Платите — и обрящете

ТАЛЯРОНОК Иван
Если Вам поднять зарплату, Вы будете лучше работать?
Афоризм «они делают вид, что платят, а мы делаем вид, что работаем» известен каждому. Вроде бы из этой логики вытекает прямая связь трудовых результатов и вознаграждения. И, тем не менее, всякий уважающий себя человек отрицает влияние зарплаты на качество своего труда. Я и так работаю по совести, в полную меру своих сил, — скажет он.
Это действительно так. Любой опытный управленец подтвердит, что в сложившемся коллективе результат от размера зарплаты не зависит: люди напрягаются в той мере, к которой привыкли. Увеличение зарплаты для такой команды не является эффективным стимулом: маленькая прибавка не действует вообще, а большая не окупается. Гораздо больший эффект дают дисциплинарные меры и совершенствование организации труда, то есть усилия самого менеджера.
Видимо этой, давно проверенной на множестве коллективов практикой, и руководствовался Евгений Ямбург, когда на Всероссийском педсовете, в присутствии премьер-министра, начал свою речь с неприятного для учителей утверждения: от увеличения зарплаты качество образования не вырастет.
Но то, что верно на микроуровне, не всегда работает на макро! К российскому образованию (и ко многим другим сферам, о чём мы ещё поговорим!) эта аксиома не относится.
Увеличивая зарплату, Вы вряд ли переделаете старых работников. Зато можете привлечь новых, более ценных. Тех, которые себя ценят и которых ценят другие менеджеры. Тех, которые за маленькие деньги работать не будут.
К российской школе это относится в полной мере.
Что означает маленькая зарплата педагога? (А она, несмотря на майские указы, остаётся недопустимо маленькой, и в большинстве регионов президентские планы 2012 года попросту симулируются).
Это значит, что талантливая молодёжь в школу не идёт. Это значит, что люди среднего возраста, — те, кто подвижнее и креативнее, — из школы уходят и ищут более достойного применения своим способностям. А школа по-прежнему держится на стариках, которых с каждым годом подгрызает собственный возраст; на «серых лошадках», которым просто некуда податься, и на очень немногих энтузиастах, готовых жертвовать зарплатой ради призвания. Ясно, что с таким составом говорить о высоком качестве образования затруднительно.
Ещё хуже то, что низкий уровень зарплаты заставляет педагогов компенсировать свой доход увеличением часовой нагрузки. Собственно, на этом и строится симуляционная стратегия во многих регионах: ради выполнения президентского указа увеличивается не почасовая оплата, а интенсивность труда. Выполняя полторы-две нормы, учитель, конечно, не имеет возможности задуматься о качестве.
А хорошее образование — это 50 процентов национального успеха, если не больше.
Школьный возраст — это тот золотой возраст, когда в полной мере формируется личность. Знания, накопленные в школе, дальше работают по принципу снежного кома, — чем больше ком, тем больше прибавляет он с каждым оборотом. Если кругозор не сложился в школе, поздно растить его в ВУЗе.
Ещё важнее социальные навыки: дисциплина, привычка к систематическому ответственному труду. Если педагог не успевает еженедельно проверять кипы тетрадок при сорокачасовой нагрузке, такая привычка у учеников не появится. А ещё нужна интеллектуальная планка, модель поведения, которые учитель задаёт своим примером. Низкий уровень оплаты — это довольно жёсткий фильтр на пути в школу талантливых педагогов, способных давать подходящий пример.
Как ни крути, размер оплаты — это пока критическая величина, без которой успешного образования в стране не будет. Пока такой фундамент не выстроен, все остальные новшества и улучшения не помогут.
Это касается не только школы.
Критическая проблема всей российской экономики, всего российского общества — системная недооценка квалифицированных специалистов.
Сравните, сколько получает директор школы и сколько учитель-предметник? Сколько получает директор машиностроительного предприятия и сколько инженер-конструктор? Сколько управляющий агрофирмы и сколько агроном? Сколько хозяин строительной фирмы и сколько проектировщик? Разница на порядок и даже выше!
А ведь ключевой фигурой прогресса является не менеджер, а специалист. Без специалистов таланты менеджера годятся разве лишь на то, чтобы заставить подчинённых красиво «подметать плац» и «красить газон».
По доходам менеджеров (по крайней мере топ-менеджеров) мы почти сравнялись с богатейшими странами Запада. А вот по доходам специалистов, — увы! Нет ничего странного в том, что лучшие специалисты уходят из своих профессий, а то и вовсе покидают Россию. Те, кто мог бы стать отцом нового космического взлёта или творить чудеса в биотехнологиях, уходят в рекламу или пиар. Те, кто мог бы растить будущих гениев со школьной парты, устраиваются клерками в муниципалитеты или банки.
Чтобы переломить эту ситуацию, надо менять всю систему приоритетов в оплате труда. Специалист должен цениться выше столоначальника или гешефтмахера. Только тогда у нас появятся новые Королёвы и Курчатовы, Лобачевские и Сухомлинские.
При этом совершенно ясно: частный бизнес сам, по доброй воле, из любви к справедливости, на уступки наёмным специалистам не пойдёт. Здесь тон должно задавать государство, формируя пропорции оплаты в госкорпорациях и в бюджетной сфере.