Поражение = победа: как вьетнамцы заставили США закончить войну (ФОТО)
27 мая 2018
27.05.2018 - 3:00
К 1968 году США прочно и глубоко увязли во вьетнамском конфликте. Попытки разгромить вьетнамских коммунистов — вьетконговцев — предпринимались уже многие годы. Подробнее — в материале Life.
В каждый конкретный момент казалось, что некоторое усиление американского контингента и союзного Штатам Южного Вьетнама сделает поражение коммунистов неизбежным.
Северных вьетнамцев и южновьетнамских партизан систематически презирали и недооценивали. Однако месяц проходил за месяцем, а зримого эффекта от вмешательства не наблюдалось.
К 1968 году численность американских войск во Вьетнаме составляла уже полмиллиона солдат и офицеров. Однако эффективность борьбы против партизан не определялась голой численностью.
Многие операции американских войск были достойны изучения в военных академиях, но каждый раз всё кончалось одинаково: после сбора трупов и трофеев американцам приходилось зачищать те же самые заболоченные рисовые поля, подрываясь на минах и попадая в засады.
Фото: © AP Photo
Партизаны несли огромные потери, но это их нимало не смущало, а вот в США массовая гибель призывников производила гнетущее впечатление. Однако командование американского контингента было уверено, что всё дело просто в недостатке сил — и во Вьетнам отправлялись новые и новые батальоны.
Генерал Уильям Уэстморленд, командовавший контингентом во Вьетнаме, считал, что ему удастся изнурить северян и просто убивать партизан быстрее, чем вьетконговцы будут набирать новых.
Программу умиротворения Вьетнама он считал глубоко побочным занятием. Его полностью захватывали замыслы блестящих и бессмысленных силовых операций.
Стратегия истощения теоретически казалась неплохим выбором: по данным американской разведки, Вьетконг терял примерно в полтора раза больше людей, чем ставил под ружьё. Американские бомбардировки наносили ужасные разрушения Вьетнаму и вдобавок отнимали множество людей на восстановительные работы.
Уильям Чайлдз Уэстморленд — американский военачальник. Фото: © AP Photo
Однако Уэстморленд совершил классическую ошибку полководца: слишком доверился оптимистичным реляциям. Он искренне выдавал желаемое за действительное, притом не пытался запудрить мозги начальству, но сам верил в то, что говорил.
Генерал просто требовал новых и новых войск — и постоянно получал их. В конце 1967 года Уэстморленд и многие его штабисты находились в отличном настроении. Они считали, что вьетконговцы уже, по сути, разбиты. В конце 1967 года Уэстморленд заявил, что «видит свет в конце туннеля».
В действительности вьетнамцы, неся тяжёлые потери, сохранили боеспособность костяка своей лесной армии. Упомянутый Уэстморлендом свет в конце туннеля скорее исходил от фар грузовика, везущего очередную партию «калашниковых» и патронов на юг.
Партизаны и северяне чувствовали, что могут перехватить инициативу, и готовились нанести американцам и южанам сильнейший удар за всё время войны.
Они предполагали одним махом нанести противнику катастрофические потери, подорвать авторитет южного правительства и спровоцировать массовое восстание в Южном Вьетнаме.
Хотя основной целью операции были американские объекты в Южном Вьетнаме, истинной целью, которую следовало поразить, было общественное мнение на юге. Коммунисты рассчитывали на коллапс южновьетнамской армии, массовое дезертирство и, в конечном счёте, объединение вьетнамцев против внешнего врага.
Фото: © AP Photo
Кстати, что интересно, категорически против этой операции выступил Во Нгуен Зяп, военный руководитель Северного Вьетнама и, без преувеличения, лучший полководец Вьетнама. Он считал, что затея не приведёт ни к чему, кроме тяжёлых потерь. Однако политические соображения возобладали.
В 1967 году на тропах между северным и южным Вьетнамом было людно. На юг вела целая сеть пробитых в джунглях дорог — так называемая «тропа Хо Ши Мина».
