Олимпийские игры превращаются в закрытый клуб правильных держав

ХУДИЕВ Сергей
Нельзя сказать, что решение Спортивного арбитражного суда в Лозанне радикально меняет картину. Оно просто делает ее менее четкой. В кристально ясную картину вносятся какие-то полутона. Почему эти полутона кажутся такими недопустимыми?
На прошлой неделе Спортивный арбитражный суд (CAS) в Лозанне удовлетворил апелляции 28 российских спортсменов, аннулировав решение Международного олимпийского комитета (МОК) об их пожизненном отстранении от участия в Олимпийских играх. В результате этого решения Россия должна вернуться на первое место медального зачета Игр в Сочи.
Реакция на это МОК, ВАДА и ряда западных обозревателей была крайне болезненной. Как сказал, например, Трэвис Тайгарт, глава американского антидопингового агентства, «провал попытки МОК быстро и решительно справиться с беспрецедентной атакой России на принцип честной игры подорвал доверие общества к ценностям олимпийского движения».
Что же, как сторонний наблюдатель я тоже вижу проблему с доверием. Я приведу пример из совершенно другой области. В 2010 году Джулиан Ассанж, основатель WikiLeaks, был обвинен шведскими властями в неподобающем сексуальном поведении по отношению к некой «мисс А.».
Я со свечкой не стоял и не знаю, что у них там с мисс А. было. Но факт в том, что до этого Джулиан Ассанж успел чрезвычайно сильно разгневать правительство Соединенных Штатов, сделав предметом общего доступа массу документов, которые власти этой страны предпочли бы скрыть.
Действительно ли шведское правосудие было приведено в действие неупотреблением презерватива (именно это ставилось Джулиану в вину), а огорчения, которые он причинил куда более могущественным людям, не имеют никакого отношения к делу? Я не знаю. Меня терзают смутные сомнения.
Если у кого-то есть сильные мотивы дискредитировать и преследовать человека, то это, конечно, не доказывает, что он невиновен. Но это побуждает рассматривать обвинения в его адрес в соответствующем контексте.
Отношения России и Запада сильно испортились по причинам, не имеющим никакого отношения к спорту.
Западные страны вводят санкции, западная пресса пишет о России в преобладающе негативном ключе, наконец, вина за проигранные Демократической партией США выборы возлагается на Москву, русские хакеры бесчинствуют повсюду — от Калифорнии до Каталонии, русские тролли направляют множество организаций — от BLM до KKK, все это создает фон, на котором и разворачивается борьба за чистый спорт.
Что этот фон не имеет никакого вообще отношения к развитию событий, а все, что интересует WADA, — это только чистота спорта, теоретически возможно. Возможно, WADA и МОК, подобно монахам-отшельникам, совершенно чужды мирских треволнений и не подвержены политическим влияниям.
Но, возможно, это не так, политическая обстановка оказывает влияние на их действия.
Когда Джим Вальден, адвокат информатора ВАДА Григория Родченкова, говорит: «Это еще один нечестно заработанный выигрыш коррумпированной российской допинг-системы и конкретно президента России Владимира Путина», не очень ясно, с чем, собственно, идет борьба — с допингом или с «Россией Путина». И приняла бы эта борьба такие формы, если бы отношения с Россией уже не были испорчены в других областях.
Нельзя сказать, что решение Арбитража радикально меняет картину. Оно просто делает ее менее четкой. «Хорошие парни», возможно, ошиблись. «Плохие парни», возможно, не такие плохие, как утверждалось ранее. В кристально ясную картину вносятся какие-то полутона. Почему эти полутона кажутся такими недопустимыми?
Есть два способа говорить о любой конфликтной ситуации — аналитика и пропаганда.
Аналитика задается вопросами «Что произошло? По каким причинам? Чего мы хотим? Как этого можно добиться?». Пропаганда отвечает на другой вопрос — где в этом конфликте силы добра и света, а где — зла? И ответ, который она дает, является однозначным и не терпящим полутонов или неуверенности.
Военная пропаганда не говорит «По некоторым сообщениям, враги совершили военные преступления. Эта информация нуждается в проверке» или «Возможно, наши офицеры оказались неправы и распространили непроверенные заявления. Мы приносим извинения военнослужащим противника».
Есть правильная сторона (наша), и она всегда и во всем права. Есть неправильная сторона (противник), и она неправа всегда и во всем. Моральное превосходство своих не подлежит никакому сомнению — ни в малейших деталях. Как и тотальная порочность врага.
Политическая пропаганда может быть менее взвинченной, но в целом следует тому же принципу — есть всегда-плохие враги, есть всегда-хорошие наши. В данном случае есть всегда-плохая Россия, воплощающая всяческую ложь и зло, и всегда-хороший Запад, воплощающий добро и правду.
Когда люди, мыслящие не в пропагандистских, а в юридических терминах, говорят «но у нас нет достаточных улик», это вызывает естественное недоумение — вопрос о том, кто тут плохой, он и так уже пронзительно очевиден, зачем еще нужны улики? Есть улики — хорошо, нет — что же теперь и со злом не бороться?
#{author}Можно, конечно, и бороться — можно использовать олимпийскую арену для политической борьбы с врагами добра и света. Но она от этого сломается. Можно превратить Олимпийские игры в закрытый клуб правильных держав. Но не очень понятно, кому они будут нужны в таком качестве.
Можно выбрать другой путь — оставить политическую борьбу бобра с козлом политике, а о том, как строить дальше олимпийское движение и как выводить его из кризиса, договариваться между собой. Как равные участники, имеющие общие интересы — а не как прокурор с обвиняемым.

Источник