Путешествие на войну. ДНР. Линия фронта (ФОТО)
22 апреля 2016
22.04.2016 - 3:00
Вдвоем с фотографом-блогером поехать на войну на Донбассе на собственном автомобиле.
Жить в расположении с теми, кого в Беларуси грозят привлечь к уголовной ответственности, доверив им свои жизни. Посетить районы действия разведывательно-диверсионных групп противника, места артобстрелов и работы снайперов. Для чего? Чтобы ценить жизнь, надо побывать там, где она ничего не стоит.
Тельманово
Село Тельманово находится в 83-х километрах от Донецка на юг. Обычная для этого региона дорога, вся в ухабах и ямах. Пологие холмы, с которых видно на десятки километров. Терриконы, заросшие бурьяном поля, лесополосы, балки, овраги, скромные деревни, в которых нет деревянных домов. При въезде в крупные села и на важных перекрестках — блокпосты, где просят предъявить документы и показать содержимое автомобиля.
В темное время суток при подъезде к блокпосту необходимо выключить фары и включить освещение в салоне. Иначе военные могут расстрелять автомобиль с людьми — прецеденты бывали.
В подобной местности проходят боевые действия
В этом направлении линия конфликта проходит по правой стороне от дороги, большей частью по руслу реки Кальмиус, вытекающей из Донецка. В некоторых местах вдали видна территория, подконтрольная Киеву.
Такие участки дороги пристреляны артиллерией, обе стороны постоянно контролируют дорогу. Количество воронок на этих участках резко возрастает. В гражданский транспорт стараются не стрелять — современные комплексы близкой разведки в любое время суток уверенно идентифицируют легковую машину, грузовик, автобус, БТР или танк.
На всякий случай все водители стараются быстрее проехать простреливаемые участки. Районный центр Тельманово. На центральных улицах пятиэтажки. Остальное — двух-трехэтажные многоквартирные дома и большой частный сектор.
Райцентр Тельманово
В казарме. Однорукий Серб и другие бойцы, коты и семейная пара
Здесь базируется 1-я Славянская бригада, в ней служит белорус с позывным Серб, с которым договорились о встрече. Позывной вместо имени — дань условиям войны. Людей с одинаковыми именами хватает, свою фамилию лишний раз демонстрировать нежелательно. Каждый позывной уникален.
Хочешь в этом регионе найти бойца — говори позывной. Стоило в магазине сказать «Серб», мне тут же указали его расположение. Серб потерял в бою левую руку, но продолжил службу. Ходит в разведку, имеет специальность сапера, одной рукой управляется с ручным пулеметом Калашникова.
Серб одной рукой обращается с пулеметом
По рассказам сослуживцев, Сербу приходилось проводить группы бойцов через минные поля без миноискателя: шел первым, прокладывая путь остальным. Таких в ДНР хватает. Если Серб потерял левую руку, то его друг Скиф — мехвод танка, потерял правую руку и тоже продолжает служить. Бойцы были счастливы, когда им друзья подарили на двоих одну пару перчаток.
Скиф и Серб — одна пара перчаток на двоих
4-я рота 2-го мотострелкового батальона, в которой служит Серб, расположена в двухэтажном здании бывшего ДОСААФ. Здание бывшего райотдела милиции рядом занимает схожее подразделение. Спрашиваю, где безопасней поставить автомобиль, чтобы не пострадал при возможном артобстреле. С улыбкой Серб отвечает: «Везде одинаково падает».
Казарма Серба — длинное подвальное помещение с высокими потолками заставленное солдатскими кроватями. При входе постоянно находится дежурный.
В казарме
Над кроватями протянуты веревки, на которых висит форма Рядом с кроватями — личное оружие: автоматы и пулеметы. Кое-что из этого — к примеру, АК-47 (особенно ценится) и РПК принадлежит Сербу. Действительно личное — боевые трофеи. Рядом с местом Серба на стенах висят «мухи» и «шмели» — тоже его личное.
«Мухи» и «Шмель»
Освещение — тусклыми лампами накаливания. Сырость и запах подземелья. Вместе с бойцами в подвале-казарме обитает несколько котов-мышеловов. Часть бойцов спит. Обычно все спят в одежде. Линия фронта в нескольких километрах, при тревоге надо быть готовым к бою.
