Почему Россия не анализирует собственный опыт информационных войн?

ГАСПАРЯН Армен
RN: Армен Сумбатович, информационная война сейчас стала самым жарким полем противодействия сторон. И есть ощущение, что в ряде случаев мы эту войну ведём не так эффективно, как могли бы. Почему это происходит?
Можно взять любую точку в которой сегодня бьют по России — Сирия, «дело Скрипаля», «малазийский «боинг», Донбасс, Крым… Вы с удивлением обнаружите, что все это делается ровно по одной схеме, притом придуманной одним единственным талантливым человеком. Небезызвестным рейхсминистром народного просвещения и пропаганды Йозефом Геббельсом. Он в свое время составил памятку — как надо действовать в таких случаях. И вот по ней все и происходит.
Мы не можем толком этому противодействовать по той лишь причине, что мы не понимаем, как этот механизм устроен. А не понимаем мы потому, что у нас нет ни одной — прописью НИ ОДНОЙ книги, которая обобщала бы этот опыт. И которая бы показывала — как происходит типичная информационная кампания.
В Германии написаны десятки монографий, где все это исследовано и проанализировано. У нас же нет ничего. Поэтому всякий раз мы попадаем в сложное положение.
Мы не понимаем — на что надо реагировать, мы не можем просчитать, на что будет обращено внимание в следующий момент. Потому что у нас некому толком этим заниматься. Почему так получилось? Я не знаю.
Мы можем просто констатировать факт: в данный момент мы испытываем значительные сложности исключительно по причине собственной малограмотности в данном вопросе. Пока я не вижу, к сожалению огромному, попыток изменить эту тенденцию. Даже когда ты общаешься с профессионалами, и начинаешь объяснять по какому принципу это построено — они смотрят на тебя с огромным удивлением.
Это означает что у нас в массе не знают, как формировались эти принципы, на основе чего и как выстраивается логическая цепочка. Это наш очень серьезный провал — и нам надо исправляться, потому что за нас никто данную работу не сделает. Это, думаю, очевидно.
Если нет структурированной формулы, которая была бы изложена в литературе, то хотя бы на уровне вербальных тезисов есть осознание — как это работает? И у кого?
У Путина есть. У генерала Бортникова есть. У Шойгу есть. У Лаврова. У руководства страны, одним словом. И у пяти-десяти экспертов, фамилии которых я перечислять не буду — их и так все знают.
Остальные же не имеют вообще ни малейшего представления об обсуждаемом вопросе, в силу чего у нас постоянно есть повод для боли и истерики. Вместо того, чтобы просто нашелся человек, кто описал бы наш собственный опыт — я уже не прошу немецкий анализировать, это Бог с ним. Но наш собственный то можно проанализировать?
У нас же было Совинформбюро под управлением Щербакова, который разработал инструкции по противодействию вражеской пропаганде. Они не являются секретными. Почему нельзя хотя бы это проанализировать, чтобы избежать в дальнейшем идиотии?
Когда только началось «дело Скрипаля», я подробно в эфире «Вести FM» обрисовал — как будут происходить дальнейшие события. Сколько человек мне потом написало, что я в этом ничего не понимаю…
Дальнейшие события показали, что я угадал с точностью до ноты. Это не потому, что я гений или провидец. А просто потому, что я об этом в своё время прочитал. И поэтому мне был понятен механизм, по которому это работало бы дальше.
Условно говоря — у нас есть некий информационный повод, настоящий или сфабрикованный. В дальнейшем идет эмоционально-информационное нагнетание — и, в конечном итоге, это оказывается поводом для неких экономических или политических действий?
Да. Но вы забыли ещё один ключевой пункт. Как только экономические или политические выводы сделаны — исходный инфоповод тут же уходит со сцены. И возникает новый — такая же выдуманная история. Это безостановочный процесс.
Но тогда получается, что вообще бессмысленно реагировать, если постоянно будут возникать информационные поводы?
Надо реагировать. Давайте рассмотрим на примере Донбасса — тема, которая сейчас на повестке стоит. Ведь совершенно очевидно было, по какому вектору в преддверии чемпионата мира будут развиваться события. Все понимали, что будут усиливаться провокации, будет обращено внимание ОБСЕ — и так далее. Все об этом знали прекрасно. Но у нас до момента, когда сам Путин не объяснил в очень жесткой форме, процесс дальше не шел.
Но невозможно же все время рассчитывать на одного человека, на президента. Конечно, хорошо, что у нас есть Владимир Владимирович Путин, но тогда вопросы возникают ко всем остальным. Почему у нас схема противодействия не работает, пока сам президент не скажет, не объяснит, не обрисует что и как?

