Национальные интересы Путина
29 октября 2016. Разместил: mediapuls
На «Валдае» Путин сказал, что считает главным решение внутренних проблем страны и хочет, чтобы реформы в России были эволюционными, а не революционными. Что в этом удивительного? Но для тех, кто придумал себе Путина — «агрессора и тирана», это как минимум странно.
Тема гипотетического ухода президента на пенсию возникла перед началом выступления Путина, потом была сознательно подхвачена им и дальше уже по полной отыграна экспертами, обращавшимися к президенту с вопросами («вам, конечно, еще рано на пенсию, но…»).
При этом понятно, что впереди у Путина как минимум семь с половиной лет президентства — до весны 2024 года — да и в дальнейшем его влияние на российскую политику будет определяющим.
Впрочем, это понятно не всем. Иначе бы его не просили дать характеристику разным периодам своего президентства и определить главные темы в разделе «путинская эпоха» в будущих учебниках русской истории. И не спрашивали бы о том, кому же будет посвящена следующая глава этого учебника.
Притом что Путин, естественно, думает о том, кто будет руководить Россией после него, он не озвучит свои мысли до того момента, когда примет решение отойти от повседневного руководства страной. А это будет нескоро — и до этого он надеется еще многое успеть.
Его личное влияние — о котором ему напоминали на «Валдае», характеризуя его как самого могущественного человека в мире — интересует Путина только потому, что оно дает большие возможности отстаивать национальные интересы России. Которые он определил как «то, что хорошо русскому человеку, то и является национальными интересами».
И можно сколько угодно ерничать на тему «А кто это определяет, что хорошо русскому человеку?» — определяет Путин, который сверяет это со своим внутренним чувством, голосом, кровью. И именно потому, что его идеалы и ценности такие же, как у народа, он и пользуется поддержкой русских людей. Не потому, что вернул Крым или противостоит Америке — это все производное, следствие.
Следствие того, что он хочет укрепить и Россию как государство, и русский народ (вообще-то эти понятия нераздельны, но для любителей противопоставить нужно уточнять).
Противопоставление внешнеполитического и внутриполитического Путина сознательно надуманно. И уж тем более лжив тезис, что «вымышленными внешними угрозами Путин укрепляет свое внутриполитическое положение» или «Путина любят за внешнюю политику и не любят за внутреннюю».
Никакой границы между внешним и внутренним положением России для Путина — да и для любого серьезного руководителя — нет и быть не может. Одно не компенсируется и не подменяется другим, потому что едино и неразделимо. Сильная Россия внутри — сильная в мире. Слабая в мире — слабая внутри. Нет противоречия.
Именно поэтому, когда Путина спросили про его могущество в мировом масштабе, он ответил, что ему гораздо важнее решать внутренние проблемы, которые стоят перед страной, чем думать о «каком-то мифическом могуществе». Это не уход от вопроса, а просто нормальное понимание приоритетов.
Когда Путин говорит, что считает гораздо более важным обеспечение темпов устойчивого роста экономики и решение социальных задач, решение проблемы дефицита бюджета и оттока капитала, он не лукавит. Потому что, действительно, «у нас много нерешенных проблем… и только от их решения… зависит внутриполитическая стабильность и вес России в мире».
Так и есть — а личный авторитет Путина что в стране, что в мире лишь помогает ему решать эти проблемы, но ни в коем случае не является способом их решения.
У Путина нет мании величия. И то, что гораздо заметней его внешнеполитическая деятельность, чем работа по внутренней политике и экономике, связанно с тем, что в геополитической сфере от его личных навыков и опыта зависит больше, чем во внутрироссийской. Которой он в реальности уделяет не меньше сил и времени — даже учитывая то, что последние три года Россия находится в состоянии холодной войны с Западом.
Путин не революционер, а осторожный реформатор. Причем это касается как внешних дел (в которых он действует резко только в безвыходных ситуациях, вроде крымской), так и внутренних.
Менять экономическую и политическую ситуацию в России методом рискованных экспериментов или радикальных изменений он не будет. И не потому, что он доволен нынешним положением дел или противник перемен как таковых («без перемен наступает стагнация», сказал президент на «Валдае»).
А потому, что он помнит, что страна только что выбралась из обвала, ставшего следствием как раз необдуманных экспериментов 80-х и «революционных» реформ 90-х. Выбралась при Путине и во многом благодаря его осторожной политике.
Осторожной — но последовательной, вынужденной постоянно преодолевать ожесточенное открытое и еще большее скрытое сопротивление (есть еще хорошее слово — саботаж) немалой части коррумпированной и колониальной «элиты».
Да, у нас сложнейшая ситуация с управленческим классом, с «элитой», мы стоим перед мощнейшими вызовами (экономическими, социальными, демографическими, национальными). Но — Путин действительно обеспечил то, что он назвал своим основным достижением:
«Главное заключается в том, как нам удалось добиться сплоченности российского общества и русского народа, объединить всех вокруг решения общенациональной задачи».
Это называется национальным единством ради роста и развития страны — и это было более чем важно после краха СССР, смены социально-экономического строя, развала общественных скреп и полного отчуждения между властью и народом в 90-е.
В десятые годы это единство стало зримым. Притом что в обществе нет согласия по множеству важных вещей, в главном русские стали едины. То, что это единство сложилось вокруг фигуры Путина, как раз и выразила формула «Есть Путин — есть Россия» — и никакого культа личности в ней нет.
Есть констатация реальности. Да, у нас все еще слабы многие несущие конструкции, институты власти, не решены многие социальные проблемы и не найдена формула будущего социально-экономического устройства.
Но у нас есть общее для народа и президента понимание того, на каких принципах мы хотим строить свою страну. Нет детального чертежа — но есть понимание общей судьбы, общих ценностей, общей истории, общих принципов. Это уже много, если вспомнить то, через что мы прошли.
При этом Путин и сам меняется все эти годы, становится не просто опытней, но и национальней, проникается духом и смыслами русской истории и цивилизации. Меняется, становится мудрее вместе с выходящим из смуты народом, который оказывает на Путина гораздо большее влияние, чем Путин — на ситуацию в стране.
Поэтому не надо спрашивать Путина про его место в истории — дуракам полработы не показывают.
Источник
Вернуться назад