Как Украина Крым возвращает. Борьба похожая на «зраду», — Colonel Cassad
12 мая 2017. Разместил: mediapuls
В рамках реализации стратегии «борьбы за Крым», с 2014 года Украина пытается осуществлять различные мероприятия, направленные на возвращение полуострова в состав Украины, стремясь превратить сухопутную, морскую и воздушную границу с Крымом в зону перманентной напряженности. Для этого Киевом предпринимаются различные действия военно-политического, экономического, информационно-психологического и агентурно-диверсионного характера.
На дипломатическом уровне Украина придерживается стратегии непризнания реалий, существующих с 2014 года, отрицая результаты Крымского референдума и выбор жителей Крыма, отказывая им в праве решать собственную судьбу в рамках права наций на самоопределение, в котором Украина себе не отказывает. Эта линия пользуется полной поддержкой Запада, который рассматривает Украину как инструмент антироссийской политики, где Донбасс и Крым являются фронтами глобального военно-политического противостояния. Так как Россия отметает всяческие претензии на Крым со стороны Украины и ее спонсоров, то особых политических дивидендов это Украине за три года не принесло — Крым политически полностью интегрировался в состав России и ныне является частью Южного федерального округа.
На экономическом уровне Украине предпринимала более активные шаги, направленные на создание экономических и инфраструктурных трудностей для полуострова, сообщение с которым у России только по морю и по воздуху. Последовательно вводились транспортная, водная, энергетическая и торговая блокады Крыма. Все эти меры были направлены на создание трудностей для населения Крыма, что вступало в противоречие с пропагандистскими тезисами о том, что Киев желает крымчанам добра и намерен на практике бороться за их счастливое будущее. Различные блокады в итоге привели к тому, что Украина сама обрезала остававшиеся экономические и инфраструктурные связи с Крымом, что привело к форсированной интеграции Крыма в состав России. Наиболее характерной стала история с энергоблокадой, которая фактически вынудила Москву ускорить подключение полуострова к единой энергосистеме, после чего значение украинской электроэнергии для Крыма было сведено к нулю. Таким образом, Украина потеряла рычаги экономического воздействия на Крым.
В вопросах информационно-психологических операций, связанных с воздействием на крымских граждан, Украина проводит двойственную политику: с одной стороны стремясь продемонстрировать борьбу за жителей Крыма, а с другой стороны — выдвигая тезис, что люди не важны, важна только территория. Так как полуостров вошел в состав России в результате референдума, на котором подавляющая часть крымчан высказалась за воссоединение, отказ им в праве со стороны Киева определять свою судьбу существенно снижает эффективность украинской пропаганды. Негативное отношение крымчан к Украине дополняется последствиями различных блокад, которые на практике им демонстрируют, что жители полуострова Украину интересуют в последнюю очередь. В результате даже те крымчане, которые могут быть недовольны своим текущим социально-экономическим положением, не рассматривают Украину как возможную альтернативу.
В вопросах пропаганды Украина стремится максимально негативно подавать своей аудитории любые социально-экономические и политические процессы в Крыму. Ею упорно продвигаются пропагандистские тезисы, слабо связанные с реальной действительностью, которые касаются таких фикций, как «голод на полуострове», «отсутствие туристов», «притеснения татар», «репрессии в отношении украинцев», «милитаризация полуострова», «негативные последствия блокады» и т. д. Стоит отметить, что данная пропаганда носит весьма топорный характер и зачастую предпочитает выдумывать проблемы, а не использовать проблемы реальные. Проблем в Крыму хватает, но украинские пропагандисты предпочитают по большей части кормиться фейками вроде пустых полок в магазинах и рассказами про полуостров без света, нежели раскручивать в информационном пространстве реальные трудности крымчан. Соответственно, люди крайне скептически относятся к украинским пропагандистским СМИ, так как они в повседневной жизни видят разрыв между тем, что о них говорит украинская пропаганда, с тем, что происходит на самом деле. Это можно сказать и про отечественную пропаганду, которая порой в желании показать, что в Крыму «все хорошо», также отрывается от реальности, хотя люди прекрасно видят действительные проблемы и ждут их решения.
В военном отношении Крым был потерян для Украины в марте 2014 года, когда прекратила свое существование крымская группировка ВСУ и ВМСУ. Менее трети её личного состава выехало на Украину, к июню 2014 года на Украину были возвращены некоторые корабли и часть техники. Длительное время граница на Перекопе и Чонгаре была практически не укреплена, пока в Херсонскую область не были переброшены подразделения НГУ, которые развернулись на границе с Россией. В период с апреля по июнь границу на Перекопе и Чонгаре в основном охраняли плохо обученные солдаты с легким стрелковым оружием и устаревшей техникой, включая вкопанные к северу от Перекопа Т-55.
