Вопросы православного сталинизма: Перед нами та же картина, что и в тридцатые годы

МАРАХОВСКИЙ Виктор

Самое интересное, что перед нами ровно та же картина, что и в тридцатые годы минувшего века.
Когда, перед угрозой новой мировой войны руководство СССР здраво рассудило, что необходима не только ударная индустриализация («иначе нас сомнут»), но и восстановление патриотизма.
Для многих происходящее стало идейной катастрофой.
Сейчас декорации чуть другие, но смысл драмы тот же. Все истЕрические фракции общества участвуют в битве
Какой компромат будут вменять новому министру образования О.Васильевой профессиональные публицисты и блогеры-энтузиасты — было понятно с самого начала.
Компромат на Васильеву лежал на поверхности. Как только СМИ нагуглили тему докторской диссертации главы Минобра («Советское государство и патриотическая деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны») и пересказ выступления перед членами «Единой России» («Сталин при всех недостатках — государственное благо, потому что накануне войны занялся единением нации и возродил героев дореволюционной России») — стало совершенно ясно:
Ольга Васильева будет теперь православной сталинисткой
Вопросы о том, были ли перевраны цитаты из Васильевой и насколько, какова её квалификация как учёного и о чём вообще её работы — были отброшены в принципе. Возникший в воображении медиа-клаки образ министра с иконой покойного генсека перевесил всё.Ибо он слишком укладывается в концепцию, на которой в конечном итоге сходятся отечественные ультралибералы, ультрамарксисты и ультрапатриоты: «Становится всё хуже, приличному человеку жить совсем душно, а власть оболванивает большинство своей пропагандой».
Я не утрирую. Вот типичное публицистическое пророчество о Васильевой: «Она отстаивает честь и достоинство эффективного менеджера, оболганного в годы перестройки. Такой нынче тренд, соединяющий невежество, веру, ненависть к свободе и людоедство, и Ольга Юрьевна еще не самый кровожадный из поклонников Сталина, реабилитированного в эпоху Путина. Просто она теперь министр и вреда может принести гораздо больше». (Вот первоисточник. И не глядите, что там рядом с обличением невежества доктора наук Васильевой — лекции видного учёного Невзорова. Воинам просвещения знания не нужны — главное, что они сражаются с гидрой мракобесия).
…Что во всём этом интересно и значимо, уважаемые читатели.
Нет, не вопрос, правдивы ли обвинения в адрес Васильевой. Интересно и значимо то, что «православный сталинизм министра» катающими истерику гражданами воспринимается как что-то монструозное. Противоестественное и даже невозможное явление. Смешение взаимоисключающих параграфов. Речь, отметим, идёт не об одних только ультралибералах.
Все истерические фракции общества участвуют в битве. Ультрамарксисты решительно предостерегают, что советское государство было атеистическим, а теперь к его подвигам и наследию тянут руки мракобесы. Ультрапатриоты — вспоминают миллионы жертв и тысячи погибших священников и напоминают, что не быть миру между краснопузыми упырями и русским народом. Либералы, как мы видим, равно не желают мириться ни с кем
…Самое интересное, что перед нами ровно та же картина, что и в тридцатые годы минувшего века, упомянутые д-ром Васильевой. То есть, декорации чуть другие, но смысл драмы тот же.
Напомним: перед угрозой новой мировой войны руководство СССР здраво рассудило, что необходима не только ударная индустриализация («иначе нас сомнут»), но и восстановление патриотизма — то есть исторического сознания граждан. Для чего частично реабилитировало русскую историю, умерило накат на конкурирующую идеологическую структуру РПЦ, вернуло почёт великим полководцам и даже выпустило на экраны военно-исторический блокбастер о русском святом, топящем немецких агрессоров в Чудском озере.
Ну, так вот. В те годы обнаружились тысячи ревнителей истинного марксизма, для которых происходящее стало идейной катастрофой. Ибо при восстановлении патриотизма безусловно исчезала изначальная чистота пролетарского интернационализма. Претензии советского руководства на историческую преемственность от прежней России были восприняты ревнителями как дичайшее предательство идеалов.
Были, разумеется, и непримиримые борцы с коммуняцкой сволочью — для которых советская Россия уже Россией не была, а только тянула руки к чужому наследию. Русская же церковь, с государством замирившаяся, превратилась для них поголовно в «чекистов в рясах». Многих из этих граждан данная принципиальность привела при первом же удобном случае на сторону немецко-фашистских захватчиков и превратила в изменников Родины.
Но, что характерно — и те, и другие оказались незначительными меньшинствами. Большинство же граждан без проблем соединило в себе светлое будущее со славным прошлым, коммунистические убеждения с любовью к Родине, а в миллионах случаев — и искренний «сталинизм» с верой в Бога.
Сейчас, в сущности, мы наблюдаем просто следующий этап. Минула четверть века с очередного катастрофического изменения России. В очередной раз складывается государственная идеология, неизбежно включающая в себя актуальные (в понимании руководства страны) элементы предыдущих.
И в очередной раз катает истерику сектантство со всех сторон, защищающее чистоту — кто чего — от происходящего загрязнения и смешивания.
Между тем, как легко заметить, именно таким путём (объединения прежних элементов, зачастую «непримиримых», в новые сущности) эволюционируют и человеческая культура, и человеческое общество
Евангельское откровение, распространяясь по миру, вобрало в себя классическую греческую философию (языческую, заметим) — и стало тем христианством, что мы знаем.
Сотни лет Рим был для христиан великой блудницей, а христиане для Рима львиным кормом — что позже не помешало тысячелетнему существованию христианской Римской империи, а также почтительному отношению христианских исследователей будущего к гонителю христиан императору Марку Аврелию.
Современный китайский миллионер, совершив перед портретами покойных предков положенный ритуал, садится в машину и едет на собрание ячейки коммунистической партии, где он председатель.
Все перечисленные примеры трудно упрекнуть в неуспешности.
Но бесполезно думать, будто историческими примерами можно убедить истеричные меньшинства. Если бы они были разумны — им бы и не приходилось для сохранения своих убеждений постоянно включать истерику.
И поэтому трудно изобрести сегодня что-нибудь более бесполезное для Родины, чем они.
Источник