Евроинтеграция с петлей на шее
1 января 1970
05.08.2017 - 2:30
Дело Василия Муравицкого — это маркер, позволяющий судить о глубине и необратимости процессов формирования на Украине жесткой авторитарной диктатуры, нетерпимой к любому, даже мягкому, нерадикальному инакомыслию.
Преследование журналистов на постсоветском пространстве — далеко не новость. Но, скажем, среднеазиатские республики, в которых уже давно от свободы слова остались неясные воспоминания, где представителям журналистского сообщества хорошо знакомы условия жизни в тюремных казематах, никогда и не пытались утверждать, что они верны идеям демократии.
Они всегда утверждали, что являются приверженцами особого пути, который на поверку оказывался банальной тиранией, возродившей практику тотального ограничения политических и гражданских прав.
Житомирский блогер и журналист не скрывал своего критического отношения к действующей на Украине власти, действительно публиковался в некоторых российских изданиях, однако не совершал никаких противозаконных действий — не призывал к свержению существующего строя, насилию, не допускал высказываний, провоцирующих межэтническую вражду или ненависть к отдельным социальным группам.
Он делал именно то, что и следует делать человеку его профессии — указывал власти на ее просчеты и ошибки. Это обычная практика для тысяч и тысяч его коллег в самых разных странах.
Собственно, преследование за исполнение профессионального долга в тех постсоветских республиках, которые официально взяли курс на евроинтеграцию, тоже происходит далеко не в первый раз. Наиболее масштабные и жесткие репрессии против представителей журналистского сообщества были развернуты в Грузии при Михаиле Саакашвили.
Именно этот «маяк демократии», абсолютно нетерпимый к критике, начал с рейдерского захвата телекомпании «Имеди», а закончил тем, что упек в тюрьму своего личного фотографа.
При Саакашвили был восстановлен негласный институт цензуры и управления разнообразными СМИ при помощи прямых директив и указаний из чиновничьих кабинетов, Министерства государственной безопасности и администрации президента.
Но даже в деформированной Грузии, возглавляемой президентом-параноиком, не додумались предъявить журналисту обвинения в совершении тягчайших преступлений против государства.
Госизмена, создание террористической группы — все, что вменяется в вину Василию Муравицкому — это, пожалуй, практика совершенно другой эпохи, которую по поводу и без, любят поминать представители либеральных кругов как Украины, так и России, тот самый «37-й год», давно ставший образом произвола и жестокости государственной машины, раскатывавшей в пыль и правых, и виноватых.
То, что украинская этнократия перенимает повадки тоталитарного режима — совсем неудивительно.
Националистические режимы, ратующие за коллективистские ценности рода и нации, легко переступают через индивидуальные права, считая их несущественными. Неудивительно и то, что многочисленные украинские радетели за свободу слова, коллеги Муравицкого, бесстрашно обличавшие в свое время тирана и кровопийцу Януковича, сегодня все, как один, молчат, даже не пытаясь указать на ту легкость, с которой украинские правоохранительные органы ставят знак равенства между выражением журналистом своего мнения и совершением преступления против государства.
А некоторые даже и не молчат, а рассуждают о гипотетической виновности Василия Муравицкого.
Прямо на наших глазах, по мере становления системы полицейского контроля над обществом и преследования инакомыслия происходит волшебное перерождение шумного и легкого на подъем, когда речь шла о выражении протеста против ограничения свободы слова, журналистского сообщества Украины в угрюмый, молчаливый, шарахающийся от каждого шороха коллектив малопонятных персонажей, предпочитающих пересидеть непонятные времена в сторонке.
Этого все равно сделать не удастся, поскольку либо ты будешь верой и правдой служить новой власти, потакая каждому ее нелепому или преступному решению, либо рано или поздно руки дойдут и до тебя.
Впрочем, Бог с ним с журналистским сообществом на Украине. Страх — понятное и извинительное чувство, не всем ходить в героях. Но вот защитникам человеческих прав в Европе бояться нечего.
Когда на днях в Москве суд приговорил к депортации юношу из Узбекистана, который много лет живет в России с просроченным паспортом, поднялся невообразимый гвалт. Депортируемый оказался внештатным корреспондентом «Новой газеты».
Несмотря на то, что по закону, многолетнее нарушение правил проживания в России является поводом для депортации, европейские общественные организации тут же обвинили российские власти в преследовании журналиста за его профессиональную деятельность.
В случае Муравицкого, которого обвиняют пока еще не в намерении прокопать тоннель из Киева в Москву, чтобы доставлять по нему взрывчатку и подрывную литературу, но в чем-то очень похожем, реакция из Европы оказалась куда менее внятной и намного более спокойной. А между тем, это единственная надежда отстоять журналиста, не дать властям отправить его за решетку на долгие годы.
Прямо скажем, Киев сегодня почти не реагирует на критические заявления из европейских стран, но солидарное заявление авторитетных журналистских и правозащитных организаций, масштабную кампанию протеста он игнорировать не сможет. Действуйте, ребята! Вы же столько лет учили нас, что свобода слова священна.
