Почему у Китая получается то, что не вышло у СССР
1 января 1970
18.10.2017 - 5:00
Для человека, помнящего грандиозные и заформализованные до предела съезды провалившейся КПСС, вся процедура открывающегося в среду 19-го съезда Компартии Китая вызывает зубовный скрежет.
Много красного цвета, с древних времен символизирующего, как и в России, праздник (в Китае традиционное платье у невест — красное). Длинные речи в громадном зале. Масса публикаций — как в СССР — о том, как глаза всего мира устремлены на делегатов и решения съезда.
В общем, знакомая картина. Однако СССР с его съездами, идеологией и системой управления провалился. А Китай — нет, и за ходом и результатами нынешнего съезда действительно будет следить весь мир.
Возникает вопрос: почему у них получается то, что не вышло у нас?
Это не «Игра престолов»
Раз в пять лет в мировые СМИ просачиваются оценки людей, которые понимают разницу воззрений Ху Чуньхуа и Ли Кэцяна, Чжан Дэцзяна и Чэнь Миньэра, а заодно знают, как писать эти имена на русском, английском и других языках.
Вдобавок такие эксперты объясняют, что в китайском руководстве есть фракции «военных», «комсомольцев», «шанхайцев» и «шэньсийцев», которые на съезде или накануне его поборются за власть.
Точно так же в советское время зарубежные специалисты оживленно обсуждали, кто из советского руководства стоит в этот раз на трибуне Мавзолея ближе к центру живого иконостаса партийных лидеров и почему сместился по сравнению с прошлым парадом на Красной площади.
Когда на рубеже 60-х и 70-х СССР и КНР были чуть не на грани войны, у нас довольно много людей старалось разобраться, кто такой маршал Линь Бяо и почему нам приятнее премьер Чжоу Эньлай. Но сегодня оставим это занятие узким специалистам.
Сейчас китайские СМИ снисходительно обращаются к любителям подобного «гадания на интригах»: если будете и дальше воспринимать происходящее как еще одну серию «Игры престолов», ничего не поймете.
Поймите сначала сами себя: вам интересен сегодняшний Китай потому, что он уже вытащил из нищеты 65 миллионов человек (население Великобритании) и в следующие пять лет обещает проделать то же еще с 40 миллионами (население Вьетнама). И еще потому, что Китай предлагает миру проект направления движения глобального развития.
Да-да, сегодня от успехов или неудач Китая действительно зависит весь мир. Посмотрите на инфографику по этому поводу, говорящую среди прочего, что в прошлом году Китай давал 14,8% мировой экономики.
Но дело вовсе не только в цифрах. Вообще-то, на мой взгляд, ключевые сенсации предстоящего съезда касаются того, смогут ли китайские лидеры выглядеть еще и мировыми лидерами — в том или ином смысле.
Что они могут предложить нам приемлемого и желательного, особенно на фоне затяжного развала Америки и шатаний в Европе. А такие предложения анонсированы и даже многократно обсуждены в китайских СМИ на уровне догадок.
Ну, а пока что вернемся к вопросу, с которого мы начинали разговор. Почему их система управления работает? И здесь интересны не итоги съезда (тем более что их еще пока нет), а он сам. То есть ключевое звено механизма управления чрезвычайно успешной сверхдержавой.
Импровизациям здесь не место
Ответ возможен такой: эта система, в отличие от советской, работает потому, что внутренне радикально от нее отличается.
Начнем с мелочей. Съезд, собирающийся, как в СССР, раз в пять лет, избирает центральный комитет (более 200 человек). Но кандидатов больше, чем мест в таковом. Кого-то не изберут. Более того, пройти в ЦК, но занять в списке последние места (по числу поданных голосов) тоже не очень хорошо, карьера может закатиться, такие случаи были.
Кстати, китайское общество вообще весьма динамично, если не сказать скандально, так было веками, в том числе при КНР и Мао Цзэдуне. И в жизни партии это чувствовалось всегда. В принципе, однопартийная структура подразумевает, что левые, правые и прочие, которые в иной стране состояли бы в разных партиях, здесь борются внутри одной.
И довольно живо это делают. И это не говоря о местнических группировках типа тех же вечных «шанхайцев» (большой город, куда же без него).
Но на самом деле система в КНР многопартийная, с самого 1949 года (даты образования государства) такой и остается. И сейчас, накануне съезда, мнения других партий по каким угодно вопросам учитывались.
Так что это в СССР возник политико-идеологический атеросклероз с полным окаменением сосудов — в Китае этого нет. Из чего следует любопытный вывод или предположение: если бы в СССР не добивались фальшивого единогласия и голосования «за», система могла бы плавно преобразоваться, как это произошло в Китае. И даже довести страну до того завидного состояния, в котором сейчас находится Поднебесная.