Тропа пролегала по территории Лаоса и Камбоджи, слабо контролируемой тамошними правительствами. Северяне организовали полноценную линию коммуникаций, неплохо замаскированную с воздуха, имеющую зенитное прикрытие, а главное — способную пропускать крупные караваны грузовиков с оружием, боеприпасами, топливом, медикаментами.
«Дорогу жизни» партизан регулярно бомбили, но это позволяло американцам только несколько снизить объём грузов, перевозившихся по ней. Полноценную наземную операцию американцы так и не начали: политические последствия от расширения войны за пределы Вьетнама были непредсказуемыми.
Последние месяцы 1967 года вьетнамцы накапливали силы и ресурсы для своего крупнейшего наступления. Кроме грузов на юг отправлялись солдаты и офицеры армейских частей, которым предстояло также принять участие в операции. Вьетнамцам удалось собрать внушительную группировку примерно в сотни тысяч партизан и не менее 60 тысяч солдат регулярной армии.
Новогоднее наступление
Уильям Чайлдз Уэстморленд. Фото: © AP Photo
В 1967 году война во Вьетнаме резко активизировалась, потери вьетнамцев и американцев возросли в несколько раз. Однако к новому, 1968 году северяне были полны решимости сделать жизнь противника ещё тяжелее.
Первый звоночек прозвенел 21 января, когда вьетнамцы взяли в осаду базу американской морской пехоты в Кхесани. Американцы сделали вывод, что на ближайшие недели именно Кхесань будет главной точкой приложения сил вьетконговцев. Однако это был лишь первый ход партизан.
По вьетнамскому календарю Новый год — «Тет» — приходится на конец января. Неформально в этот период обычно соблюдалось перемирие между южанами и северянами.
Южане, как обычно, расслабились, считая, что получили некоторый запас спокойного времени. Однако именно на праздник северяне задумали главный удар по множеству объектов США и южновьетнамских войск сразу.
В ночь на 31 января объединённые силы войск Севера и партизан, действовавших на юге, атаковали сразу почти все крупные города Южного Вьетнама. Атаки везде шли по схожему сценарию.
Сначала нужный объект обстреливался миномётами и реактивными снарядами, а затем на штурм шло множество партизан. В некоторых случаях использовались советские лёгкие танки.
Огня вьетконговцы не боялись, заграждения сбивали. В большинстве городов уже находились «спящие ячейки» коммунистов, которые присоединялись к отрядам, вышедшим из джунглей.
Город Хюэ, древнюю вьетнамскую столицу, захватили влёт, тяжёлые бои шли в Сайгоне, где партизаны пошли на штурм президентского дворца, авиабазы, штабов, главной радиостанции и посольства США. На улицах появились агитаторы северян, призывавшие к восстанию.
Фото: © Википедия
Отряды Вьетконга рассыпались по городам, вылавливая и убивая южновьетнамских военных и полицейских. Кстати, именно с этой историей связана одна из самых известных фотографий Вьетнамской войны, на которой генерал полиции Южного Вьетнама Нгуен Нгок Лоан расстреливает пленного вьетконговца из револьвера.
Дело в том, что пленный, перед тем как его захватили, участвовал в охоте по чёрным спискам и был причастен к казни подполковника полиции вместе с его семьей. Неудивительно, что генерал Лоан не испытывал к пленному дружеских чувств.
Однако общественность не знала, насколько неоднозначная история скрывается за этой фотографией, репутация Лоана была уничтожена одним щелчком фотоаппарата. Позднее фотограф Эдди Адамс заметил по этому поводу: «Генерал убил вьетконговца, а я убил генерала своим фотоаппаратом». Сам генерал высказался по поводу этого эпизода просто: «Эти люди убили много наших».
Между тем уже в первые часы наступления план северян начал трещать по швам. Радио Сайгона было отключено, выйти в эфир не удалось. Захватить достаточно техники на военных базах не получилось.
Южновьетнамская армия также оказалась куда устойчивее, чем от неё ожидали, и не стала разбегаться. Для этой войны был очень серьёзен элемент гражданского противостояния, не следует думать, что война во Вьетнаме состояла только в борьбе вьетнамцев с американцами. К тому же южане понимали, что для сдавшихся очень велик риск быть расстрелянными.
