Остров русской славы: уникальная операция — взятие неприступной крепости Корфу эскадрой адмирала Ушакова (ФОТО)
2 марта 2019
02.03.2019 - 3:31
220 лет со дня взятия крепости Корфу соединённой эскадрой адмирала Ушакова.
1 марта 1799 года объединенная русско-турецкая эскадра под командованием Фёдора Ушакова приступила к штурму французских укреплений на острове Корфу в Ионическом море, в результате которого французский гарнизон капитулировал.
Штурм крепости на Корфу явился ярким примером хорошо спланированных и согласованных действий кораблей и десанта.
Взятие Корфу и других Ионических островов имело большое военное и политическое значение. На островах под протекторатом России и Турции были образована Республика Семи Островов. Россия приобрела на Средиземном море военную базу, которую успешно использовала в войне.
Действия адмирала Ушакова оказали существенную помощь армии Александра Суворова в Северной Италии.
Военные историки Минобороны подготовили интересный материал об этом великом сражении:
А. М. Самсонов. Штурм острова Корфу. 1996 г.
Важный стратегический пункт Ионического архипелага в Средиземном море — остров Корфу был занят французскими войсками в начале июня 1797 года.
Остров лежал параллельно албанскому берегу и был отделен от него достаточно широким проливом. Город, где находилась крепость, располагался на узком мысу пролива. С давних времен Корфу считался ключом к Адриатике и всякий старался завладеть им, потому за свою многовековую историю был хорошо укреплен. Его бастионы считались неприступными. Они состояли из двойной крепостной ограды с сухими рвами.
Главная крепость Корфу, защищаемая трехтысячным гарнизоном, имела 650 крепостных орудий. К главной крепости примыкали две другие: к востоку — старая, к западу — новая. Со стороны берега главную крепость прикрывали форты Авраама, Сан-Сальвадора, правый фланг которого примыкал к морю, и редут Св. Рокка, прикрывавший подступы к обоим фортам. На оконечности мыса с высоким и крутым утесом была расположена цитадель, отделенная от города глубоким и широким рвом.
С моря крепость прикрывал хорошо укрепленный остров Видо, на котором были расположены пять батарей. Гарнизон острова состоял из 500 человек. На подходах к Видо со стороны моря были поставлены боновые заграждения с железными цепями. В гавани между Корфу и Видо стояли уцелевший после Абукирского сражения 74-пушечный корабль «Женере», 50-пушечный пленный английский корабль «Леандр», фрегат «Брюне», бомбардирский корабль, две галеры и четыре полугалеры.
Карта острова Корфу
Силы соединенной русско-турецкой эскадры на Средиземном море под общим руководством вице-адмирала Ф. Ф. Ушакова состояли из десяти линейных кораблей, 13 фрегатов, семи малых судов и 14 канонерских лодок.
Перед прибытием к островам соединенной эскадры генеральный комиссар французской исполнительной Директории в Ионическом архипелаге Дюбуа дал распоряжение перевести значительную часть войск с островов Занте, Кефалония, Цериго и Св. Мавры на Корфу, где он был намерен защищаться «до самой крайности».
Взять такую крепость сходу не представлялось возможным, так как для этого нужны были значительные силы и специальная подготовка. Поэтому капитан 1 ранга И. А. Селивачев, прибывший к Корфу 24 октября (4 ноября) 1798 года с вверенным ему отрядом из пяти кораблей и трех фрегатов, принял решение организовать блокаду острова с целью подготовки к решающему штурму.
В начале ноября Ушаков, лично прибыв к Корфу, стал подтягивать к острову дополнительные силы с уже освобожденных островов и 6 ноября приступил к методичной его осаде. Как при взятии Занте и Св. Мавры, на берег были высажены два отряда: с севера — 128 человек под командой капитана Кикина и с юга — 19 человек под командой лейтенанта М. И. Ратманова (впоследствии вице-адмирала). При содействии местных жителей, из которых был сформирован отряд в 1,6 тыс. человек, им удалось построить осадные батареи.
Для более тесной блокады и подготовки к штурму Ушакову не хватало сухопутных войск. А пока в ожидании обещанных 17 тыс. албанцев русский адмирал мог рассчитывать только на свои силы и на помощь греков. Корфиоты были готовы дать в его распоряжение 10–15 тыс. человек, но их пугало присутствие на эскадре турок, зверства которых им были хорошо известны.
По этому поводу Ф. Ф. Ушаков с горечью писал Павлу I:
Если бы я имел со мною один только полк российского сухопутнаго войска для десанта, непременно надеялся бы я Корфу взять совокупно вместе с жителями, которые одной только милости просят, чтобы ничьих других войск, кроме наших, к тому не употреблять.
Корабли соединенной эскадры перекрыли все выходы из Корфиотского залива: с юга силами трех кораблей и фрегата, с севера — кораблем и тремя фрегатами. 14 (25) ноября на северный берег был высажен десант из 128 морских солдат и артиллеристов под командованием капитана Кикина, которые на другой же день устроили батарею из девяти орудий против укрепления Св. Авраама. 18 (29) ноября на южной части острова был высажен десант из 13 солдат и шести артиллеристов.
Ввиду невозможности противостоять морским силам соединенной эскадры, французы стали предпринимать активные действия против береговых батарей. 20 ноября (1 декабря) успешной вылазкой ими была захвачена южная батарея. Попытка же захватить северную батарею окончилась неудачей. Понеся большие потери, они вынуждены были вернуться в крепость и отказаться от активных действий, уповая на мощные бастионы и прибытие войск из Анконы.
И действительно, из Анконы вышли три бывших венецианских 64-пушечных корабля с несколькими транспортными судами, на борту которых находились 3 тыс. человек десантного войска. Но, узнав о положении дел на Корфу, они взяли обратный курс. Таким образом, французский гарнизон остался полностью отрезанным от внешнего мира.
