Тихая революция: как меняется немецкая политическая система
6 июня 2016
06.06.2016 - 6:00
Случись завтра в Германии выборы, партия ХДС во главе с Ангелой Меркель, согласно опросам, наберет только 30 процентов, если не меньше.
Рейтинг поддержки правящей партии находится в медленном, но неостановимом падении уже давно. Миграционный кризис, заискивание перед Турцией и ее лидером, Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство с США (ТТиП), против заключения которого каждый месяц десятки тысяч людей выходят на улицы крупных городов… Немцы явно устали от Меркель и ее политического курса.
Ничего нового в этой ситуации, в принципе, нет: когда немецкий народ устал от Гельмута Коля, его сменил Герхард Шредер, устали от Шредера — появилась Меркель. Власть в рамках демократических процедур передавалась от христианских демократов (ХДС) к социал-демократам (СДПГ) и обратно.
Однако на этот раз рейтинг конкурентов правящей партии, СДПГ, еще ниже — 19 процентов. Впервые даже вместе эти две партии в ситуации гипотетических выборов не составили бы парламентского большинства. И это уже серьезный сигнал, показывающий, что немцев больше не устраивает не только нынешний канцлер, но и сама система, при которой власть перепасовывается между двумя крупнейшими партиями.
КАЧЕЛИ ДЕМОКРАТИИ
Если посмотреть, как устроены все европейские демократии, отбросив при этом нюансы, картина выходит на редкость единообразная. Есть две крупнейшие партии, соревнующиеся за власть. Причем неважно, двупартийная система в стране (как в Великобритании) или многопартийная (как в Германии) — лидеров всегда два, и это — условные консерваторы (республиканцы в США, христианские демократы в Германии или Италии, «тори» в Англии) и условные либералы (собственно, либералы в США, лейбористы в Великобритании, умеренные социалисты в Германии и Франции).
В итоге на выборах одна партия с относительно небольшим перевесом побеждает другую и происходит (или не происходит) смена власти.
Избирателям всего мира нужны две простые вещи: знать, что им гарантирована работа и достойный заработок, а в старости — пенсия (то есть социальная защита), и знать, что границы страны защищены, что их дети будут воспитываться в той же культуре, что и родители, а на темной улице их не ограбит и не изнасилует агрессивный мигрант (то есть защита вообще). За первой защитой они идут к социалистам, за второй — к консерваторам.
Германия — парламентская республика, канцлер — это лидер партии, получившей большинство в парламенте (бундестаге). Выборы проходят в один тур, и если какая-то из партий по итогам голосования получает абсолютное большинство в парламенте, ее лидер становится канцлером автоматически.
Если нет (а как правило, нет) — крупные партии блокируются с более мелкими, создавая коалиции, а в действительности — как бы втягивая их в свою орбиту и еще раз подтверждая правило: сколько бы партий формально ни соревновалось за власть, на выходе власть делят две крупнейшие. Такое положение дел устраивало граждан не только Германии, но и большинства западных стран — до последнего момента.
В ОТСУТСТВИЕ КОНСЕРВАТОРОВ
«Множество людей снова повернулись к ХДС, потому что признали в нынешней миграционной политике христианско-социальные корни нашей партии, — уверен генеральный секретарь христианских демократов, доктор Петер Таубер. — Но и консервативные корни „Союза” также очень проявились в ходе миграционного кризиса. Ужесточение закона о беженцах, мероприятия по борьбе с терроризмом, теперь — закон об интеграции. Все это, вообще-то, весьма консервативно».
Говоря об ужесточении миграционной политики, г-н Таубер явно несколько приукрашает действительность. Напомним, что за прошлый год в Германию въехало более 1 миллиона беженцев — больше, чем в любую другую страну ЕС. Все остальные упомянутые им меры — это только следствие, реакция на «политику открытых дверей» правительства Меркель. Однако в этом комментарии важно другое — слова о христианско-социальных корнях как оправдание левого дрейфа партии, которую привыкли считать консервативной.
За долгие годы руководства страной партия последовательно сдала все свои позиции — не только консервативные, но и христианские, — признав ислам частью европейской культуры и отказавшись от христианства как от основы культуры собственной. Аргумент в духе «красного дьякона» Пичужкина, называвшего Христа первым коммунистом — последний оставшийся аргумент в пользу того, почему партия все еще зовется христианской.
Нынешнее правительство в бундестаге сформировано из так называемой красно-черной коалиции, то есть союза ХДС и СДПГ. Представим себе лейбористско-консервативную коалицию в британском парламенте или республиканско-либеральную в Конгрессе США, чтобы понять всю сомнительность этого союза.
Хотя в действительности это слияние — вполне логичное следствие так называемого либерального консенсуса, в рамках которого существует европейская политика последних примерно десяти лет. «Социалистическое» правительство предшественника Меркель — Шредера — проводило реформы по урезанию социальной системы, «консервативное» правительство Меркель поднимало налоги, чтобы социальную систему спасти, и открыло двери беженцам — все перемешалось до полной неразличимости. На качелях власти больше не качаются либералы и консерваторы, а только «правые» и «левые» либералы.
