Советник Главы ДНР: «Мне с трудом давалось слово "война"» (ФОТО)
7 ноября 2024
06.04.2021 - 2:30
Экс-министр информации ДНР Елена Никитина в интервью «КП.ру» рассказала о том, как все начиналось, о своем ранении и будущем Республики.
7 апреля 2014 года провозглашена Донецкая Народная Республика. В этот день объявили Декларацию о государственной самостоятельности ДНР. С тех пор прошло немало лет, кто-то подумал, что это просто эксперимент, вот якобы скоро все закончится.
Не закончилось. Более того, все развивается, вопреки блокаде со стороны Украины и при постоянных обстрелах. И кто помнит первых — не сидящих от 9 до 18 в офисе, когда патриотизм заканчивается по часам. А тех, кто ценой жизни боролся на баррикадах ради того, чтобы у Донбасса было будущее, чтобы мы могли говорить на родном языке, и чтобы наши дети помнили о Дне Победы.
Елена Никитина — как раз одна из первых, кто в 2014 не побоялась возглавить Министерство информации ДНР. У нее не нужно спрашивать — было ли страшно. Это и так ясно. Но этой хрупкой женщине удалось, казалось бы, невозможное.
Елена Никитина. ФОТО: Личный архив героя публикации
«Никто не дрогнул»
— Вы понимали, что будет после провозглашения Декларации? Тогда это был гражданский протест, чуть позже это была борьба за свободу. А было предчувствие, что вспыхнет полномасштабная война?
— Очень хорошо помню 7 апреля 14-го года. На эту дату приходится Благовещение. Конечно, все при встречах друг друга поздравляли с праздником, и я каждый раз переспрашивала: с каким? Ответы были разные: и с Благовещением, и с провозглашением Донецкой Народной Республики, а иногда и с двумя праздниками сразу.
Думаю, что те, кто сделал возможным провозглашение ДНР — участники многотысячных митингов протеста против незаконного переворота в Киеве, — понимали, что за новорожденное детище придется побороться. Именно поэтому никто не расходился с площади у здания областной госадминистрации (ОГА, сейчас — Дом Правительства — Ред.), куда вошли активисты и где представители всех городов бывшей Донецкой области приняли декларацию о независимости ДНР. Они строили баррикады, укреплялись, и очень правильно делали, потому что Киев шантажировал силовым захватом здания, и в ночь с 8 на 9 апреля планировался штурм и подавление протеста. Никто не дрогнул, не только не разошлись, но еще больше людей подтянулись к зданию ОГА, и эта сплоченность и решительность стоять до конца взяли верх — штурм не состоялся. Тогда кровопролитие было предотвращено, но очень скоро Турчинов (на тот момент — секретарь СНБО — Ред.) объявил так называемую “АТО”, и в Донбасс полетели украинские снаряды, неся смерть, разрушения и слезы.
Протесты под зданием бывшей ОГА в апреле 2014 года Фото: Александр КОЦ
Ни в каком страшном сне нельзя было представить такие последствия. Я помню, как мне с трудом давалось слово “война”. Не хотелось его произносить, не верилось, что происходящее возможно.
— Вы написали книгу воспоминаний о том времени «Вопреки. Как я работала министром ДНР», там события Русской весны описаны достаточно подробно, вы вели дневник?
— Нет, не вела, не до того было. Дело, думаю, в иррациональном восприятии. Не хотелось верить в страшную реальность, которая происходила не только со мной, а со всеми нами — моей семьей, друзьями, любимым Донецком, нашим Донбассом. В память события запечатлелись с кинематографической точностью из-за фантамасгоричности происходящего.
Вообще, книга содержит и множество документов, материалов хроники, которые помогали воссоздать картину тех событий. Это документальное повествование.
Уверена, что все, кто прошел через обстрелы, не прекращающуюся канонаду 2014 года, никогда не забудут того, что пришлось пережить.
Первая газета разошлась мгновенно
— Вы делали первую в ДНР газету — как оно было?
— Люди с оружием, вступив в ополчение, тогда ехали защищать Славянск и другие города Донбасса. Хорошо помню палатки, где записывали в народные отряды. Мужики стояли в очереди (!) молча и решительно, как будто боясь, что кто-то их отговорит.
Я тогда занималась информационным освещением происходящего, причем еще с начала киевского Майдана. Для меня было очевидно, что украинские медиа работают, как под копирку, получая задания из одного центра, и этот центр находится далеко за пределами Киева.
Нужно было давать реальную картину событий. В основном я работала через Интернет. В конце апреля Денис Пушилин поручил мне издать газету к референдуму 11 мая… Газета «Голос народа — голос Республики» разошлась мгновенно. Украинские СМИ разразились громкими заголовками, один из них был, например, таким: “Самопровозглашенная ДНР обзавелась собственной газетой. Типография у них хорошая”.
