«Шли как зомби» — ужасные откровения участника войны в Карабахе
29 ноября 2020
29.11.2020 - 1:00
Армения, Россия, Франция, Хорватия и другие страны — в окопах второй карабахской войны бок о бок с местными сражались армяне со всего света.
Многие — ветераны еще первого конфликта, но хватало и молодежи. Сейчас, когда стрельба в регионе стихла, они не спешат возвращаться по домам. О тех, кто добровольно приехал воевать за Арцах, — в материале РИА Новости.
Террор дронов
Самая популярная форма одежды в Степанакерте в последние недели — буро-желто-зеленый «пиксельный» камуфляж. Одинаковый и у армянских военных, и в армии обороны Арцаха (армянское название Нагорного Карабаха). Выдавали эту форму и многочисленным добровольцам.
Выбравшись из траншей и блиндажей, они сейчас группами ходят по центру столицы непризнанной республики. Толпятся на площади у здания правительства, одну за одной курят сигареты, стоят в очередях за чаем и дошираками в продуктовых магазинах. Все разговоры — об отгремевшей войне. На вопрос, почему не уезжают домой, лаконично отвечают: «Ждем продолжения».
«Я прибыл сюда на второй день боевых действий с двумя родными братьями, — рассказывает корреспонденту РИА Новости Арман Гаранян, бородатый армянин в возрасте.
Последние 18 лет он жил с двумя дочками в Москве. — Третий брат остался — присматривает за семьей и решает вопросы с гуманитарной помощью Арцаху. Сначала воевал на севере, а под конец мое подразделение перебросили под Шуши. Там-то я и понял, что такое настоящий кошмар. Противника было в разы больше. Наступали волнами.
Одну отобьешь, они откатятся, а следом другая идет. Но самое страшное в этой войне — когда в руках только калашников, а на тебя летят ударные дроны.
Наверное, меня спасло то, что мы с сослуживцами передвигались на легковушках. Беспилотники главным образом выцеливали армейские грузовики с личным составом. От их ударов погибли очень многие наши братья».
© РИА Новости / Андрей Коц
Доброволец Арман Гаранян
Все добровольцы как один утверждают, что именно купленные у Турции и Израиля БПЛА дали азербайджанским войскам решающее преимущество. Их не видно, не слышно, и от них нет спасения. Если дрон уже навелся — никаких шансов.
С барражирующими боеприпасами попроще. На подлете они выдают себя жужжанием, и есть несколько секунд, чтобы укрыться в траншее. Однако добровольцы придумали нетривиальный ход, чтобы хоть частично обезопасить себя от угрозы с неба. Они сотнями жгли в стороне от своих позиций автомобильные покрышки, обманывая тем самым чувствительные тепловизоры дронов.
Не менее изобретательно спасались и от диверсантов.
Ночью видимость в горах почти нулевая — темно и плотный туман. Чтобы заранее обнаруживать диверсионные группы азербайджанцев, бойцы рассыпали перед позициями картофельные чипсы. И сидели, слушали. Захрустело — враг близко, поднимай тревогу.
Неравный расклад
На вопрос, почему за прошедшие с первой войны почти тридцать лет Карабах не превратили в крепость с бункерами, минными полями, укрепрайонами и современной системой сигнализации, добровольцы ответить, понятное дело, не могут. Только кивают на власти Армении, не баловавшие регион финансовой поддержкой.
По сути, единственное, что армии обороны Карабаха удалось по-настоящему хорошо наладить — это взаимодействие артиллерийских подразделений. Именно гаубичные расчеты, успевшие заранее окопаться и пристрелять ориентиры на местности, нанесли азербайджанским войскам максимальный урон в живой силе и технике.
Среди артиллеристов тоже немало добровольцев. Например, 21-летний Нарек Джанинян. Этот двухметровый долговязый парень приехал в Арцах из Еревана. За плечами — два года жизни в Испании, учеба на переводчика с испанского на армянский. И срочная служба в артиллерии. Во время войны он оборонял Мартакерт.
© РИА Новости / Андрей Коц
Доброволец Нарек Джанинян
«Я еще не успел забыть, как пользоваться дальномером и буссолью, — говорит Нарек. — Поэтому меня сразу распределили в артразведку. Моих ровесников без опыта службы, которых в окопах было большинство, назначали в основном стрелками или подносчиками снарядов.
Командовали нами офицеры с опытом первой войны. Усидеть дома я не мог. Мучила мысль, что пока я сплю в своей кровати, кто-то там, на передовой, охраняет мой покой. Собрал вещи, попрощался с мамой, папой и уехал на войну.
