Одесса, война на Донбассе, ранение, Крым, нужда: История одного беженца (ФОТО, ВИДЕО)
13 мая 2016. Разместил: mediapuls
В Севастополь и Крым в 2014 году после государственного переворота, подавления Русской весны в Одессе, Запорожье, Харькове и начала войны в Донбассе приехало большое количество беженцев с Украины.
Среди них был и Александр Кривец, офицер запаса, майор, воинская специальность которого звучала так — «разведчик-диверсант». У него достаточно интересная биография.
В 1984 году он, молодой парень из Новой Каховки, закончил Киевское авиационное училище, выйдя из него младшим лейтенантом. Прошел подготовку в спецразведке флота на острове Майском в Николаевской области. После служил в Батуми на советско-турецкой границе, где в год фиксировалось более 300 нарушений, в противодиверсантном подразделении. Когда во время перестройки в СССР то там, то тут стали возникать горячие точки, то командование стало туда направлять Кривца.
В 1990 году его перебросили в Литву, затем в Среднюю Азию. В военной биографии Александра Ивановича были и Афганистан, куда он выезжал в кратковременные командировки, и Абхазия, и Сирия, и Африка.
На Украину, в Новую Каховку, он, уже отставник, возвратился только в 1996 году, где стал заниматься военно-патриотическим воспитанием молодежи.
Пришлось ему в те годы поучаствовать в одной переделке на Западной Украине, о которой он не хочет распространяться. «Бандеровцев я ненавидел. „Положили” мы их тогда неплохо. Я даже Яроша видел», — смеется Кривец.
Тогда же он женился на местной каховской женщине Лене. «Это у меня был второй брак. Прежней жене не нравились мои долгие разъезды по командировкам. Она хорошая женщина, я ее понимаю. Кому понравится, что муж постоянно отсутствует дома. С новой женой у нас родилась дочь Лида».
В нулевых в Каховке Кривец стал директором Каховской обувной фабрики, которая дышала на ладан, и ее готовились закрывать, а помещения распродавать.
«Я нашел инвестора, который готов был вложить в предприятие 2 миллиона долларов и купить оборудования потом еще на 6 миллионов. Людям же в Каховке надо было где-то работать. Чтобы предприятие не продавали, я записался на прием к Януковичу, который в то время еще был премьер-министром.
Какое Виктор Федорович произвел на меня впечатление? Отвечу так: начальство не обсуждают, но лучше бы я его не видел. Янукович в ситуацию не вникнул и сказал: „Если это предприятие надо продать, то надо продать”. И всё, эта тема с фабрикой ушла».
После неудачи с обувным предприятием Кривец устроился монтажником-высотником в Одессу.
«Высоты я не боюсь, зарабатывал неплохо. Со мной трудились еще и ребята с Николаевской области. Политически они были людьми малограмотными, доверялись демагогам. Помню, тогда в Одессу приезжал несколько раз Сашко Билый. Они ходили с ним навстречу. Один раз и я с ними пошел. Мы сели в ресторанчике на Фонтанской дороге. Как ни странно, Билый тогда себя вел прилично и культурно — на людей не бросался. Со мной он общаться не стал. Слушал я его националистические речи, слушал, и так мне захотелось его долбануть по морде, но сдержался. Я его тогда просто упрекнул: ну как мы можем быть против России, если с Россией у нас единые корни. Поспорили немного. Единственное, в чем мы только сошлись, так это в том, что нельзя торговать землей. И всё».
Довелось Кривцу один раз пересечься и с Юлией Тимошенко, с которой также он не нашел общего языка, и опять из-за отношения к России.
«Я тогда был замом руководителя ветеранской организации „афганцев”. Встречались с Юлей и Григорием Омельченко, ее приблеженным депутатом, штатным „борцом с мафией”. Она нас хотела привлечь на свою сторону.
Спрашиваю у нее: а как при вас будут развиваться отношения с Россией? Она говорит, что хорошо, но мы отдельные уже государства. В общем, съехала с темы. Не примкнул я к ней из-за этого».
А в Одессе в нерабочее время активный Кривец все-таки нашел возможность приобщиться к политике. Он участвовал в уличных столкновениях, когда при Януковиче был арестован пророссийский депутат-регионал Игорь Марков, который пошел против экономической политики первого вице-премьера в правительстве Азарова — Сергея Арбузова. А после государственного переворота Александр Иванович, естественно, сразу влился в ряды активистов Куликова поля.
«Я стал приходить на митинги и акции, люди тогда вышли под российскими флагами. Сразу увидел сильные и слабые стороны одесского антимайданного движения.
В чем слабость? Руководство говорило людям одно и то же из дня в день. Никакого содержательного развития движения не было. Люди стали уставать от этого. Решили создать городскую дружину, чтобы совместно с милицией патрулировать город. Я туда записался простым бойцом. Мы же фактически стали милицию нашу защищать.