Первая газета Республики. ФОТО: Личный архив героя публикации
Тогда подразделения СБУ еще работали в Донецке, и, признаюсь, очень сложно было найти полиграфическое предприятие, которое бы согласилось пойти на риск, но я сумела уговорить директора одного из них. Если бы все мы, каждый на своем месте, не шел тогда на риск, ничего бы не получилось.
— Как Вы получили ранение?
— Сообщили, что в одной из школ Киевского района находятся дети с родителями, и у них закончилась вода и еда. Поехала и попала под обстрел.
Слева совсем близко разорвался снаряд, от его приземления брызгами в разные стороны рассыпались камни.
С удивлением увидела, что на левой руке средний палец раздробился и еле держится на серебряном колечке. По спине, казалось, стукнули камешки, оглянулась — на рубашке два красных пятна. «Камешки» оказались осколками.
Из-под обстрела вытаскивали ополченцы…
Рубашка и брюки подо мной мгновенно стерлись об асфальт, как об наждачную бумагу, кожа начала саднить. Через несколько минут я взмолилась — нельзя ли тащить меня на куртке или чем то еще? Так и поступили. А страх сжимал сердце настолько, что я боялась посмотреть по сторонам.
Потом мне сказали, что вокруг нас разорвалось 23 мины. До сих пор удивляюсь, что у кого-то хватило хладнокровия их сосчитать.
Получали паспорта и наворачивались слезы
— Сейчас многие говорят о разочаровании в идее отдельной Республики. Но за паспортами РФ очереди. Как Вы сами чувствуйте — кто их получает за выгоду, а кто за идею?
— Уже на мартовских митингах в 2014 году самым частым лозунгом были слова “Донбасс — Россия”, а самым распространенным флагом — российский триколор. Если бы можно было провести референдум о присоединении к России, мы бы его провели еще тогда, в мае 2014 года. Очевидно же, что такая постановка вопроса — процесс взаимный. По разным причинам тогда, к большому нашему сожалению, это оказалось невозможным. Но мы, строя Республику, никогда не забывали о своей главной цели — вхождении в состав Российской Федерации.
Социологические опросы показывают, что очень незначительная часть населения — всего несколько процентов — хочет оставаться независимым государством. Подавляющее большинство жителей Республики мечтают жить в единстве с исторической Родиной. Поэтому я уверена, что тех, кто подает на гражданство Российской Федерации за выгоду, — единицы. Для большинства это исполнение мечты. Мне лично понадобилась салфетка, когда я получала российский паспорт, и по тому, как быстро мне ее подал работник миграционной службы, я поняла, что жест этот отработанный: у многих наворачиваются слезы. Мне в такой же реакции признавались и видавшие виды мужчины.
— Давайте поговорим о нашем общем будущем. Нагорный Карабах? Приднестровье? Как Вы видите наше будущее через год? Через 5 лет?
— Семь лет уже конфликту. Семь лет миллионы людей находятся в подвешенном состоянии. Это очень-очень долго. Для того, чтобы все лишения, которые претерпевают жители Республик, их стойкость, слезы и горе, подвиги и героический ратный труд были не зря, Донбасс должен вернуться домой, в состав Большой страны. Русские люди, проживающие тут, заслужили это как никто.
Решающий момент
В начале апреля того года в Донецк прилетел вице-премьер Украины Виталий Ярема вместе с 1 100 спецназовцами. Цель — подавить протесты. Денис Пушилин рассказал потом о встрече с Яремой и Пожидаевым — главой управления МВД в Донецкой области.
Диалога не получилось — Ярема клеймил активистов, называя их преступниками. Потом прозвучал его ультиматум:
— Даю вам ровно три часа. Если за это время не освободите здание, будет объявлен штурм.
Так выглядели баррикады активистов Фото: Александр КОЦ
“Мы вернулись и тут же выступили перед людьми, ожидавшими на площади перед ОГА, рассказали со сцены об ультиматуме. Сообщили о своем решении остаться и объявили активистам, находящимся на баррикадах, что поймем всех, кто уйдет, потому что дома семьи, дети, а ситуация становится опасной для жизни. Многие послали женам прощальные СМСки, и я тоже”, — вспоминал события той ночи Денис Пушилин.
Денис Пушилин принимал активное участие в протестах 2014 года Фото: Александр КОЦ
Но люди не ушли. Наоборот, народа становилось все больше. К концу второго, отпущенного Яремой, часа на площади насчитывалось около восьми тысяч человек. Люди становились цепочкой, под локти брали друг друга и подпевали звучащие из колонок песни времен Великой Отечественной войны.
Штурма не произошло. Отказался спецназ, мотивируя тем, что у них нет опыта. Так вершилась история».
