«Донецк и Луганск должны двигаться к тотальному объединению» — интервью с Андреем Пургиным

ПУРГИН Андрей
Интервью с общественно-политическим деятелем, экс-председателем Народного Совета ДНР Андреем Пургиным
Среди лидеров Донецкой Народной Республики Андрей Пургин стоит особняком. То, за что Донбасс поднялся во время «Русской весны», он отстаивал еще с 2005 года. Не удивительно, что в высших эшелонах власти ДНР именно Пургин вызывал у людей доверие, а его отставка в сентябре прошлого года заставила жителей Донецка выйти на стихийный митинг. Корреспондент «Свободной прессы» узнал, чем сейчас занимается экс-председатель Народного Совета и что думает о происходящем в республике.
— Андрей Евгеньевич, на днях в ЛНР была сорвана конференция с вашим участием, причём сорвана вооружённым путём, с блокированием вашей машины на трассе сотрудниками МГБ, которые впоследствии вызвали подкрепление в виде взвода автоматчиков. Можете рассказать, что произошло?
— Это обычная ситуация для нашей сегодняшней жизни. В этот день в Луганске решались определенные внутренние вопросы. И, видимо, кто-то «перебдел». Сотрудники МГБ блокировали наш въезд в город. Мы простояли больше двух часов, затем нас сопроводили под конвоем до границы ДНР/ЛНР. И уже на въезде в Дебальцево мы дождались делегацию из Ростова и Луганска и перенесли мероприятие в Дебальцево. Хотя в том формате, в котором мы планировали его провести, оно уже, к сожалению, не состоялось. Изначально готовилось несколько докладов по теме встречи. То есть, нас просто не пустили в Луганск и не дали провести запланированное мероприятие. Это была закрытая конференция под названием «Историко-географическое обоснование единства Юга России» — специфическое и довольно скучное событие, интересное для узкого круга специалистов. С моей точки зрения, это говорит о двух вещах. Во-первых, у нас слишком много силовых органов, они имеют слишком большие полномочия и получают слишком большие деньги. Во-вторых, МГБ деградирует как структура.
Нас блокировал взвод автоматчиков, обвешанный всей «оружейкой», какая у них только была. Я рад за этих молодых ребят: им удалось из душных казарм выехать на природу, почувствовать себя нужными. Но это говорит о том, что людям нечего делать. Они ведь блокировали профессоров, писателей, философов, многие из которых уже в возрасте. Это даже смешно, когда возле наших машин окапываются два крупнокалиберных пулемета, причем друг напротив друга. В кого они стрелять собирались, я не знаю. Видимо, луганское МГБ восприняло наш приезд как возможность провести учения. Что ж, бывает и такое. Наша профессура столкнулась с реалиями жизни, это тоже полезно.
Мероприятие состоялось в Дебальцево, но это была уже не конференция. Наведение мостов с Ростовом и Луганском продолжилось в неформальной обстановке.
— После отставки вы заявляли о планах создания сетевой Донецкой Республики…
— На самом деле, «Донецкая Республика» образца 2005 года, как сетевая структура, существует и сейчас. Она развивается, мы проводим мероприятия не публичного характера. Наша задача состоит не в том, чтобы влиять на ситуацию при помощи непрямых методов. Мы ищем иные пути воздействия.
— Вы недавно упоминали, что в ДНР присутствует украинская агентура. Насколько велико влияние этих людей? Пытаются ли с ними бороться?
— Я бы расширил этот вопрос. Дело даже не в украинской агентуре, а в том, что за годы независимости у нас образовался целый пласт людей, которые побывали во всех западных грантоведческих структурах. У нас огромное количество чиновников получали западные гранты (на Украине это было разрешено). Это люди вчерашнего дня, которые не должны находиться при власти. Но они более организованы. Это позволило им постепенно вытеснить так называемый революционный элемент. Их нельзя назвать прямыми агентами, хотя таковыми они являются по своим идеологическим воззрениям: они чтят Украину, только под другими флагами. Украина — это не только полунацистское государство с человеконенавистнической идеологией, но и определенная система, которую выстраивают у нас агенты влияния.
Не буду называть фамилии, это не столь важно. Скажу о другом: меня поражает, что несколько бывших чиновников «Партии регионов» за 2013 год провели порядка 40 крупных мероприятий по внедрению евроинтеграции в Донбассе, топтали все пророссийские организации и даже позволяли себе русофобские высказывания. И сегодня они достаточно известные публичные лица в Республике и не только, которые учат нас патриотизму. Это маразм.
— Что вы думаете о «Комитете спасения Украины»? Есть ли у него будущее?
