67 стран жалеют, что в Крыму нет фашистов
18 ноября 2018
18.11.2018 - 5:30
ООН – сложная структура, призванная удовлетворить амбиции всех (и маленьких, и больших), сохранив при этом за пятью постоянными членами Совета Безопасности право на принятие (или непринятие, если между ними не будет достигнут консенсус) окончательного решения.
В связи с этим, кроме обязывающих резолюций, которые принимаются Советом Безопасности, есть формат резолюций Генеральной Ассамблеи, имеющих только морально-политический характер.
Их редко кто выполняет, но зато часто используют в рамках информационных кампаний. Пишут, мол, ООН потребовала, ООН заявила, ООН обязала, самые честные говорят «мировое сообщество высказало своё мнение».
В общем, если Генеральная Ассамблея принимает по вашему вопросу негативную резолюцию, то ничего страшного, но неприятно (осадочек остаётся).
Но в ООН работают тысячи дипломатов, представляющих 193 государства. А в Совете Безопасности только 15 членов. Пленарные заседания Генассамблеи с участием первых лиц или хотя бы министров иностранных дел проходят сравнительно редко — один-два раза в год.
Между тем дипломатам государств, не представленных в сравнительно регулярно собирающемся Совбезе, тоже чем-то надо заниматься, чтобы чувствовать свою сопричастность к выработке решений, имеющих глобальное значение. С этой целью Генеральной Ассамблеей учреждены комитеты. Два из них: Генеральный комитет и Комитет по проверке полномочий имеют техническое значение для подготовки заседаний Генассамблеи.
Остальные шесть главных комитетов — утешительные площадки, на которых ведутся формально важные, но не имеющие оперативного значения дискуссии и принимаются такие же резолюции.
Как правило, не только в государстве, но даже в МИДе, а если представительство в ООН большое (как, например, у России), то и в представительстве не все знают, какие проблемы решают дипломаты, занимающиеся работой в конкретном комитете.
Мне когда-то довелось поучаствовать в работе аналогичных комитетов, комиссий и рабочих групп в ОБСЕ. Их полномочия были существеннее, чем полномочия комитетов ГА ООН. Они готовили и предварительно согласовывали резолюции, которые затем выносились на рассмотрение Постоянного комитета под руководством действующего председателя, который между саммитами на высшем уровне и встречами министров иностранных дел в пределах своих полномочий принимает обязывающие решения.
Но сами комитеты и рабочие группы обязывающие решения не принимают. Поэтому вы можете месяцами спорить о том, где в резолюции должна стоять запятая, а можете проигнорировать дискуссию.
Тогда основная борьба просто будет перенесена на уровень Постоянного комитета.
В принципе и в ОБСЕ, и в ООН работа комитетов имеет утилитарную функцию. Вы имеете возможность заранее ознакомиться с пожеланиями и аргументацией оппонентов, отработать свои доводы, а также оценить уровень поддержки (вашей и оппонента).
Разница лишь в том, что в ОБСЕ после рабочих групп документы попадают на рассмотрение структуры, принимающей обязывающее решение, в ООН же, даже если после Комитета вопрос будет вынесен на рассмотрение Генассамблеи и по нему будет принята резолюция, она не будет носить обязывающий характер.
То есть в данном случае мы имеем дело с чистой статистикой (сколько стран поддержало резолюцию, сколько отвергло и сколько воздержалось).
Если же вопрос рассматривается регулярно, то статистику можно изучать в динамике: как меняется с годами соотношение сил. 15 ноября Третий комитет ГА ООН (по социальным, гуманитарным вопросам и вопросам культуры) принял сразу две резолюции.
Одну из них — резолюцию против героизации нацизма — ежегодно начиная с 2005 года вносит Россия с соавторами. В этом году проект резолюции внесён от имени 39 стран. Поддержали резолюцию 130 стран, воздержалась 51 страна.
Против выступили только США и Украина. Результат отчётливо показывает изолированную позицию этих двух стран и свидетельствует о том, что как минимум в данном аспекте их позиция входит в противоречие с позицией всего мирового сообщества. США в таких случаях любят говорить о странах-изгоях и вводить санкции.
Впрочем, санкции они могут вводить и вовсе без повода. Вторую резолюцию внесла Украина. Она её вносит третий год подряд. Резолюция осуждает якобы зафиксированные на территории Крыма случаи нарушения прав человека. При рассмотрении данной резолюции большинство (87 стран) воздержались, 67 делегаций поддержали Украину, и 26 делегаций проголосовали против.
