторонники МЕК приобрели репутацию изменников родины. Выступив на сборище «моджахедов», принц Турки аль-Фейсал призвал ни много ни мало к свержению существующего в Иране режима вооружённым путем. Напомним, что этот призыв прозвучал из уст человека, в течение долгого времени занимавшего пост руководителя спецслужб королевства. Так что процедура передачи саудовского престола от короля к тому, кто ему наследует, может быть осложнена ещё и новым обострением ирано-саудовского конфликта.
Александр Кузнецов
По материалам
Вернуться назад