Александр «Варяг» Матюшин: Русские имперцы поддержали Донбасс, часть же русских националистов — Украину (ФОТО)
7 ноября 2024
25.05.2021 - 2:30
Один из разработчиков доктрины «Русский Донбасс», активный участник Русской весны в Донецке и руководитель донецкого отделения «Новых скифов» рассказал «Русской весне» о роли правых в русском восстании в Новороссии, и о том, почему он перешел от русских националистов к евразийцам, а также почему вместе с донецкими коммунистами возлагает цветы к памятнику Ленина.
— Александр, в 2014 году ты был русским националистом и именно в этом качестве вместе с другими русскими правыми активистами-дончанами принял самое активное участие в Русской весне. В частности, именно твои люди водружали российский триколор над Донецкой ОГА.
Теперь ты позиционируешь себя как евразийца. Что произошло? Мне понятно, когда евразийцами становятся татары и евреи — просто им почему-то кажется, что русский правый дискурс, русский национализм отдает нацизмом. Это чушь, конечно, но это их паранойя. Но зачем тебе, русскому человеку, евразийство? Чего тебе не хватало в русском национализме?
— Да, действительно, долгий период своей жизни я был правым активистом, что и сейчас сторонники «единой Украины» ставят мне в вину. Так, я последние несколько лет перед Русской весной руководил донецкой областной организацией «Русский образ», а после ее ребрендинга руководил и отделением Право-консервативного альянса в Донецкой области.
Все поменяла начавшееся на Донбассе народно-освободительное восстание, а вслед за ним и война, когда большая часть моих друзей и соратников из России и Украины встала под знамена «Правого сектора»* и всевозможных добровольческих батальонов и пришли на мою родную землю с оружием в руках.
Конечно, не все поддержали Украину в начавшемся конфликте, но, те правые организации, которые поддержали нас, были в массе своей имперскими, а не узко националистическими. Русское имперское движение, например. Ко мне же, в подразделение, которое я изначально формировал как русское правое, напротив стали стекаться представители всех народов постсоветского пространства и за время проведенное совместно на войне они мне стали действительно братьями.
Причем, каждый из них, неважно белорус, украинец, приднестровец, чеченец или дончанин в первую очередь считали себя русскими. Один из видных русских правых мыслителей «нулевых» и первой половины «десятых» годов Павел Кухмиров («Раста», «Шекспир»), тоже служивший у меня в «Варяге», также нормально относился к служившим с ним и делящих «все тяготы и лишения воинской службы» армянам, осетинам и дагестанцам, и в какой-то период друг друга они называли братьями.
Именно тогда я стал задумываться, что русские — это имперообразующий народ, в котором уже давно смешались представители всех входящих некогда в империю народов и общим для нас является совместная история и русская культура.
В другом случае, крайний русский национализм, как и крайнее левачество, приведет к распаду России на множество удельных княжеств. К тому же, поддерживая евразийское движение, я не перестаю быть русским человеком и русским националистом.
Ведь как сказал, один из основателей евразийства, кн. Н.С. Трубецкой: «Существует два вида национализма — национализм любви и национализм ненависти». Так вот, мы, евразийцы и неоскифы, пропагандируем национализм любви, любви к своему народу и уважение с сопредельным, живущих с нами на одной и той же точке месторазвития.
— Почему ты «продался» одному из лидеров российского евразийства — Павлу Зарифуллину, директору Центра евразийских исследований им. Льва Гумилева, и «Новым скифам»?
Про «продался» — это, конечно, шутка, но все-таки расскажи, как ты оказался в организации у Павла. Как вы с ним познакомились? Что из себя представляет его организация «Новые скифы»? Вы ведь, насколько я знаю, сотрудничаете с лидером партии «За правду» красным писателем Захаром Прилепиным?
— С Павлом Зарифуллиным я познакомился почти шестнадцать лет назад в Киеве, где под стенами администрации президента Украины мы проводили совместную акцию с требованием выпустить наших политзаключенных и изменить курс страны на скорейшую интеграцию с Россией и Белоруссией. Заочно, конечно, мы знали друг друга несколько больше.
Само движение «Новые скифы», возникшее после ухода Павла из дугинского Евразийского союза молодежи, представляет из себя сетевую организацию, действующую практически на всем постсоветском пространстве и ставящей себе целью объединить страны бывшего Советского Союза в новый политико-экономический блок, который сможет адекватно отвечать современным вызовам, со стороны наших извечных врагов — атлантистов.
Что же касается нашего сотрудничества с Захаром Прилепиным, с которым я некоторое время служил на Донбассе, то наметилось оно довольно недавно и связано с рядом причин. Во-первых, и Павел, и Захар, и я, еще множество наших соратников являются выходцами из Национал-большевистской партии* Эдуарда Лимонова.