По сравнению с прошлым годом динамика для Украины негативная. В 2017 году аналогичную резолюцию поддержало на три делегации больше. Но дело тут не в динамике. Конечно, приятно, что нас с каждым годом поддерживает всё больше стран, а США и Украину всё меньше, а по некоторым вопросам они вообще становятся изгоями.
Однако, как я уже сказал выше, вся эта комитетская борьба имеет достаточно условное практическое значение. Да, можно отметить, что и дипломаты российские в ООН не сидят сложа руки, работают с иностранными делегациями и постепенно добиваются изменения соотношения сил в нашу пользу.
Ещё важнее, что никакой, самый талантливый, дипломат не смог бы переломить тенденцию в нашу пользу, если бы не рост международного авторитета России и не резкое снижение возможностей и влияния США.
Правда, в реальности мы всё это видим практически каждый день и значительно выпуклее, чем в рамках специфической работы ООНовских комитетов.
Но вот что точно не каждый день случается (в следующий раз на такое можно рассчитывать через год, когда вновь эти резолюции будут рассматриваться одновременно), это яркая демонстрация ущербности позиции Украины и поддерживающих её стран. Принятие этих резолюций встык, в один день, как нельзя ярче иллюстрировало, что правами человека в Крыму озабочена страна, поддерживающая нацизм.
То есть Украина и те, кто её поддержал, голосовали за обеспечение в Крыму прав нацистов. Именно это следует из результатов двух голосований.
Ибо, сколько бы Украина и США ни утверждали, что антинацистская резолюция политически ангажирована, на самом деле в формулировках не было ничего, что выходило бы за рамки осуждения нацистской идеологии и её политической практики.
Эту резолюцию нельзя произвольно взять и применить к актуальной ситуации в конкретной стране. То есть никакой политической или информационной угрозы Украине или США она не несёт.
Наоборот, надо уж слишком сильно любить нацистов, чтобы так явно, как Киев и Вашингтон, подставляться, голосуя против и противопоставляя себя всему миру.
Думаю, что с такой «квалифицированной» работой через год результаты голосования что по одной резолюции, что по второй будут для США и Украины ещё хуже. Если, конечно, сохранится актуальность в резолюции по Крыму, а то может оказаться, что её некому будет вносить.
Читайте также: Раймонд Паулс неожиданно прокомментировал сообщения об эмиграции его семьи из Латвии (АУДИО)
Ростислав Ищенко
Украина.ру
ООН – сложная структура, призванная удовлетворить амбиции всех (и маленьких, и больших), сохранив при этом за пятью постоянными членами Совета Безопасности право на принятие (или непринятие, если между ними не будет достигнут консенсус) окончательного решения.
В связи с этим, кроме обязывающих резолюций, которые принимаются Советом Безопасности, есть формат резолюций Генеральной Ассамблеи, имеющих только морально-политический характер.
Их редко кто выполняет, но зато часто используют в рамках информационных кампаний. Пишут, мол, ООН потребовала, ООН заявила, ООН обязала, самые честные говорят «мировое сообщество высказало своё мнение».
В общем, если Генеральная Ассамблея принимает по вашему вопросу негативную резолюцию, то ничего страшного, но неприятно (осадочек остаётся).
Но в ООН работают тысячи дипломатов, представляющих 193 государства. А в Совете Безопасности только 15 членов. Пленарные заседания Генассамблеи с участием первых лиц или хотя бы министров иностранных дел проходят сравнительно редко — один-два раза в год.
Между тем дипломатам государств, не представленных в сравнительно регулярно собирающемся Совбезе, тоже чем-то надо заниматься, чтобы чувствовать свою сопричастность к выработке решений, имеющих глобальное значение. С этой целью Генеральной Ассамблеей учреждены комитеты. Два из них: Генеральный комитет и Комитет по проверке полномочий имеют техническое значение для подготовки заседаний Генассамблеи.
Остальные шесть главных комитетов — утешительные площадки, на которых ведутся формально важные, но не имеющие оперативного значения дискуссии и принимаются такие же резолюции.
Как правило, не только в государстве, но даже в МИДе, а если представительство в ООН большое (как, например, у России), то и в представительстве не все знают, какие проблемы решают дипломаты, занимающиеся работой в конкретном комитете.
Мне когда-то довелось поучаствовать в работе аналогичных комитетов, комиссий и рабочих групп в ОБСЕ. Их полномочия были существеннее, чем полномочия комитетов ГА ООН. Они готовили и предварительно согласовывали резолюции, которые затем выносились на рассмотрение Постоянного комитета под руководством действующего председателя, который между саммитами на высшем уровне и встречами министров иностранных дел в пределах своих полномочий принимает обязывающие решения.