От меня требовалось определить расстояние до цели, ее координаты, передать информацию на позицию. Дождаться залпа, скорректировать огонь. У нас были гаубицы Д-20, „Гиацинт”, „Грады”. Но не покидало ощущение, что мы воюем с морским приливом. Видим колонну — 400 человек. Даем залп, потом еще один. Рассеяли их. А следом за ними — в два раза больше идут».
Нарек тоже подтверждает, что противник наступал волнами, не считаясь с потерями. Его боевой товарищ, артиллерист-связист Андрей Налбанзян, уверен: в первых рядах шли не азербайджанцы. Разномастная форма, бородатые физиономии, кустарные гантраки и фанатичный настрой. Один в один как те, кто уже почти десять лет воюют против сирийских войск на Ближнем Востоке.
© РИА Новости / Андрей Коц
Блокпост российских миротворцев под Шуши на выезде из Степанакерта
«Прут в полный рост, как зомби, — вспоминает Андрей Налбанзян. — Наши по головной машине из ПТУРа как дали! Промазали считанные сантиметры, а стрелок за пулеметом даже не отреагировал — курил сигарету и лупил по нашим длинными очередями.
Тогда и возникла мысль: да они же под кайфом! Потом, когда обыскивали трупы, у многих нашли желтые таблетки, которые растворяются в воде, как шипучий аспирин. Наш врач сказал, что это наркотик, позволяющий сутками воевать без сна, еды и страха.
Мои знакомые, вступавшие в ближний стрелковый бой, тоже отмечали нечеловеческую стойкость противника. Попадешь из автомата в плечо, а он даже не замечает — продолжает двигаться вперед, как терминатор. Я убежден: это были не азербайджанцы. Они так воевать не умеют».
По мнению армянских добровольцев, кроме азербайджанцев, в боевых действиях участвовали сирийские боевики, турецкие коммандос и еще непонятно кто — настоящий интернационал. Уверяют, что видели даже чернокожих.
Джанинян напоминает: в Сети уже назвали генералов из Анкары, планировавших операцию и затем ею руководивших. При этом большинство военнослужащих армии обороны Арцаха и добровольцев были вооружены старыми калашниковыми, у многих не было бронежилетов, а шлемы у большинства — еще советские противоосколочные СШ-68.
«Конечно, против такой силищи не выстоять, — убежден Нарек. — Мы проиграли войну. И непонятно, кого жалко больше — сотни погибших 18-летних пацанов или десятки тысяч армян, которых выселяют с их земель, потерявших все нажитое, лишившихся крова.
Еще неизвестно, кто заселит эти земли — азербайджанцы или боевики террористических группировок, которых Турция явно не планирует отсюда вывозить».
Труженики тыла
Добровольцы Арцаха сражались не только на передовой. Даже после всеобщей эвакуации Степанакерта 6–7 ноября в городе еще оставались те, кто продолжал трудиться.
На витрине местной пекарни висит плакат на армянском: «Победим! Арцах никогда не будет оккупирован». Ее владелец Сергей Газарян не прекращал работу даже под самыми жестокими обстрелами, когда казалось, что Степанакерт вот-вот падет.
© РИА Новости / Андрей Коц
Пекарь Сергей Газарян
«Защитникам нашего города был нужен хлеб, и я не мог просто все бросить и уйти, — объясняет он. — Было страшно, снаряды рвались рядом. Из города вывезли всех, кроме военных, которые готовились к уличным боям.
Несколько ужасных дней, когда было ничего не понятно, я провел в своей пекарне. И 10 ноября мне позвонили родственники, сказали, что война закончилась, в Арцах заходят российские миротворцы. Стало ясно, что Степанакерт будет жить».
Не покинул город и парикмахер Борис Григорян, в первую карабахскую воевавший на фронте.
Горячей воды в Степанакерте в разгар боев не было, соблюдать в таких условиях личную гигиену крайне непросто. По словам Бориса, он забыл про модельные стрижки и брил всех под ноль. Зачастую прямо под обстрелами.
© РИА Новости / Андрей Коц
Парикмахер Борис Григорян
Полицейский Тигран Нарсисян во время боев следил за порядком в городе. Во многом благодаря ему и сослуживцам Степанакерт пережил войну практически без мародерства — притом что товар из брошенных второпях магазинов никто не вывозил, а ручки дверей были стянуты обычными пластиковыми хомутиками, которые легко перерезать ножницами.
Подобных примеров личного мужества в Арцахе — тысячи. Карабахские армяне понимают, что проиграли войну, но их терзают другие вопросы: почему Ереван не ввел в непризнанную республику полновесные армейские корпуса?
Почему не задействовал самые современные системы вооружений? Почему в Арцах не шли колонны с боеприпасами, питанием и медикаментами? Почему Никол Пашинян так поздно решил принять помощь России?
Подробные ответы на них нынешним властям Армении еще только предстоит подготовить.