Оружие рядом с кроватью. ВОГ в стволе — на войне это нормально
Кто-то из бойцов читает книгу, смотрит телевизор, что-то смотрят в смартфонах или ноутбуках.
В дальнем конце казармы на стене висит российский флаг. Если на противоположной стороне конфликта вешают флаги Евросоюза, то здесь — флаг России.
В коридоре увидел роутер, и мой ноутбук нашел сеть с названием «4-rota». Если раньше в землянках пели песни под гитару, то теперь слушают смартфоны. Туалет на первом этаже. Питаться бойцы ходят в небольшую столовую за километр, но чаще готовят себе в казарме.
Продукты можно купить на первом этаже, где в нескольких кабинетах организовали магазинчики. Сейчас ополчения в ДНР не существует. Все бойцы являются контрактниками армии ДНР и получают зарплату. В своем подразделении Серб непререкаемый авторитет. В отношении нас всем пояснил: «Это мои гости из Беларуси».
Нам тут же выделили спальные места. Собранные в подвальной казарме военные — разных возрастов. На вид — от 18 лет, а то и моложе, до 60 лет.
Один из самых пожилых бойцов
Бойцы разных возрастов
Есть даже молодая семейная пара.
«Семейное гнездо»
«Мы все ненормальные люди и вряд ли будем кому-то нужны после войны»
У каждого своя причина оказаться здесь. Подавляющее большинство — местные жители. Говорят, что защищают свои дома. Есть приехавшие из России «защищать ее интересы на дальних рубежах», как парень с позывным 5–1 из Мурманска. Два брата с позывными Скорп и Шархан тоже из России. Много бойцов из местного населения надевают на форму российскую символику из-за симпатий к России.
Скорп и Серб
— Я воюю с 1994 года. Две чеченские прошел, теперь здесь. Это моя работа, — поясняет Скорп. Эти в лучшем положении — они всегда могут уехать домой. Есть те, кому ехать некуда — к примеру, пришел шахтер с работы, а дома нет — прямое попадание. А там находилась вся семья. Теперь для него война — смысл жизни. У некоторых родные живут по другую линию фронта, как, к примеру, у бойца, родители которого живут в Краматорске. Имущество таких бойцов — форма и автомат с боекомплектом. Серб, которому в Беларуси угрожают тюрьмой, — один из них.
Имущество Серба
В плане личного имущества Серб считается богатым — у него автомат калибра 7,62 (есть такой далеко не у каждого) с подствольным гранатометом и глушителем, ручной пулемет, несколько «Мух», «Шмель», а также ящик с различными типами мин, пластитом и прочим рабочим инструментом сапера.
МОН-50 (мина осколочная противопехотная, направленного поражения)
Серб поясняет, что все личное оружие он добыл в боях. Недалеко от нас дремлет пожилой мужчина с морщинистыми ладонями с въевшимся мазутом. Механик-водитель БМП, прошел Афган, теперь здесь — поясняет Серб.
Мехвод БМП
— Мы здесь на переднем крае и воюем не из-за денег. Когда в любой момент нас могут убить, деньги здесь ни к чему. Здесь есть люди, которые за полтора года непрерывных боев стали профессионалами. Иловайск, Дебальцево, Углегорск, Веселое, Спартак, Ясиноватая — мы были везде. Мы все ненормальные люди, так как убивать на этой войне для нас стало обычной работой. И мы делаем эту работу хорошо. То же делает и наш противник.
Я осознаю, что по-другому я жить не смогу. Вне войны мы вряд ли будем кому-то нужны. Для любой власти мы можем представлять серьезную опасность. Осознаю, что эта власть со временем нас может просто уничтожить, к примеру, вывести в поле и накрыть нас «градом». Но я и мои бойцы честно выполняем свою работу, — говорит Серб.
От наград ДНР Серб отказывается из-за того, что такими же медалями с крестами в избытке награждены местные кабинетные воины с «боевыми» подругами. Такие медали можно купить на уличных лотках в Москве за 200 рублей. При желании там же сделают указ о награждении, нарисовав подпись Захарченко или Пушилина.