Далее. Съезд — подобно президентским или парламентским выборам в иных странах — повод для общенациональной дискуссии по ключевым вопросам, но еще он (по итогам обсуждений) избирает высшее руководство. Без всяких конституций, явочным порядком, сложилась система: политбюро меняется раз в 10 лет, высший лидер тоже, но со сдвигом в пять лет.
То есть на нынешнем съезде поменяют немалую часть политбюро, которое сложилось еще при Ху Цзииьтао, но Си Цзиньпин останется и даже сможет повлиять уже на состав «своего» политбюро.
При этом в него войдет наследник — человек, который после пятилетнего испытания станет главой партии и государства через пять лет. Его имя не держится в секрете. Хотя если он не справится с испытательным сроком — не будет избран.
Никаких неожиданно возникающих «претендентов из ниоткуда» не предусмотрено, управление громадным государством — слишком серьезная задача, чтобы поручать ее слепленным на скорую руку кандидатам, как, допустим, во Франции.
Кого изберут, какие группировки усилятся, как это повлияет на будущий курс страны — вопрос, конечно, интересный, но куда интереснее, повторим, сама система как таковая.
Она работает относительно успешно по крайней мере два десятилетия, с поправками. Конечно, к западной демократии она не имеет никакого отношения. Но посмотрим, на что сейчас похожа система управления в США (развал, хаос, страна в состоянии гибридной гражданской войны). Или в Европе (то же, что в США, но накал на несколько градусов ниже). Про провалившийся СССР уже сказано.
Значит ли это, что сам по себе 19-й съезд Компартии Китая тоже можно отнести к образцам «глобального управления», которые Китай на этом собрании будет предлагать миру? Ни в коем случае.
Уже много лет китайцы устало объясняют, что каждая страна или цивилизация формирует свою внутреннюю систему управления сама, путем проб и ошибок. Прочим остается принимать это как факт. И в любом случае нельзя учить другие народы, как им управлять собой.
А вот эта недопустимость навязывания стандартов и есть часть того самого опыта глобального управления, который сверхдержава готова предложить желающим.
Читайте также: Кто в Европе самый бедный: социологи опубликовали отчет
Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА «Россия сегодня»
Для человека, помнящего грандиозные и заформализованные до предела съезды провалившейся КПСС, вся процедура открывающегося в среду 19-го съезда Компартии Китая вызывает зубовный скрежет.
Много красного цвета, с древних времен символизирующего, как и в России, праздник (в Китае традиционное платье у невест — красное). Длинные речи в громадном зале. Масса публикаций — как в СССР — о том, как глаза всего мира устремлены на делегатов и решения съезда.
В общем, знакомая картина. Однако СССР с его съездами, идеологией и системой управления провалился. А Китай — нет, и за ходом и результатами нынешнего съезда действительно будет следить весь мир.
Возникает вопрос: почему у них получается то, что не вышло у нас?
Это не «Игра престолов»
Раз в пять лет в мировые СМИ просачиваются оценки людей, которые понимают разницу воззрений Ху Чуньхуа и Ли Кэцяна, Чжан Дэцзяна и Чэнь Миньэра, а заодно знают, как писать эти имена на русском, английском и других языках.
Вдобавок такие эксперты объясняют, что в китайском руководстве есть фракции «военных», «комсомольцев», «шанхайцев» и «шэньсийцев», которые на съезде или накануне его поборются за власть.
Точно так же в советское время зарубежные специалисты оживленно обсуждали, кто из советского руководства стоит в этот раз на трибуне Мавзолея ближе к центру живого иконостаса партийных лидеров и почему сместился по сравнению с прошлым парадом на Красной площади.
Когда на рубеже 60-х и 70-х СССР и КНР были чуть не на грани войны, у нас довольно много людей старалось разобраться, кто такой маршал Линь Бяо и почему нам приятнее премьер Чжоу Эньлай. Но сегодня оставим это занятие узким специалистам.
Сейчас китайские СМИ снисходительно обращаются к любителям подобного «гадания на интригах»: если будете и дальше воспринимать происходящее как еще одну серию «Игры престолов», ничего не поймете.
Поймите сначала сами себя: вам интересен сегодняшний Китай потому, что он уже вытащил из нищеты 65 миллионов человек (население Великобритании) и в следующие пять лет обещает проделать то же еще с 40 миллионами (население Вьетнама). И еще потому, что Китай предлагает миру проект направления движения глобального развития.