Читайте также: План по Карабаху рухнул: у врага есть новые мишени для удара по России (ВИДЕО)
Андрей Коц
Армения, Россия, Франция, Хорватия и другие страны — в окопах второй карабахской войны бок о бок с местными сражались армяне со всего света.
Многие — ветераны еще первого конфликта, но хватало и молодежи. Сейчас, когда стрельба в регионе стихла, они не спешат возвращаться по домам. О тех, кто добровольно приехал воевать за Арцах, — в материале РИА Новости.
Террор дронов
Самая популярная форма одежды в Степанакерте в последние недели — буро-желто-зеленый «пиксельный» камуфляж. Одинаковый и у армянских военных, и в армии обороны Арцаха (армянское название Нагорного Карабаха). Выдавали эту форму и многочисленным добровольцам.
Выбравшись из траншей и блиндажей, они сейчас группами ходят по центру столицы непризнанной республики. Толпятся на площади у здания правительства, одну за одной курят сигареты, стоят в очередях за чаем и дошираками в продуктовых магазинах. Все разговоры — об отгремевшей войне. На вопрос, почему не уезжают домой, лаконично отвечают: «Ждем продолжения».
«Я прибыл сюда на второй день боевых действий с двумя родными братьями, — рассказывает корреспонденту РИА Новости Арман Гаранян, бородатый армянин в возрасте.
Последние 18 лет он жил с двумя дочками в Москве. — Третий брат остался — присматривает за семьей и решает вопросы с гуманитарной помощью Арцаху. Сначала воевал на севере, а под конец мое подразделение перебросили под Шуши. Там-то я и понял, что такое настоящий кошмар. Противника было в разы больше. Наступали волнами.
Одну отобьешь, они откатятся, а следом другая идет. Но самое страшное в этой войне — когда в руках только калашников, а на тебя летят ударные дроны.
Наверное, меня спасло то, что мы с сослуживцами передвигались на легковушках. Беспилотники главным образом выцеливали армейские грузовики с личным составом. От их ударов погибли очень многие наши братья».
© РИА Новости / Андрей Коц
Доброволец Арман Гаранян
Все добровольцы как один утверждают, что именно купленные у Турции и Израиля БПЛА дали азербайджанским войскам решающее преимущество. Их не видно, не слышно, и от них нет спасения. Если дрон уже навелся — никаких шансов.
С барражирующими боеприпасами попроще. На подлете они выдают себя жужжанием, и есть несколько секунд, чтобы укрыться в траншее. Однако добровольцы придумали нетривиальный ход, чтобы хоть частично обезопасить себя от угрозы с неба. Они сотнями жгли в стороне от своих позиций автомобильные покрышки, обманывая тем самым чувствительные тепловизоры дронов.
Не менее изобретательно спасались и от диверсантов.
Ночью видимость в горах почти нулевая — темно и плотный туман. Чтобы заранее обнаруживать диверсионные группы азербайджанцев, бойцы рассыпали перед позициями картофельные чипсы. И сидели, слушали. Захрустело — враг близко, поднимай тревогу.
Неравный расклад
На вопрос, почему за прошедшие с первой войны почти тридцать лет Карабах не превратили в крепость с бункерами, минными полями, укрепрайонами и современной системой сигнализации, добровольцы ответить, понятное дело, не могут. Только кивают на власти Армении, не баловавшие регион финансовой поддержкой.
По сути, единственное, что армии обороны Карабаха удалось по-настоящему хорошо наладить — это взаимодействие артиллерийских подразделений. Именно гаубичные расчеты, успевшие заранее окопаться и пристрелять ориентиры на местности, нанесли азербайджанским войскам максимальный урон в живой силе и технике.
Среди артиллеристов тоже немало добровольцев. Например, 21-летний Нарек Джанинян. Этот двухметровый долговязый парень приехал в Арцах из Еревана. За плечами — два года жизни в Испании, учеба на переводчика с испанского на армянский. И срочная служба в артиллерии. Во время войны он оборонял Мартакерт.
© РИА Новости / Андрей Коц
Доброволец Нарек Джанинян
«Я еще не успел забыть, как пользоваться дальномером и буссолью, — говорит Нарек. — Поэтому меня сразу распределили в артразведку. Моих ровесников без опыта службы, которых в окопах было большинство, назначали в основном стрелками или подносчиками снарядов.
Командовали нами офицеры с опытом первой войны. Усидеть дома я не мог. Мучила мысль, что пока я сплю в своей кровати, кто-то там, на передовой, охраняет мой покой. Собрал вещи, попрощался с мамой, папой и уехал на войну.
От меня требовалось определить расстояние до цели, ее координаты, передать информацию на позицию. Дождаться залпа, скорректировать огонь. У нас были гаубицы Д-20, „Гиацинт”, „Грады”. Но не покидало ощущение, что мы воюем с морским приливом. Видим колонну — 400 человек. Даем залп, потом еще один. Рассеяли их. А следом за ними — в два раза больше идут».