А, во-вторых, мы все прекрасно понимаем, что Россия может существовать только как империя и только в союзе с различными общественными и политическими силами мы можем ее воссоздать, не отбрасывая при этом национальные элиты других народов, по примеру тех же русских царей, как пример Ивана Грозного, который при покорении других земель и в первую очередь осколков Золотой Орды включал местную элиту в общеимперскую, и поэтому на недавней конференции «Новой Евразии» в Москве ты видел не только русских, но и придставителей других народов, населяющих нашу общую родину.
— Хорошо, я еще могу где-то понять про евразийство. Но как ты, хоть и бывший русский националист, можешь возлагать цветы к памятнику Ленина в Донецке вместе с лидером донецких коммунистов Борисом Литвиновым, хорошим, не спорю, человеком, участником Русской весны, но все же. .? Ты, надеюсь, помнишь, кто ликвидировал Донецко-Криворожскую республику и вообще Россию ликвидировал? Ты что, русский, стал красным?
— Что касается возложения цветов к памятнику лидеру русских большевиков Владимиру Ленину и сотрудничеству с Коммунистической партией ДНР. Хочу напомнить, что и отправной точкой, а также исходной базой Русской весны в Донецке был именно этот памятник и палаточный городок, расположенный рядом с ним.
Ленин в некотором смысле является тотемом, охранным столбом, коих множество раскидано по донецкой степи еще со времен скифов и половцев, ведь именно при советской власти Донбасс почувствовал себя огромным индустриальным имперским регионом, стал «сердцем России».
Конечно, я помню, что случилось с ДКР, но в процессе ликвидации Донецко-Криворожской советской республики сыграл роль и товарищ Сталин, но от этого мы же не отрицаем его роль в Великой Победе.
Идеология евразийства цивилизованно рассматривает ход истории, и поэтому мы видим непрерывность развития русского государства, а Советский Союз — продолжением Вечной России, только с другим флагом и религией. Хотя лично мне, потомку донских казаков, выросшему посреди донецкой степи, которая, как известно, рабов не рождает, не сильно импонирует авторитарный социализм, который проповедуют последователи Карла Маркса.
Тем не менее, коммунисты в ДНР являются нашими ближайшими союзниками на лево-патриотическом фланге, и именно вместе с ними мы выработали совместную программу действий по укреплению и развитию нашей молодой республики.
Что касается того, стал ли я, русский националист, левым? Возможно, но лишь в том случае, если пользоваться терминами XIX века, сейчас нет чистых левых и правых, а все эти »- измы » интересны только ученным и догматикам, а поэтому пылятся на дальних полках библиотек.
— Ты ознакомился с интервью
Один из разработчиков доктрины «Русский Донбасс», активный участник Русской весны в Донецке и руководитель донецкого отделения «Новых скифов» рассказал «Русской весне» о роли правых в русском восстании в Новороссии, и о том, почему он перешел от русских националистов к евразийцам, а также почему вместе с донецкими коммунистами возлагает цветы к памятнику Ленина.
— Александр, в 2014 году ты был русским националистом и именно в этом качестве вместе с другими русскими правыми активистами-дончанами принял самое активное участие в Русской весне. В частности, именно твои люди водружали российский триколор над Донецкой ОГА.
Теперь ты позиционируешь себя как евразийца. Что произошло? Мне понятно, когда евразийцами становятся татары и евреи — просто им почему-то кажется, что русский правый дискурс, русский национализм отдает нацизмом. Это чушь, конечно, но это их паранойя. Но зачем тебе, русскому человеку, евразийство? Чего тебе не хватало в русском национализме?
— Да, действительно, долгий период своей жизни я был правым активистом, что и сейчас сторонники «единой Украины» ставят мне в вину. Так, я последние несколько лет перед Русской весной руководил донецкой областной организацией «Русский образ», а после ее ребрендинга руководил и отделением Право-консервативного альянса в Донецкой области.
Все поменяла начавшееся на Донбассе народно-освободительное восстание, а вслед за ним и война, когда большая часть моих друзей и соратников из России и Украины встала под знамена «Правого сектора»* и всевозможных добровольческих батальонов и пришли на мою родную землю с оружием в руках.
Конечно, не все поддержали Украину в начавшемся конфликте, но, те правые организации, которые поддержали нас, были в массе своей имперскими, а не узко националистическими. Русское имперское движение, например. Ко мне же, в подразделение, которое я изначально формировал как русское правое, напротив стали стекаться представители всех народов постсоветского пространства и за время проведенное совместно на войне они мне стали действительно братьями.
Причем, каждый из них, неважно белорус, украинец, приднестровец, чеченец или дончанин в первую очередь считали себя русскими. Один из видных русских правых мыслителей «нулевых» и первой половины «десятых» годов Павел Кухмиров («Раста», «Шекспир»), тоже служивший у меня в «Варяге», также нормально относился к служившим с ним и делящих «все тяготы и лишения воинской службы» армянам, осетинам и дагестанцам, и в какой-то период друг друга они называли братьями.