Читайте также: Решение принято: впереди война
Ольга ГАЛЬСКАЯ Андрей ТЮТЮНИКОВ
Экс-министр информации ДНР Елена Никитина в интервью «КП.ру» рассказала о том, как все начиналось, о своем ранении и будущем Республики.
7 апреля 2014 года провозглашена Донецкая Народная Республика. В этот день объявили Декларацию о государственной самостоятельности ДНР. С тех пор прошло немало лет, кто-то подумал, что это просто эксперимент, вот якобы скоро все закончится.
Не закончилось. Более того, все развивается, вопреки блокаде со стороны Украины и при постоянных обстрелах. И кто помнит первых — не сидящих от 9 до 18 в офисе, когда патриотизм заканчивается по часам. А тех, кто ценой жизни боролся на баррикадах ради того, чтобы у Донбасса было будущее, чтобы мы могли говорить на родном языке, и чтобы наши дети помнили о Дне Победы.
Елена Никитина — как раз одна из первых, кто в 2014 не побоялась возглавить Министерство информации ДНР. У нее не нужно спрашивать — было ли страшно. Это и так ясно. Но этой хрупкой женщине удалось, казалось бы, невозможное.
Елена Никитина. ФОТО: Личный архив героя публикации
«Никто не дрогнул»
— Вы понимали, что будет после провозглашения Декларации? Тогда это был гражданский протест, чуть позже это была борьба за свободу. А было предчувствие, что вспыхнет полномасштабная война?
— Очень хорошо помню 7 апреля 14-го года. На эту дату приходится Благовещение. Конечно, все при встречах друг друга поздравляли с праздником, и я каждый раз переспрашивала: с каким? Ответы были разные: и с Благовещением, и с провозглашением Донецкой Народной Республики, а иногда и с двумя праздниками сразу.
Думаю, что те, кто сделал возможным провозглашение ДНР — участники многотысячных митингов протеста против незаконного переворота в Киеве, — понимали, что за новорожденное детище придется побороться. Именно поэтому никто не расходился с площади у здания областной госадминистрации (ОГА, сейчас — Дом Правительства — Ред.), куда вошли активисты и где представители всех городов бывшей Донецкой области приняли декларацию о независимости ДНР. Они строили баррикады, укреплялись, и очень правильно делали, потому что Киев шантажировал силовым захватом здания, и в ночь с 8 на 9 апреля планировался штурм и подавление протеста. Никто не дрогнул, не только не разошлись, но еще больше людей подтянулись к зданию ОГА, и эта сплоченность и решительность стоять до конца взяли верх — штурм не состоялся. Тогда кровопролитие было предотвращено, но очень скоро Турчинов (на тот момент — секретарь СНБО — Ред.) объявил так называемую “АТО”, и в Донбасс полетели украинские снаряды, неся смерть, разрушения и слезы.
Протесты под зданием бывшей ОГА в апреле 2014 года Фото: Александр КОЦ
Ни в каком страшном сне нельзя было представить такие последствия. Я помню, как мне с трудом давалось слово “война”. Не хотелось его произносить, не верилось, что происходящее возможно.
— Вы написали книгу воспоминаний о том времени «Вопреки. Как я работала министром ДНР», там события Русской весны описаны достаточно подробно, вы вели дневник?
— Нет, не вела, не до того было. Дело, думаю, в иррациональном восприятии. Не хотелось верить в страшную реальность, которая происходила не только со мной, а со всеми нами — моей семьей, друзьями, любимым Донецком, нашим Донбассом. В память события запечатлелись с кинематографической точностью из-за фантамасгоричности происходящего.
Вообще, книга содержит и множество документов, материалов хроники, которые помогали воссоздать картину тех событий. Это документальное повествование.
Уверена, что все, кто прошел через обстрелы, не прекращающуюся канонаду 2014 года, никогда не забудут того, что пришлось пережить.
Первая газета разошлась мгновенно
— Вы делали первую в ДНР газету — как оно было?
— Люди с оружием, вступив в ополчение, тогда ехали защищать Славянск и другие города Донбасса. Хорошо помню палатки, где записывали в народные отряды. Мужики стояли в очереди (!) молча и решительно, как будто боясь, что кто-то их отговорит.
Я тогда занималась информационным освещением происходящего, причем еще с начала киевского Майдана. Для меня было очевидно, что украинские медиа работают, как под копирку, получая задания из одного центра, и этот центр находится далеко за пределами Киева.
Нужно было давать реальную картину событий. В основном я работала через Интернет. В конце апреля Денис Пушилин поручил мне издать газету к референдуму 11 мая… Газета «Голос народа — голос Республики» разошлась мгновенно. Украинские СМИ разразились громкими заголовками, один из них был, например, таким: “Самопровозглашенная ДНР обзавелась собственной газетой. Типография у них хорошая”.