В июле 2014 года ситуация начала меняться. После отхода ополчения ДНР из Славянско-Краматорской агломерации, отступления отряда Мозгового из Лисичанского выступа и продвижения ВСУ вдоль границы ДНР с РФ к Изварино Украина попыталась нарастить группировку ВСУ на Перекопе, дабы продемонстрировать серьезность намерений, связанных с возвращением полуострова. На границе появились десантники, артиллеристы, танковая рота, часть сил была снята из-под Мариуполя и через Бердянск передвинута к Чонгару. По всей видимости, украинское командование было полностью уверено в успехе своих наступательных операций на Донбассе и заранее готовилось к военной активности на границе с Крымом. Расплата за эту самонадеянность последовала в августе, когда ВСУ на Донбассе были последовательно разгромлены в череде «котлов» (Южный, Амвросиевский, Иловайский, Лутугинский, Изваринский), что вынудило срочно снимать силы из-под Перекопа и Чонгара и бросать их на Донбасс, дабы прикрыть дыру во фронте от Мариуполя до Волновахи. В силу этого военные приготовления Украины возле полуострова временно сошли на нет.
После заключения первых минских соглашений, Украина вновь вернулась к идее наращивания военных сил на границе с Крымом. Укрепив фронт к югу от Волновахи, и увеличив численность армий после проведенных волн мобилизаций, Украина вновь принялась наращивать численность группировки в Херсонской области, стараясь комбинировать эту угрозу с угрозой военной блокады Приднестровья, что привело к возрастанию военной активности в Одесской области, куда так же перебрасывались части ВСУ и НГУ.
К концу 2014 года Россия уже существенно нарастила свой военный потенциал в Крыму, где был создан полноценный «зонтик» ПВО, а также сформирована мощная группировка, прикрывающая северный Крым, и которая при необходимости могла разгромить противостоящие украинские части в случае попытки вторжения через Перекоп и Чонгар с целью выхода к Джанкою с последующим продвижением в центральные районы Крыма. Украина в этот период пыталась наращивать свою группировку, проводила учения артиллеристов и танкистов в прилегающих к Крыму областях и всячески бряцала оружием. Однако вскоре повторилась августовская ситуация. Украинская армия вновь потерпела два сокрушительных поражения в сражениях за Донецкий аэропорт и Дебальцево, что снова заставило украинское командование, войска, предназначенные для военного давления на Крым, перебросить обратно на Донбасс для укрепления фронта.
Как следствие, уже в марте 2015 года ВСУ перешли к долгосрочной оборонительной стратегии на границе с Крымом, проведя минирование мостов и инженерные работы на границе с целью усиления блокады. Пропаганда примерно в этот период отошла от тезиса возвращения Крыма военным путем, и идея «отвоевать Крым внезапным ударом через Перекоп» постепенно осталась лишь в головах наиболее яростных украинских патриотов.
В 2015–2017 годах ВСУ на границах с Крымом были заняты в основном поддержанием оперативного баланса в соотнесении с крымской группировкой ВС РФ, укреплением оборонительных позиций, многочисленными учениями (проводились артиллерийские и ракетные стрельбы, командно-штабные учения и т. п.), которые разворачивались на территории Одесской, Херсонской, Запорожской и областей. На текущий момент группировку ВСУ в Херсонской области составляет конгломерат ротируемых частей НГУ, ВСУ и МВД Украины, которые в соотнесении с частями ВСУ, воюющими на Донбассе, могут быть отнесены к войскам второй линии, слабо пригодным для проведения наступательных операций.
Тем не менее Генштаб ВСУ не прекращает попыток проявлять локальную военную активность, которая хотя бы формально должна свидетельствовать о том, что ВСУ не забывает про крымское направление. Из наиболее характерных примеров можно вспомнить провокацию с полетами самолета-разведчика над платформами «Черноморнефтегаза», которые Украина отказывается признавать собственностью России. Это привело к информационной истерии на тему «обстрела российскими пограничниками мирного разведывательного самолета». Также можно вспомнить провокационные учения ПВО в Херсонской области, которые, согласно легенде учений, должны были затронуть российское воздушное пространство, которое Украина считает своим. После предупреждений от МО РФ, что в случае появления украинских ракет в российском воздушном пространстве будут сбиваться не только ракеты, но и поражаться ракетные установки, их запустившие, ВСУ решили не испытывать судьбу и ограничились учениями на своей территории, которые призваны продемонстрировать качественный рост украинской ПВО, хотя, как и в 2014 году, Украина способна лишь на создание отдельных узлов ПВО, которые будут слабо эффективны при гипотетическом столкновении с российской авиацией. Это подтверждалось инспекционными визитами офицеров НАТО и армии США, которые проверяли боеготовность украинской ПВО по итогам проводимых учений. Стоит отметить, что среди специалистов, консультировавших МОУ в этом направлении, были и офицеры NORAD, что говорит о том, что Пентагон достаточно серьезно рассматривает вопросы наращивания возможностей Украины в сфере ПВО.
