Эксперт — о докладе про женское обрезание в Дагестане: «На этом легко прослыть революционером от правозащиты»

Главный редактор сайта «Ислам.Ру» Галина Хизриева считает, что нашумевший доклад экспертной группы «Правозащитная инициатива России» о повсеместном женском обрезании в отдельных районах Дагестана служит не защите прав дагестанских детей, а политическим целям.
«Что касается медийности этого обрезания, то понятно почему оно имеет место, — сказала Галина Хизриева корреспонденту EADaily. — В наше время очень любят говорить про секс и насилие. Это привлекает людей. На этом легко пиариться и прослыть эдаким революционером от правозащиты, а уж фильм снять — это вообще отлично. Кассовый сбор обеспечен: кровь, насилие, секс… Но того, что будет в этом фильме, в реальной жизни нет и никогда не было. Женское обрезание может сегодня в Дагестане практиковаться в Гимрах, Ахвахском районе, то есть там, где люди могут быть связаны с арабами-ханбалитами или маликитами. Оно может практиковаться не в качестве исламизации, а в качестве арабизации, принятия вместо ислама элементов культуры отдельных арабских племен. Но к традиционному в Дагестане шафиитскому мазхабу это не имеет прямого отношения. Это культурное явление отдельных районов, а не общерегиональное или общемусульманское явление. Советская власть с этим боролась, как и с другими пережитками: например, с барантой — сдачей мальчиков в аренду для сексуальных утех».
«Обрезание клитора практикуется у многих народов мира, — продолжает Хизриева. — Это связано не с исламом, а доисламскими верованиями. И делается это не в пубертатном возрасте, а часто при рождении. При рождении не будет такого кровотечения, потому что, в отличие от крайней плоти у мальчиков, где сосудов мало и их можно прижечь, девочке в пубертатном периоде такую операцию сделать без риска сильного кровотечения нельзя, потому что там огромное число мелких сосудов. Надо сказать, что даже мальчикам эту операцию рекомендуется делать в младенчестве по этой же самой причине — риск кровопотери. Это отлично знали уже в древности. Как и мужское обрезание, женское тоже очень древняя традиция и имеет сакральное значение. В мусульманских культурных комплексах оно осталось как пережиток доисламских верованиий, а в самых консервативных культурах или при синкретических верованиях — как соединение традиции единобожия и языческих элементов. Неважно какой это вид единобожия — ислам или христианство. Так случилось, что мусульманские народы с синкретическими верованиями остались либо только высоко в горах, либо глубоко в пустынях, либо в африканских отдаленных местностях. В городах этого, конечно, нет. Мусульманские народы Африки, где практика женского обрезания распространена куда шире, чем в Дагестане, часто принимали самые строгие мазхабы ислама: маликитский или ханбалитский. А у более урбанизированных ханафитов и шафиитов — приверженцев традиционных для России мазхабов ислама — эта традиция почти забыта. В Дагестане она наблюдалась в отдельных селах, которые, возможно, имеют специфические ханбалистские или маликитские связи сегодня. Но и эта корреляция необязательна.
Вообще, если говорить о докладе, то я считаю однозначно: нельзя политизировать этнографическое явление. Это все равно, что бушмена заставить ходить в костюме и галстуке. Может, это очень хорошо, но мало к чему приведет. Пока что я увидела от доклада пиарный эффект: вот, смотрите, что мы выявили… Не надо делать на этом пиара. Современный Дагестан — это не то место, где эта проблема имеет такое уж большое значение. Гораздо более ужасно то, что наши дети уходят в ИГИЛ (террористическая группировка ДАИШ, «Исламское государство, запрещена в России) и становятся там головорезами».
По материалам