Медаль ДНР «За боевые заслуги». Эта — настоящая
Серб шутит, что не сжег еще столько танков, чтобы крест носить. Единственный знак, который признает, — гвардейский.
«Около 40% потерь личного состава — из-за собственного разгильдяйства»
— Все военные передвижения здесь происходят по балкам и вдоль лесополос. Сами лесополосы заминированы. Очень сильно развито информирование противника о передвижении войск и техники. Проедет, к примеру, танк по деревне, кто-то из местных жителей уже звонит друзьям через линию фронта, докладывая об этом.
О вашей машине с белорусскими номерами стало известно на той стороне, как только вы здесь появились. Особенно стараются работать против нас этнические греки. С другой стороны нам точно так же сообщают обо всех перемещениях, — рассказывает Серб.
В подобной местности ведутся боевые действия
По его словам, из-за «предательства с обеих сторон на высоком уровне» случаются большие потери.
— К примеру, информация, что в точно определенном месте в определенное время пройдет колонна, не может исходить от низового состава. Когда скрытно передвигающаяся колонна попадает под тщательно организованный массированный артобстрел, когда ее буквально расстреливают из всех видов оружия, когда количество погибших исчисляется сотнями, понятно, что здесь эту колонну ждали и готовились встретить, — объясняет он. В похожей ситуации он и потерял руку.
Между Комсомольским и Тельманово есть участок дороги, на котором воронок больше обычного. Серб рассказал, что сюда через линию конфликта, под прикрытием лесополосы, вышла колонна ВСУ Украины из примерно 30 единиц грузовиков с бойцами и бронетехники. Местность пристреляна, армия ДНР ожидала противника. Чтобы избежать кровопролития, командиру колонны было выдвинуто требование: бойцы оставляют технику, оружие и пешком возвращаются обратно через линию фронта. Пока тот думал, у кого-то не выдержали нервы. Итог — вся колонна уничтожена, выжило немного.
— Основные потери — от артиллерии. Стреляют обе стороны хорошо. Не верь поговорке, что снаряд дважды в одну воронку не попадает — здесь попадает, и два, и три раза. Широко применяются мины. Бывает так, что мы находим мины противника и оборачиваем их против него. То же самое делает и противник. Около 40% потерь личного состава происходит из-за собственного разгильдяйства. К примеру, на блокпосту все уснут и их возьмет в плен ДРГ противника. Может машина с бойцами случайно на блокпост украинцев заехать. Или, не посмотрев карты, на минное поле группа бойцов зайдет. Не договорятся о взаимодействии с артиллерией, и она по своим может ударить. Впрочем, на той стороне разгильдяйства еще больше, — считает Серб.
Задаю вопрос, как-то заметны здесь очередные договоренности минских встреч?
— Немного заметны. После минских встреч перестрелки немного затихают. Потом увеличиваются снова и достигают максимума через две недели, как раз накануне очередных минских встреч.
По поводу намерений белорусских властей привлечь к уголовной ответственности белорусов, воюющих в Донбассе, Серб предложил желающим это сделать приехать к нему.
Боевой техники, вооружения и боеприпасов в ДНР много — официально это из располагавшихся здесь до войны армейских складов и то, что захвачено у противника. Проблема армии ДНР в нехватке подготовленных бойцов.
Пока общаемся с Сербом, бойцы обхаживают Аню, предлагая ей чай-кофе, показывая свое оружие и снаряжение.
Молодые парни хотят с ней сфотографироваться.
Поздно вечером из разведки, прихрамывая, приходит боец с позывным Вьюн.
Вьюн
Он разматывает на ноге эластичный бинт, под которым видно сквозное ранение голени. Пуля калибра 7,62 вырвала большой кусок мяса. Не на боевом задании Вьюн передвигается с тростью.
Следы ранения Вьюна
На ночь свет уменьшают. Под утро кто-то тихо будит некоторых бойцов, быстро одевшись, они куда-то уходят с оружием. Все живущие здесь имеют повышенную чувствительность к щелчкам оружия. Стоило пристегнуть к автомату магазин — большая часть спящих бойцов мгновенно проснулась.