Сыграли свою роль и ошибки планирования северян. Обилие атакованных объектов означало, что на каждый будет наступать не так много людей. Скажем, посольство США в Сайгоне атаковало лишь двадцать вьетконговцев.
Легко представить, какой эффект на мировое и американское общественное мнение возымел бы захват посольства. Однако от такой небольшой группы смогла отбиться даже слабая охрана посольства.
Фото: © AP Photo
Двух военных полицейских перед зданием убили, забор пробили из гранатомёта, но перед смертью полисмены успели застрелить командиров вьетнамского отряда, а двери посольства заперли, так что оставшиеся вьетнамские партизаны просто перемещались по двору и вели перестрелку с прибывающими патрулями.
Однако психологический эффект оказался что надо. Мужества у морских пехотинцев охраны посольства, которые отбивались из револьверов, было не отнять.
Но Америка была потрясена самим фактом боя на территории посольства. Тем не менее вьетконговцы ещё не могли знать, какое впечатление произвели их действия. Их задачи были попроще.
И вот тут выявилась фатальная проблема плана операции. У партизан не оказалось никаких запасных планов, более того — они даже не пытались бежать назад в джунгли.
Отряды коммунистов вели бой, пока их не уничтожали. А в условиях тотального превосходства американцев в огневой мощи ничего другого произойти и не могло. Американцы бомбили занятые партизанами районы Сайгона с воздуха, а артиллерийских дивизионов у них было не меньше, чем батальонов пехоты.
Несмотря на отчаянную отвагу партизан, буквально к середине февраля наступление полностью выдохлось, причём, по американским данным, было убито более 30 тысяч и взято в плен более пяти тысяч вьетконговцев.
Правда, эти данные, скорее всего, завышены. Сами американцы потеряли 1547 человек погибшими и пропавшими, южновьетнамцы — почти 3400 человек. Однако боями в Сайгоне и провинции дело не ограничилось.
Древняя столица
Фото: © AP Photo / Rick Merron
Битва за Хюэ, воспетая Стэнли Кубриком (именно в этом городе воюют герои «Цельнометаллической оболочки») действительно была исключительно жестокой и кровавой.
Этот город с трёхсоттысячным населением северяне захватили внезапной стремительной атакой. Южане, как положено, праздновали Новый год, так что атака застала их полностью небоеспособными — больше половины солдат вообще было в отпусках. Древнюю цитадель взяли практически без сопротивления, а партизаны тут же начали окапываться и готовиться к обороне.
Американцы продемонстрировали характер. Для начала части морской пехоты пробились к изолированному лагерю. Однако попытки продвинуться дальше кончились для американцев плохо: вошедшая в город усиленная рота была обстреляна со всех сторон и понесла тяжёлые потери.
Однако Уэстморленд показал качества, прискорбно типичные для генералов, попадающих в неприятности на глазах у всех: он заявил, что в Хюэ всего три роты Вьетконга, их быстро перебьют. Эффектную победу должна была одержать та самая уже побитая и потерявшая треть состава рота.
В первые дни американцы хаотично и в целом без особого успеха штурмовали Хюэ недостаточными силами. Однако по мере подхода свежих сил американские атаки становились всё более скоординированными и мощными.
Партизаны опять облегчили своему противнику задачу и сражались за каждый дом, вместо того чтобы маневрировать и уходить в леса. Битва за Хюэ началась со впечатляющего манёвра северян: они сумели накопить в лесах практически полнокровную дивизию и взять ею Хюэ, но теперь сами отказались от своего преимущества.
Американцы подогнали для наступления даже эсминец «Маккормик». Пехотинцы пробирались по узким улицам медленно, но неуклонно. Хюэ быстро превращался в развалины, тем более что старые крепости и дворцы теперь использовались в качестве укреплений против армии ХХ века.
Подкрепления доставлялись американцам даже по воздуху. Ближе к концу февраля американцы начали передавать позиции южновьетнамцам — по политическим соображениям они хотели, чтобы операцию завершили южане. В это время речь шла уже главным образом о зачистке города от отдельных снайперов.