Нарек тоже подтверждает, что противник наступал волнами, не считаясь с потерями. Его боевой товарищ, артиллерист-связист Андрей Налбанзян, уверен: в первых рядах шли не азербайджанцы. Разномастная форма, бородатые физиономии, кустарные гантраки и фанатичный настрой. Один в один как те, кто уже почти десять лет воюют против сирийских войск на Ближнем Востоке.
© РИА Новости / Андрей Коц
Блокпост российских миротворцев под Шуши на выезде из Степанакерта
«Прут в полный рост, как зомби, — вспоминает Андрей Налбанзян. — Наши по головной машине из ПТУРа как дали! Промазали считанные сантиметры, а стрелок за пулеметом даже не отреагировал — курил сигарету и лупил по нашим длинными очередями.
Тогда и возникла мысль: да они же под кайфом! Потом, когда обыскивали трупы, у многих нашли желтые таблетки, которые растворяются в воде, как шипучий аспирин. Наш врач сказал, что это наркотик, позволяющий сутками воевать без сна, еды и страха.
Мои знакомые, вступавшие в ближний стрелковый бой, тоже отмечали нечеловеческую стойкость противника. Попадешь из автомата в плечо, а он даже не замечает — продолжает двигаться вперед, как терминатор. Я убежден: это были не азербайджанцы. Они так воевать не умеют».
По мнению армянских добровольцев, кроме азербайджанцев, в боевых действиях участвовали сирийские боевики, турецкие коммандос и еще непонятно кто — настоящий интернационал. Уверяют, что видели даже чернокожих.
Джанинян напоминает: в Сети уже назвали генералов из Анкары, планировавших операцию и затем ею руководивших. При этом большинство военнослужащих армии обороны Арцаха и добровольцев были вооружены старыми калашниковыми, у многих не было бронежилетов, а шлемы у большинства — еще советские противоосколочные СШ-68.
«Конечно, против такой силищи не выстоять, — убежден Нарек. — Мы проиграли войну. И непонятно, кого жалко больше — сотни погибших 18-летних пацанов или десятки тысяч армян, которых выселяют с их земель, потерявших все нажитое, лишившихся крова.
Еще неизвестно, кто заселит эти земли — азербайджанцы или боевики террористических группировок, которых Турция явно не планирует отсюда вывозить».
Труженики тыла
Добровольцы Арцаха сражались не только на передовой. Даже после всеобщей эвакуации Степанакерта 6–7 ноября в городе еще оставались те, кто продолжал трудиться.
На витрине местной пекарни висит плакат на армянском: «Победим! Арцах никогда не будет оккупирован». Ее владелец Сергей Газарян не прекращал работу даже под самыми жестокими обстрелами, когда казалось, что Степанакерт вот-вот падет.
© РИА Новости / Андрей Коц
Пекарь Сергей Газарян
«Защитникам нашего города был нужен хлеб, и я не мог просто все бросить и уйти, — объясняет он. — Было страшно, снаряды рвались рядом. Из города вывезли всех, кроме военных, которые готовились к уличным боям.
Несколько ужасных дней, когда было ничего не понятно, я провел в своей пекарне. И 10 ноября мне позвонили родственники, сказали, что война закончилась, в Арцах заходят российские миротворцы. Стало ясно, что Степанакерт будет жить».
Не покинул город и парикмахер Борис Григорян, в первую карабахскую воевавший на фронте.
Горячей воды в Степанакерте в разгар боев не было, соблюдать в таких условиях личную гигиену крайне непросто. По словам Бориса, он забыл про модельные стрижки и брил всех под ноль. Зачастую прямо под обстрелами.
© РИА Новости / Андрей Коц
Парикмахер Борис Григорян
Полицейский Тигран Нарсисян во время боев следил за порядком в городе. Во многом благодаря ему и сослуживцам Степанакерт пережил войну практически без мародерства — притом что товар из брошенных второпях магазинов никто не вывозил, а ручки дверей были стянуты обычными пластиковыми хомутиками, которые легко перерезать ножницами.
Подобных примеров личного мужества в Арцахе — тысячи. Карабахские армяне понимают, что проиграли войну, но их терзают другие вопросы: почему Ереван не ввел в непризнанную республику полновесные армейские корпуса?
Почему не задействовал самые современные системы вооружений? Почему в Арцах не шли колонны с боеприпасами, питанием и медикаментами? Почему Никол Пашинян так поздно решил принять помощь России?
Подробные ответы на них нынешним властям Армении еще только предстоит подготовить.
Читайте также: План по Карабаху рухнул: у врага есть новые мишени для удара по России (ВИДЕО)
Андрей Коц
Источник - Русская весна
