О «новых» и «старых» медиа — и что с ними будет дальше

ГАСПАРЯН Армен
RN побеседовал с историком, публицистом и медиа-экспертом Арменом Гаспаряном об эволюции современных медиа, и какой может стать информационная среда в обозримом будущем.
RN: Армен Сумбатович, многие замечают, что информационная среда меняется по своей структуре. СМИ в своём классическом понимании все чаще отходят на второй план на фоне социальных сетей, меняется как форма подачи информации, так и каналы её зарождения и распространения. Например, в «прямой линии» Владимира Путина одним из эпизодов было общение не со СМИ, а с блоггерами. Можно ли обозначить некие тренды, позволяющие понять — куда идёт эволюция медиа?
А.Гаспарян: если мне память не изменяет, году в 2010 была так называемая «твиттерная» революция в Египте. Я тогда сказал в эфире о том, что мы с вами присутствуем при уходе со сцены традиционных медиа и при переходе медиасферы в принципиально новый формат, к которому нам предстоит привыкнуть.

Тогда я услышал массу слов в свой адрес: что я, как обычно, ничего не понимаю, что никуда традиционные медиа не денутся — как люди, условно говоря, читали с утра свежие газеты так они и будут это делать. Но вот прошли годы. И что? Мы с вами видим, как «новые» медиа, по сути дела, вытеснили традиционные СМИ на обочину.
Дело даже не в том, что в формате прямой линии президента принимают участие блоггеры. Дело в самой системе.

Дело в том, что Твиттер во многом опережает газеты, журналы, телевидение и радио. Дело в том, что, зачастую, в Фейсбуке гораздо больше наблюдается аналитики чем в традиционных медиа. Дело в том, что традиционные медиа уже не брезгуют делать новостной контент из того, что происходит в социальных сетях. Да, происходит у так называемых ЛОМов — я имею в виду «локомотивы общественного мнения» — но важен факт. То, что 8 лет назад казалось многим абсолютной дикостью, тем, что никогда произойти не может — сегодня это данность. И мы с вами действительно находимся на некоей интеллектуальной развилке — куда дальше идти?
Либо окончательно уходить в новые медиа — а они будут появляться постоянно, либо каким-то образом стараться вернуться на некую привычную ниву — но без гарантий того, что это будет вообще кому-то интересно.
Журналистика как таковая, к моему огромному сожалению, уже практически не существует. Единицы людей можно назвать представителями этой профессии. На Западе мы видим в чистом виде агитацию и пропаганду. Есть подобное, к сожалению, и у нас.
Но я полагаю, что журналистика в той или иной степени переродится. За счет чего это будет — я не знаю. Может это будет за счет того же поколения блогеров, которые, постепенно взрослея, будут выходить на уровень этой профессии в её классическом понимании. Может это состоится благодаря новому поколению, которое когда-нибудь придет. Но для меня сегодня очевидно — то, что было раньше, уже не существует. Это стало абсолютно вчерашним днем, нравится это кому-то или нет. Новые медиа мало того, что убили все, что было до того, они безусловно определяют информационную повестку 2018 года. И пока ситуация будет развиваться в том же направлении.
От некоторых представителей традиционных медиа можно услышать, что их просто нельзя сравнивать с соцсетями. Поскольку у старых медиа — выше авторитет и достоверность информации, которую они обязаны проверять, а в соцсетях никто никому не обязан. Кроме того, у них больше есть технических возможностей — и это позволяет выдавать более качественный с этой точки зрения продукт.
То, что вы сейчас сказали — это целый ряд чепухи. Во-первых — это что, украинские, польские или американские СМИ дают серьезную аналитическую картину всего происходящего? Это что, CNN — серьезная аналитика по сравнению с тем, что происходит в соцсетях? Это что, всякое украинское издание, которое позволяет себе пороть абсолютную ахинею является мерилом интеллектуальной составляющей в данном случае? Да нет, конечно. Это же откровенный фейк-ньюс.
Во-вторых, у вашего покорного слуги аудитория в твиттере порядка 20 млн человек. В месяц. У моего друга Владимира Соловьева порядка полутора миллиона подписчиков. Это серьезнейшая аудитория, которая, извините, оставляет за спиной многие современные медиа как таковые. Поэтому разговоры о том, что мы вот тут даем аналитику, а те, кто «в твиттерах», это непонятно кто — это, конечно, прекрасно при разговорах на скамейке со своей бабушкой и котом. Но реалии — они другие стали. Совершенно другие. 20 млн посещений в месяц — вы вообще представляете эту цифру? У нас далеко не каждое федеральное СМИ может таким похвастаться.
Третье — то, что, дескать, все анонимно в новых медиа, и потому им не надо верить. Ну это попытка обмануть самих себя. Подавляющее большинство серьезных, авторитетных людей в том же Твиттере давно верифицировано.
Это раньше, 5–6 лет назад, можно было размышлять по этому поводу. Сегодня говорить о том, что есть прекрасные традиционные медиа, а есть новые, за которыми стоит непонятно кто — это попытка обмануть самих себя.
И я в данном случае говорю как часть журналистского сообщества, к сожалению. Надо признать — новые медиа очень сильно обогнали. Очень сильно.
Давайте я самый простой пример приведу. Мы с вами беседуем в день, когда завершился финал Кубка Стенли. По хоккею. Объясните, каким образом новые медиа в лице Гаспаряна на 4,5 минуты обогнали традиционные медиа с сообщением о результатах матча и поздравлением Александра Овечкина с Кубком Стенли? Это о чем говорит? Ответ очень простой: новые медиа обогнали традиционные СМИ.
Может быть, дело в том, что новые медиа — это, зачастую, медиа одного лица? Нет согласований на разных звеньях, процесс принятия решения короче. Может быть, можно говорить о том, что громоздкие структуры традиционных медиа проигрывают одиночкам?
Здесь есть несколько развилок. Конечно, традиционные медиа привыкли работать по старинке. В XXI веке этот фокус уже не работает. С другой стороны, новые медиа, это, конечно, пассионарность отдельно взятых людей. И здесь принципиально важный вопрос — на какой срок этой пассионарности хватит?

