Китай меняет экономическую модель
27 мая 2015
27.05.2015 - 19:05
Пекин осознал риски от модели главного сборочного цеха мира и отказывается от стратегии наращивания экспорта любой ценой
Если раньше Пекин твердо придерживался концепции «китайцы должны покупать китайское», то теперь от нее решено отказаться. В начале лета ввозные пошлины рухнут, страна решила стимулировать импорт и вообще внутреннее потребление. Это лишь часть предполагаемых преобразований. Все идет к тому, что очень скоро мы просто не узнаем Китай.
В народном Китае началась практическая реализация принятых ранее решений о серьезных изменениях в экономической политике. Экономика переходит к «новым реалиям», сопровождаемым замедлением темпов роста ВВП. При этом акцент делается на структурных реформах во многих секторах, улучшении экономической структуры в целом, преодолении чрезмерной зависимости от экспорта своих товаров (это рассматривается как внешняя угроза) и инвестициях в основные фонды. Иными словами, речь идет о примате устойчивости роста, а не о наращивании его темпов. Правительство КНР это называет «целевым регулированием за счет установления разумных пределов».
«По нормам Всемирного банка в Китае еще почти 200 млн человек живут за чертой бедности»
Например, решением Госсовета КНР с 1 июня 2015 года на территории материкового Китая будут заметно (в среднем более чем наполовину) уменьшены ввозные пошлины на ряд импортных потребительских товаров — это некоторые категории одежды, обуви, косметической продукции, подгузники и так далее. К этому нужно добавить уже принятые за последние несколько лет меры по понижению тарифов на импорт товаров «для стимулирования потребления и улучшения народного благосостояния» (цитата из официального издания КПК «Женьминь Жибао»). Это всё та же одежда, обувь, средства по уходу за кожей, а также детское питание, кухонные принадлежности вплоть до посуды, очки и многое другое. Параллельно запланировано упрощение процедуры регистрации в КНР зарубежных компаний.
Это идет на фоне публичного признания первого заместителя директора-распорядителя МВФ Дэвида Липтона, что китайский юань перестал быть недооцененной валютой: «Хотя недооцененность юаня была существенным фактором, который в прошлом вызывал значительный дисбаланс, теперь мы считаем, что существенное реальное укрепление валюты за прошедший год довело ее обменный курс до уровня, при котором она более не является недооцененной». «Диагноз» Липтона — принципиально важный факт, который, помимо прочего, должен привести (может быть, уже в этом году) к тому, что юань будет включен в корзину специальных прав заимствования (SDR) — расчетной денежной единицы, используемой в фонде (пока она включает американский доллар, иену, фунт стерлингов и евро). «Китайские власти официально объявили о своей заинтересованности во включении китайской валюты в корзину SDR. Мы приветствуем и разделяем эту цель и будем тесно сотрудничать с китайскими властями в этом вопросе», — подчеркнул директор-распорядитель.
В полной мере новая стратегия экономического и социального развития должна заработать с началом 13-й пятилетки в 2016 году. Для любой страны задача поддержания долгосрочных темпов роста ВВП в 7% в год считалась бы сверхамбициозной, но не для КНР. Здесь правительство вынуждено объясняться, почему предусмотрело замедление с ранее достигнутого уровня — более 10% в год.
Разумеется, замедление роста не вещь в себе, не самоцель, а побочный эффект смены модели развития — от наращивания экспорта любой ценой к стимулированию внутреннего спроса. МВФ уже отмечает, что рынок труда в Китае «стойко перенес снижение темпов роста и тем самым заложил прочную основу для потребления». Кроме того, как подчеркивал в докладе о работе правительства премьер Госсовета Ли Кэцян в 2014 году, «трудоустройство оставалось устойчивым, число трудоустроенных в городах и поселках возросло на 13,22 млн человек, что было выше показателя предыдущего года». Не выросла и инфляция: по итогам 2015 года она должна составить порядка 1,5% при 2% в 2014 году. Это, что называется, хорошие новости, проблема в другом: хотя в прошлом году ВВП КНР превысил 10 трлн долларов, Ли Кэцян неоднократно подчеркивал, что по объему ВВП на душу населения Китай находится «ниже 80-й строчки мирового рейтинга». По нормам Всемирного банка, в Китае еще почти 200 млн человек живут за чертой бедности. В том числе и эту проблему призвана решить новая стратегия.