— Думаю, что нет. Его влияние будет носить скорее экономический характер (то есть, отстаивание и лоббирование каких-то экономических интересов). Но каким образом «Комитет спасения Украины» может влиять на политику? Не вижу вариантов. Кроме того, эта структура из разряда тех, которые убивают все идеологическое. «Партия регионов» имела четкую антиидеологическую направленность. Идейные люди оттуда вытравливались, что и привело в итоге к катастрофе. Сегодня нас ожидает то же самое. С большим трудом нам удалось в этом году отметить годовщину Донецко-Криворожской Республики, празднование Дня русского единства в 2015 году вообще отменили. Тем не менее, в начале марта с пафосом отмечали день рождения Шевченко. Такие профанации совершаются не злонамеренно. Просто люди так делали десять лет и продолжают делать теперь. Это «Партия регионов» чистой воды, а местами сегодняшние чиновники её даже переплюнули. Думаю, некоторые «регионалы» сейчас с завистью смотрят на то, что у нас происходит.
— Камнем преткновения в вопросе выборов в ДНР стало участие украинских партий и кандидатов. Киев настаивает, что они должны принимать участие, а глава республики от этой перспективы наотрез отказывается. По-вашему, возможно ли, что украинская сторона будет представлена на выборах?
— Я очень надеюсь, что этого не произойдет. Местные выборы во всем мире считаются не политическими, они имеют особый формат. В этом вопросе и мы, и Россия, и, частично, Европа являемся относительными союзниками. А в политизации наших местных выборов заинтересована только украинская сторона.
Другое дело, какой смысл мы в эти выборы вкладываем. Европа, к примеру, будет пытаться «впихнуть» нас в общее юридическое поле Украины. Вкладывание смыслов после выборов у всех будет разное, если они, конечно, состоятся.
— В конце 2014 года вы уже давали интервью «Свободной прессе» и говорили, что не видите перспектив мирного разрешения конфликта.
— И сейчас не вижу. Ситуация зашла в тупик. Гражданский конфликт невозможно решить абсолютно мирным путем. Кроме того, наш враг целенаправленно строит антироссийское государство и не собирается сворачивать с этой стези. На территории Украины почти открыто проводится сегрегация населения. Как с ними можно договориться, я не знаю.
Конфликт может затухать, но его причины (очень мощные и глубинные) не позволяют сесть и обо всем договориться. Это не отменяет Минский формат, но я смотрю на него как на площадку для выстраивания дипломатических отношений. Проблема в том, что эту площадку у нас превратили в фетиш, хотя Минский процесс — это совсем небольшая часть политического процесса в целом.
— Как думаете, к чему придет комиссия по «делу Ходаковского»?
— Это позор. Я понимаю, у нас здесь «пиратское королевство», но давайте рассмотрим вопрос с точки зрения закона. Какой юридический статус имеет данная комиссия? Группа депутатов, которая что-то расследует, кого-то выслушивает и т. д. Пока что это политический процесс, его широко освещают в республиканских СМИ, но к правосудию он никакого отношения не имеет.
Хочу напомнить, что летом 2014 года сложилась ситуация, когда нам нужно было отстоять республику. И многие решения носили вынужденный военный характер. Мы же не говорим, что Жукова после Великой отечественной войны или Шарля де Голля после вывода французских войск из Алжира нужно было привлечь к ответственности за действия диктаторского характера? Но нужно отдельно разбираться с действиями, которые привели к личному обогащению. Если такие факты будут всплывать, то, думаю, сам Ходаковский будет заинтересован в том, чтобы помочь следствию.
Я подписал огромное количество бумаг, которые, с точки зрения сегодняшнего дня, носят спорный характер. Например, для ремонта техники и выпуска минометов, нами был изъят завод Гормаш, принадлежащий Ринату Ахметову. Давайте меня посадим за это.
Таковы реалии военного времени: нужно быстро принимать решение. И вы никогда не узнаете, правильным оно было или нет. Давайте пофантазируем, что бы было, если бы Стрелков не вышел из Славянска? Украина уничтожила бы всех находившихся там бойцов? Может быть. А может и нет. В этом мы уже не разберемся.
Предъявляют ли Ходаковскому обвинения в личном обогащении? Насколько я знаю, нет. Бойцов «Востока» обвиняют в том, что они заняли какое-то общежитие и вынесли оттуда ковры. Давайте покажем людей, которые отвезли награбленное к себе на дачу. Но если ковры привезли на блокпосты или в блиндажи, то это другой разговор…
— Новостные ленты сегодня пестрят сообщениями о скором наступлении ВСУ…
— Я внимательно за этим слежу. Есть большая вероятность того, что огромное количество территориальных батальонов, которые Украина просто переименовала в части ВСУ, ввяжутся в крупномасштабные боевые действия. У них плохая боевая подготовка, они безграмотны и неадекватно воспринимают действительность. Все это может толкнуть их на обострение ситуации, чего не станут делать кадровые офицеры.
Сегодня тербаты по всем фронтам заняли нейтральные зоны, в некоторых местах сократили до 100 метров расстояние до наших позиций, что приводит к вялотекущим боям. Мы уже ведем полувоенные действия. Ситуация не веселая.
Но сегодня Украина не может позволить себе те бомбардировки, которые применялись раньше. Использование тяжелой техники — дорогое удовольствие.