Помню, позвонили нам оттуда, просят прийти под городскую администрацию, потому что туда правосеки приехали. Нас человек 200–300 было. Идем по улице, с палками, с флагами, все кричат вразнобой. Я тогда все это движение остановил и говорю: если мы идем под российскими флагами, то должны идти по городу не как какая-то банда, а как организованная команда. Мы должны олицетворять культуру, честь и достоинство. Люди, послушавшись меня, стали в строй, кричали те же речёвки, но из-за того, что все было организовано, то и выглядеть мы уже стали прилично. Пришли на место, но правосеки уже оттуда под обладминистрацию переместились.
Националисты в Одессе были в основном приезжими. Местных нациков в городе мало. Если бы мы имели дело с только местными, то быстро бы их смели в море.
Куликовцам надо было делать тогда военную организацию, а не только гражданский протест.
Я, когда мы шли милицию защищать, обратился к толпе: прошу пройти налево офицеров спецназа, а направо — офицеров Вооруженных сил. Надо разбиться на отделения и взводы. Меня поддержали, но после моей речи вышел, сейчас забыл уже его имя — то ли Олег, то ли Владимир — из „Русского блока”, и сказал: у нас уже и так все организовано. А 2 мая он погиб в Доме профсоюзов, потому что нужно было не уговаривать себя, что „все организовано”, а по-настоящему организоваться, и этим всем должны были заняться бывшие военные, а не гражданские. Если бы это произошло, то мы бы националистам не проиграли.
Я тогда встретился с беркутовцами, сказал им, что сегодня положение вещей таково, что вы или с народом, или с бандеровцами. Я хотел, что бы мы вместе с отставниками и беркутятами перешли к более-менее мирному захвату воинских частей, надо было военных убеждать перейти на нашу сторону, как это было в Крыму, но…».
2 мая Кривца в Одессе не было. Шли праздники, и он в конце апреля уехал в Новую Каховку к семье. Его уволили с работы. Но он пытался что-то «замутить» на малой Родине, однако у него не получилось, а уже 24 мая его уже вызвали на допрос в СБУ. Мало того, в один из дней само СБУ явилось к нему на квартиру. Получив информацию об этом, Александр Иванович решил судьбу не испытывать, уехал в Крым, как говорится, в чем был.
«Купил билет до Новой Алексеевки (Херсонская область), а оттуда 50 км шел пешком до Чонгара. В Крыму меня на 2–2,5 недели взял человек пожить у себя в Николаевке.
Денег у меня почти не было. Дома остались жена и дочь. Причем, дочь инвалид Она попала в аварию — вылетела из автомобиля. Четыре перелома таза, ушиб головного и спинного мозга, ей удалили селезенку. Все деньги ушли на то, чтобы ее поднять. И у жены было подозрение на рак груди. Ее обследовали лечили. В общем, деньги наши ушли на жену и дочь.
Документы мои и компьютер СБУ изъяло. До сих пор ничего не вернули. Устроился в Ялте на работу строителем. Жил вместе с пьющими бичами. Когда меня хозяин к ним привез, то я их всех построил: водку пить запретил, заставил их по утрам и вечерам мыть руки, вообще в бане запирал, там у меня был вытрезвитель. В общем, навел там порядок».
В июне Кривец уехал воевать в Донбасс.
«Я спрятался от обстрела за стену мазанки, но она упала от взрыва и повредила мне ногу. Да к тому же контузия». Пришлось уехать в Ростов и там немножко подлечиться, а потом пришлось возвратиться в Крым.
30 декабря 2014 года жена, которую тоже стала прессовать СБУ, и дочь приехали к нему в Крым.
Сейчас они живут в Севастополе. Живут плохо: документы беженцев они сделали только сейчас, зарплаты маленькие, много денег уходит на оплату жилья. Дочь в этом году заканчивает школу, а после, как того требует ФМС, они должны покинуть Крым, чтобы устраивать свою жизнь в другом регионе России. Но куда ехать, они не понимают.
Дочь Лида великолепно поет, постоянно выступает, причем, бесплатно, на праздничных концертах в Севастополе. У нее куча грамот и дипломов, которые она уже успела получить в Севастополе. Вместе певцом Сашей Чейзом они даже записали песню о Севастополе и сняли на нее клип, который в Ютубе набрал более 70 тысяч просмотров.
Лида хотела бы поступить в Институт культуры в Симферополе на факультет вокала, но ее не могут принять на бюджетные места, так как она не гражданка России. Платить же за обучение 320 тысяч рублей в год у семьи нет денег. Так что вот так невесело складываются дела у борца за русское дело Александра Кривца и у его семьи. Какой будет выход из этой ситуации — пока неясно. Но, думаю, мы все понимаем, что этой русской семье беженцев из Украины помочь надо.
«ПолитНавигатор»
Вернуться назад