Но обстановка была тяжелой и для соединенной эскадры. По договоренностям союзных держав она должна была снабжаться турецкой стороной, однако вразрез этим договоренностям турки, по существу, саботировали поставки, в результате чего эскадра терпела «крайнюю нужду» буквально во всем.
По этому поводу Ф. Ф. Ушаков писал российскому чрезвычайному посланнику и полномочному министру в Константинополь тайному советнику В. С. Томаре:
Из всей древней истории не знаю и не нахожу я примеров, чтобы когда какой флот мог находиться в отдаленности без всяких снабжений и в такой крайности, в какой мы теперь находимся.
Ситуация осложнялась и необычно холодной для этих мест погодой, из-за которой блокаду приходилось вести в невыносимых условиях. Но даже в этой тяжелой обстановке русские моряки, беспредельно доверяя своему любимому адмиралу, не падали духом. «Наши служители, — писал Фёдор Фёдорович, — от ревности своей и, желая угодить мне, оказывали на батареях необыкновенную деятельность: они работали и в дождь, и в мокроту или же обмороженные в грязи, но все терпеливо сносили и с великой ревностью старались».
К концу года из Севастополя в Корфу прибыли два 74-пушечных корабля и три вспомогательных судна под командованием контр-адмирала П. В. Пустошкина, и, таким образом, соединенная эскадра состояла уже из 12 линейных кораблей и 11 фрегатов.
23 января (3 февраля) 1799 года на южной стороне острова началась установка новых батарей, которые состояли из 13 больших и трех меньших орудий и семи мортир разного калибра.
Наблюдая интенсивные приготовления русско-турецких войск, осажденные начали терять надежду на помощь. Тогда командир французского корабля «Женере» капитан Лежойль, неоднократно предпринимавший попытки с боем вырваться из крепости, вновь вызвался прорвать блокаду и уйти в Анкону за подкреплением. Для этой цели в ночь на 26 января (6 февраля) французами была совершена отвлекающая вылазка. В это время «Женере» с «вычерненными» парусами в сопровождении галеры вышел из порта, прорвался через отряд реал-бея с северной стороны бухты и ушел в море.
К середине февраля благодаря твердым требованиям и в то же время тонкой дипломатической деятельности Ушакову удалось добиться от турецких правителей доставки 4250 воинов-албанцев. Хотя это была всего лишь четверть обещанного, тем не менее, командующий начал интенсивную подготовку к решающему штурму крепости.
14 (25) февраля Ушаков начал последние приготовления к штурму. Он отдал приказ обучать матросов и солдат приемам преодоления различных преград и штурму укреплений. В большом количестве изготавливались штурмовые лестницы. Непосредственно самим командующим были разработаны 132 условных сигнала для управления кораблями и десантом во время штурма.
17 (28) февраля, когда предварительная подготовка была закончена, Ф. Ф. Ушаков на «Св. Павле» собрал совет флагманов и капитанов. На совете были поставлены конкретные задачи и зачитан приказ о штурме Корфу с указанием мест высадки десанта. Согласно приказу, специально выделенный отряд кораблей должен был нейтрализовать действия французских судов по доставке подкрепления с Корфу на Видо и на Видо направить основной удар силами флота, так как именно он являлся ключом к главной крепости. Сухопутным войскам при поддержке корабельной и береговой артиллерии надлежало брать приступом передовые укрепления.
И вот 18 (29) февраля с первым благоприятным ветром, как и было определено приказом, начался штурм. В семь часов утра по сигналу с флагманского корабля соединенная эскадра снялась с якоря и под всеми парусами стала подходить к береговым батареям острова Видо, ведя по ним непрерывный огонь. Первыми вступили в бой фрегаты «Казанская Богородица» и «Херим-Капитана». Подойдя на дистанцию картечного выстрела к батарее, расположенной на северо-западной оконечности острова, они обрушили на нее град ядер. Затем и другие корабли эскадры подошли к оставшимся четырем батареям и, встав на шпринг, начали их обстрел. Таким образом, корабли и фрегаты заняли свои места по диспозиции и образовали две линии, первую из которых занимали русские корабли.
Четко прослеживая ход начавшегося сражения, Ушаков, находясь на «Св. Павле», в сопровождении фрегата обошел весь строй и, подойдя вплотную к берегу, начал обстрел самой мощной батареи острова Видо. Одновременно начался обстрел и основной крепости с береговых батарей, установленных в северной и южной частях Корфу.
Согласно генеральному плану корабль капитана 1 ранга Д. Н. Сенявина «Св. Петр» и фрегат «Наварахия», оставаясь на ходу, вплотную подошли к порту и завязали перестрелку со стоявшим там кораблем «Леандр» и фрегатом «Брюне». Точным огнем с русских судов французские корабли практически были выведены из строя, а несколько галер с находящимися на них войсками, предназначенными для подкрепления гарнизона Видо, потоплены.
К 10 часам утра атака соединенных сил стала общей, и уже к 11 часам канонада с французских батарей заметно ослабла. Вот как описывает этот момент участник событий Егор Метакса:
Беспрерывная, страшная стрельба и гром больших орудий приводили в трепет все окрестности. Видо, можно сказать, был весь взорван картечами, и не только окопы… не осталось дерева, которое не было бы повреждено сим ужасным железным градом. В одиннадцать часов пушки с батарей французских были сбиты, все люди, их защищавшие, погибли, прочие же, приведенные в страх, кидались из куста в куст, не зная, куда укрыться.
