День Победы между национальной славой и национальным позором
1 января 1970. Разместил: mediapuls
ТИМАКОВ Владимир
Есть в году три дня, когда в любой точке Земли можно безошибочно узнать русских. Три раза течёт людская река: святить куличи на Пасху, посещать кладбища на Радоницу, и пронести портреты героев-победителей на Девятое мая. В Москве и в Териберке, в Ташкенте и в Сиднее три этих нехитрых действия объединяют русских в единый народ.
Что делает нас, сегодняшних, русскими? Православие и Победа в Великой Отечественной войне. Отними у нас Православие и Победу — народ перестанет существовать. Останется сто пятьдесят миллионов индивидуумов, которых со временем приберут себе другие народы.
Те, кому существование русского народа стоит поперёк горла, понимают это даже лучше нас с вами. Не зря в девяностые годы, когда национальная интегрирующая роль Православия ими недооценивалась, когда религия воспринималась как забавный атавизм, как краткосрочная дань прошлому, вся сила русофобии была обрушена на Победу.
Было время, когда на каждое праздничное шествие 9 мая мы шли как на антиправительственную демонстрацию. «Вы отняли у нас нашу страну, Вы втоптали её в грязь, а мы помним свою великую Родину, помним её победы и помним её славу!» — примерно с таким чувством становились мои товарищи в колонны Дня Победы в ельцинской России.
Хорошо помню 9 мая 1993 года, когда ожидалось, что шествие в День Победы в столице будут разгонять, ведь как раз перед этим зверски разогнали первомайскую демонстрацию. Мы с друзьями ехали в Москву, взяв цепи и пригоршни крупнокалиберных гаек — отбиваться от ОМОНа. Тогда мы чувствовали себя в окопах той же, не законченной в 1945 году войны: демократы, гитлеровцы, Ельцин, вермахт — на одной стороне; Русь, Россия, Советский Союз, русский народ — на другой.
Если это чувство и было гипертрофированным, то не настолько, чтобы принципиально исказить картину мира. Ведь и гитлеровское нашествие, и реформы Ельцина преследовали одну цель — прекратить самостоятельное существование нашего народа, нашей цивилизации, переварить Русь в брюхе Запада.
Сегодня в ещё более трагичной форме переживают это чувство патриоты Украины, выходящие девятого мая с портретами своих дедов. Им всякий раз приходится стоять против лающей своры западных холуёв, готовых слить тысячелетнюю историю Руси в котлован Евросоюза.
Трудно в голове укладывается: тем, кто остался верен своим дедам-победителям, своим предкам, своему народу, своему великому прошлому, потерявшие разум подонки кричат: «Ганьба!» Славу хотят превратить в позор. Вместо знамён Народа-победителя предлагают носить знамёна бандеровских шакалов, которые способны были одерживать победы только над безоружными жертвами. Это ли не апофеоз безумия? Это ли не изощрённое унижение?
Очень похожее унижение, в чуть менее истеричных, более вальяжных формах готовилось и для русских в России. Шло методичное, планомерное наступление на День Победы и на Победу как таковую.
Сначала праздник национального торжества планировалось превратить в день скорби. На первое место выдвигались огромные потери. «Победа досталась слишком дорогой ценой». «Такие потери ничем не оправданы». «Это день горя, а не день гордости» — таков был первый этап, почти совсем было воплощённый на официальном уровне в девяностые годы.
Затем начал разворачиваться второй этап: «За одного немецкого солдата мы отдавали десять своих». «Красноармейцы массами сдавались в плен». «Советская армия проигрывала операции, несмотря на огромное превосходство». «Завалили немцев трупами, задавили массой». «Бездарные командиры, бездарная власть, бездарная армия». Так день горя должен был превратиться в день стыда.
И, наконец, третий этап, с «Ледоколом»-Резуном во главе: «В этой позорной войне виноваты сами русские». «Не Гитлер, а Сталин спланировал и развязал эту бойню». «Сталинский режим был ещё хуже гитлеровского». «Советский Союз попытался захватить весь мир, но этот агрессивный план, стоивший двадцати миллионов жизней, провалился. Агрессор был остановлен на Эльбе, а потом капитулировал в «Холодной войне». Так день стыда должен был превратиться в день позора и самоуничижения.
То, что вся эта чудовищная операция по смене исторической памяти у целого народа, была направлена не против русских (украинцев, белорусов), а против коммунистов — отговорка для слабоумных. «Целились в коммунизм, а попали в Россию», — это мы все уже давно поняли. Многие успели понять и большее: целились именно в Россию, а коммунизм лишь служил мишенью для прицельной наводки.
Вернее, коммунизм не был случайной мишенью, он в ХХ веке был нашей национальной бронёй, нашим геополитическим оружием. «Целились в броню, а попали в танкиста»,- странновато звучит, не правда ли? Целились в броню, чтобы попасть в танкиста — это уже точнее.
Нашей бронёй тогда был коммунизм — вот и целились в коммунизм. Когда броней было Православие — целились в Православие. Стал нашей бронёй культ Путина — начали целиться в Путина. Найдём мы себе новую броню — будут целиться в неё. Не в броне дело. Главная мечта русофобов всех времён и народов — сломить самый непокорный народ в истории, поставить его на колени перед Западной цивилизацией.
Отнимая у нас Победу, русских хотели уничтожить. Если не уничтожить в физическом смысле слова (хотя и в этом немало преуспели за годы ельцинской катастрофы), то уничтожить, превратив в ничтожество, в народ, который стыдится своих побед. Мы должны были признать себя горе-народом и горе-страной, у которых ничего не получается без мудрых и опытных заморских водителей, и полностью подчиниться чужой воле. С этого момента русские как геополитическая сила, как действующее лицо мировой истории, как народ-личность должны были превратиться в нуль.
Не получилось. Не вышло. Не вышло в 1612 году. Не вышло в 1812 году. Не вышло в 1941 году. Не вышло и в девяностые… И не выйдет никогда.
Теперь, когда вижу человеческую реку с портретами героев, на ум приходят строки Ножкина: «Бессмертный полк, бессмертная Россия»… В самом деле, это шествие несёт на себе печать бессмертия. Не получилось нас уничтожить — мы живы и будем жить! Пока мы помним своих героев, мы бессмертны, как бессмертна непрерывная линия поколений, составляющая народ.
Верю, что не получится уничтожить и Украину, хотя для этого западными доброхотами сделано уже гораздо больше, чем для уничтожения России. Но придёт время — и по Крещатику потечёт такая же человеческая река, какая текла вчера по Тверской. А бандеровские шакалы будут сидеть по своим норам, как сегодня сидят западные холуи в России, закипая желчью от бессильной ненависти к бессмертному народу, который они не смогли победить в Сорок пятом и не смогут победить никогда.
Вернуться назад