Утром нам предлагают поездку поближе к переднему краю. Из соседнего здания в армейский грузовик переносят какие-то ящики и мишени — бойцы отъезжают на полигон. Как рассказывали военные, между боями солдат усиленно тренируют.
Сборы на стрельбище
Серб и Вьюн садятся в машину. Вьюн на переднее сиденье, Серб — сзади.
Положа ствол автомата на сиденье, направив его в лобовое стекло, Серб предупреждает, что поедем через район действия ДРГ (диверсионно-разведывательных групп): «Не пугайся, если что — я начну стрелять через лобовое стекло».
Поездка к линии вооруженного конфликта
Подъехали к возвышенности, откуда открывается вид вдаль.
Серб и Вьюн рядом с линией вооруженного конфликта
Непосредственно линия соприкосновения проходит в низине по реке Кальмиус, а с нашего места открывается в том направлении наилучший вид. Местность за низиной — территория, контролируемая Украиной.
Солнце светит за нашей спиной, затрудняя наше обнаружение с противоположной стороны.
Неожиданно из зарослей вышла голодная дворняжка и стала просить у нас еды. Зрелище, привычное для зоны вооруженного конфликта. Местные жители, оставив здесь дома, оставили и собак.
Серб и Вьюн постоянно осматривают заросли — высока вероятность встретиться с ДРГ или снайпером.
Автомобиль, одиноко стоящий на месте, хорошо просматриваемом с противоположной стороны конфликта, — привлекательная цель для артиллерии. Из-за этого долго любоваться пейзажем нет желания, и мы уезжаем обратно.
На обратном пути видим не спеша бредущую по дороге беременную молодую женщину. Подвозим. Оказалось, живет в деревне поблизости. На вопрос, не боится ли ходить — снайперы, обстрелы, мины, она ответила, что ей уже все надоело. «Все надоело», — это мы слышали в Донбассе чаще всего.
Кучер
Ближе к вечеру командование стало проявлять к нам интерес. Решаем переехать в Донецк. Туда же направляется боец с позывным Кучер, который пригласил нас разместиться у него дома.
Кучер и Малой (слева). В прошлом Малой был командиром подразделения, в котором начинал служить Моторола
О Кучере стоит рассказать отдельно. Кучер живет в центре Донецка в элитном доме.
Донецк
У Кучера строительный бизнес. В охраняемом дворе его автомобили: любимый раллийный ВАЗ-2109 и микроавтобус Mercedes с заклеенными скотчем пулевыми пробоинами. В том же подъезде живет и Пушилин.
Кучер воюет в разведке. Прошел многие известные сражения. Был ранен. Дома беременная жена и сын Алексей, которому 14 лет. Сын провел летние каникулы с папой на войне.
Кучер с сыном
Умеет обращаться со всеми видами стрелкового оружия.
Дома несколько пистолетов (один сына), карабины, автомат, гранаты. На кухне лежит глушитель для автомата. Придя из школы, подросток показывает в дневнике вкладыш, где написано, что учительница провела с ним профилактическую беседу по предупреждению детского травматизма.
Среди тем беседы — правильное обращение с колюще-режущими предметами.
Школьный дневник сына Кучера
При таком достатке Кучер мог бы давно уехать с семьей из Донецка в уютную безопасную европейскую страну, купив там гражданство. Его мотивация — я здесь родился, здесь живу и защищаю свою землю от тех, кто пришел к власти в результате Майдана, который в Донбассе не признали.
роведя дома несколько дней, Кучер вновь выезжает в расположение своего подразделения. Таких здесь хватает.
Аллея славы
Большинство погибших в районе Донецка хоронят в месте, именуемом «Аллеей славы». Долго просим Кучера показать нам это место. Он явно не хочет этого, говоря, что смотреть там нечего, будем разочарованы. Через несколько часов уговорили его поехать с нами.
«Аллея славы» — это кладбище в шахтерском поселке Моспино в 30 километрах (по прямой — 13) от Донецка. Проселочная дорога по липкой известковой земле. Пустырь с видом на терриконы и стройные ряды свежих могил, на большей части которых установлены стандартные кресты.
Аллея славы
На некоторых могилах портреты. На других — имена с датами. В основном это мужчины возраста 20–40 лет.