Правительство подчеркивает необходимость достижения двойных целей — «удерживать сравнительно высокий уровень развития при сохранении средних и быстрых темпов экономического роста, по-прежнему поддерживать стабильность установок и предполагаемых показателей, увязывать стимулирование реформ со структурной перестройкой экономики». Проще говоря, бедным нужно помогать, но темпы роста в 7% в год удерживать на протяжении еще 20 лет. Как отмечают китайские эксперты, учитывая то, что экономический масштаб КНР уже превысил 10 трлн долларов США, 7-процентный рост позволит китайской экономике ежегодно увеличиваться более чем на 800 млрд долларов. Это выше показателя, созданного 5 лет тому назад за счет 10-процентного роста.
Пекин пытается обеспечить корректировку экономической политики путем фискального, монетарного, банковского и таможенного регулирования, расширения пенсионных программ и медицинского страхования. Кроме того, снижение планов экономического роста идет (и это специально подчеркивается) на фоне значительного усиления охраны окружающей среды. «Это свидетельствует, что китайское правительство стало придерживаться более зрелых взглядов на развитие экономики, что принесет пользу всему миру», подчеркивает агентство «Синьхуа».
Таким образом, модель экстенсивного роста любой ценой сменяется ориентиром на интенсивное развитие инновационных отраслей на базе огромного накопленного потенциала. Главными моторами развития названы «широкая предпринимательская инициатива», «массовая инновационная деятельность» и «увеличение предложения общественных благ и общественных услуг». При этом речь идет не только о расширении внутреннего рыночного спроса, но и об увеличении эффективного предложения. Именно в этих целях, судя по всему, и идет сокращение импортных пошлин в потребительских секторах.
Вообще, оптимизация структуры экономики без потери скорости ее развития, с одной стороны, и увеличение социальной составляющей с другой — задача масштабная, а с учетом, что речь идет именно о КНР — колоссальная. Китаю предсказывали проблемы в связи с тем, что ставка на статус «главного сборочного цеха мира» даст сбой, поскольку рабочая сила уже не столь дешева, и с учетом конкурентов в регионе (к примеру, Индонезии, куда западные компании переводят часть производств), и в связи с наращиванием социальных программ, которые, разумеется, необходимы. Структурные реформы и стимулирование внутреннего спроса — естественный выход. Ранее в КНР принята стратегия до 2025 года, в рамках которой должно быть обеспечено превращение «из страны, крупной лишь по объему производимой продукции, в мирового лидера обрабатывающей промышленности». Развитие одних отраслей будет идти параллельно с ограничением других, включая ликвидацию избыточных производственных мощностей и поощрение слияния предприятий «в интересах отбора лучших и отсева худших в условиях рыночной конкуренции».
Интересно, что в Пекине свою финансовую политику называют активной, а монетарную — взвешенной, а важной целью называется избежание региональных и системных финансовых рисков. В ее рамках реализуется общий проект углубления реформы финансово-налоговой системы, а именно — сокращаются налоги (особенно для малого и микро-бизнеса) и улучшается ситуация с крайне проблемными долговыми обязательствами местных правительств. На фоне реализации пилотных проектов по развитию негосударственных банков начат эксперимент с сопряжением Шанхайской и Гонконгской фондовых бирж.
И, как всегда, в КНР требуют нулевой терпимости к коррупции. Ли Кэцян считает, что одной из важнейших её причин является «рентоориентированное поведение представителей власти», поэтому необходимо за счет «похудения» (в смысле отказа от нецелесообразных властных полномочий) «укреплять организм неподкупного правительства», а на основе прочных институциональных ограничений «безжалостно устранять пространство для рентоориентированного поведения».
Газета ВЗГЛЯД уже писала о борьбе с коррупцией в армии — масштабнейшей кампании, начатой Си Цзиньпином. Этим он нажил себе много врагов среди старых элит, а с учетом новой экономической модели наживет еще больше. Но одна из опор председателя КНР — популярность в народе, вызванная и коррупционной борьбой как таковой, и увеличением социальной ориентированности в экономике. Если запущенный ныне механизм, призванный, с одной стороны, удержать темпы роста, а с другой, увеличить как уровень, так и качество жизни населения (к этому относится и курс на улучшение экологической ситуации; эксплуатация природных ресурсов ради легких денег в прямом смысле отравляла людям жизнь), выполнит свою задачу и заработает в полной мере, через считанное количество лет Китай будет страной устойчивой к внешнему воздействию, включая риск падения спроса на свою продукцию.
