О валютной политике в условиях экономических санкций

О том, что России надо отходить от долларовой зависимости, сегодня не говорит только ленивый, но по вопросу, как отходить, мнения расходятся. Одни считают, что России надо прекратить накапливать международные резервы в долларах США и конвертировать накопленные долларовые резервы в иные валюты либо израсходовать их на погашение внешних долгов или решение неотложных социально-экономических проблем.
Другие говорят, что главное — запретить использование зелёной валюты внутри страны в наличной форме и в виде валютных банковских счетов. Соответственно, ограничить (или полностью запретить) участие физических и юридических лиц (за исключением специально уполномоченных организаций) в операциях на валютной бирже. Кто-то предлагает вообще эту биржу закрыть.
Однако чаще всего главной задачей объявляется вытеснение доллара из международных расчётов РФ, которые охватывают получение выручки от экспорта и платежи по импорту товаров и услуг, международное движение капитала (прямые, портфельные инвестиции, кредиты и займы), переводы инвестиционных доходов (процентов, дивидендов), заработной платы, иные денежные переводы. Я уже писал, что в 2016 году доля доллара в поступлениях от экспорта товаров и услуг РФ составила 69,2%, а его доля в платежах по импорту была равна 36,7%; в 2013 году эти показатели были равны соответственно 80,0 и 40,6%. То есть некоторое снижение доли американской валюты во внешнеторговых расчётах России за период 2013—2016 гг. произошло, однако доллар остаётся главной валютой, обслуживающей российскую внешнюю торговлю.
Такая же картина наблюдается и по другим направлениям международных расчётов. Например, в 2013 году на доллар США в денежных переводах физических лиц, полученных из-за границы, приходилось 64,3%, а в 2016 году — 60,4%. В денежных переводах физических лиц, перечисленных за границу, доля доллара США в эти годы равнялась соответственно 53,3 и 53,0%. Рубль пока занимает скромные позиции. В 2016 году его доля в валютной выручке от экспорта Российской Федерации составила 14,8%, а в платежах по импорту — 29,4%. Доля рубля в денежных переводах, полученных физическими лицами из-за границы, в 2016 году составила 14,3%, а в денежных переводах, отправленных за границу, — 18,7%.
Повышение удельного веса рубля в международных расчётах России сдерживается по многим причинам. Одна из главных — неустойчивость (высокая волатильность) российского рубля. Напомню, что статья 75 Конституции Российской Федерации определяет, что основной функцией Центробанка России является «защита и обеспечение устойчивости рубля». Под этим подразумевается обеспечение стабильной покупательной способности рубля (то, что ЦБ называет «таргетированием инфляции») и поддержание его стабильного валютного курса. Для этого у Центробанка имеются все возможности. Прежде всего, международные резервы (на сегодняшний день они превышают 400 млрд. долл.).
С их помощью можно проводить валютные интервенции и держать курс рубля на заданной планке. Однако в декабре 2014 года произошел резкий обвал курса рубля, по сути, это был острый валютный кризис. После этого процесс замещения в международных расчётах РФ доллара, евро и других западных валют российским рублём затормозился и даже пошел вспять. Некоторые страны (прежде всего, Китай) делали заявления о готовности торговать с Россией за рубли, но после обвала рубля от своих намерений отказались. Тот же Китай вернулся к использованию доллара, соглашаясь лишь частично замещать доллар юанем, но не рублём. Задача стабилизации валютного курса рубля не является сверхсложной. Необходимо лишь обеспечивать управление платёжным балансом, не допускать больших его дефицитов и резких колебаний сальдо.
В ХХ веке широко использовался такой метод управления платёжным балансом и валютным курсом, как регулирование трансграничного движения капитала. Именно через этот канал идёт обычно подрыв национальной денежной единицы. Иногда это может происходить в результате стихийных процессов на мировом финансовом рынке, иногда — в результате скоординированных действий валютных спекулянтов. Вспомним, как в 1992 году шайка валютных спекулянтов под предводительством Джорджа Сороса сумела обвалить британский фунт стерлингов (Великобритания за несколько лет до этого отменила все ограничения на трансграничное движение капитала, существовавшие у неё с середины 1940-х годов). Ещё более масштабная операция валютных спекулянтов была проведена против ряда стран Юго-Восточной Азии в 1998 году («азиатский финансовый кризис»). Сдаётся, что и обвал рубля в России в конце 2014 года был результатом операции, в которой участвовали не только валютные спекулянты, но и геополитические противники России. В результате удар, нанесенный российской экономике, превысил совокупные эффекты от всех экономических санкций, которые к тому времени были введены против РФ (это описано в моей книге: Катасонов В. Ю. Битва за рубль. Национальная валюта и суверенитет России. — М.: «Книжный мир», 2016).
Если действительно хотеть расширения использования рубля в международных расчётах России, следует прежде всего озаботиться тем, чтобы он был стабильным во всех отношениях (поддержание устойчивой покупательной способности на внутреннем рынке товаров и услуг и стабилизация курса рубля на валютном рынке). Это как минимум, и для этого необходим контроль над трансграничным движением капитала. Особенно желательно установление жёстких фильтров для недопущения спекулятивного («горячего») капитала, способного взорвать финансово-экономическую обстановку в стране. На сегодняшний день Россия — единственная из стран-членов группы БРИКС, не имеющая таких фильтров. Недаром один из пунктов пресловутого «Вашингтонского консенсуса» (свода правил, делающих страну беззащитной перед валютными спекулянтами, транснациональными корпорациями и банками) — отмена любых ограничений для трансграничного движения капитала.