На одном из крестов развевается флаг Новороссии.
Флаг Новороссии на могиле Аллеи славы
Самые впечатляющие могилы — безымянные. Цифры — порядковый номер тела. 2200 — такой порядковый номер неизвестного человека, убитого в этой войне.
Номерная могила на Аллее славы
Здесь похоронен друг Кучера. Под Дебальцево пуля крупнокалиберной снайперской винтовки попала ему в пах, и тело разлетелось на две части. Над его могилой Кучер расстреливает в небо обойму пистолета. Стоявшая неподалеку от свежей могилы пожилая семейная пара на звук выстрелов не обратила внимания.
Кучер у могилы друга дал салют
С влажными глазами Кучер рассказывает:
«После боев приезжали «Уралы», доверху набитые трупами. Все вперемешку — целые тела, руки, ноги, головы, просто куски, наши бойцы, бойцы противника. Кто привозил, говорят, ищите своих. Искали, многих частями хоронили. Их могилы известны родственникам. А остальных хоронят вот в таких безымянных могилах под номерами».
Здесь захоронены и солдаты украинской армии. Найдут ли родные эти могилы?
Нередко хоронили отдельные части тела, по которым можно было только опознать, что это «боец» или «мужчина».
Номерные могилы Аллеи славы
Странно, что ближе к Донецку места для захоронений не нашлось.
Патриотический билборд в Донецке
Для пока еще не убитых бойцов уже выкопаны могилы.
Свежие могилы
Подобных кладбищ на Донбассе много.
Травматологическая больница
Донецкая областная травматологическая больница, основанная в 1953 году, считается одним из лучших лечебных заведений Донбасса.
Больница была создана для лечения производственных травм, которые получали на многочисленных шахтах и предприятиях тяжелой промышленности.
В настоящее время сюда стараются попасть на лечение люди, находящиеся по другую сторону вооруженного конфликта.
С началом боевых действий сюда начали свозить большинство раненых. Часть медперсонала уехала из Донецка. Резко увеличившаяся нагрузка на врачей заставила детских травматологов стать «взрослыми», и наоборот.
Заведующий отделением детской травматологии Евгений Жилицын в самое напряженное время освоил «взрослую» фронтовую травматологию, став одним из лучших в своем деле.
К Евгению на работу мы пришли вместе с Кучером, который уже успел побывать его пациентом. Стали вспоминать общих знакомых, оказалось, что многие, в том числе и Серб, были в разное время «собраны» Жилицыным после ранений.
Евгений Жилицын
Евгений рассказывает, что больше всего мирных жителей, пострадавших от боевых действий, поступало в первые две недели войны — с мая 2014 года. Вначале это были жертвы авиаударов. Когда была создана мощная система ПВО, сделавшая невозможным применение в регионе боевой авиации, основной поток поступал с ранениями от снарядов и мин. Иногда в больницу ежесуточно привозили до 80 раненых в возрасте от двух недель до 90 лет. Тогда врачам приходилось ночевать в больнице.
Это теперь даже дети знают, что если обстрел застал в доме, то необходимо спрятаться в помещении, находящемся в глубине здания. Если же обстрел застал на улице — необходимо прижаться к земле — большая часть осколков летит на высоте 30 см над землей.
Поначалу люди этих тонкостей не знали и, пытаясь добежать до убежищ, попадали под разрывы снарядов.
«Это война артиллерии — с пулевыми ранениями поступают единицы. Здесь пострадавшие люди не делятся на своих и чужих. Попадают сюда и раненые пленные. Медицинскую помощь все получают одинаковую — для меня они в одинаковом статусе — пациенты, нуждающиеся в медицинской помощи», — поясняет Евгений.
На другой стороне у Евгения остались друзья-коллеги, которые выполняют такую же работу и с которыми Евгений периодически связывается по телефону. О политике не говорят — общаются в основном по профессиональным вопросам.
В сравнении с тем, что было год назад, раненых в больницу поступает немного, и Евгений большую часть времени вновь работает детским травматологом.