Также стоит упомянуть историю с задержанием двух бывших военнослужащих ВСУ, перешедших на службу в ВС РФ, которых под предлогом передачи документов выманили на нейтральную полосу и увезли на Украину, обвинив в дезертирстве. Данная акция была направлена на борьбу с нарастающим дезертирством, когда каждый год из ВСУ и ВМСУ под разными предлогами бежали тысячи солдат и офицеров, в том числе и в Крым, что, в частности, привело к снятию командующего ВМСУ и служебному расследованию по поводу многочисленных актов дезертирства. Стремясь запугать тех, кто остался в Крыму, и тех, кто подумывал туда перебраться, МОУ стремится за счет демонстративного преследования перешедших на службу России военных и процессов над дезертирами повысить морально-политическую устойчивость войск.
В целом, ВСУ на границе с Крымом ныне осуществляет стратегическую оборону, ограничиваясь эпизодическими провокациями военного характера, которые пытаются увязывать с информационно-психологическими операциями и разведывательной деятельностью. ВМСУ в силу понесенных в 2014 году кадровых и материальных потерь на данном этапе практически небоеспособны, поэтому существенной роли в «борьбе за Крым» они играть не могут. Активность ВМСУ в основном ограничивается рассказами про возможные подарки в виде старых кораблей от США и других стран НАТО, а также рекламой получаемых флотом небольших катеров и лодок, что смотрится скорее комично, нежели угрожающе, являя собой наглядный конец мифа про «великую украинскую океанскую державу».
В силу подобного положения дел на первый план выходит агентурно-разведывательная деятельность, которая осуществляется структурами ГУР МОУ, СБУ, меджлиса крымских татар и западных разведывательных структур.
Основу этой деятельности в первую очередь составляет сбор разведывательной информации о дислокации частей ВС РФ и Черноморского флота, критически важных объектах инфраструктуры, работах по модернизации аэродромов и развертывании комплексов ПВО и технической разведки. При этом рассматриваются и возможности осуществления диверсий на военных и инфраструктурных объектах, а также террористических актов, направленных на запугивание населения и разжигание межнациональной розни.
Для этих целей используется как уже имеющаяся в Крыму агентура СБУ и ГУР МОУ, так и внедряемая по линии меджлиса в местах компактного проживания крымских татар, где спонсоры Джемилева и Чубарова всячески пытаются столкнуть лбами русских с татарами. Цель — нагреть руки на межнациональном конфликте, который, с их точки зрения, является единственной практической возможностью вернуться в Крым. Деятельность меджлиса связана не только с различной пропагандой или пиаром медиаторов вроде Чубарова или Ислямова. В качестве силового ресурса меджлиса еще в 2014–2015 годах на средства Коломойского и западных грантодателей были сформированы крымско-татарские формирования, ныне фигурирующие под названиями «батальон Крым», «батальон Аскер», «батальон Челибиджихана». Это фактически незаконные вооруженные формирования с туманным правовым статусом, снабженные оружием, незаконно вывезенным из зоны АТО. Попытки встроить их в структуры НГУ или ВСУ неизменно приводили к конфликтам, так как руководство меджлиса хочет поставить их на государственное финансирование, но сохранить над ними оперативный контроль. Ввиду этого курирование подобных бандформирований осуществляется спецслужбами, которые менее скованы вопросами законности. Такие формирования являются питательной почвой для вербовки агентов и осуществления разведывательной деятельности в Крыму и контрразведывательной деятельности в Херсонской области.
Помимо этого, на полуостров осуществляется заброска разведгрупп путем нелегального перехода границы, что уже приводило к вооруженным столкновениям на границе. Например, в августе 2016 года произошел стрелковый бой, когда отход украинской группы прикрывался огнем БТР. Тогда погиб один военнослужащий ВС РФ и один сотрудник ФСБ. Заброска таких групп служит задачам переправки агентов, оружия, денег и создания схронов на территории Крыма, которые в долгосрочной перспективе могут быть использованы для организации диверсий и терактов в Крыму, а также обеспечить деятельность агентов ГУР МОУ и СБУ, находящихся на нелегальном положении. Одновременно с этим осуществляется наблюдение за Крымом разведывательными структурами стран НАТО. Используя средства технической разведки (спутники, разведывательные самолеты, БПЛА, кибер-оружие и т. д.), США и страны НАТО ведут активный мониторинг российской военной активности на полуострове.