Заметьте — Путин выступил, и как резко эта тема ушла с повестки дня. Сразу же. И Порошенко начинает звонить в Москву, говорить о том, что надо все-таки обмениваться пленными — а это один из пунктов Минских соглашений, и представители ОБСЕ начинают говорить о том, что — да, действительно, безобразия на Донбассе творятся, и творятся они по вине Украины. То есть они получили правильный с точки зрения последствий ответ на серьезный информационный вызов.
Получается, что одна из главных ценностей ответа заключается в том, что нужно отвечать ещё до того, как провокация стартовала?
Конечно. А это же все просчитывается. Вы поймите, что всё, что мы с вами наблюдаем в последние условно полгода, это все было совершенно очевидно. Единственное в чем мы ошиблись с «делом Скрипаля» — мы полагали, что будет какой-то вброс крупный, аналог Березовского или Литвиненко.
Мы полагали, что все-таки будет связано с каким то узнаваемым человеком — например Гордиевским или Суворовым-Резуном.
Англичане умудрились найти Скрипаля, про которого вообще никто толком не знал. Я вспомнил кто это такой минут через пять глубоких размышлений — где бы я мог слышать эту фамилию?
Было понятно, что этот вброс произойдет в преддверии чемпионата мира или в преддверии выборов. Но мы оказались к этому почему-то не готовы. И этими нашими ошибками запад умело пользуется.
Если мы начнем постоянно отвечать в такой жесткой манере, как Путин, если мы найдем противоядие — а ведь у нас уже был опыт нахождения противоядия в годы Великой Отечественной войны, когда Щербаков продумал схему, и она работала. И у нас многих проблем, которые были характерны в 1941 году, в 1943 уже не было. Мы научились работать. Да на собственных ошибках, да, тяжело было — но нам это было необходимо и мы это сделали. То же самое нужно сделать сегодня. Против России идет война — давайте вещи называть своими именами — война информационная. И тут невозможно отсидеться в стороне, нужно отвечать.
Поводом для экономических действий является что угодно. Не было бы Скрипаля — были бы чеченские геи. Не было бы геев — была бы ущемление прав украинцев в Крыму. Мы вообще технически способны купировать все информационные поводы?
Не надо купировать все. Нужно отвечать на вызовы, и ответив трижды — жестко, со всеми вытекающими отсюда последствиями — эта информационная волна пойдёт на понижение. Информационные войны потому и идут безостановочно, потому что мы не отвечаем. Мы «выше этого» находимся почему-то. В результате себя вольготно чувствует Прибалтика, вольготно чувствуют поляки, вконец обнаглели на Украине.
Мы никак не можем перестроиться на режим психологической войны, которая ведется против нашей страны. Это меня иногда удивляет. У нас данной темой занимаются буквально единицы людей. Которые анализируют, которые рассказывают это в эфирах. Но этого мало. Этого мало, потому что в кампании против нас задействованы тысячи человек. Тысячи! С очень большим информационным ресурсом влияния. И какие бы у нас не были замечательные и умные эксперты, если их у нас, извините, всего 40 человек — то сложно рассчитывать на серьезный прорыв в этой сфере. Поэтому нужно засучить рукава и начать работать.
Мы всегда долго запрягаем — традиция такая на Руси у нас. Мы же как Емеля или Илья Муромец — тридцать лет на печи пролежал, потом пошел побеждать. Это наша история — ну что поделать, пора уже вставать с печки.
После чего Украина немедленно создаст инфоповод — обвинит нас в присвоении «исконно-украинского» героя Ильи Муромца?
Я может обижу украинских читателей сейчас, но ещё в 1918 году никакого подавляющего большинства украинцев в Киеве не было. И самим фактом существования Украины в том виде, в котором она существует, она обязана большевикам, на которых она должна молиться. Конкретно на трех людей — на Ленина, на Кагановича и на Петровского. Они вместо этого им сносят памятники.
Поэтому мнение этих скачущих кастрюльных голов вообще не должно волновать. Россия великая держава. Россия не должна ориентироваться на визг моллюсков. Не по статусу.
Россия должна диктовать свои условия. Так было и так должно быть. Надо возвращаться ко временам, описанным нашими историками, конкретно к вице-канцлеру Безбородко. Кстати, уроженцу Малороссии. Который как-то сказал «Я не знаю, как будет при вас, а при нас в Европе без нашего ведома ни одна пушка не стреляла». Так что нам есть к чему стремиться.