Источник
Пекин осознал риски от модели главного сборочного цеха мира и отказывается от стратегии наращивания экспорта любой ценой
Если раньше Пекин твердо придерживался концепции «китайцы должны покупать китайское», то теперь от нее решено отказаться. В начале лета ввозные пошлины рухнут, страна решила стимулировать импорт и вообще внутреннее потребление. Это лишь часть предполагаемых преобразований. Все идет к тому, что очень скоро мы просто не узнаем Китай.
В народном Китае началась практическая реализация принятых ранее решений о серьезных изменениях в экономической политике. Экономика переходит к «новым реалиям», сопровождаемым замедлением темпов роста ВВП. При этом акцент делается на структурных реформах во многих секторах, улучшении экономической структуры в целом, преодолении чрезмерной зависимости от экспорта своих товаров (это рассматривается как внешняя угроза) и инвестициях в основные фонды. Иными словами, речь идет о примате устойчивости роста, а не о наращивании его темпов. Правительство КНР это называет «целевым регулированием за счет установления разумных пределов».
«По нормам Всемирного банка в Китае еще почти 200 млн человек живут за чертой бедности»
Например, решением Госсовета КНР с 1 июня 2015 года на территории материкового Китая будут заметно (в среднем более чем наполовину) уменьшены ввозные пошлины на ряд импортных потребительских товаров — это некоторые категории одежды, обуви, косметической продукции, подгузники и так далее. К этому нужно добавить уже принятые за последние несколько лет меры по понижению тарифов на импорт товаров «для стимулирования потребления и улучшения народного благосостояния» (цитата из официального издания КПК «Женьминь Жибао»). Это всё та же одежда, обувь, средства по уходу за кожей, а также детское питание, кухонные принадлежности вплоть до посуды, очки и многое другое. Параллельно запланировано упрощение процедуры регистрации в КНР зарубежных компаний.
Это идет на фоне публичного признания первого заместителя директора-распорядителя МВФ Дэвида Липтона, что китайский юань перестал быть недооцененной валютой: «Хотя недооцененность юаня была существенным фактором, который в прошлом вызывал значительный дисбаланс, теперь мы считаем, что существенное реальное укрепление валюты за прошедший год довело ее обменный курс до уровня, при котором она более не является недооцененной». «Диагноз» Липтона — принципиально важный факт, который, помимо прочего, должен привести (может быть, уже в этом году) к тому, что юань будет включен в корзину специальных прав заимствования (SDR) — расчетной денежной единицы, используемой в фонде (пока она включает американский доллар, иену, фунт стерлингов и евро). «Китайские власти официально объявили о своей заинтересованности во включении китайской валюты в корзину SDR. Мы приветствуем и разделяем эту цель и будем тесно сотрудничать с китайскими властями в этом вопросе», — подчеркнул директор-распорядитель.
В полной мере новая стратегия экономического и социального развития должна заработать с началом 13-й пятилетки в 2016 году. Для любой страны задача поддержания долгосрочных темпов роста ВВП в 7% в год считалась бы сверхамбициозной, но не для КНР. Здесь правительство вынуждено объясняться, почему предусмотрело замедление с ранее достигнутого уровня — более 10% в год.
Разумеется, замедление роста не вещь в себе, не самоцель, а побочный эффект смены модели развития — от наращивания экспорта любой ценой к стимулированию внутреннего спроса. МВФ уже отмечает, что рынок труда в Китае «стойко перенес снижение темпов роста и тем самым заложил прочную основу для потребления». Кроме того, как подчеркивал в докладе о работе правительства премьер Госсовета Ли Кэцян в 2014 году, «трудоустройство оставалось устойчивым, число трудоустроенных в городах и поселках возросло на 13,22 млн человек, что было выше показателя предыдущего года». Не выросла и инфляция: по итогам 2015 года она должна составить порядка 1,5% при 2% в 2014 году. Это, что называется, хорошие новости, проблема в другом: хотя в прошлом году ВВП КНР превысил 10 трлн долларов, Ли Кэцян неоднократно подчеркивал, что по объему ВВП на душу населения Китай находится «ниже 80-й строчки мирового рейтинга». По нормам Всемирного банка, в Китае еще почти 200 млн человек живут за чертой бедности. В том числе и эту проблему призвана решить новая стратегия.
