Освоение Луны и Марса человечеству в ближайшие годы не грозит

ЛЕПЕХИН Владимир
Сегодня Россия отмечает День космонавтики. В эти дни в российских и зарубежных СМИ вновь будет опубликовано немало статей, авторы которых

будут восхищаться достижениями главы американской компании SpaceX Элона Маска, который два года назад представил общественности план

освоения Марса. На самом деле, основные достижения космической мысли по-прежнему находятся на Байконуре и российских конструкторских бюро.

В огромных ангарах космодрома Байконур до сих спрятаны такие разработки, о которых Илон Маск только догадывается. Бывал в этих ангарах

и Сергей Авдеев — экс-рекордсмен по суммарному пребыванию человека в космосе (747 суток). Вот у него я и решил взять интервью — но не о тайнах

Байконура (дабы не нарушать режим секретности), но о будущем мировой космонавтики. Дело в том, что Сергей Авдеев — не просто физик-ядерщик по

образованию; он — кандидат физико-математических наук и один из самых интеллектуальных российских космонавтов. Вот часть нашего с ним интервью.
Сергей Васильевич, нужны ли нам Луна и Марс? Сейчас многие ученые говорят о том, что освоение Марса — это дело далекого будущего,

связанное с огромными рисками, а вот освоение Луны вполне реально. Нужно, мол, создать новую МКС на лунной орбите, и с неё уже осваивать спутник Земли.
Прежде всего, мы должны ответить себе на вопрос — «Зачем?». Зачем нам Луна и полеты к ней. Завершился тот период развития мировой

космонавтики продолжительностью более 60 лет, когда в ней господствовал олимпийский принцип — «кто первый». Не думаю также, что в освоении

космоса должны господствовать военные цели. Полагаю, что в космической тематике сегодня начинает преобладать цивилизационная окраска. Проще

говоря, мы пытаемся ответить на вопрос: а может ли человечество выйти за пределы земной орбиты, и каковы будут последствия этого подвига?
Илон Маск и многие другие западные специалисты исповедуют техноцентрический принцип, относясь к технологическим новинкам как к

самоцели. Я же считаю, что выход человека в большой космос — это во многом социально-этическая проблема. К примеру, полет на Марс до сих пор

рассматривается в модели Mars-one — «билет в один конец». То есть запустить ракету с человеком в космос мы можем, а способны ли сохранить

ему жизнь, обеспечить безопасность и возвращение на Землю?
Создание МКС на лунной орбите — это путь в никуда. Известно ведь, что вокруг этого спутника нет магнитного поля, как на Земле, которое бы
защищало космическую станцию от солнечной радиации. Медики сегодня однозначно заявляют: современная медицина не способна обеспечить

безопасность космонавтов за пределами земной орбиты. Грубо говоря, мы почти ничего не знаем сегодня о влиянии космоса (радиации, вакуума,

невесомости и прочих особенностей) на живой организм, на высшую нервную деятельность человека и его психику.
Но ведь уже много лет ведутся различные исследования на эту темы на той же МКС. Этого недостаточно?
На МКС нет условий, имманентных глубокому космосу. Там воссоздан земной микромир. Но даже если бы мы уже все понимали про воздействие

космоса на человека, потребуются колоссальные затраты для того, чтобы создавать станции с эффективной защитой от радиации, а также специальные

космоубежища. Понадобятся создание и запуск сверхпрочных сигнальных спутников в направлении Солнца, сверхскоростной системы связи и много

чего еще. Вопрос: а для чего человечеству все это, когда у нас полпланеты находится в неосвоенном состоянии? Для того чтобы найти на Луне какие-то

еще полезные ископаемые? Глупость. Сейчас у нас имеются такие технологии, которые позволяют синтезировать все, что угодно, например, из песка и мусора.
В России многие космические технологии заморожены не только потому, что разрушился Советский Союз, но и потому, что они значительно опередили разработки в области медицины, биохимии, генетики и психологии.
А если запускать в космос не людей, а роботов? Пусть роботы осваивают Луну и Марс, а человек будет лишь время от времени

вылетать на космические станции для проведения техосмотра автоматики и роботехники.
Такая версия освоения космоса сегодня становится одной из приоритетных, но и здесь нужно время, чтобы разработать эффективные аналоговые технологии и существенно продвинуться в развитии
искусственного интеллекта. Впрочем, главной проблемой сегодня становится не неготовность человечества к рывку в дальний космос, а защита ближнего космоса от космического мусора, под которым я понимаю не отходы от деятельности людей на МКС, а то количество неконтролируемых частных спутников, которое уже в ближайшее время заполонит орбиту Земли.
Так называемой «космическое право» находится сегодня в зачаточном состоянии, и сегодня кто угодно может запустить в космос свой частный

летательный аппарат. Тот же Маск обещает запуск 4425 (!) спутников для бесплатной раздачи всем жителям Земли вай-фая. Звучит заманчиво, но

присутствие такого количества спутников (если сюда приплюсовать еще и флотилию китайских, российских, европейских и т. п. спутников) на

околоземной орбите может обернуться катастрофой. Мы помним из земной истории, что когда в городах было несколько десятков автомобилей, это не требовало введения правил дорожного движения, устройства светофоров и т. п. В городах же, где миллионы автомобилей, регулирование их потока становится важнейшей проблемой. Так и в космосе. Сегодня необходимо срочно вырабатывать правила регулирования движения объектов на околоземной орбите, в противном случае пилотируемые полеты станут просто невозможны.
Кстати, если говорить о тех технологиях, которые были разработаны в России, а теперь заморожены, можете ли вы приоткрыть

какие-то секреты, например, Байконура?
Рассекречивание секретов — это прерогатива Роскосмоса. Я со своей стороны могу лишь рассказать о том, как в 2000 году провел экскурсию по

Байконуру для Жана Поля Эньере — французского космонавта, с которым я летал в свой третий космический полет на станцию «Мир». Мы тогда

побывали в одном из самых больших байконурских ангаров, длиной, наверное, километр-полтора, где находился российский космический

корабль-ракетоплан многоразового использования «Буран». После того, как мой коллега увидел «Буран», посадочный комплекс размером почти пять

километров и некоторые другие объекты Байконура, он, совершенно потрясенный увиденным, смог произнести только одну фразу: «Что ж вы,

русские, с собой делаете?».
К счастью, Байконур до сих пор остается главным порталом выхода человечества в Большой космос. Кстати, сегодня история Байконура стала предметом пристального внимания целого ряда казахстанских коммерсантов, которые прекрасно понимают, как можно заработать на развитии музейного бизнеса

посредством демонстрации туристам байконурских объектов — по примеру того, как сегодня продают историю астронавтики в США, делая деньги на

любом артефакте, так или иначе связанном с астронавтами.
Я в прошлом году был в Вашингтоне в музее космонавтики. Это богатейший по обилию экспонатов музей со всеми американскими

летательными аппаратами, кроме, наверное, Челнока. И он был битком набит школьниками…
Да, я посетил в Штатах почти все музеи астронавтики. Это нам пример, как надо относиться к своей истории. Но тот же «Буран» на Байконуре может

привлечь миллионы туристов со всего мира. Отсюда — лоббирование некоторыми коммерсантами пересмотра казахстано-российского Соглашения

по Байконуру. Но это уже другая история.
Лепехин Владимир — директор Института ЕЭАС
Часть интервью с Сергеем Авдеевым опубликована здесь: https://ru.sputniknews.kz/space/20180412/5254749/kosmos-osvoenie-nauka-baikonur-kazakhstan.html