Жилицын в детском отделении
Пациентка детского травматологического отделения. Ей прислали сообщение: «У нас пока тихо»
Снимать раненых военных без особого разрешения нельзя, но Кучер к одному, а точнее, к одной из раненых нас проводит в качестве посетителей.
Ирина родом из Хмельницкой области. Потом с семьей жила в Харькове. Отец врач, мама учительница. В детстве Ирина мечтала стать врачом, но стала учителем украинского языка и литературы. У нее двое детей. Последний Майдан не приняла, ушла в движение «Русская весна — Антимайдан». После этого большая часть харьковских знакомых стала считать Ирину предательницей. Рассказывает, что денег за участие в Антимайдане не получала.
Задаю вопрос о ее личном отношении к Януковичу.
— При Януковиче мне жилось лучше, чем при остальных президентах. Да, была коррупция, но была стабильная работа, зарплаты, немного повышались пенсии. Не думаю, что после Майдана людям стало жить лучше. После кровавых событий в Одессе Антимайдан в Украине пошел на спад, и Ирина уехала в Донецк.
Когда начались боевые действия, вступила в ополчение и реализовала «детскую мечту», став военным медиком. В боевых действиях участвовала как медработник без оружия. Говорит, что оказывала медпомощь и раненым пленным.
В сентябре 2015-го подорвалась на мине, спеша на помощь к подорвавшемуся бойцу. Это случилось у села Белокаменка Тельмановского района. Говорит, что опасность подорваться осознавала, но, признается, «не могла же я стоять, когда кому-то срочно нужна моя помощь». Боец и Ирина выжили.
Военфельдшер Ирина
С того времени Ирина продолжает лечение и ждет, когда ей сделают протез. Сразу после ранения думала продолжить службу военфельдшером. Друзья в ответ на это подарили ей плюшевые заячьи уши — дескать, придется прыгать как заяц. Ирина поняла, что с протезом это будет проблематично: «С брони на протезе не смогу нормально прыгнуть. Придется на более спокойную работу переходить».
Ирина с ребенком
Сейчас дети Ирины, которым 4,5 и 7 лет, живут в Донецке. У нее здесь муж. Про случившееся говорит, что ни о чем не жалеет.
Василий Семашко, Анна Иванова, фото и видео авторов
Вдвоем с фотографом-блогером поехать на войну на Донбассе на собственном автомобиле.
Жить в расположении с теми, кого в Беларуси грозят привлечь к уголовной ответственности, доверив им свои жизни. Посетить районы действия разведывательно-диверсионных групп противника, места артобстрелов и работы снайперов. Для чего? Чтобы ценить жизнь, надо побывать там, где она ничего не стоит.
Тельманово
Село Тельманово находится в 83-х километрах от Донецка на юг. Обычная для этого региона дорога, вся в ухабах и ямах. Пологие холмы, с которых видно на десятки километров. Терриконы, заросшие бурьяном поля, лесополосы, балки, овраги, скромные деревни, в которых нет деревянных домов. При въезде в крупные села и на важных перекрестках — блокпосты, где просят предъявить документы и показать содержимое автомобиля.
В темное время суток при подъезде к блокпосту необходимо выключить фары и включить освещение в салоне. Иначе военные могут расстрелять автомобиль с людьми — прецеденты бывали.
В подобной местности проходят боевые действия
В этом направлении линия конфликта проходит по правой стороне от дороги, большей частью по руслу реки Кальмиус, вытекающей из Донецка. В некоторых местах вдали видна территория, подконтрольная Киеву.
Такие участки дороги пристреляны артиллерией, обе стороны постоянно контролируют дорогу. Количество воронок на этих участках резко возрастает. В гражданский транспорт стараются не стрелять — современные комплексы близкой разведки в любое время суток уверенно идентифицируют легковую машину, грузовик, автобус, БТР или танк.
На всякий случай все водители стараются быстрее проехать простреливаемые участки. Районный центр Тельманово. На центральных улицах пятиэтажки. Остальное — двух-трехэтажные многоквартирные дома и большой частный сектор.
Райцентр Тельманово
В казарме. Однорукий Серб и другие бойцы, коты и семейная пара
Здесь базируется 1-я Славянская бригада, в ней служит белорус с позывным Серб, с которым договорились о встрече. Позывной вместо имени — дань условиям войны. Людей с одинаковыми именами хватает, свою фамилию лишний раз демонстрировать нежелательно. Каждый позывной уникален.