Правительство подчеркивает необходимость достижения двойных целей — «удерживать сравнительно высокий уровень развития при сохранении средних и быстрых темпов экономического роста, по-прежнему поддерживать стабильность установок и предполагаемых показателей, увязывать стимулирование реформ со структурной перестройкой экономики». Проще говоря, бедным нужно помогать, но темпы роста в 7% в год удерживать на протяжении еще 20 лет. Как отмечают китайские эксперты, учитывая то, что экономический масштаб КНР уже превысил 10 трлн долларов США, 7-процентный рост позволит китайской экономике ежегодно увеличиваться более чем на 800 млрд долларов. Это выше показателя, созданного 5 лет тому назад за счет 10-процентного роста.
Пекин пытается обеспечить корректировку экономической политики путем фискального, монетарного, банковского и таможенного регулирования, расширения пенсионных программ и медицинского страхования. Кроме того, снижение планов экономического роста идет (и это специально подчеркивается) на фоне значительного усиления охраны окружающей среды. «Это свидетельствует, что китайское правительство стало придерживаться более зрелых взглядов на развитие экономики, что принесет пользу всему миру», подчеркивает агентство «Синьхуа».
Таким образом, модель экстенсивного роста любой ценой сменяется ориентиром на интенсивное развитие инновационных отраслей на базе огромного накопленного потенциала. Главными моторами развития названы «широкая предпринимательская инициатива», «массовая инновационная деятельность» и «увеличение предложения общественных благ и общественных услуг». При этом речь идет не только о расширении внутреннего рыночного спроса, но и об увеличении эффективного предложения. Именно в этих целях, судя по всему, и идет сокращение импортных пошлин в потребительских секторах.
Вообще, оптимизация структуры экономики без потери скорости ее развития, с одной стороны, и увеличение социальной составляющей с другой — задача масштабная, а с учетом, что речь идет именно о КНР — колоссальная. Китаю предсказывали проблемы в связи с тем, что ставка на статус «главного сборочного цеха мира» даст сбой, поскольку рабочая сила уже не столь дешева, и с учетом конкурентов в регионе (к примеру, Индонезии, куда западные компании переводят часть производств), и в связи с наращиванием социальных программ, которые, разумеется, необходимы. Структурные реформы и стимулирование внутреннего спроса — естественный выход. Ранее в КНР принята стратегия до 2025 года, в рамках которой должно быть обеспечено превращение «из страны, крупной лишь по объему производимой продукции, в мирового лидера обрабатывающей промышленности». Развитие одних отраслей будет идти параллельно с ограничением других, включая ликвидацию избыточных производственных мощностей и поощрение слияния предприятий «в интересах отбора лучших и отсева худших в условиях рыночной конкуренции».
Интересно, что в Пекине свою финансовую политику называют активной, а монетарную — взвешенной, а важной целью называется избежание региональных и системных финансовых рисков. В ее рамках реализуется общий проект углубления реформы финансово-налоговой системы, а именно — сокращаются налоги (особенно для малого и микро-бизнеса) и улучшается ситуация с крайне проблемными долговыми обязательствами местных правительств. На фоне реализации пилотных проектов по развитию негосударственных банков начат эксперимент с сопряжением Шанхайской и Гонконгской фондовых бирж.
И, как всегда, в КНР требуют нулевой терпимости к коррупции. Ли Кэцян считает, что одной из важнейших её причин является «рентоориентированное поведение представителей власти», поэтому необходимо за счет «похудения» (в смысле отказа от нецелесообразных властных полномочий) «укреплять организм неподкупного правительства», а на основе прочных институциональных ограничений «безжалостно устранять пространство для рентоориентированного поведения».
Газета ВЗГЛЯД уже писала о борьбе с коррупцией в армии — масштабнейшей кампании, начатой Си Цзиньпином. Этим он нажил себе много врагов среди старых элит, а с учетом новой экономической модели наживет еще больше. Но одна из опор председателя КНР — популярность в народе, вызванная и коррупционной борьбой как таковой, и увеличением социальной ориентированности в экономике. Если запущенный ныне механизм, призванный, с одной стороны, удержать темпы роста, а с другой, увеличить как уровень, так и качество жизни населения (к этому относится и курс на улучшение экологической ситуации; эксплуатация природных ресурсов ради легких денег в прямом смысле отравляла людям жизнь), выполнит свою задачу и заработает в полной мере, через считанное количество лет Китай будет страной устойчивой к внешнему воздействию, включая риск падения спроса на свою продукцию.
Источник
Источник - Русская весна