Но сами комитеты и рабочие группы обязывающие решения не принимают. Поэтому вы можете месяцами спорить о том, где в резолюции должна стоять запятая, а можете проигнорировать дискуссию.
Тогда основная борьба просто будет перенесена на уровень Постоянного комитета.
В принципе и в ОБСЕ, и в ООН работа комитетов имеет утилитарную функцию. Вы имеете возможность заранее ознакомиться с пожеланиями и аргументацией оппонентов, отработать свои доводы, а также оценить уровень поддержки (вашей и оппонента).
Разница лишь в том, что в ОБСЕ после рабочих групп документы попадают на рассмотрение структуры, принимающей обязывающее решение, в ООН же, даже если после Комитета вопрос будет вынесен на рассмотрение Генассамблеи и по нему будет принята резолюция, она не будет носить обязывающий характер.
То есть в данном случае мы имеем дело с чистой статистикой (сколько стран поддержало резолюцию, сколько отвергло и сколько воздержалось).
Если же вопрос рассматривается регулярно, то статистику можно изучать в динамике: как меняется с годами соотношение сил. 15 ноября Третий комитет ГА ООН (по социальным, гуманитарным вопросам и вопросам культуры) принял сразу две резолюции.
Одну из них — резолюцию против героизации нацизма — ежегодно начиная с 2005 года вносит Россия с соавторами. В этом году проект резолюции внесён от имени 39 стран. Поддержали резолюцию 130 стран, воздержалась 51 страна.
Против выступили только США и Украина. Результат отчётливо показывает изолированную позицию этих двух стран и свидетельствует о том, что как минимум в данном аспекте их позиция входит в противоречие с позицией всего мирового сообщества. США в таких случаях любят говорить о странах-изгоях и вводить санкции.
Впрочем, санкции они могут вводить и вовсе без повода. Вторую резолюцию внесла Украина. Она её вносит третий год подряд. Резолюция осуждает якобы зафиксированные на территории Крыма случаи нарушения прав человека. При рассмотрении данной резолюции большинство (87 стран) воздержались, 67 делегаций поддержали Украину, и 26 делегаций проголосовали против.
По сравнению с прошлым годом динамика для Украины негативная. В 2017 году аналогичную резолюцию поддержало на три делегации больше. Но дело тут не в динамике. Конечно, приятно, что нас с каждым годом поддерживает всё больше стран, а США и Украину всё меньше, а по некоторым вопросам они вообще становятся изгоями.
Однако, как я уже сказал выше, вся эта комитетская борьба имеет достаточно условное практическое значение. Да, можно отметить, что и дипломаты российские в ООН не сидят сложа руки, работают с иностранными делегациями и постепенно добиваются изменения соотношения сил в нашу пользу.
Ещё важнее, что никакой, самый талантливый, дипломат не смог бы переломить тенденцию в нашу пользу, если бы не рост международного авторитета России и не резкое снижение возможностей и влияния США.
Правда, в реальности мы всё это видим практически каждый день и значительно выпуклее, чем в рамках специфической работы ООНовских комитетов.
Но вот что точно не каждый день случается (в следующий раз на такое можно рассчитывать через год, когда вновь эти резолюции будут рассматриваться одновременно), это яркая демонстрация ущербности позиции Украины и поддерживающих её стран. Принятие этих резолюций встык, в один день, как нельзя ярче иллюстрировало, что правами человека в Крыму озабочена страна, поддерживающая нацизм.
То есть Украина и те, кто её поддержал, голосовали за обеспечение в Крыму прав нацистов. Именно это следует из результатов двух голосований.
Ибо, сколько бы Украина и США ни утверждали, что антинацистская резолюция политически ангажирована, на самом деле в формулировках не было ничего, что выходило бы за рамки осуждения нацистской идеологии и её политической практики.
Эту резолюцию нельзя произвольно взять и применить к актуальной ситуации в конкретной стране. То есть никакой политической или информационной угрозы Украине или США она не несёт.
Наоборот, надо уж слишком сильно любить нацистов, чтобы так явно, как Киев и Вашингтон, подставляться, голосуя против и противопоставляя себя всему миру.
Думаю, что с такой «квалифицированной» работой через год результаты голосования что по одной резолюции, что по второй будут для США и Украины ещё хуже. Если, конечно, сохранится актуальность в резолюции по Крыму, а то может оказаться, что её некому будет вносить.
Читайте также: Раймонд Паулс неожиданно прокомментировал сообщения об эмиграции его семьи из Латвии (АУДИО)
Ростислав Ищенко
Украина.ру
Источник - Русская весна