В это же время на флагманском корабле был поднят сигнал к высадке десанта, который заблаговременно был посажен на гребные суда. Под прикрытием корабельной артиллерии галеры пошли к двум противоположным сторонам Видо. Несмотря на упорное сопротивление осажденных и огонь стоящих у берега мелких судов, десант численностью 2172 человека закрепился между батареями и пошел далее к середине острова.
Турки, входившие в состав десанта, озлобленные упорным сопротивлением французов, принялись резать всех подряд, не щадя даже пленных, на защиту которых встали русские офицеры.
К 14 часам остров Видо был взят. В плен попали 422 человека, из них 20 офицеров и комендант крепости бригадный генерал Пиврон. Однако со взятием Видо штурм Корфу не закончился. Центр сражения переместился на главную крепость, обстрел которой продолжался с южной и северной батарей, а также с пяти кораблей. Вначале на штурм наружных укреплений Корфу пошли албанцы, но осажденные выстояли. Тогда в атаку поднялись русско-турецкие войска и вытеснили французов, заставив их укрыться в главной крепости.
Взятие Видо, укреплений Св. Авраама и Сальвадора решило участь остальных крепостей Корфу. Командующий французским гарнизоном генерал Шабо, потеряв около 1 тыс. человек и видя бесполезность дальнейшего сопротивления, направил Ушакову послание:
Господин адмирал! Мы полагаем, что бесполезно подвергать опасности жизнь нескольких сотен храбрых русских, турецких и французских солдат в борьбе за обладание Корфу. Вследствие этого мы предлагаем Вам перемирие на срок, который Вы найдете нужным для установления условий сдачи этой крепости.
Послание Шабо было доставлено на флагманский российский корабль шлюпкой под французским и российским флагами. Адъютант французского генерала с двумя офицерами передал его Ушакову. Сразу же после этого Федор Федорович отдал приказ о прекращении огня на 24 часа и отправил к Шабо своего адъютанта лейтенанта П. И. Балабина (впоследствии генерал-майор, командир 1-го округа жандармов) с условиями капитуляции. В результате 20 февраля (3 марта) «на российском адмиральском корабле «Св. Павел» акт о капитуляции крепости Корфу был подписан. Под документом свои подписи поставили: с французской стороны — Грувель, Дюфур, Карез, Вирт, а со стороны союзников — вице-адмирал Ушаков и Кадыр-бей. «Вышеподписанная капитуляция ратифицирована и принята именем французского правления нижеподписавшимися: Генеральный комиссар Исполнительной Директории Французской республики Дюбуа и дивизионный генерал Шабо. Печати приложены: Кадыр-бея, вице-адмирала Ушакова, Дюбуа и Шабо».
Согласно условиям капитуляции, французы, сдав крепость Корфу, вместе со всеми бывшими при ней кораблями, магазинами, арсеналами и прочими припасами, обязались под честное слово не служить против России и ее союзников в течение 18 месяцев. В полдень 22 февраля (5 марта) французские войска численностью 2931 человек вышли из крепости и, сложив оружие и знамена перед строем русско-турецких войск, стали готовиться для отправки в Тулон. Это, однако, не коснулось 100 пленных евреев, вместе с французами защищавших Корфу. Они были отправлены турками в Константинополь. Потери со стороны русско-турецких войск были незначительны.
Лейтенант Ратманов привез на флагманский корабль и передал командующему французское знамя и ключи от крепости, куда вошли только русские моряки. В крепости победителям досталось 105 мортир, 21 гаубица, 503 пушки, 4105 ружей, 1224 бомбы, 105 884 ядер, 620 книппелей, 572 420 ружейных патронов, 2574 пуда пороха. В порту Корфу были взяты линейный корабль «Леандр», фрегат «Брюне», полака, бомбардирское судно, две галеры, четыре полугалеры и три купеческих судна.
Это был день великого торжества адмирала Ушакова, торжества его военного таланта и твердой воли, поддержанных храбростью и искусством его подчиненных, их доверием к своему победоносному предводителю и его уверенностью в их непоколебимое мужество. Это был день торжества русского духа.
Штурм Корфу явил собой образец до конца продуманной и логически завершенной военно-морской операции. И, конечно же, эта грандиозная победа не могла бы стать реальностью без той самоотверженности, с которой русские моряки блокировали и штурмовали бастионы Корфу. Несмотря на все тяготы и лишения, русские воины выстояли и победили.
Великий русский полководец А. В. Суворов, узнав о победе при Корфу, воскликнул:
Великий Петр наш жив! Что он по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах произнес, а именно: «Природа произвела Россию только одну; она соперницы не имеет!» — то и теперь мы видим. Ура! Русскому флоту! Я теперь говорю сам себе: «Зачем не был я при Корфу хотя мичманом?»
Поздравил Ушакова и английский адмирал Горацио Нельсон:
С усердием поздравляю Ваше Превосходительство с победою Корфы. Уверяю вас, что слава оружия верного союзника столь же для меня лестна, как и слава моего государя.
Весть о взятии Корфу долетела до Константинополя 5 марта (16 марта). Радостное известие с ключами от крепости и другими трофеями доставил в столицу реал-бей Феттах. В тот же час эта весть разнеслась по городу, «произведя всеобщую радость с похвалами вице-адмиралу Ушакову».
При этом Феттах-бей не переставал повсюду хвалить русских солдат и матросов за их дисциплину и храбрость, «присовокупляя, что чрез обращение с оными турецких матросов и они довольно навыкли к послушанию».
Через два дня в доме реиз-эфенди состоялась конференция с участием российского посланника В. С. Томары. После обыкновенных приветствий реиз-эфенди с радостью сообщил российскому посланнику, что «приятная весть о сдаче крепостей Корфу и взятие приступом важных постов Видо и Сальвадора и великие услуги в том вице-адмиралом Ушаковым оказанные, произвели всеобщее удовольствие и к нему почтение».
