Что нужно нам, так называемым «агрессорам»

ОЛЬШАНСКИЙ Дмитрий
Какие требования миру выдвигает Россия и почему ее за это считают «угрозой»
Когда вы говорите, Иван Васильевич, такое ощущение, что вы бредите.
Это я к тому, что когда читаешь нынешние западные газеты — а именно, то, что они пишут о России, — кажется, что ты зашел в психиатрическую клинику незамеченным, втерся в доверие к больным, и вот они уже рассказывают тебе то, что часто рассказывают сумасшедшие, — а ты слушаешь, слушаешь.
«Агрессивная империя».
«Наступление Путина на свободный мир».
«Россия хочет сорвать выборы в США».
«Россия готовится оккупировать Прибалтику».
«Россия вот-вот развяжет третью мировую войну».
«Нужно усилить контингенты НАТО, чтобы показать, что мы готовы дать ответ на русское вторжение».
«Путину нужна нестабильность в Европе».
«Трамп — марионетка Путина».
«Мы должны объединиться против русской угрозы».
Честно говоря, когда читаешь такое, то начинаешь даже чувствовать своего рода гордость.
Словно бы веришь всему этому на минуту и думаешь — ого, в какой грозной стране я живу!
Надо же, мы угрожаем всему прогрессивному человечеству.
А потом, конечно, вздыхаешь — и понимаешь, что все это полный бред.
И бред особенно удивительный в том смысле, что он почти дословно повторяет пропаганду времен Советского Союза и холодной войны — но времена-то изменились.
Вообще все — изменилось.
— Нет, — говорят тебе сумасшедшие.
— Все как было, так и осталось, — говорят тебе сумасшедшие.
Их, разумеется, не переубедить.
Но мы-то знаем: раньше, в советскую эпоху, смена власти в Корее, во Вьетнаме, на Кубе и во многих других странах — неизбежно приводила к смене системы. СССР и США несли с собой разные формы собственности, разные уклады экономики, разное все.
А что теперь?
Разве теперь — есть такое противостояние (в случае с нами)?
Разумеется, его нет.
Есть просто клиническое нежелание «свободного мира» хоть на копейку считаться с наличием на свете какой-то там России, а у нее — хоть каких-нибудь интересов, даже самых скромных.
Но если отвлечься от апокалиптического потока сенсаций про «империю», «вторжение» и «угрозы», то в чем действительно состоят претензии России?
Чего — на самом деле — условные «мы» хотим?
Если не признание Крыма то хотя бы забвение этого вопроса. Мало ли в мире территорий, особый или спорный статус которых для международного права зафиксирован «на века» — и никого это особенно не беспокоит. Вот так и тут.
Компромисс на Донбассе и в Сирии. Да, шаткий, типичный «худой мир», да и ныне существующий прецедент такого компромисса — конфедеративное боснийское государство — не то чтобы рай на Земле, но и все же. Большего — без большой войны — не достичь.
Хотя бы частичное снятие санкций.
Нейтральный статус ближайших соседей России. Нет, не наличие там «дружественных» нам режимов, а хотя бы просто — лояльный нейтралитет.
Прекращение демонизации России — и прекращение попыток как-нибудь влезть в наши внутренние дела. То есть, опять же, спокойный нейтралитет по отношению к нам, без криков о «новом Гитлере» и «русской угрозе».
Торговля, газопроводы, повседневное политическое общение.
Вот, собственно, и все.
Вот и весь список всего того страшного и ужасного, чем агрессивная Россия так пугает свободный мир.
Как-то скромно выходит, не правда ли?
Оборонительная, консервативная программа — попытка сохранить то, что есть, в более-менее мирном состоянии.
Скучная штука — реальность.
Бред сумасшедшего про «агрессивную империю» и «третью мировую войну» — веселее, конечно.
Поэтому и приходится иногда западные газеты читать.

Источник