Почему империей стали не они. К 221-летию присоединения Литвы к России — Иван Зацарин

ЗАЦАРИН Иван

15 (26) апреля 1795 года Екатерина II подписала первый из манифестов о присоединении к России Литвы.
Польша и Прибалтика наращивают военные бюджеты (хотя в 2005—2015 гг. они и без того выросли почти вдвое). Причина — хоть мы и не в курсе — русская угроза. Причём миллионы граждан этих государств ждут русской агрессии вполне всерьёз — просто потому что русская угроза есть часть их национальных традиций. Сегодня, когда мы справляем 221-ю годовщину начала присоединения Литвы к Российской империи, стоит поговорить о том, откуда же эта традиция взялась.

Два вектора собирания русских земель
Мы часто пишем о собирании русских земель. Обычно при этом речь идёт об усилиях московских князей и царей по преодолению феодальной раздробленности. Однако кроме Москвы был, как известно, ещё один центр собирательства — Великое княжество Литовское.
С середины XIII века, пока Новгород, Псков и Владимир выясняли, кто главнее, ВКЛ начало постепенно включать в свой состав русские земли. В итоге к XV веку оно выглядело так:
Карта Великого княжества Литовского.
Постепенно с востока ВКЛ начало теснить набирающее силу Московское княжество, а с запада — Тевтонский орден и королевство Польша. В этой ситуации нужно было выбирать союзника. В 1384 году, кстати, дело шло к заключению династического брака и союза с Москвой, однако уже через год всё переиграли.
Великий князь Литовский Ягайло заключил личную унию с Польшей, а затем и крестил Литву по католическому обряду.
Почему так произошло? В ВКЛ князья интриговали друг против друга, как и в любом раннефеодальном государстве. Интриги «западной» партии оказались успешнее.
Что такое «уния»? Это объединение двух государств под властью одного монарха. Ягайло становится королём Польши, и с тех пор два государства начинают сближение вплоть до образования федерации — Речи Посполитой (1569 г.).
Для чего это было нужно ВКЛ?

Земли Польши (светло-бежевый) и ВКЛ (жёлтый) на момент Унии
Вот эта грозная зелень справа — это мы, так что выбор был невелик.
Речь Посполитая
Политическое и географическое положение Речи Посполитой определяло её уникальность (держава от моря до моря, фактически единственный посредник между Европой и Московским царством) и обеспечило ей золотой век. Да мы и сами едва не стали частью этой державы в начале XVII века, когда в период Смутного времени Семибоярщина пыталась посадить на московский трон Владислава IV.
По форме эта федерация Польши и Литвы была монархией, по сути — олигархической республикой, в которой король:
— избирался шляхтой;
— не имел права передавать трон по наследству;
— в принятии решений был ограничен Сеймом, без единогласной поддержки которого не имел права издавать законов, объявлять войну и заключать мир.
В течение сотен лет — пока метрополия имела достаточный сырьевой ресурс в виде сельскохозяйственных земель Украины, а сила общей армии королевства складывалась из мощи дружин отдельных феодалов, — такая схема весьма неплохо работала.
Однако со временем поиск консенсуса становится всё более сложным, поскольку чем дальше, тем больше история требовала от государств Европы концентрации и централизации — а магнаты продолжали преследовать свои личные цели.
Зачастую наиболее крупные представители шляхты даже вели самостоятельную внешнюю политику, участвуя в войнах без согласия короля.
Старые комплексы
Почему польская империя «от моря до моря» не взлетела? Ведь казалось, что конкурентные условия примерно равны: существование в окружении соседей, представляющих постоянную военную опасность, сшивание государства из изначально не слишком похожих осколков. Есть мнение, что существуют три фактора, которые не дали союзу Польши и Литвы «стать Россией».
1. Пресловутая «семибоярщина», закреплённая в Речи Посполитой в конце XVI века. Дело не только в выборности монарха и отсутствии престолонаследия (империя без престолонаследия в принципе нонсенс). Выбираемый монарх, обложенный со всех сторон шляхетскими вольностями, превращался ровно в такого же шляхтича, а не лидера государства.
2. Брестская уния 1596 г., отделившая католического князя литовского и литовскую шляхту от преимущественно православного населения ВКЛ. Не говоря уж о том, что в едином государстве с некоторого времени вообще существовало несколько сортов населения, в зависимости от вероисповедания: римо-католики, греко-католики, православные. Даже католики греческого обряда, униаты, считались в Речи Посполитой людьми второго сорта. В результате литовская (т. е. собственно жамойтская) и белорусская аристократия подверглась скорому ополячиванию, а значительные массы не только народа, но и православных дворян оказались за бортом жизни.
3. Отсутствие сильного единого центра, способного ставить и реализовывать общие задачи, привело к фактическому отсутствию целых отраслей, считавшихся в то время «державным хай-теком». Показательной в этом плане является история польского флота на Балтике. Вначале его долго не могли построить: решение было принято в 1570-х, но реально несколько кораблей были готовы только через 50 лет. К 1627 году их было 10, а уже в 1629 не осталось вовсе — часть потоплены, часть захвачены. По условиям же Альтмаркского перемирия (1629 г.) со Швецией Польше было в принципе запрещено иметь военный флот на Балтике. Попытки его возродить предпринимались в 1635—1655 гг., после чего дело заглохло совсем. Спрашивается, зачем нужны выходы к двум морям, если нет флота?
Результатами этой неспособности к централизованным усилиям стало, в числе прочего, отсутствие целого списка совершенно обычных для любой внятной державы институтов — таких, например, как регулярная армия и даже налоговая служба. Шляхту куда более волновали вопросы другого плана: вольности, привилегии перед некатолическим населением и прочее в том же роде.
Постепенно всё это вместе ослабило государство и привело к разделам Польши между странами, где централизация произошла — Пруссией, Австрией и Российской империей. Причём в состав последней в основном вошли земли ВКЛ, т. е. территории бывшего Древнерусского государства, с распада которого в середине XIII века и стартовали два вектора собирания русских земель, а также историческая Литва.

Три раздела Речи Посполитой. Цифрами обозначены территории, отходившие России
Итого
Из проекта польско-литовской империи в конечном итоге получилось то, что получилось: строительный материал и питательная база для других империй.
Сегодня и Польша, и Литва — умеренных размеров мононациональные республики на карте Европы, экономические младшие партнёры «Старого Евросоюза» и политические вассалы Соединённых Штатов Америки. Восточнославянского (русско-белорусско-украинского) населения, составлявшего подавляющее большинство подданных ВКЛ, там давно нет. И на повестке дня в них стоит уже давно не имперское будущее, а способы справиться с резкой депопуляцией и как-то сократить экономическое отставание от основных европейских государств.
В такой ситуации их постоянный и демонстративный страх перед имперской угрозой России вполне можно расценивать как своего рода воспоминание о великом прошлом, — о прошлом, когда Речь Посполитая действительно рассматривалась Россией как возможный противник.
Источник