Затем Атыф-Ахмет развернул свиток с посланием султана и передал его переводчику. В нем говорилось:
Ревность и услуга, Российским Адмиралом Ушаковым обще с определенными начальниками моими при завоевании бывших Венецианских островов и особливо крепости Корфу оказанные, есть пред нами весьма благоугодно. Господь да благословит Его щастием!
Таковое удовольствие мое Р. Ефенди должен изъявить Г. Посланнику с тем, чтобы он особенно донес о том Всероссийскому Императору. Всевышний союзных держав оружие да благословит всегда победами над врагами их.
Чтобы ознаменовать перед публикой услуги, оказанные вице-адмиралом Ушаковым, султан прислал для него бриллиантовый челенг, соболью шубу и 1000 червонцев на мелкие расходы, а для команды — 3500 червонцев.
Челенг (золотое перо, усыпанное бриллиантами), подаренный турецким султаном
Ф. Ф. Ушакову
Василий Степанович Томара, изъявляя удовольствие за столь лестную оценку заслуг вице-адмирала Ушакова, вручил реиз-эфенди письмо Ушакова к верховному визирю, в котором Фёдор Фёдорович отмечал усердие в службе Кадыр-бея и расторопность патрон-бея.
Поблагодарив российского посланника, реиз-эфенди продолжил «приписывать великие похвалы» Ушакову за его предприимчивость и знания. При этом он попросил Томару прислать через русского адмирала план всех укреплений острова Корфу, «потому что многие знающие оные почитали взятие острова Видо делом многотрудным, а Сальвадора — невозможным. После чего Измет-бей пересказывал разные неудачные предприятия со стороны Оттоманской Империи на овладение крепостями острова Корфу, что после того были оные еще укреплены венецианцами, а потом более французами, и что взятию оных не поверят сначала в Европе».
В ответ Томара не без удовольствия отметил:
Есть многие уважения, которые должны учинить нам весьма приятным сие приобретение. Во-первых, это малость средств, употребленных на оное, ибо тут оказывается, что одно из сильнейших укреплений в Европе взято силою без армии, без осадной артиллерии, без открытия траншей и, словом, без всего того, что почитается необходимым в атаке крепостей, даже самых посредственных.
А с другой стороны, в десятилетнюю войну сие есть первое завоевание области, составляющей часть республики единой и нераздельной. Сие на деле доказывает, что где есть прямая воинская храбрость и единомыслие, там французов побеждать не только не трудно, но и легко.
В знак благодарности русскому адмиралу верховный визирь по повелению султана направил фирман с похвалой, который был публично зачитан в турецкой эскадре. И даже битый Ушаковым капудан-паша Кючук-Гуссейн всячески «выхвалял» его подвиги и говорил о том, что если бы он был на месте Кадыр-бея, то «подал бы пример послушания к командующему российской эскадрой».
Поздравил Ушакова и сам российский посланник. 17 марта (28 марта) он писал:
Примите, милостивый государь мой, всеискреннейшее мое поздравление, изъявляемое Вам с чувствами подданного единого с Вами Государя и сына единого же Отечества. Одержанная Вами победа утвердит упование всей благомыслящей Эвропы, что оружие наше превозможет и силы, и козни извергов, устремившихся на порабощение рода человеческого.
И в самом деле, завоевание островов Егейских, довершенное Вами без армии, без артиллерии и, что больше, без хлеба представляет не только знаменитый воинский подвиг, но и первое в столь долговременную войну отторжение целого члена Республики, наименовавшейся единою и нераздельною…
А в донесении канцлеру А. А. Безбородко от 1 апреля Василий Степанович отметил:
Вице-адмирал Ушаков не ушел обыкновенной участи по делам греческим. И турки, и иностранцы, присутствующие при взятии крепостей и знающие малость средств и недостатки соединенной эскадры, превозносят его вице-адмирала похвалами и храбрость войск наши ставят главным упором на деяния в сей войне.
Медаль, отчеканенная в честь Ф. Ф. Ушакова в Греции. Центральный военно-морской музей
О знаменитой победе написал он и российскому посланнику в Вене А. К. Разумовскому, замечая при этом, что «важность сего приобретения и образ, коим оное последовало, усугубляет удовольствие всякого сына Отечества».
Однако, несмотря на это, имела место его явная недооценка российским императором. Еще не имея известий о взятии острова, Павел I в. своем рескрипте от 14 (25) марта на имя Ушакова писал:
Весь флот должно теперь иметь в движении и действии, не занимаясь одним только маловажным пунктом атакою Корфу.
Поэтому отчасти становится понятным, почему император за столь знатную победу ограничился лишь изданием указа Адмиралтейств-коллегии о пожаловании Ф. Ф. Ушакова чином адмирала.
После блистательной победы Федор Федорович с горечью писал:
Мы не желаем никакого награждения, лишь бы только служители наши, столь верно и ревностно служащие, не были бы больны и не умирали с голоду.
Каждый из них был героем, и никто не был забыт своим командующим.
В отличие от российского монарха, в Европе «были весьма изумлены» падением считавшейся неприступной крепости. А потому взятие Корфу соединенной эскадрой имело большой политический резонанс, значительно укрепивший уверенность стран антифранцузской коалиции в общем успехе.
Таким образом, покорение о. Корфу завершило собой освобождение Ионических островов от французов и позволило силам коалиции полностью контролировать ситуацию в Средиземном море. Кроме того, штурм считавшейся неприступной приморской крепости красной строкой вписан в историю отечественной школы военно-морского искусства.
Памятник адмиралу Ф. Ф. Ушакову в г. Керкира (о. Корфу, Греция). Автор мемориальной композиции — российский скульптор В. Айдинов
Читайте также: Украинцы против памятника: Во Львове второй день не могут снести Монумент Славы (ВИДЕО)
Материал подготовлен Научно-исследовательским институтом (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ
220 лет со дня взятия крепости Корфу соединённой эскадрой адмирала Ушакова.