Северяне несколько раз в течение года пытались реанимировать наступление, однако новые атаки проваливались ещё быстрее, чем старые.
Теоретически в результате наступления Тет американцами была достигнута полная победа: тысячи вьетконговцев погибли, в плен же, как всегда, попало очень много партизан. Однако бои в Сайгоне и Хюэ аукнулись таким образом, какого Уэстморленд не ожидал.
Фото: © AP Photo / Eddie Adams
Наступление Тет привело к парадоксальному результату. Формально оно было вдрызг проиграно северянами. Партизаны понесли очень тяжёлые, даже катастрофические потери. Чаемого массового восстания не произошло, южновьетнамская армия не рассыпалась.
Однако неожиданно оказалось, что вьетконговцы разнесли вдребезги мишень, в которую не целились. Больше всего это сражение повлияло на настроения внутри самих Соединённых Штатов.
Сейчас, после долгих и многословных заверений в том, что армия США практически выиграла Вьетнамскую войну, генералы и политики смотрелись бледно. До сих пор, по крайней мере, можно было объявить, что сотни убитых и раненых в месяц — это плата за победу.
Но в январе 1968 года стало очевидно, что плата кровью будет взиматься и дальше, а вот победа оказывается делом отдалённого и всё менее реального будущего.
Даже новые неудачные атаки работали на северян: сами по себе возобновляющиеся раз за разом бои в Сайгоне уже влияли на взгляд простых американцев на то, насколько южане и США контролируют даже столицу.
С точки зрения общества война зашла в тупик. К тому же истории вроде запечатлённой на фото казни в Сайгоне или фразы одного из офицеров: «Нужно было уничтожить город, чтобы спасти его», — добавляли ощущения кровавого абсурда.
В 1967 году общественное мнение США находилось в шатком равновесии, однако после новогоднего наступления позиции «ястребов» стали крайне непопулярны.
Теперь в Белом доме думали не о том, чтобы выиграть войну, а о том, чтобы половчее выйти из неё, по возможности сохранив лицо. Вьетнамцы проиграли сражение, но едва ли могли представить, что именно таким образом выиграли войну.
Читайте также: Сирия: После переговоров с армией России сотни боевиков перешли на сторону Асада (ФОТО)
Евгений Норин
К 1968 году США прочно и глубоко увязли во вьетнамском конфликте. Попытки разгромить вьетнамских коммунистов — вьетконговцев — предпринимались уже многие годы. Подробнее — в материале Life.
В каждый конкретный момент казалось, что некоторое усиление американского контингента и союзного Штатам Южного Вьетнама сделает поражение коммунистов неизбежным.
Северных вьетнамцев и южновьетнамских партизан систематически презирали и недооценивали. Однако месяц проходил за месяцем, а зримого эффекта от вмешательства не наблюдалось.
К 1968 году численность американских войск во Вьетнаме составляла уже полмиллиона солдат и офицеров. Однако эффективность борьбы против партизан не определялась голой численностью.
Многие операции американских войск были достойны изучения в военных академиях, но каждый раз всё кончалось одинаково: после сбора трупов и трофеев американцам приходилось зачищать те же самые заболоченные рисовые поля, подрываясь на минах и попадая в засады.
Партизаны несли огромные потери, но это их нимало не смущало, а вот в США массовая гибель призывников производила гнетущее впечатление. Однако командование американского контингента было уверено, что всё дело просто в недостатке сил — и во Вьетнам отправлялись новые и новые батальоны.
Генерал Уильям Уэстморленд, командовавший контингентом во Вьетнаме, считал, что ему удастся изнурить северян и просто убивать партизан быстрее, чем вьетконговцы будут набирать новых.
Программу умиротворения Вьетнама он считал глубоко побочным занятием. Его полностью захватывали замыслы блестящих и бессмысленных силовых операций.
Стратегия истощения теоретически казалась неплохим выбором: по данным американской разведки, Вьетконг терял примерно в полтора раза больше людей, чем ставил под ружьё. Американские бомбардировки наносили ужасные разрушения Вьетнаму и вдобавок отнимали множество людей на восстановительные работы.
