«Влиятельный гуру» выходит за границы своей компетенции
29 мая 2018. Разместил: mediapuls
ХУДИЕВ Сергей
На Петербургском международном экономическом форуме проходит несколько выступлений известного индийского гуру Садхгуру Джагги Васудева. Эта новость вызвала разнообразную реакцию в диапазоне от иронии до серьезных опасений.
На Петербургском международном экономическом форуме проходит несколько выступлений известного индийского гуру Садхгуру Джагги Васудева, который уже выступал перед менеджерами Сбербанка и вообще пользуется большой популярностью в деловых кругах.
Эта новость вызвала разнообразную, но в целом скорее отрицательную реакцию в диапазоне от иронии (приехал жрец, знаменитый индийский брамин-йог) до серьезных опасений относительно того, что за человек пользуется влиянием на вершинах нашей экономической власти.
В самом деле, про гуру рассказывают всякие пугающие вещи. Впрочем, его адепты объявляют все это клеветой врагов. Что же, бывает и клевета. Всякий человек имеет право на презумпцию невиновности.
А люди, конечно, имеют право на свои собственные религиозно-философские искания, даже если они избирают себе учителей, которые представляются нам сомнительными, и обращаются к практикам, которые представляются нам отталкивающими и шокирующими.
Но презумпция невиновности возникает, когда речь идёт о том, чтобы заключить человека в тюрьму по обвинению в преступлении. В этом случае вина должна быть доказана за пределами всяких разумных сомнений. Когда о тюрьме речи не идёт, а мы решаем, доверяться человеку или нет, вести с ним дела или нет, нам бывает достаточно подозрений. Тут работает скорее презумпция осторожности.
И вот «влиятельный гуру» — это уже повод для опасений.
Гуруизм — это явление со своими особенностями, своей историей и своей динамикой. Это не просто духовное учительство (учительство существует в любой традиции), а учительство, имеющее ряд особенностей. Прежде всего концентрация на личности гуру и безусловное повиновение ему.
Такое явление может возникать и в рамках традиционных религий: человеческая природа везде одинакова. Вера в невидимого Бога может быть слишком трудной, и люди находят себе духовного вождя, который взял бы бремя их жизни и их решений на себя. Но в авраамических религиях гуруизм сталкивается с массой исторически сложившихся (и даже сознательно выстроенных) затруднений.
Гуруизм как культ личности в пределах отдельно взятого религиозного движения может возникать и за пределами неоиндуизма, но неоиндуизм создаёт для него наиболее благоприятные условия в силу своих качеств, которые многие находят достоинствами: внедогматичности и внеиерархичности.
Гуру не является частью структуры, которая бы позволяла составить представление о его вероучении и несла бы за него ответственность. Православный священник, ксендз, баптистский проповедник, раввин или мулла — все они представляют какое-то религиозное сообщество, у которого есть уже сложившаяся история и репутация, от которого мы знаем, что ожидать.
Мы можем связаться с другими членами этого сообщества, чтобы уточнить репутацию данного религиозного деятеля в их среде. Лояльность членов традиционных религий принадлежит их религиозным сообществам в целом, а не конкретным лицам. Отдельный священник, или ксендз, или пастор всегда воспринимаются как люди, способные грешить и ошибаться. Православная церковь, например, специально принимает меры против гуруизма (как его называют православные, «младостарчества») в своей среде.
Впадающих в гуруизм служителей традиционных сообществ могут одернуть их же единоверцы, а вот неоиндуистский гуру в этом отношении свободен от всякого надзора и контроля.
Традиционные религиозные сообщества имеют хорошо известное, изложенное в письменных документах вероучение, которое не меняется столетиями. Неоиндуистский гуру — это в принципе адогматичный религиозный искатель, и очень сложно предвидеть, что он сегодня преподаст своим адептам.
Поэтому скандальные истории с проповедующими на Западе индийскими гуру, наиболее известным из них можно счесть Раджниша, последователи которого в США оказались на грани гражданской войны с не-членами культа и которого американским властям удалось арестовать с огромным трудом, — полностью предсказуемы.
Конечно, все гуру — разные люди, но гуруизм как профессия порождает определенные профессиональные деформации. Как в самих гуру, так и в их окружении. Человек, окруженный обожанием, послушанием, безусловным доверием и щедрыми приношениями и в то же время свободный от любого контроля, легко становится жертвой личностной деформации.
Другая проблема, о которой приходится задуматься в связи с выступлением гуру на экономическом форуме, — проблема смешения профессиональных юрисдикций. Духовный наставник и экономист — это совершенно разные амплуа, требующие совершенно разной подготовки.
Сочетание духовного наставника и экономического советника опасно, потому что доверие, сформированное в одной области (собственно духовного наставничества), переносится в другую — экономическую. Духовный наставник, который подает вам авторитетные советы относительно ваших денег, не обязательно мошенник. Возможно, он просто без злого умысла выходит за границы своей компетенции.
#{author}Но есть масса случаев, когда доверие, приобретенное в духовной области, было предано в области экономической, как в случае с тем же самым Раджнишем, или из недавнего мы можем назвать известного нигерийского проповедника Сандея Аделаджу, который побудил паству к вложениям в связанную с ним фирму Kings capital, уверяя, что Бог благословит их необычайным богатством. В итоге доверчивые люди остались без денег, а многие и без квартир.
Аделаджа, правда, был неопротестантским, а не неоиндуистским деятелем, но там мы видим то же сочетание обожающей паствы и полного отсутствия контроля со стороны равных или вышестоящих.
Еще одна проблема — бизнес требует доверия, а доверие предполагает, что вы надежный, психологически стабильный человек, который не находится под чьим-то непредсказуемым влиянием.
Все вышеизложенное — не обвинение в адрес Садхгуру Джагги Васудева. Как и все мы, он имеет право на презумпцию невиновности.
Но все, что мы знаем о гуру и гуруизме как явлении, побуждает нас вспомнить о другой презумпции. Презумпции осторожности.
Источник
Вернуться назад