1 марта 1799 года объединенная русско-турецкая эскадра под командованием Фёдора Ушакова приступила к штурму французских укреплений на острове Корфу в Ионическом море, в результате которого французский гарнизон капитулировал.
Штурм крепости на Корфу явился ярким примером хорошо спланированных и согласованных действий кораблей и десанта.
Взятие Корфу и других Ионических островов имело большое военное и политическое значение. На островах под протекторатом России и Турции были образована Республика Семи Островов. Россия приобрела на Средиземном море военную базу, которую успешно использовала в войне.
Действия адмирала Ушакова оказали существенную помощь армии Александра Суворова в Северной Италии.
Военные историки Минобороны подготовили интересный материал об этом великом сражении:
А. М. Самсонов. Штурм острова Корфу. 1996 г.
Важный стратегический пункт Ионического архипелага в Средиземном море — остров Корфу был занят французскими войсками в начале июня 1797 года.
Остров лежал параллельно албанскому берегу и был отделен от него достаточно широким проливом. Город, где находилась крепость, располагался на узком мысу пролива. С давних времен Корфу считался ключом к Адриатике и всякий старался завладеть им, потому за свою многовековую историю был хорошо укреплен. Его бастионы считались неприступными. Они состояли из двойной крепостной ограды с сухими рвами.
Главная крепость Корфу, защищаемая трехтысячным гарнизоном, имела 650 крепостных орудий. К главной крепости примыкали две другие: к востоку — старая, к западу — новая. Со стороны берега главную крепость прикрывали форты Авраама, Сан-Сальвадора, правый фланг которого примыкал к морю, и редут Св. Рокка, прикрывавший подступы к обоим фортам. На оконечности мыса с высоким и крутым утесом была расположена цитадель, отделенная от города глубоким и широким рвом.
С моря крепость прикрывал хорошо укрепленный остров Видо, на котором были расположены пять батарей. Гарнизон острова состоял из 500 человек. На подходах к Видо со стороны моря были поставлены боновые заграждения с железными цепями. В гавани между Корфу и Видо стояли уцелевший после Абукирского сражения 74-пушечный корабль «Женере», 50-пушечный пленный английский корабль «Леандр», фрегат «Брюне», бомбардирский корабль, две галеры и четыре полугалеры.
Карта острова Корфу
Силы соединенной русско-турецкой эскадры на Средиземном море под общим руководством вице-адмирала Ф. Ф. Ушакова состояли из десяти линейных кораблей, 13 фрегатов, семи малых судов и 14 канонерских лодок.
Перед прибытием к островам соединенной эскадры генеральный комиссар французской исполнительной Директории в Ионическом архипелаге Дюбуа дал распоряжение перевести значительную часть войск с островов Занте, Кефалония, Цериго и Св. Мавры на Корфу, где он был намерен защищаться «до самой крайности».
Взять такую крепость сходу не представлялось возможным, так как для этого нужны были значительные силы и специальная подготовка. Поэтому капитан 1 ранга И. А. Селивачев, прибывший к Корфу 24 октября (4 ноября) 1798 года с вверенным ему отрядом из пяти кораблей и трех фрегатов, принял решение организовать блокаду острова с целью подготовки к решающему штурму.
В начале ноября Ушаков, лично прибыв к Корфу, стал подтягивать к острову дополнительные силы с уже освобожденных островов и 6 ноября приступил к методичной его осаде. Как при взятии Занте и Св. Мавры, на берег были высажены два отряда: с севера — 128 человек под командой капитана Кикина и с юга — 19 человек под командой лейтенанта М. И. Ратманова (впоследствии вице-адмирала). При содействии местных жителей, из которых был сформирован отряд в 1,6 тыс. человек, им удалось построить осадные батареи.
Для более тесной блокады и подготовки к штурму Ушакову не хватало сухопутных войск. А пока в ожидании обещанных 17 тыс. албанцев русский адмирал мог рассчитывать только на свои силы и на помощь греков. Корфиоты были готовы дать в его распоряжение 10–15 тыс. человек, но их пугало присутствие на эскадре турок, зверства которых им были хорошо известны.
По этому поводу Ф. Ф. Ушаков с горечью писал Павлу I:
Если бы я имел со мною один только полк российского сухопутнаго войска для десанта, непременно надеялся бы я Корфу взять совокупно вместе с жителями, которые одной только милости просят, чтобы ничьих других войск, кроме наших, к тому не употреблять.
Корабли соединенной эскадры перекрыли все выходы из Корфиотского залива: с юга силами трех кораблей и фрегата, с севера — кораблем и тремя фрегатами. 14 (25) ноября на северный берег был высажен десант из 128 морских солдат и артиллеристов под командованием капитана Кикина, которые на другой же день устроили батарею из девяти орудий против укрепления Св. Авраама. 18 (29) ноября на южной части острова был высажен десант из 13 солдат и шести артиллеристов.
Ввиду невозможности противостоять морским силам соединенной эскадры, французы стали предпринимать активные действия против береговых батарей. 20 ноября (1 декабря) успешной вылазкой ими была захвачена южная батарея. Попытка же захватить северную батарею окончилась неудачей. Понеся большие потери, они вынуждены были вернуться в крепость и отказаться от активных действий, уповая на мощные бастионы и прибытие войск из Анконы.
И действительно, из Анконы вышли три бывших венецианских 64-пушечных корабля с несколькими транспортными судами, на борту которых находились 3 тыс. человек десантного войска. Но, узнав о положении дел на Корфу, они взяли обратный курс. Таким образом, французский гарнизон остался полностью отрезанным от внешнего мира.