Однако Уэстморленд совершил классическую ошибку полководца: слишком доверился оптимистичным реляциям. Он искренне выдавал желаемое за действительное, притом не пытался запудрить мозги начальству, но сам верил в то, что говорил.
Генерал просто требовал новых и новых войск — и постоянно получал их. В конце 1967 года Уэстморленд и многие его штабисты находились в отличном настроении. Они считали, что вьетконговцы уже, по сути, разбиты. В конце 1967 года Уэстморленд заявил, что «видит свет в конце туннеля».
В действительности вьетнамцы, неся тяжёлые потери, сохранили боеспособность костяка своей лесной армии. Упомянутый Уэстморлендом свет в конце туннеля скорее исходил от фар грузовика, везущего очередную партию «калашниковых» и патронов на юг.
Партизаны и северяне чувствовали, что могут перехватить инициативу, и готовились нанести американцам и южанам сильнейший удар за всё время войны.
Они предполагали одним махом нанести противнику катастрофические потери, подорвать авторитет южного правительства и спровоцировать массовое восстание в Южном Вьетнаме.
Хотя основной целью операции были американские объекты в Южном Вьетнаме, истинной целью, которую следовало поразить, было общественное мнение на юге. Коммунисты рассчитывали на коллапс южновьетнамской армии, массовое дезертирство и, в конечном счёте, объединение вьетнамцев против внешнего врага.
Кстати, что интересно, категорически против этой операции выступил Во Нгуен Зяп, военный руководитель Северного Вьетнама и, без преувеличения, лучший полководец Вьетнама. Он считал, что затея не приведёт ни к чему, кроме тяжёлых потерь. Однако политические соображения возобладали.
В 1967 году на тропах между северным и южным Вьетнамом было людно. На юг вела целая сеть пробитых в джунглях дорог — так называемая «тропа Хо Ши Мина».
Тропа пролегала по территории Лаоса и Камбоджи, слабо контролируемой тамошними правительствами. Северяне организовали полноценную линию коммуникаций, неплохо замаскированную с воздуха, имеющую зенитное прикрытие, а главное — способную пропускать крупные караваны грузовиков с оружием, боеприпасами, топливом, медикаментами.
«Дорогу жизни» партизан регулярно бомбили, но это позволяло американцам только несколько снизить объём грузов, перевозившихся по ней. Полноценную наземную операцию американцы так и не начали: политические последствия от расширения войны за пределы Вьетнама были непредсказуемыми.
Последние месяцы 1967 года вьетнамцы накапливали силы и ресурсы для своего крупнейшего наступления. Кроме грузов на юг отправлялись солдаты и офицеры армейских частей, которым предстояло также принять участие в операции. Вьетнамцам удалось собрать внушительную группировку примерно в сотни тысяч партизан и не менее 60 тысяч солдат регулярной армии.
Новогоднее наступление
В 1967 году война во Вьетнаме резко активизировалась, потери вьетнамцев и американцев возросли в несколько раз. Однако к новому, 1968 году северяне были полны решимости сделать жизнь противника ещё тяжелее.
Первый звоночек прозвенел 21 января, когда вьетнамцы взяли в осаду базу американской морской пехоты в Кхесани. Американцы сделали вывод, что на ближайшие недели именно Кхесань будет главной точкой приложения сил вьетконговцев. Однако это был лишь первый ход партизан.
По вьетнамскому календарю Новый год — «Тет» — приходится на конец января. Неформально в этот период обычно соблюдалось перемирие между южанами и северянами.
Южане, как обычно, расслабились, считая, что получили некоторый запас спокойного времени. Однако именно на праздник северяне задумали главный удар по множеству объектов США и южновьетнамских войск сразу.
В ночь на 31 января объединённые силы войск Севера и партизан, действовавших на юге, атаковали сразу почти все крупные города Южного Вьетнама. Атаки везде шли по схожему сценарию.
Сначала нужный объект обстреливался миномётами и реактивными снарядами, а затем на штурм шло множество партизан. В некоторых случаях использовались советские лёгкие танки.