Отсутствие таких ограничений становится угрозой в условиях глобальной финансовой нестабильности и вдвойне опасно в связи с ужесточением экономических санкций и фактическим объявлением России экономической войны. К сожалению, те, кто ратуют за вытеснение доллара из международных расчётов России, допускают большую ошибку, предлагая сделать российский рубль международной валютой. Некоторые ограничивают сферу применения такого международного рубля двухсторонними отношениями России с другими государствами; другие мечтают, что когда-то рубль начнёт обслуживать не только внешнеэкономические отношения России с другими странами, но будет валютой расчётов между третьими странами. Первая модель напоминает то, что сегодня происходит с юанем, который вышел за пределы Китая, преимущественно обслуживая экономические связи КНР.
Вторую модель демонстрирует американский доллар, который в большей мере обслуживает торгово-экономические отношения между третьими странами, во вторую очередь экономические отношения самой Америки с остальным миром и только в третью очередь — потребности внутреннего рынка США. Однако думаю, что России не следует стремиться к превращению рубля в международную валюту не по первой модели (юань), не по второй модели (доллар). Рубль должен оставаться денежной единицей, обслуживающей потребности экономики внутри страны. Именно так было в Советском Союзе, который находилсяв постоянной экономической блокаде. Методом проб и ошибок советское государство пришло к трёхконтурной денежной модели. Первый контур — внешний, обслуживающий экономические отношения страны с остальным миром. Здесь используется исключительно иностранная валюта. Второй контур — безналичные деньги, обеспечивающие функционирование предприятий, воспроизводство основного и оборотного капитала. Третий контур — наличное денежное обращение, обслуживающее почти исключительно население (розничная торговля товарами и сфера услуг).
Между каждым контуром денежного обращения стоят «шлюзы» и «вентили», с помощью которых регулируются межконтурные связи. Предприятия вообще не контактируют с иностранной валютой. Выручка от экспорта продукции предприятия конвертируется по заданному курсу в рубли и перечисляется на банковский счёт предприятия. Если предприятие выступает в качестве импортёра, оно запрашивает необходимую сумму валюты, обращая в неё рубли со своего банковского счёта. Таковы важнейшие элементы системы государственной валютной монополии и государственной монополии внешней торговли, которые не существуют одна без другой. Функции государственной валютной монополии реализует специально на то уполномоченный банк. В СССР это был Банк для внешней торговли, осуществлявший валютные расчёты по экспорту и импорту и аккумулировавший валюту.
При необходимости валюта могла перечисляться в Государственный банк СССР, который определял курсы обмена советского рубля на свободно конвертируемые валюты. Валютные курсы рубля, устанавливаемые Госбанком, периодически публиковались и пересматривались крайне редко. Государственный банк и Внешторгбанк при реализации своих функций в части, касающейся государственной валютной монополии, опирались на сеть советских заграничных банков. Совзагранбанки были зарегистрированы в других странах, имели статус акционерных обществ закрытого типа, их уставной капитал на 100% принадлежал Госбанку или Внешторгбанку. Эти заграничные банки были форпостом СССР, продвигали его экономические интересы в мире, тесно взаимодействуя с советскими торгпредствами и внешнеторговыми организациями.
Государственная валютная монополия исключала любые операции с иностранной валютой внутри страны; в окончательном виде она сложилась к концу 1920-х годов, и без неё индустриализация была бы невозможна. Что касается государственной монополии внешней торговли, то она была введена декретом ещё в апреле 1918 года. Выход на внешний рынок имели только специально уполномоченные экспортные и импортные организации, входившие в систему Наркомата внешней торговли. Система государственной монополии в сфере валютных операций и в сфере внешней торговли просуществовала до конца 1980-х годов, а разрушение СССР началось с целенаправленного демонтажа указанных государственных монополий. Почему советское руководство не допускало использование рубля для обслуживания международных расчётов, не выпускало рубль за границу?
Ответ простой: это создало бы риск дестабилизации экономики — в силу стихии мирового рынка, в результате действий валютных спекулянтов или использования Западом этих спекулянтов в качестве «валютного оружия». Модель советской экономики создавали не революционеры из 1917 года, а профессионалы. Они, в частности, помнили, что в результате предпринятой в Российской империи при Александре II финансовой реформы рубль стал свободно «гулять» через государственную границу. За пределами России образовалось большое количестве рублей, ими начали играть на европейских биржах, рубль утратил устойчивость, а вместе с ним потеряла устойчивость и российская экономика. (О негативном опыте валютной либерализации в Российской империи, который привёл в конечном счете к событиям 1917 года, см. в моей книге: Катасонов В. Ю.
Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова. — М.: Институт русской цивилизации, 2014). И напоследок ещё один пример. После окончания Второй мировой войны, когда СССР налаживал связи с Ираном, иранцы предложили организовать торговлю с использованием советского рубля. Сталин ответил категорическим «нет». Об основаниях сталинского ответа можно прочитать в другой моей книге: Катасонов В. Сталинский ответ на санкции Запада. Экономический блицкриг против России. — М.: «Книжный мир», 2015.

По материалам