— Расскажите, какие цели преследует общественное объединение «Юг России»? Какова его концепция?
— Наша стратегическая цель — это соединение Русского мира и евразийского пространства, как духовного и светского элементов. Это, на самом деле, и есть цель русской цивилизации. Но сейчас она находится за горизонтом планирования. Её необходимо разбить на определенные этапы. «Юг России» — это и есть один из этапов.
Если до цели десть ступенек, то мы стали на первую. Используя региональный патриотизм, мы сумели себя защитить. На следующей ступеньке к нам должно прийти осознание единства с соседями. «Юг России» — это возможность договориться для всех живущих в большой степной зоне от Дуная до Волги, понять друг друга и найти какие-то общие ценности, связи.
Сегодня мы сталкиваемся с многовекторностью в идейной сфере. Вы можете слышать разные концепции: Донецкая Народная Республика — как отдельное государство, Донецкая и Луганская Народные Республики — как единое целое, но отдельное от России, ДНР и ЛНР — как часть России и т. д. Насчитывается до 16 векторов (5–6 основных и несколько более экзотических). С такой какофонией далеко не уйдешь.
Поэтому мы и пытаемся найти короткие тактические построения, которые позволят нам двигаться вперед. Привлекаем к работе людей, для которых идеология является профессиональной сферой деятельности, а также группы региональных патриотов — носителей восприятия малой Родины, как части большого Русского мира. Они должны получить промежуточный вектор в виде единства Юга России и определенный словарь терминов. Ведь проблема состоит еще и в том, что многие люди, формирующие системный дискурс в своих регионах, разговаривают с соседями об одних и тех же вещах, но называют их разными словами. Получается, что мы не достигаем результата по чисто техническим причинам.
«Юг России» объединяет людей, готовых нести ответственность за свою территорию, но не являющихся политическими фигурами. Напрямую они не заинтересованы в получении власти. Я считаю, что оппозиция — это тоже, по большому счету, власть. Она имеет свои интересы, поэтому ценности у неё находятся на бытовом уровне. Подлинные ценности исповедуют люди, не имеющие отношения к власти. Хорошая власть дышит в затылок своему народу, поспевает за ним. Это одна из причин классической нелюбви народа к власти, как таковой.
Наша задача — создать платформу для взаимодействия лидеров мнений, заставить их вести диалог и порождать те смыслы, которые будут понятны людям. Этим и занимается «Юг России». Прямых политических целей мы не преследуем.
— Многочисленные споры ведутся по поводу состояния экономики ДНР. Есть ли она вообще, эта экономика? Или Донбасс сегодня выживает исключительно благодаря России?
— У нас многие кричат, что «всё пропало». Хотел бы обратить внимание этих людей на то, что сегодня весь мир переживает катастрофу. Идет смена эпох. Ситуацию в Донбассе нельзя рассматривать в отрыве от международной конъюнктуры. Иначе создается впечатление, будто везде хорошо, и только в Донбассе плохо.
Безусловно, причины плачевного положения экономики нужно искать в конкретных фамилиях. Насколько я знаю, уже создается комитет для борьбы с коррупцией, которая у нас достигла чудовищных размеров. Это правильно. Нужно думать не о том, как у нас все плохо, а о том, как сделать лучше. С моей точки зрения, одна из главных задач — это объединение Донецка и Луганска. Нужно также работать с элитами Воронежа, Ростова и других ближайших соседей. Вести диалог нужно не только с центральной российской властью, но и с приграничными субъектами федерации. Тем более, для этого уже существует наработанная база.
Есть определенные направления, в которых должно работать общественное мнение. Общество должно постоянно спрашивать у власти: что делает таможня между Донецком и Луганском? Что происходит на практически закрытой сегодня границе с РФ? Ответ на это тоже никто не дает. Что мы там проверяем? Мы не доверяем российским таможенникам и пограничникам? Съездите в Дебальцево, и вы увидите полноценную таможню, которая возникла между Донецком и Луганском. Не за это люди воевали. Для меня это очень важные вопросы. Их нужно активно включать в повестку дня.
— Если бы сегодня вам предложили какую-то государственную должность, как бы вы отреагировали?
— Я никогда не видел Донецкую Народную Республику неким автономным государством, отдельным от России и всего Русского мира. И сегодня попытки создать некую «донецкую национальность» переходят рамки разумного. Поэтому задам ответный вопрос: государственную должность где? Нам нужно ломать границы, а не строить. Донецк и Луганск сегодня должны двигаться к тотальному объединению. Народ поднялся не за построение отдельных республик. Я имею право об этом говорить, поскольку активно занимался отстаиванием донецкой субэтнической общности последние 10 лет. И я, как никто другой, знаю ей ценность. Но нужно понимать, что строительство донецкой государственности в XXI веке просто невозможно. Это попытки повернуть колесо истории вспять. То же самое делает сегодня Украина, возрождая нацизм, которым мир и Европа переболели давно. Вот почему украинский национализм для всех смешон. Это вчерашний день!

Источник