ВОССТАНОВЛЕНИЕ БАЛАНСА
Природа не терпит пустоты, а политика не терпит ее тем более. Германия, как и большинство стран «старой» Европы, — государство социальное и государство благополучное. С этим за несколько десятков лет худо-бедно, но справились. Однако теперь гражданам этих стран остро не хватает защиты вообще: защиты границ, улиц, собственной культуры. Той самой, за которой обычно идут к консерваторам. Только теперь, как оказывается, идти уже не к кому. Именно в таких условиях появляются «третьи силы», переворачивающие всю политическую систему с ног на голову.
Рейтинг «Альтернативы для Германии» (АдГ) — евроскептиков, которые появились на немецком политическом небосклоне в 2011 году, — вырос, согласно последним опросам, до 15 процентов.
«Нынешняя правящая коалиция — это худшее, что когда-либо случалось с Германией, — прокомментировал +Царьграду+ пресс-секретарь АдГ Маркус Фронмайер. — Неконтролируемая массовая миграция, теракты, растущая угроза войны для Европы… А со стороны канцлера и ее лакеев слышно только: «Продолжаем в том же духе». Мы, «Альтернатива для Германии», — единственные, кто представляет собой заслуживающую внимания оппозицию против этой красно-черной летаргии.
Разница между ХДС и СДПГ, между «левыми» и «зелеными» уже давно перестала быть ощутимой. Поэтому я не удивлен, что рейтинг АдГ уже составляет 15 процентов. Скорее удивлен, что он все еще не 30 процентов».
Феномен популярности АдГ не уникальный случай, но часть общего процесса. «Национальный фронт» во Франции, «Лига Севера» в Италии, Трамп в США, наконец, чуть не ставший президентом Австрии Хофер из «Партии свободы»… Все они появились в ответ на потребность граждан своих стран в безопасности, на усталость от «либерального консенсуса», наконец, в ответ на их желание снова иметь право выбора и демократию в настоящем, первоначальном смысле слова, а не ее иллюзию.
«Мы должны спросить сами себя критически, почему наши идеалы и цели больше не вдохновляют людей, — комментирует генеральный секретарь ХДС. — Но все равно существование партии, подобной АдГ, не должно привести к тому, что мы сойдем со своих позиций и предадим свои принципы».
В переводе с немецкого политического на русский обыкновенный: правящая партия Германии вызова времени не принимает и меняться не собирается. А раз так — значит, скорее всего, нас ждет реорганизация всей этой, уже и так опасно накренившейся политической конструкции.
Царьград
Случись завтра в Германии выборы, партия ХДС во главе с Ангелой Меркель, согласно опросам, наберет только 30 процентов, если не меньше.
Рейтинг поддержки правящей партии находится в медленном, но неостановимом падении уже давно. Миграционный кризис, заискивание перед Турцией и ее лидером, Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство с США (ТТиП), против заключения которого каждый месяц десятки тысяч людей выходят на улицы крупных городов… Немцы явно устали от Меркель и ее политического курса.
Ничего нового в этой ситуации, в принципе, нет: когда немецкий народ устал от Гельмута Коля, его сменил Герхард Шредер, устали от Шредера — появилась Меркель. Власть в рамках демократических процедур передавалась от христианских демократов (ХДС) к социал-демократам (СДПГ) и обратно.
Однако на этот раз рейтинг конкурентов правящей партии, СДПГ, еще ниже — 19 процентов. Впервые даже вместе эти две партии в ситуации гипотетических выборов не составили бы парламентского большинства. И это уже серьезный сигнал, показывающий, что немцев больше не устраивает не только нынешний канцлер, но и сама система, при которой власть перепасовывается между двумя крупнейшими партиями.
КАЧЕЛИ ДЕМОКРАТИИ
Если посмотреть, как устроены все европейские демократии, отбросив при этом нюансы, картина выходит на редкость единообразная. Есть две крупнейшие партии, соревнующиеся за власть. Причем неважно, двупартийная система в стране (как в Великобритании) или многопартийная (как в Германии) — лидеров всегда два, и это — условные консерваторы (республиканцы в США, христианские демократы в Германии или Италии, «тори» в Англии) и условные либералы (собственно, либералы в США, лейбористы в Великобритании, умеренные социалисты в Германии и Франции).
В итоге на выборах одна партия с относительно небольшим перевесом побеждает другую и происходит (или не происходит) смена власти.
Избирателям всего мира нужны две простые вещи: знать, что им гарантирована работа и достойный заработок, а в старости — пенсия (то есть социальная защита), и знать, что границы страны защищены, что их дети будут воспитываться в той же культуре, что и родители, а на темной улице их не ограбит и не изнасилует агрессивный мигрант (то есть защита вообще). За первой защитой они идут к социалистам, за второй — к консерваторам.
Германия — парламентская республика, канцлер — это лидер партии, получившей большинство в парламенте (бундестаге). Выборы проходят в один тур, и если какая-то из партий по итогам голосования получает абсолютное большинство в парламенте, ее лидер становится канцлером автоматически.