Потому что лошадь не может быть постоянно в состоянии галопа, рано или поздно она упадет от усталости. Так и с блоггерами. Кто готов назвать хотя бы десять авторитетных блогеров формата «живого журнала» десятилетней давности? Да их не помнит никто. Они там остались, глубоко в прошлом. И сейчас эпоха совершенно других людей. Так же будет и через пять лет. Элитные блогеры, которые почему-то себя считают таковыми — их через какой-то срок вообще никто не вспомнит. Они станут частью некоей истории Интернета.

Здесь принципиально важно на мой взгляд иное — традиционным медиа надо обратить самое пристальное внимание на то, что происходит. Почему они становятся менее оперативными, чем блоггеры? Почему их читают меньше, чем блоггеров? Чем, собственно говоря, блоггерский контент становится более привлекательным, чем медиа? И самое главное во всем этом — почему этим новым медиа стали доверять больше, чем классическим?
Здесь, конечно, сугубо философский вопрос, почему так происходит, и можно целый философский трактат написать. Но важно то обстоятельство, что обе стороны абсолютно устраивает та история, которая происходит.
Старые медиа находятся в некоем образе — мы важнее, и пускай нас читают меньше, но мы авторитетнее, хотя эта авторитетность уже непонятно на чём строится. А новые медиа считают, что так будет всегда. Да не будет. К огромному их сожалению их время быстро пройдет.
Дело тут даже не в том, что Твиттер и Фейсбук будут постепенно вводить политику идентификации людей, чтобы неким образом локализовать аудиторию. Это вопрос 39-й. Дело в том, что эпоха непрофессионализма в новых медиа, которая существует сейчас, она рано или поздно всем надоест. Люди все равно будут стремиться к — по крайней мере в их глазах — максимально авторитетным источникам информации.
То, что мы с вами наблюдаем сейчас, напоминает эпоху перестройки — многие об этом уже вообще забыли — когда каждый четверг на 8-й полосе, кажется, газеты «Советская Россия» писали письма трудящихся.
Текущая ситуация примерно из той же серии. Только сейчас не надо в газету писать, можно открыть приложение в телефоне, написать какую-нибудь ересь — и если тебе вдруг тебе повезло, то она получит некое распространение.
Но это не информационная среда вовсе, это симулякр. Хотя для многих это пока неочевидно. Полагаю, что в дальнейшем случится то, с чего мы начали. Я в 2010 году об этом говорил и был всеми обруган — и, подозреваю, произнося сейчас слово симулякр я опять спровоцирую миллион гневных комментариев. Но суть явления от этого не поменяется. Этот симулякр информационной среды все равно уйдет.
Может быть, дело в пресловутом «клиповом сознании», которым объясняют многие процессы? То, что человек неспособен, на самом деле, усваивать большие объемы информации. Например, длинные тексты, «лонгриды», все менее популярны. Возможно, эволюция медиа обусловлена исключительно объективной психикой человека, а не конъюнктурой медиа?
Я категорически с вами не соглашусь. Просто дело в том, что очень много графоманов откровенных. Их тексты действительно невозможно воспринимать, потому что это набор вздора откровенного. Серьезные аналитические тексты как читали, так и будут читать. Другое дело, что, условно говоря, на 48 текстов приходится 1 вменяемый, а 47 бреда откровенного. Непонятно от каких людей, которые вдруг решили, что они являются экспертами в какой-либо сфере.
То, что существует «клиповое сознание» — так это понятно, XXI век, большой поток информации, этому надо соответствовать. Новые медиа, собственно, к этому вас и подстраивают. Твиттер с ограничением в 280 символов, Инстаграмм с 15 секундами видео и так далее.