Читайте также: На Украине арестован журналист, подозреваемый в госизмене
Андрей Бабицкий, автор Украина.ру
Дело Василия Муравицкого — это маркер, позволяющий судить о глубине и необратимости процессов формирования на Украине жесткой авторитарной диктатуры, нетерпимой к любому, даже мягкому, нерадикальному инакомыслию.
Преследование журналистов на постсоветском пространстве — далеко не новость. Но, скажем, среднеазиатские республики, в которых уже давно от свободы слова остались неясные воспоминания, где представителям журналистского сообщества хорошо знакомы условия жизни в тюремных казематах, никогда и не пытались утверждать, что они верны идеям демократии.
Они всегда утверждали, что являются приверженцами особого пути, который на поверку оказывался банальной тиранией, возродившей практику тотального ограничения политических и гражданских прав.
Житомирский блогер и журналист не скрывал своего критического отношения к действующей на Украине власти, действительно публиковался в некоторых российских изданиях, однако не совершал никаких противозаконных действий — не призывал к свержению существующего строя, насилию, не допускал высказываний, провоцирующих межэтническую вражду или ненависть к отдельным социальным группам.
Он делал именно то, что и следует делать человеку его профессии — указывал власти на ее просчеты и ошибки. Это обычная практика для тысяч и тысяч его коллег в самых разных странах.
Собственно, преследование за исполнение профессионального долга в тех постсоветских республиках, которые официально взяли курс на евроинтеграцию, тоже происходит далеко не в первый раз. Наиболее масштабные и жесткие репрессии против представителей журналистского сообщества были развернуты в Грузии при Михаиле Саакашвили.
Именно этот «маяк демократии», абсолютно нетерпимый к критике, начал с рейдерского захвата телекомпании «Имеди», а закончил тем, что упек в тюрьму своего личного фотографа.
При Саакашвили был восстановлен негласный институт цензуры и управления разнообразными СМИ при помощи прямых директив и указаний из чиновничьих кабинетов, Министерства государственной безопасности и администрации президента.
Но даже в деформированной Грузии, возглавляемой президентом-параноиком, не додумались предъявить журналисту обвинения в совершении тягчайших преступлений против государства.
Госизмена, создание террористической группы — все, что вменяется в вину Василию Муравицкому — это, пожалуй, практика совершенно другой эпохи, которую по поводу и без, любят поминать представители либеральных кругов как Украины, так и России, тот самый «37-й год», давно ставший образом произвола и жестокости государственной машины, раскатывавшей в пыль и правых, и виноватых.
То, что украинская этнократия перенимает повадки тоталитарного режима — совсем неудивительно.
Националистические режимы, ратующие за коллективистские ценности рода и нации, легко переступают через индивидуальные права, считая их несущественными. Неудивительно и то, что многочисленные украинские радетели за свободу слова, коллеги Муравицкого, бесстрашно обличавшие в свое время тирана и кровопийцу Януковича, сегодня все, как один, молчат, даже не пытаясь указать на ту легкость, с которой украинские правоохранительные органы ставят знак равенства между выражением журналистом своего мнения и совершением преступления против государства.
А некоторые даже и не молчат, а рассуждают о гипотетической виновности Василия Муравицкого.
Прямо на наших глазах, по мере становления системы полицейского контроля над обществом и преследования инакомыслия происходит волшебное перерождение шумного и легкого на подъем, когда речь шла о выражении протеста против ограничения свободы слова, журналистского сообщества Украины в угрюмый, молчаливый, шарахающийся от каждого шороха коллектив малопонятных персонажей, предпочитающих пересидеть непонятные времена в сторонке.
Этого все равно сделать не удастся, поскольку либо ты будешь верой и правдой служить новой власти, потакая каждому ее нелепому или преступному решению, либо рано или поздно руки дойдут и до тебя.
Впрочем, Бог с ним с журналистским сообществом на Украине. Страх — понятное и извинительное чувство, не всем ходить в героях. Но вот защитникам человеческих прав в Европе бояться нечего.
Когда на днях в Москве суд приговорил к депортации юношу из Узбекистана, который много лет живет в России с просроченным паспортом, поднялся невообразимый гвалт. Депортируемый оказался внештатным корреспондентом «Новой газеты».
Несмотря на то, что по закону, многолетнее нарушение правил проживания в России является поводом для депортации, европейские общественные организации тут же обвинили российские власти в преследовании журналиста за его профессиональную деятельность.
В случае Муравицкого, которого обвиняют пока еще не в намерении прокопать тоннель из Киева в Москву, чтобы доставлять по нему взрывчатку и подрывную литературу, но в чем-то очень похожем, реакция из Европы оказалась куда менее внятной и намного более спокойной. А между тем, это единственная надежда отстоять журналиста, не дать властям отправить его за решетку на долгие годы.
Прямо скажем, Киев сегодня почти не реагирует на критические заявления из европейских стран, но солидарное заявление авторитетных журналистских и правозащитных организаций, масштабную кампанию протеста он игнорировать не сможет. Действуйте, ребята! Вы же столько лет учили нас, что свобода слова священна.
Читайте также: На Украине арестован журналист, подозреваемый в госизмене
Андрей Бабицкий, автор Украина.ру
Источник - Русская весна