Огня вьетконговцы не боялись, заграждения сбивали. В большинстве городов уже находились «спящие ячейки» коммунистов, которые присоединялись к отрядам, вышедшим из джунглей.
Город Хюэ, древнюю вьетнамскую столицу, захватили влёт, тяжёлые бои шли в Сайгоне, где партизаны пошли на штурм президентского дворца, авиабазы, штабов, главной радиостанции и посольства США. На улицах появились агитаторы северян, призывавшие к восстанию.
Отряды Вьетконга рассыпались по городам, вылавливая и убивая южновьетнамских военных и полицейских. Кстати, именно с этой историей связана одна из самых известных фотографий Вьетнамской войны, на которой генерал полиции Южного Вьетнама Нгуен Нгок Лоан расстреливает пленного вьетконговца из револьвера.
Дело в том, что пленный, перед тем как его захватили, участвовал в охоте по чёрным спискам и был причастен к казни подполковника полиции вместе с его семьей. Неудивительно, что генерал Лоан не испытывал к пленному дружеских чувств.
Однако общественность не знала, насколько неоднозначная история скрывается за этой фотографией, репутация Лоана была уничтожена одним щелчком фотоаппарата. Позднее фотограф Эдди Адамс заметил по этому поводу: «Генерал убил вьетконговца, а я убил генерала своим фотоаппаратом». Сам генерал высказался по поводу этого эпизода просто: «Эти люди убили много наших».
Между тем уже в первые часы наступления план северян начал трещать по швам. Радио Сайгона было отключено, выйти в эфир не удалось. Захватить достаточно техники на военных базах не получилось.
Южновьетнамская армия также оказалась куда устойчивее, чем от неё ожидали, и не стала разбегаться. Для этой войны был очень серьёзен элемент гражданского противостояния, не следует думать, что война во Вьетнаме состояла только в борьбе вьетнамцев с американцами. К тому же южане понимали, что для сдавшихся очень велик риск быть расстрелянными.
Сыграли свою роль и ошибки планирования северян. Обилие атакованных объектов означало, что на каждый будет наступать не так много людей. Скажем, посольство США в Сайгоне атаковало лишь двадцать вьетконговцев.
Легко представить, какой эффект на мировое и американское общественное мнение возымел бы захват посольства. Однако от такой небольшой группы смогла отбиться даже слабая охрана посольства.
Двух военных полицейских перед зданием убили, забор пробили из гранатомёта, но перед смертью полисмены успели застрелить командиров вьетнамского отряда, а двери посольства заперли, так что оставшиеся вьетнамские партизаны просто перемещались по двору и вели перестрелку с прибывающими патрулями.
Однако психологический эффект оказался что надо. Мужества у морских пехотинцев охраны посольства, которые отбивались из револьверов, было не отнять.
Но Америка была потрясена самим фактом боя на территории посольства. Тем не менее вьетконговцы ещё не могли знать, какое впечатление произвели их действия. Их задачи были попроще.
И вот тут выявилась фатальная проблема плана операции. У партизан не оказалось никаких запасных планов, более того — они даже не пытались бежать назад в джунгли.
Отряды коммунистов вели бой, пока их не уничтожали. А в условиях тотального превосходства американцев в огневой мощи ничего другого произойти и не могло. Американцы бомбили занятые партизанами районы Сайгона с воздуха, а артиллерийских дивизионов у них было не меньше, чем батальонов пехоты.
Несмотря на отчаянную отвагу партизан, буквально к середине февраля наступление полностью выдохлось, причём, по американским данным, было убито более 30 тысяч и взято в плен более пяти тысяч вьетконговцев.
Правда, эти данные, скорее всего, завышены. Сами американцы потеряли 1547 человек погибшими и пропавшими, южновьетнамцы — почти 3400 человек. Однако боями в Сайгоне и провинции дело не ограничилось.
Древняя столица
Битва за Хюэ, воспетая Стэнли Кубриком (именно в этом городе воюют герои «Цельнометаллической оболочки») действительно была исключительно жестокой и кровавой.