Но обстановка была тяжелой и для соединенной эскадры. По договоренностям союзных держав она должна была снабжаться турецкой стороной, однако вразрез этим договоренностям турки, по существу, саботировали поставки, в результате чего эскадра терпела «крайнюю нужду» буквально во всем.
По этому поводу Ф. Ф. Ушаков писал российскому чрезвычайному посланнику и полномочному министру в Константинополь тайному советнику В. С. Томаре:
Из всей древней истории не знаю и не нахожу я примеров, чтобы когда какой флот мог находиться в отдаленности без всяких снабжений и в такой крайности, в какой мы теперь находимся.
Ситуация осложнялась и необычно холодной для этих мест погодой, из-за которой блокаду приходилось вести в невыносимых условиях. Но даже в этой тяжелой обстановке русские моряки, беспредельно доверяя своему любимому адмиралу, не падали духом. «Наши служители, — писал Фёдор Фёдорович, — от ревности своей и, желая угодить мне, оказывали на батареях необыкновенную деятельность: они работали и в дождь, и в мокроту или же обмороженные в грязи, но все терпеливо сносили и с великой ревностью старались».
К концу года из Севастополя в Корфу прибыли два 74-пушечных корабля и три вспомогательных судна под командованием контр-адмирала П. В. Пустошкина, и, таким образом, соединенная эскадра состояла уже из 12 линейных кораблей и 11 фрегатов.
23 января (3 февраля) 1799 года на южной стороне острова началась установка новых батарей, которые состояли из 13 больших и трех меньших орудий и семи мортир разного калибра.
Наблюдая интенсивные приготовления русско-турецких войск, осажденные начали терять надежду на помощь. Тогда командир французского корабля «Женере» капитан Лежойль, неоднократно предпринимавший попытки с боем вырваться из крепости, вновь вызвался прорвать блокаду и уйти в Анкону за подкреплением. Для этой цели в ночь на 26 января (6 февраля) французами была совершена отвлекающая вылазка. В это время «Женере» с «вычерненными» парусами в сопровождении галеры вышел из порта, прорвался через отряд реал-бея с северной стороны бухты и ушел в море.
К середине февраля благодаря твердым требованиям и в то же время тонкой дипломатической деятельности Ушакову удалось добиться от турецких правителей доставки 4250 воинов-албанцев. Хотя это была всего лишь четверть обещанного, тем не менее, командующий начал интенсивную подготовку к решающему штурму крепости.
14 (25) февраля Ушаков начал последние приготовления к штурму. Он отдал приказ обучать матросов и солдат приемам преодоления различных преград и штурму укреплений. В большом количестве изготавливались штурмовые лестницы. Непосредственно самим командующим были разработаны 132 условных сигнала для управления кораблями и десантом во время штурма.
17 (28) февраля, когда предварительная подготовка была закончена, Ф. Ф. Ушаков на «Св. Павле» собрал совет флагманов и капитанов. На совете были поставлены конкретные задачи и зачитан приказ о штурме Корфу с указанием мест высадки десанта. Согласно приказу, специально выделенный отряд кораблей должен был нейтрализовать действия французских судов по доставке подкрепления с Корфу на Видо и на Видо направить основной удар силами флота, так как именно он являлся ключом к главной крепости. Сухопутным войскам при поддержке корабельной и береговой артиллерии надлежало брать приступом передовые укрепления.
И вот 18 (29) февраля с первым благоприятным ветром, как и было определено приказом, начался штурм. В семь часов утра по сигналу с флагманского корабля соединенная эскадра снялась с якоря и под всеми парусами стала подходить к береговым батареям острова Видо, ведя по ним непрерывный огонь. Первыми вступили в бой фрегаты «Казанская Богородица» и «Херим-Капитана». Подойдя на дистанцию картечного выстрела к батарее, расположенной на северо-западной оконечности острова, они обрушили на нее град ядер. Затем и другие корабли эскадры подошли к оставшимся четырем батареям и, встав на шпринг, начали их обстрел. Таким образом, корабли и фрегаты заняли свои места по диспозиции и образовали две линии, первую из которых занимали русские корабли.
Четко прослеживая ход начавшегося сражения, Ушаков, находясь на «Св. Павле», в сопровождении фрегата обошел весь строй и, подойдя вплотную к берегу, начал обстрел самой мощной батареи острова Видо. Одновременно начался обстрел и основной крепости с береговых батарей, установленных в северной и южной частях Корфу.
Согласно генеральному плану корабль капитана 1 ранга Д. Н. Сенявина «Св. Петр» и фрегат «Наварахия», оставаясь на ходу, вплотную подошли к порту и завязали перестрелку со стоявшим там кораблем «Леандр» и фрегатом «Брюне». Точным огнем с русских судов французские корабли практически были выведены из строя, а несколько галер с находящимися на них войсками, предназначенными для подкрепления гарнизона Видо, потоплены.
К 10 часам утра атака соединенных сил стала общей, и уже к 11 часам канонада с французских батарей заметно ослабла. Вот как описывает этот момент участник событий Егор Метакса:
Беспрерывная, страшная стрельба и гром больших орудий приводили в трепет все окрестности. Видо, можно сказать, был весь взорван картечами, и не только окопы… не осталось дерева, которое не было бы повреждено сим ужасным железным градом. В одиннадцать часов пушки с батарей французских были сбиты, все люди, их защищавшие, погибли, прочие же, приведенные в страх, кидались из куста в куст, не зная, куда укрыться.
В это же время на флагманском корабле был поднят сигнал к высадке десанта, который заблаговременно был посажен на гребные суда. Под прикрытием корабельной артиллерии галеры пошли к двум противоположным сторонам Видо. Несмотря на упорное сопротивление осажденных и огонь стоящих у берега мелких судов, десант численностью 2172 человека закрепился между батареями и пошел далее к середине острова.