Нарастание активности спецслужб противника, естественно, вызвало активизацию работы контрразведывательных органов РФ. Патрушев неоднократно заявлял, что работу по Крыму надо усиливать, что в итоге привело к целому ряду громких дел с арестами сотрудников ГУР МОУ, агентов СБУ и меджлиса, а также их пособников.
С точки зрения фильтрации личного состава ВСУ, ВМСУ и СБУ перешедшего на службу России, осуществляется практика перевода личного состава в другие регионы с постепенным наполнением силовых структур Крыма новыми кадрами. Одновременно с этим идет работа по блокированию информационных ресурсов, связанных с деятельности СБУ, меджлиса и других украинских структур, осуществляющих через них пропаганду, вербовку и иную деятельность. Это же касается и различных НКО вроде «Крым SOS» или «Альменда», деятельность которых в Крыму запрещена, как, собственно, и меджлис крымских татар. Попытка вернуть эти организации в Крым, предпринятая через структуры ООН, более чем наглядно показывает, насколько важной Украина и ее спонсоры считают деятельность подобных организаций. Впрочем, Россия не собирается им в этом потворствовать, и поэтому претензии на возобновление деятельности этих организаций в Крыму названы юридически ничтожными, тем более что, не признавая Крым частью России, они сами вычеркивают себя из правового поля РФ.
Таким образом, спустя три года после воссоединения Крыма с Россией Украина фактически утратила большую часть рычагов влияния на полуостров. Значительная часть инструментов влияния оказалась неэффективной (в первую очередь политические и экономические), военные инструменты в свете поражений на Донбассе и усиления группировки ВС РФ в Крыму были нивелированы. Поэтому основу активной политики Украины в отношении Крыма составляет пропаганда в рамках информационно-психологической войны и различные спецоперации по линии спецслужб и аффилированных структур вроде меджлиса. Ставка делается на раскачивание ситуации на полуострове как с прицелом создания необходимых «картинок» для украинской пропаганды, так и для формирования условий реальной дестабилизации по линии инфраструктурных проблем или межнациональной напряженности. Вся эта деятельность, естественно, тесно вплетена в общий контекст противостояния Россия — НАТО, которое в последний год значительно усилилось по мере накопления войск альянса на западных границах России и симметричных ответных мерах России по развертыванию новых дивизий на западном направлении. В этом контексте военная напряженность на границе с Крымом будет логично дополнять общую напряженность между Россией и НАТО, в которой Украина, являясь инструментом антироссийской политики, будет являться плацдармом для проведения антироссийских операций различного характера, которые неизбежно будут затрагивать Крым как один из стратегических объектов, определяющих ход конфликта вокруг Украины.
Россия в этих условиях будет продолжать осуществлять мероприятия, направленные на усиление Черноморского флота и группировки ВС РФ в Крыму, а также активизацию контрразведывательной деятельности с целью купирования легальной и нелегальной активности противника на территории Крыма. Одновременно с этим в Крыму будут осуществляться масштабные инфраструктурные проекты, призванные нейтрализовать значительную часть последствий разрыва связей с Украиной (Керченский мост, ремонт дорожной сети, строительство объектов генерации электроэнергии, поддержка оборонных предприятий и т. п.). Этот процесс связан не только с выделением средств и устранением недовольства жителей своим непростым социально-экономическим положением. Данный процесс связан и с качеством административного управления в Крыму, что уже не раз приводило к арестам проворовавшихся крымских чиновников и увольнением некомпетентных лиц, которые, не имея возможности воровать, нормально освоить выделяемые средства не могут, ввиду чего регулярно всплывает вопрос выполнения ФЦП.
Эффективная реализация экономических программ модернизации Крыма является лучшим и самым наглядным оружием РФ в борьбе с украинской пропагандой и украинской блокадой Крыма. Эйфория Крымской весны давно прошла, а строить политику только на том, что на Украине еще хуже, в далеко идущей перспективе было бы не очень разумно. Повышение жизненного уровня и качества жизни крымчан в рамках текущих экономических реалий было бы лучшим ответом на все попытки Украины вернуть Крым и разрушало бы главный украинский миф, который сводится к тому, что крымчане не поняли своего счастья и отказались от «светлого европейского завтра», выбрав «черную дыру российского Мордора».
Как житель Крыма могу отметить, что государство в этом направлении предпринимает серьезные усилия, причем уровень внимания к нашим крымским проблемам в Москве более чем значителен: при Украине о таких масштабных проектах и таком серьезном финансировании Крыму можно было только мечтать. Люди это видят, и потому Украина проигрывает главную битву за сознание крымчан. Дела всегда важнее слов. Осознание этого факта и приводит Украину к борьбе за территорию, а не за людей, которых она уже давно потеряла.
Вернуться назад