Если нет (а как правило, нет) — крупные партии блокируются с более мелкими, создавая коалиции, а в действительности — как бы втягивая их в свою орбиту и еще раз подтверждая правило: сколько бы партий формально ни соревновалось за власть, на выходе власть делят две крупнейшие. Такое положение дел устраивало граждан не только Германии, но и большинства западных стран — до последнего момента.
В ОТСУТСТВИЕ КОНСЕРВАТОРОВ
«Множество людей снова повернулись к ХДС, потому что признали в нынешней миграционной политике христианско-социальные корни нашей партии, — уверен генеральный секретарь христианских демократов, доктор Петер Таубер. — Но и консервативные корни „Союза” также очень проявились в ходе миграционного кризиса. Ужесточение закона о беженцах, мероприятия по борьбе с терроризмом, теперь — закон об интеграции. Все это, вообще-то, весьма консервативно».
Говоря об ужесточении миграционной политики, г-н Таубер явно несколько приукрашает действительность. Напомним, что за прошлый год в Германию въехало более 1 миллиона беженцев — больше, чем в любую другую страну ЕС. Все остальные упомянутые им меры — это только следствие, реакция на «политику открытых дверей» правительства Меркель. Однако в этом комментарии важно другое — слова о христианско-социальных корнях как оправдание левого дрейфа партии, которую привыкли считать консервативной.
За долгие годы руководства страной партия последовательно сдала все свои позиции — не только консервативные, но и христианские, — признав ислам частью европейской культуры и отказавшись от христианства как от основы культуры собственной. Аргумент в духе «красного дьякона» Пичужкина, называвшего Христа первым коммунистом — последний оставшийся аргумент в пользу того, почему партия все еще зовется христианской.
Нынешнее правительство в бундестаге сформировано из так называемой красно-черной коалиции, то есть союза ХДС и СДПГ. Представим себе лейбористско-консервативную коалицию в британском парламенте или республиканско-либеральную в Конгрессе США, чтобы понять всю сомнительность этого союза.
Хотя в действительности это слияние — вполне логичное следствие так называемого либерального консенсуса, в рамках которого существует европейская политика последних примерно десяти лет. «Социалистическое» правительство предшественника Меркель — Шредера — проводило реформы по урезанию социальной системы, «консервативное» правительство Меркель поднимало налоги, чтобы социальную систему спасти, и открыло двери беженцам — все перемешалось до полной неразличимости. На качелях власти больше не качаются либералы и консерваторы, а только «правые» и «левые» либералы.
ВОССТАНОВЛЕНИЕ БАЛАНСА
Природа не терпит пустоты, а политика не терпит ее тем более. Германия, как и большинство стран «старой» Европы, — государство социальное и государство благополучное. С этим за несколько десятков лет худо-бедно, но справились. Однако теперь гражданам этих стран остро не хватает защиты вообще: защиты границ, улиц, собственной культуры. Той самой, за которой обычно идут к консерваторам. Только теперь, как оказывается, идти уже не к кому. Именно в таких условиях появляются «третьи силы», переворачивающие всю политическую систему с ног на голову.
Рейтинг «Альтернативы для Германии» (АдГ) — евроскептиков, которые появились на немецком политическом небосклоне в 2011 году, — вырос, согласно последним опросам, до 15 процентов.
«Нынешняя правящая коалиция — это худшее, что когда-либо случалось с Германией, — прокомментировал +Царьграду+ пресс-секретарь АдГ Маркус Фронмайер. — Неконтролируемая массовая миграция, теракты, растущая угроза войны для Европы… А со стороны канцлера и ее лакеев слышно только: «Продолжаем в том же духе». Мы, «Альтернатива для Германии», — единственные, кто представляет собой заслуживающую внимания оппозицию против этой красно-черной летаргии.
Разница между ХДС и СДПГ, между «левыми» и «зелеными» уже давно перестала быть ощутимой. Поэтому я не удивлен, что рейтинг АдГ уже составляет 15 процентов. Скорее удивлен, что он все еще не 30 процентов».
Феномен популярности АдГ не уникальный случай, но часть общего процесса. «Национальный фронт» во Франции, «Лига Севера» в Италии, Трамп в США, наконец, чуть не ставший президентом Австрии Хофер из «Партии свободы»… Все они появились в ответ на потребность граждан своих стран в безопасности, на усталость от «либерального консенсуса», наконец, в ответ на их желание снова иметь право выбора и демократию в настоящем, первоначальном смысле слова, а не ее иллюзию.
«Мы должны спросить сами себя критически, почему наши идеалы и цели больше не вдохновляют людей, — комментирует генеральный секретарь ХДС. — Но все равно существование партии, подобной АдГ, не должно привести к тому, что мы сойдем со своих позиций и предадим свои принципы».
В переводе с немецкого политического на русский обыкновенный: правящая партия Германии вызова времени не принимает и меняться не собирается. А раз так — значит, скорее всего, нас ждет реорганизация всей этой, уже и так опасно накренившейся политической конструкции.
Царьград
Источник - Русская весна