Этот город с трёхсоттысячным населением северяне захватили внезапной стремительной атакой. Южане, как положено, праздновали Новый год, так что атака застала их полностью небоеспособными — больше половины солдат вообще было в отпусках. Древнюю цитадель взяли практически без сопротивления, а партизаны тут же начали окапываться и готовиться к обороне.
Американцы продемонстрировали характер. Для начала части морской пехоты пробились к изолированному лагерю. Однако попытки продвинуться дальше кончились для американцев плохо: вошедшая в город усиленная рота была обстреляна со всех сторон и понесла тяжёлые потери.
Однако Уэстморленд показал качества, прискорбно типичные для генералов, попадающих в неприятности на глазах у всех: он заявил, что в Хюэ всего три роты Вьетконга, их быстро перебьют. Эффектную победу должна была одержать та самая уже побитая и потерявшая треть состава рота.
В первые дни американцы хаотично и в целом без особого успеха штурмовали Хюэ недостаточными силами. Однако по мере подхода свежих сил американские атаки становились всё более скоординированными и мощными.
Партизаны опять облегчили своему противнику задачу и сражались за каждый дом, вместо того чтобы маневрировать и уходить в леса. Битва за Хюэ началась со впечатляющего манёвра северян: они сумели накопить в лесах практически полнокровную дивизию и взять ею Хюэ, но теперь сами отказались от своего преимущества.
Американцы подогнали для наступления даже эсминец «Маккормик». Пехотинцы пробирались по узким улицам медленно, но неуклонно. Хюэ быстро превращался в развалины, тем более что старые крепости и дворцы теперь использовались в качестве укреплений против армии ХХ века.
Подкрепления доставлялись американцам даже по воздуху. Ближе к концу февраля американцы начали передавать позиции южновьетнамцам — по политическим соображениям они хотели, чтобы операцию завершили южане. В это время речь шла уже главным образом о зачистке города от отдельных снайперов.
Северяне несколько раз в течение года пытались реанимировать наступление, однако новые атаки проваливались ещё быстрее, чем старые.
Теоретически в результате наступления Тет американцами была достигнута полная победа: тысячи вьетконговцев погибли, в плен же, как всегда, попало очень много партизан. Однако бои в Сайгоне и Хюэ аукнулись таким образом, какого Уэстморленд не ожидал.
Наступление Тет привело к парадоксальному результату. Формально оно было вдрызг проиграно северянами. Партизаны понесли очень тяжёлые, даже катастрофические потери. Чаемого массового восстания не произошло, южновьетнамская армия не рассыпалась.
Однако неожиданно оказалось, что вьетконговцы разнесли вдребезги мишень, в которую не целились. Больше всего это сражение повлияло на настроения внутри самих Соединённых Штатов.
Сейчас, после долгих и многословных заверений в том, что армия США практически выиграла Вьетнамскую войну, генералы и политики смотрелись бледно. До сих пор, по крайней мере, можно было объявить, что сотни убитых и раненых в месяц — это плата за победу.
Но в январе 1968 года стало очевидно, что плата кровью будет взиматься и дальше, а вот победа оказывается делом отдалённого и всё менее реального будущего.
Даже новые неудачные атаки работали на северян: сами по себе возобновляющиеся раз за разом бои в Сайгоне уже влияли на взгляд простых американцев на то, насколько южане и США контролируют даже столицу.
С точки зрения общества война зашла в тупик. К тому же истории вроде запечатлённой на фото казни в Сайгоне или фразы одного из офицеров: «Нужно было уничтожить город, чтобы спасти его», — добавляли ощущения кровавого абсурда.
В 1967 году общественное мнение США находилось в шатком равновесии, однако после новогоднего наступления позиции «ястребов» стали крайне непопулярны.
Теперь в Белом доме думали не о том, чтобы выиграть войну, а о том, чтобы половчее выйти из неё, по возможности сохранив лицо. Вьетнамцы проиграли сражение, но едва ли могли представить, что именно таким образом выиграли войну.
Читайте также: Сирия: После переговоров с армией России сотни боевиков перешли на сторону Асада (ФОТО)
Евгений Норин
Источник - Русская весна