Первая газета Республики. ФОТО: Личный архив героя публикации
Тогда подразделения СБУ еще работали в Донецке, и, признаюсь, очень сложно было найти полиграфическое предприятие, которое бы согласилось пойти на риск, но я сумела уговорить директора одного из них. Если бы все мы, каждый на своем месте, не шел тогда на риск, ничего бы не получилось.
— Как Вы получили ранение?
— Сообщили, что в одной из школ Киевского района находятся дети с родителями, и у них закончилась вода и еда. Поехала и попала под обстрел.
Слева совсем близко разорвался снаряд, от его приземления брызгами в разные стороны рассыпались камни.
С удивлением увидела, что на левой руке средний палец раздробился и еле держится на серебряном колечке. По спине, казалось, стукнули камешки, оглянулась — на рубашке два красных пятна. «Камешки» оказались осколками.
Из-под обстрела вытаскивали ополченцы…
Рубашка и брюки подо мной мгновенно стерлись об асфальт, как об наждачную бумагу, кожа начала саднить. Через несколько минут я взмолилась — нельзя ли тащить меня на куртке или чем то еще? Так и поступили. А страх сжимал сердце настолько, что я боялась посмотреть по сторонам.
Потом мне сказали, что вокруг нас разорвалось 23 мины. До сих пор удивляюсь, что у кого-то хватило хладнокровия их сосчитать.
Получали паспорта и наворачивались слезы
— Сейчас многие говорят о разочаровании в идее отдельной Республики. Но за паспортами РФ очереди. Как Вы сами чувствуйте — кто их получает за выгоду, а кто за идею?
— Уже на мартовских митингах в 2014 году самым частым лозунгом были слова “Донбасс — Россия”, а самым распространенным флагом — российский триколор. Если бы можно было провести референдум о присоединении к России, мы бы его провели еще тогда, в мае 2014 года. Очевидно же, что такая постановка вопроса — процесс взаимный. По разным причинам тогда, к большому нашему сожалению, это оказалось невозможным. Но мы, строя Республику, никогда не забывали о своей главной цели — вхождении в состав Российской Федерации.
Социологические опросы показывают, что очень незначительная часть населения — всего несколько процентов — хочет оставаться независимым государством. Подавляющее большинство жителей Республики мечтают жить в единстве с исторической Родиной. Поэтому я уверена, что тех, кто подает на гражданство Российской Федерации за выгоду, — единицы. Для большинства это исполнение мечты. Мне лично понадобилась салфетка, когда я получала российский паспорт, и по тому, как быстро мне ее подал работник миграционной службы, я поняла, что жест этот отработанный: у многих наворачиваются слезы. Мне в такой же реакции признавались и видавшие виды мужчины.
— Давайте поговорим о нашем общем будущем. Нагорный Карабах? Приднестровье? Как Вы видите наше будущее через год? Через 5 лет?
— Семь лет уже конфликту. Семь лет миллионы людей находятся в подвешенном состоянии. Это очень-очень долго. Для того, чтобы все лишения, которые претерпевают жители Республик, их стойкость, слезы и горе, подвиги и героический ратный труд были не зря, Донбасс должен вернуться домой, в состав Большой страны. Русские люди, проживающие тут, заслужили это как никто.
Решающий момент
В начале апреля того года в Донецк прилетел вице-премьер Украины Виталий Ярема вместе с 1 100 спецназовцами. Цель — подавить протесты. Денис Пушилин рассказал потом о встрече с Яремой и Пожидаевым — главой управления МВД в Донецкой области.
Диалога не получилось — Ярема клеймил активистов, называя их преступниками. Потом прозвучал его ультиматум:
— Даю вам ровно три часа. Если за это время не освободите здание, будет объявлен штурм.
Так выглядели баррикады активистов Фото: Александр КОЦ
“Мы вернулись и тут же выступили перед людьми, ожидавшими на площади перед ОГА, рассказали со сцены об ультиматуме. Сообщили о своем решении остаться и объявили активистам, находящимся на баррикадах, что поймем всех, кто уйдет, потому что дома семьи, дети, а ситуация становится опасной для жизни. Многие послали женам прощальные СМСки, и я тоже”, — вспоминал события той ночи Денис Пушилин.
Денис Пушилин принимал активное участие в протестах 2014 года Фото: Александр КОЦ
Но люди не ушли. Наоборот, народа становилось все больше. К концу второго, отпущенного Яремой, часа на площади насчитывалось около восьми тысяч человек. Люди становились цепочкой, под локти брали друг друга и подпевали звучащие из колонок песни времен Великой Отечественной войны.
Штурма не произошло. Отказался спецназ, мотивируя тем, что у них нет опыта. Так вершилась история».
Читайте также: Решение принято: впереди война
Ольга ГАЛЬСКАЯ Андрей ТЮТЮНИКОВ
Источник - Русская весна