Да-да, сегодня от успехов или неудач Китая действительно зависит весь мир. Посмотрите на инфографику по этому поводу, говорящую среди прочего, что в прошлом году Китай давал 14,8% мировой экономики.
Но дело вовсе не только в цифрах. Вообще-то, на мой взгляд, ключевые сенсации предстоящего съезда касаются того, смогут ли китайские лидеры выглядеть еще и мировыми лидерами — в том или ином смысле.
Что они могут предложить нам приемлемого и желательного, особенно на фоне затяжного развала Америки и шатаний в Европе. А такие предложения анонсированы и даже многократно обсуждены в китайских СМИ на уровне догадок.
Ну, а пока что вернемся к вопросу, с которого мы начинали разговор. Почему их система управления работает? И здесь интересны не итоги съезда (тем более что их еще пока нет), а он сам. То есть ключевое звено механизма управления чрезвычайно успешной сверхдержавой.
Импровизациям здесь не место
Ответ возможен такой: эта система, в отличие от советской, работает потому, что внутренне радикально от нее отличается.
Начнем с мелочей. Съезд, собирающийся, как в СССР, раз в пять лет, избирает центральный комитет (более 200 человек). Но кандидатов больше, чем мест в таковом. Кого-то не изберут. Более того, пройти в ЦК, но занять в списке последние места (по числу поданных голосов) тоже не очень хорошо, карьера может закатиться, такие случаи были.
Кстати, китайское общество вообще весьма динамично, если не сказать скандально, так было веками, в том числе при КНР и Мао Цзэдуне. И в жизни партии это чувствовалось всегда. В принципе, однопартийная структура подразумевает, что левые, правые и прочие, которые в иной стране состояли бы в разных партиях, здесь борются внутри одной.
И довольно живо это делают. И это не говоря о местнических группировках типа тех же вечных «шанхайцев» (большой город, куда же без него).
Но на самом деле система в КНР многопартийная, с самого 1949 года (даты образования государства) такой и остается. И сейчас, накануне съезда, мнения других партий по каким угодно вопросам учитывались.
Так что это в СССР возник политико-идеологический атеросклероз с полным окаменением сосудов — в Китае этого нет. Из чего следует любопытный вывод или предположение: если бы в СССР не добивались фальшивого единогласия и голосования «за», система могла бы плавно преобразоваться, как это произошло в Китае. И даже довести страну до того завидного состояния, в котором сейчас находится Поднебесная.
Далее. Съезд — подобно президентским или парламентским выборам в иных странах — повод для общенациональной дискуссии по ключевым вопросам, но еще он (по итогам обсуждений) избирает высшее руководство. Без всяких конституций, явочным порядком, сложилась система: политбюро меняется раз в 10 лет, высший лидер тоже, но со сдвигом в пять лет.
То есть на нынешнем съезде поменяют немалую часть политбюро, которое сложилось еще при Ху Цзииьтао, но Си Цзиньпин останется и даже сможет повлиять уже на состав «своего» политбюро.
При этом в него войдет наследник — человек, который после пятилетнего испытания станет главой партии и государства через пять лет. Его имя не держится в секрете. Хотя если он не справится с испытательным сроком — не будет избран.
Никаких неожиданно возникающих «претендентов из ниоткуда» не предусмотрено, управление громадным государством — слишком серьезная задача, чтобы поручать ее слепленным на скорую руку кандидатам, как, допустим, во Франции.
Кого изберут, какие группировки усилятся, как это повлияет на будущий курс страны — вопрос, конечно, интересный, но куда интереснее, повторим, сама система как таковая.
Она работает относительно успешно по крайней мере два десятилетия, с поправками. Конечно, к западной демократии она не имеет никакого отношения. Но посмотрим, на что сейчас похожа система управления в США (развал, хаос, страна в состоянии гибридной гражданской войны). Или в Европе (то же, что в США, но накал на несколько градусов ниже). Про провалившийся СССР уже сказано.
Значит ли это, что сам по себе 19-й съезд Компартии Китая тоже можно отнести к образцам «глобального управления», которые Китай на этом собрании будет предлагать миру? Ни в коем случае.
Уже много лет китайцы устало объясняют, что каждая страна или цивилизация формирует свою внутреннюю систему управления сама, путем проб и ошибок. Прочим остается принимать это как факт. И в любом случае нельзя учить другие народы, как им управлять собой.
А вот эта недопустимость навязывания стандартов и есть часть того самого опыта глобального управления, который сверхдержава готова предложить желающим.
Читайте также: Кто в Европе самый бедный: социологи опубликовали отчет
Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА «Россия сегодня»
Источник - Русская весна