Но это не будет вечно. Рано или поздно все равно произойдет возврат к серьезным формам подачи информации.
Я очень хорошо помню, как во времена нашей школьной юности шли на полном серьезе разговоры, что пройдет несколько лет — и никто больше читать Шекспира не будет, потому что все это безнадежно устареет. И что, в 2018 году Шекспира перестали читать? Да читают, конечно.
Все движется по спирали. Многие думают, что текущая медиа-ситуация будет бесконечно долго. Да не будет. Всё и всегда возвращается к своим истокам. И те люди, которые сегодня искренне считают, что формат 280 символов или 15 секунд видео это стандарт на века, и все будет бесконечно развиваться именно в эту сторону — они даже не в состоянии проанализировать приходящие новости из мира технологий.
Вот простой пример — владельцы Инстаграмм уже заявили о том, что они расширят видео до часа. Речь идет вовсе не о том, чтобы составить конкуренцию Фейсбуку, где есть схожая функция. Эти люди понимают лучше всех — зачастую, в 15 секундах ты не можешь объяснить что-то внятное. А они хотят сделать свою платформу более гибкой, удобной для тех людей, которые пока туда не интегрированы.
То же самое будет происходить со всеми новыми медиа. Здесь принципиально важно, чтобы классические медиа в очередной раз не прощелкали эту историю клювом. Чтобы они отслеживали и оценивали те изменения, которые будут происходить уже в среднесрочной перспективе. Но пока — к огромному сожалению — большинство классических медиа живет даже не вчерашним, а позавчерашним днем.
До какой степени существующие старые и новые медиа способны сосуществовать? Какие форматы сохранятся, а какие отомрут? Например, проводное радио превратилось в чистую абстракцию, а крупные газеты отказываются выходить «в бумаге», предпочитая электронную форму физической. Сохранится ли роль телевидения?
Давайте скажем прямо, что современное телевидение — достаточно гибкая структура. И она уже значительно изменилось за последние годы, хотя многие просто этого не заметили. Контент телевидения адаптируется, находит достаточно быстрое распространение в новых медиа, многие телеканалы транслируют свои программы на YouTube в прямом эфире — это было невозможно представить ещё 8 лет назад.
Мне кажется, что радио окончательно перейдет в сферу новых медиа. Это будет некий синтез трансляции на YouTube и подкастов. В том виде, при котором оно существовало при советской власти этого быть не может уже абсолютно точно. Никто не будет слушать через какое то время этот формат, он попросту будет непонятен и неинтересен.
Газеты — да, вероятнее всего, целиком уйдут в электронную сферу. Либо это станет — как в русской эмиграции, где выпускалось, условно, 500 экземпляров и все они были номерные. Тогда потребителем этого эксклюзива будут коллекционеры, такие тоже есть. Это вовсе не иллюзия, то же самое с винилом произошло. В конце 90-х только психи законченные говорили про винил — и посмотрите какой бум сейчас? Сколько пластинок перевыпущено, и все они номерные. То же самое может произойти с газетами.
Что касается телевидения — я думаю будет дальнейшая интеграция с новыми медиа. В первую очередь, за счет переформатирования под модные стандарты и форматы, но в целом оно, конечно, останется. Может измениться специфика подачи — оно может в некий момент переходить со спутниковой трансляции на интернет платформы, но общий базис останется неизменным.