Турки, входившие в состав десанта, озлобленные упорным сопротивлением французов, принялись резать всех подряд, не щадя даже пленных, на защиту которых встали русские офицеры.
К 14 часам остров Видо был взят. В плен попали 422 человека, из них 20 офицеров и комендант крепости бригадный генерал Пиврон. Однако со взятием Видо штурм Корфу не закончился. Центр сражения переместился на главную крепость, обстрел которой продолжался с южной и северной батарей, а также с пяти кораблей. Вначале на штурм наружных укреплений Корфу пошли албанцы, но осажденные выстояли. Тогда в атаку поднялись русско-турецкие войска и вытеснили французов, заставив их укрыться в главной крепости.
Взятие Видо, укреплений Св. Авраама и Сальвадора решило участь остальных крепостей Корфу. Командующий французским гарнизоном генерал Шабо, потеряв около 1 тыс. человек и видя бесполезность дальнейшего сопротивления, направил Ушакову послание:
Господин адмирал! Мы полагаем, что бесполезно подвергать опасности жизнь нескольких сотен храбрых русских, турецких и французских солдат в борьбе за обладание Корфу. Вследствие этого мы предлагаем Вам перемирие на срок, который Вы найдете нужным для установления условий сдачи этой крепости.
Послание Шабо было доставлено на флагманский российский корабль шлюпкой под французским и российским флагами. Адъютант французского генерала с двумя офицерами передал его Ушакову. Сразу же после этого Федор Федорович отдал приказ о прекращении огня на 24 часа и отправил к Шабо своего адъютанта лейтенанта П. И. Балабина (впоследствии генерал-майор, командир 1-го округа жандармов) с условиями капитуляции. В результате 20 февраля (3 марта) «на российском адмиральском корабле «Св. Павел» акт о капитуляции крепости Корфу был подписан. Под документом свои подписи поставили: с французской стороны — Грувель, Дюфур, Карез, Вирт, а со стороны союзников — вице-адмирал Ушаков и Кадыр-бей. «Вышеподписанная капитуляция ратифицирована и принята именем французского правления нижеподписавшимися: Генеральный комиссар Исполнительной Директории Французской республики Дюбуа и дивизионный генерал Шабо. Печати приложены: Кадыр-бея, вице-адмирала Ушакова, Дюбуа и Шабо».
Согласно условиям капитуляции, французы, сдав крепость Корфу, вместе со всеми бывшими при ней кораблями, магазинами, арсеналами и прочими припасами, обязались под честное слово не служить против России и ее союзников в течение 18 месяцев. В полдень 22 февраля (5 марта) французские войска численностью 2931 человек вышли из крепости и, сложив оружие и знамена перед строем русско-турецких войск, стали готовиться для отправки в Тулон. Это, однако, не коснулось 100 пленных евреев, вместе с французами защищавших Корфу. Они были отправлены турками в Константинополь. Потери со стороны русско-турецких войск были незначительны.
Лейтенант Ратманов привез на флагманский корабль и передал командующему французское знамя и ключи от крепости, куда вошли только русские моряки. В крепости победителям досталось 105 мортир, 21 гаубица, 503 пушки, 4105 ружей, 1224 бомбы, 105 884 ядер, 620 книппелей, 572 420 ружейных патронов, 2574 пуда пороха. В порту Корфу были взяты линейный корабль «Леандр», фрегат «Брюне», полака, бомбардирское судно, две галеры, четыре полугалеры и три купеческих судна.
Это был день великого торжества адмирала Ушакова, торжества его военного таланта и твердой воли, поддержанных храбростью и искусством его подчиненных, их доверием к своему победоносному предводителю и его уверенностью в их непоколебимое мужество. Это был день торжества русского духа.
Штурм Корфу явил собой образец до конца продуманной и логически завершенной военно-морской операции. И, конечно же, эта грандиозная победа не могла бы стать реальностью без той самоотверженности, с которой русские моряки блокировали и штурмовали бастионы Корфу. Несмотря на все тяготы и лишения, русские воины выстояли и победили.
Великий русский полководец А. В. Суворов, узнав о победе при Корфу, воскликнул:
Великий Петр наш жив! Что он по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах произнес, а именно: «Природа произвела Россию только одну; она соперницы не имеет!» — то и теперь мы видим. Ура! Русскому флоту! Я теперь говорю сам себе: «Зачем не был я при Корфу хотя мичманом?»
Поздравил Ушакова и английский адмирал Горацио Нельсон:
С усердием поздравляю Ваше Превосходительство с победою Корфы. Уверяю вас, что слава оружия верного союзника столь же для меня лестна, как и слава моего государя.
Весть о взятии Корфу долетела до Константинополя 5 марта (16 марта). Радостное известие с ключами от крепости и другими трофеями доставил в столицу реал-бей Феттах. В тот же час эта весть разнеслась по городу, «произведя всеобщую радость с похвалами вице-адмиралу Ушакову».
При этом Феттах-бей не переставал повсюду хвалить русских солдат и матросов за их дисциплину и храбрость, «присовокупляя, что чрез обращение с оными турецких матросов и они довольно навыкли к послушанию».
Через два дня в доме реиз-эфенди состоялась конференция с участием российского посланника В. С. Томары. После обыкновенных приветствий реиз-эфенди с радостью сообщил российскому посланнику, что «приятная весть о сдаче крепостей Корфу и взятие приступом важных постов Видо и Сальвадора и великие услуги в том вице-адмиралом Ушаковым оказанные, произвели всеобщее удовольствие и к нему почтение».
