Женщины за гранью нервного срыва

ХОЛМОГОРОВ Егор
Франция еще раз подтвердила репутацию страны, в которой все делается не так, как в США, а во многом — назло американцам. Пока политкорректные голливудские звезды разгуливали на церемонии вручения «Золотого глобуса» в черных платьях в знак солидарности с «кампанией против сексуального насилия MeToo», сто влиятельных француженок во главе с Катрин Денёв и писательницей Катрин Милле (автором скандального романа «Сексуальная жизнь Катрины М.«) опубликовали настоящий манифест в защиту мужчин.
«Изнасилование — это преступление. Но даже самое навязчивое или неловкое приставание не является правонарушением, как и галантность не является признаком мачизма», — говорится в открытом письме, напечатанном в газете «Монд».
Француженки обращают внимание на то, что начавшееся со скандала вокруг продюсера Харви Вайнштейна движение против домогательств приобретает характер массовой истерии, охоты на ведьм наоборот, с открытыми оскорблениями и унижением мужчин (например, во Франции флешмоб называется «сдай скота», и сами охотницы-феминистки радостно говорят о желании «отправить свиней на бойню»). Наконец, кампания ведется в духе маоистских чисток (зря, что ли, французские леваки столько лет учились у председателя), ни о какой презумпции невиновности речи не идет: достаточно, чтобы кто-то назвал твое имя — и ты уже проклят, отлучен, обречен на позор и отставку.
Мало того, кампанейщина не оставляет возможности даже отмолчаться. Тот, кто не присоединяется к ней с шумом, автоматически получает статус «соучастника сексуальных преступлений». Такая безобразная травля была развернута в США против Мерил Стрип, назначенной главной «молчуньей» о делах Вайнштейна. Фото Стрип с Вайнштейном и надписью «Она знала» украсили билборды Лос-Анджелеса.
Денёв, Милле и другие обращают внимание на то, что феминистская истерия не только не способствует защите прав женщин, но, напротив, помогает «надежнее закрепить за ними статус вечных жертв». По сути, представительницам старшего поколения освобожденных европейских женщин приходится сегодня защищать «завоевания сексуальной революции» от объединенного фронта феминисток и фанатиков-фундаменталистов, причем, как мы понимаем, отнюдь не христианских. Забой «кабанов», отмечается в письме, «на самом деле, оказался весьма на руку всем противникам сексуальных свобод, религиозным экстремистам, самым закостенелым реакционерам, для поднятия волны чисток и создания тоталитарной общественной атмосферы».
Ситуация после «харвигейта» и в самом деле приобретает все более гротескный характер. Сам этот случай не касается взаимоотношений полов — перед нами проблема институциональной власти (которая у продюсера была огромна, а порой абсолютна) и использования ее для получения тех или иных материальных выгод. В истории нет ничего специфически американского. Насильник может быть абсолютно корректен, безупречно вежлив и держать руки за спиной. Его положение все делает вместо него.
Мужские домогательства, «мачистское» поведение — это совсем из другой оперы. Биологически они коренятся в брачной окраске самцов и схватках не на жизнь, а на смерть, в соревнованиях за руку невесты. Развитие европейской цивилизации, в которой сексуальная агрессия очень выражена (для русской культуры она характерна в гораздо меньшей степени), привело к тому, что подвиги ради прекрасной дамы отошли в прошлое. Теперь эта агрессия завоевателя обращается на саму даму — сломить нужно уже не рыцаря-соперника, а ее собственную волю. Это относительно цивилизованный и развернутый внутрь ситуации (вместо внешних соперников) завоевательный инстинкт. Победа феминисток над ним, конечно, возможна, но чревата тем, что мужчины просто чаще начнут убивать друг друга или лишатся признаков мужественности, а может, и воли к размножению.
Превращение скандала вокруг Вайнштейна в травлю «мужчин-домогателей» — классический перевод стрелок с проблемы власти на взаимоотношения между полами, попытка подменить вопрос социального и экономического неравенства войной с «мачизмом». В итоге оседлавшие борьбу с домогательствами радикальные феминистки пытаются репрессировать мужскую модель поведения как таковую. Это и вызывает чувство диссонанса у старшего поколения западных женщин, боровшихся за эмансипацию, равенство с мужчиной, то есть за право быть такой же раскрепощенной в вопросах секса, как и они.
И вдруг вместо этого из-за океана приплывает новый пуританизм — гей-веганский, с отсвечивающим на заднем плане хиджабом, а то и паранджой. Он не раскрепощает женщину, а закрепощает мужчину — змея сексуальной революции тяпнула себя за хвост. И в этом, пожалуй, главная проблема: столетиями феминизм боролся с семьей как с «порабощающим» и мужчину и — особенно — женщину институтом. И так вплоть до полной свободы.
И вдруг на пике освобождения все обернулось новым тоталитаризмом. Оказывается, не когда и как захочешь, а исключительно по строгому ритуалу, с письменного согласия (которое уже узаконено в Швеции) и под чутким руководством и присмотром коллектива общественников, который не только лучше мужчины, но и лучше женщины знает, чего ей надо. Так дойдет и до «убийств чести» — показательной расправы феминистской общественности над женщинами, которые оказались недостаточно стойки перед лицом «домогателя». Будут ли убийства только символическими (через интернет) или выйдут в офлайн — увидим. Долго ли умеючи.
Катрин Денёв стоит искренне поблагодарить. Она борется со злом, как может, называя вещи своими именами.

Источник