Именно тогда я стал задумываться, что русские — это имперообразующий народ, в котором уже давно смешались представители всех входящих некогда в империю народов и общим для нас является совместная история и русская культура.
В другом случае, крайний русский национализм, как и крайнее левачество, приведет к распаду России на множество удельных княжеств. К тому же, поддерживая евразийское движение, я не перестаю быть русским человеком и русским националистом.
Ведь как сказал, один из основателей евразийства, кн. Н.С. Трубецкой: «Существует два вида национализма — национализм любви и национализм ненависти». Так вот, мы, евразийцы и неоскифы, пропагандируем национализм любви, любви к своему народу и уважение с сопредельным, живущих с нами на одной и той же точке месторазвития.
— Почему ты «продался» одному из лидеров российского евразийства — Павлу Зарифуллину, директору Центра евразийских исследований им. Льва Гумилева, и «Новым скифам»?
Про «продался» — это, конечно, шутка, но все-таки расскажи, как ты оказался в организации у Павла. Как вы с ним познакомились? Что из себя представляет его организация «Новые скифы»? Вы ведь, насколько я знаю, сотрудничаете с лидером партии «За правду» красным писателем Захаром Прилепиным?
— С Павлом Зарифуллиным я познакомился почти шестнадцать лет назад в Киеве, где под стенами администрации президента Украины мы проводили совместную акцию с требованием выпустить наших политзаключенных и изменить курс страны на скорейшую интеграцию с Россией и Белоруссией. Заочно, конечно, мы знали друг друга несколько больше.
Само движение «Новые скифы», возникшее после ухода Павла из дугинского Евразийского союза молодежи, представляет из себя сетевую организацию, действующую практически на всем постсоветском пространстве и ставящей себе целью объединить страны бывшего Советского Союза в новый политико-экономический блок, который сможет адекватно отвечать современным вызовам, со стороны наших извечных врагов — атлантистов.
Что же касается нашего сотрудничества с Захаром Прилепиным, с которым я некоторое время служил на Донбассе, то наметилось оно довольно недавно и связано с рядом причин. Во-первых, и Павел, и Захар, и я, еще множество наших соратников являются выходцами из Национал-большевистской партии* Эдуарда Лимонова.
А, во-вторых, мы все прекрасно понимаем, что Россия может существовать только как империя и только в союзе с различными общественными и политическими силами мы можем ее воссоздать, не отбрасывая при этом национальные элиты других народов, по примеру тех же русских царей, как пример Ивана Грозного, который при покорении других земель и в первую очередь осколков Золотой Орды включал местную элиту в общеимперскую, и поэтому на недавней конференции «Новой Евразии» в Москве ты видел не только русских, но и придставителей других народов, населяющих нашу общую родину.
— Хорошо, я еще могу где-то понять про евразийство. Но как ты, хоть и бывший русский националист, можешь возлагать цветы к памятнику Ленина в Донецке вместе с лидером донецких коммунистов Борисом Литвиновым, хорошим, не спорю, человеком, участником Русской весны, но все же. .? Ты, надеюсь, помнишь, кто ликвидировал Донецко-Криворожскую республику и вообще Россию ликвидировал? Ты что, русский, стал красным?
— Что касается возложения цветов к памятнику лидеру русских большевиков Владимиру Ленину и сотрудничеству с Коммунистической партией ДНР. Хочу напомнить, что и отправной точкой, а также исходной базой Русской весны в Донецке был именно этот памятник и палаточный городок, расположенный рядом с ним.
Ленин в некотором смысле является тотемом, охранным столбом, коих множество раскидано по донецкой степи еще со времен скифов и половцев, ведь именно при советской власти Донбасс почувствовал себя огромным индустриальным имперским регионом, стал «сердцем России».
Конечно, я помню, что случилось с ДКР, но в процессе ликвидации Донецко-Криворожской советской республики сыграл роль и товарищ Сталин, но от этого мы же не отрицаем его роль в Великой Победе.
Идеология евразийства цивилизованно рассматривает ход истории, и поэтому мы видим непрерывность развития русского государства, а Советский Союз — продолжением Вечной России, только с другим флагом и религией. Хотя лично мне, потомку донских казаков, выросшему посреди донецкой степи, которая, как известно, рабов не рождает, не сильно импонирует авторитарный социализм, который проповедуют последователи Карла Маркса.
Тем не менее, коммунисты в ДНР являются нашими ближайшими союзниками на лево-патриотическом фланге, и именно вместе с ними мы выработали совместную программу действий по укреплению и развитию нашей молодой республики.
Что касается того, стал ли я, русский националист, левым? Возможно, но лишь в том случае, если пользоваться терминами XIX века, сейчас нет чистых левых и правых, а все эти »- измы » интересны только ученным и догматикам, а поэтому пылятся на дальних полках библиотек.
— Ты ознакомился с интервью
Источник - Русская весна