Затем Атыф-Ахмет развернул свиток с посланием султана и передал его переводчику. В нем говорилось:
Ревность и услуга, Российским Адмиралом Ушаковым обще с определенными начальниками моими при завоевании бывших Венецианских островов и особливо крепости Корфу оказанные, есть пред нами весьма благоугодно. Господь да благословит Его щастием!
Таковое удовольствие мое Р. Ефенди должен изъявить Г. Посланнику с тем, чтобы он особенно донес о том Всероссийскому Императору. Всевышний союзных держав оружие да благословит всегда победами над врагами их.
Чтобы ознаменовать перед публикой услуги, оказанные вице-адмиралом Ушаковым, султан прислал для него бриллиантовый челенг, соболью шубу и 1000 червонцев на мелкие расходы, а для команды — 3500 червонцев.
Челенг (золотое перо, усыпанное бриллиантами), подаренный турецким султаном
Ф. Ф. Ушакову
Василий Степанович Томара, изъявляя удовольствие за столь лестную оценку заслуг вице-адмирала Ушакова, вручил реиз-эфенди письмо Ушакова к верховному визирю, в котором Фёдор Фёдорович отмечал усердие в службе Кадыр-бея и расторопность патрон-бея.
Поблагодарив российского посланника, реиз-эфенди продолжил «приписывать великие похвалы» Ушакову за его предприимчивость и знания. При этом он попросил Томару прислать через русского адмирала план всех укреплений острова Корфу, «потому что многие знающие оные почитали взятие острова Видо делом многотрудным, а Сальвадора — невозможным. После чего Измет-бей пересказывал разные неудачные предприятия со стороны Оттоманской Империи на овладение крепостями острова Корфу, что после того были оные еще укреплены венецианцами, а потом более французами, и что взятию оных не поверят сначала в Европе».
В ответ Томара не без удовольствия отметил:
Есть многие уважения, которые должны учинить нам весьма приятным сие приобретение. Во-первых, это малость средств, употребленных на оное, ибо тут оказывается, что одно из сильнейших укреплений в Европе взято силою без армии, без осадной артиллерии, без открытия траншей и, словом, без всего того, что почитается необходимым в атаке крепостей, даже самых посредственных.
А с другой стороны, в десятилетнюю войну сие есть первое завоевание области, составляющей часть республики единой и нераздельной. Сие на деле доказывает, что где есть прямая воинская храбрость и единомыслие, там французов побеждать не только не трудно, но и легко.
В знак благодарности русскому адмиралу верховный визирь по повелению султана направил фирман с похвалой, который был публично зачитан в турецкой эскадре. И даже битый Ушаковым капудан-паша Кючук-Гуссейн всячески «выхвалял» его подвиги и говорил о том, что если бы он был на месте Кадыр-бея, то «подал бы пример послушания к командующему российской эскадрой».
Поздравил Ушакова и сам российский посланник. 17 марта (28 марта) он писал:
Примите, милостивый государь мой, всеискреннейшее мое поздравление, изъявляемое Вам с чувствами подданного единого с Вами Государя и сына единого же Отечества. Одержанная Вами победа утвердит упование всей благомыслящей Эвропы, что оружие наше превозможет и силы, и козни извергов, устремившихся на порабощение рода человеческого.
И в самом деле, завоевание островов Егейских, довершенное Вами без армии, без артиллерии и, что больше, без хлеба представляет не только знаменитый воинский подвиг, но и первое в столь долговременную войну отторжение целого члена Республики, наименовавшейся единою и нераздельною…
А в донесении канцлеру А. А. Безбородко от 1 апреля Василий Степанович отметил:
Вице-адмирал Ушаков не ушел обыкновенной участи по делам греческим. И турки, и иностранцы, присутствующие при взятии крепостей и знающие малость средств и недостатки соединенной эскадры, превозносят его вице-адмирала похвалами и храбрость войск наши ставят главным упором на деяния в сей войне.
Медаль, отчеканенная в честь Ф. Ф. Ушакова в Греции. Центральный военно-морской музей
О знаменитой победе написал он и российскому посланнику в Вене А. К. Разумовскому, замечая при этом, что «важность сего приобретения и образ, коим оное последовало, усугубляет удовольствие всякого сына Отечества».
Однако, несмотря на это, имела место его явная недооценка российским императором. Еще не имея известий о взятии острова, Павел I в. своем рескрипте от 14 (25) марта на имя Ушакова писал:
Весь флот должно теперь иметь в движении и действии, не занимаясь одним только маловажным пунктом атакою Корфу.
Поэтому отчасти становится понятным, почему император за столь знатную победу ограничился лишь изданием указа Адмиралтейств-коллегии о пожаловании Ф. Ф. Ушакова чином адмирала.
После блистательной победы Федор Федорович с горечью писал:
Мы не желаем никакого награждения, лишь бы только служители наши, столь верно и ревностно служащие, не были бы больны и не умирали с голоду.
Каждый из них был героем, и никто не был забыт своим командующим.
В отличие от российского монарха, в Европе «были весьма изумлены» падением считавшейся неприступной крепости. А потому взятие Корфу соединенной эскадрой имело большой политический резонанс, значительно укрепивший уверенность стран антифранцузской коалиции в общем успехе.
Таким образом, покорение о. Корфу завершило собой освобождение Ионических островов от французов и позволило силам коалиции полностью контролировать ситуацию в Средиземном море. Кроме того, штурм считавшейся неприступной приморской крепости красной строкой вписан в историю отечественной школы военно-морского искусства.
Памятник адмиралу Ф. Ф. Ушакову в г. Керкира (о. Корфу, Греция). Автор мемориальной композиции — российский скульптор В. Айдинов
Читайте также: Украинцы против памятника: Во Львове второй день не могут снести Монумент Славы (ВИДЕО)
Материал подготовлен Научно-исследовательским институтом (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ
Источник - Русская весна