Хочешь в этом регионе найти бойца — говори позывной. Стоило в магазине сказать «Серб», мне тут же указали его расположение. Серб потерял в бою левую руку, но продолжил службу. Ходит в разведку, имеет специальность сапера, одной рукой управляется с ручным пулеметом Калашникова.
Серб одной рукой обращается с пулеметом
По рассказам сослуживцев, Сербу приходилось проводить группы бойцов через минные поля без миноискателя: шел первым, прокладывая путь остальным. Таких в ДНР хватает. Если Серб потерял левую руку, то его друг Скиф — мехвод танка, потерял правую руку и тоже продолжает служить. Бойцы были счастливы, когда им друзья подарили на двоих одну пару перчаток.
Скиф и Серб — одна пара перчаток на двоих
4-я рота 2-го мотострелкового батальона, в которой служит Серб, расположена в двухэтажном здании бывшего ДОСААФ. Здание бывшего райотдела милиции рядом занимает схожее подразделение. Спрашиваю, где безопасней поставить автомобиль, чтобы не пострадал при возможном артобстреле. С улыбкой Серб отвечает: «Везде одинаково падает».
Казарма Серба — длинное подвальное помещение с высокими потолками заставленное солдатскими кроватями. При входе постоянно находится дежурный.
В казарме
Над кроватями протянуты веревки, на которых висит форма Рядом с кроватями — личное оружие: автоматы и пулеметы. Кое-что из этого — к примеру, АК-47 (особенно ценится) и РПК принадлежит Сербу. Действительно личное — боевые трофеи. Рядом с местом Серба на стенах висят «мухи» и «шмели» — тоже его личное.
«Мухи» и «Шмель»
Освещение — тусклыми лампами накаливания. Сырость и запах подземелья. Вместе с бойцами в подвале-казарме обитает несколько котов-мышеловов. Часть бойцов спит. Обычно все спят в одежде. Линия фронта в нескольких километрах, при тревоге надо быть готовым к бою.
Оружие рядом с кроватью. ВОГ в стволе — на войне это нормально
Кто-то из бойцов читает книгу, смотрит телевизор, что-то смотрят в смартфонах или ноутбуках.
В дальнем конце казармы на стене висит российский флаг. Если на противоположной стороне конфликта вешают флаги Евросоюза, то здесь — флаг России.
В коридоре увидел роутер, и мой ноутбук нашел сеть с названием «4-rota». Если раньше в землянках пели песни под гитару, то теперь слушают смартфоны. Туалет на первом этаже. Питаться бойцы ходят в небольшую столовую за километр, но чаще готовят себе в казарме.
Продукты можно купить на первом этаже, где в нескольких кабинетах организовали магазинчики. Сейчас ополчения в ДНР не существует. Все бойцы являются контрактниками армии ДНР и получают зарплату. В своем подразделении Серб непререкаемый авторитет. В отношении нас всем пояснил: «Это мои гости из Беларуси».
Нам тут же выделили спальные места. Собранные в подвальной казарме военные — разных возрастов. На вид — от 18 лет, а то и моложе, до 60 лет.
Один из самых пожилых бойцов
Бойцы разных возрастов
Есть даже молодая семейная пара.
«Семейное гнездо»
«Мы все ненормальные люди и вряд ли будем кому-то нужны после войны»
У каждого своя причина оказаться здесь. Подавляющее большинство — местные жители. Говорят, что защищают свои дома. Есть приехавшие из России «защищать ее интересы на дальних рубежах», как парень с позывным 5–1 из Мурманска. Два брата с позывными Скорп и Шархан тоже из России. Много бойцов из местного населения надевают на форму российскую символику из-за симпатий к России.
Скорп и Серб
— Я воюю с 1994 года. Две чеченские прошел, теперь здесь. Это моя работа, — поясняет Скорп. Эти в лучшем положении — они всегда могут уехать домой. Есть те, кому ехать некуда — к примеру, пришел шахтер с работы, а дома нет — прямое попадание. А там находилась вся семья. Теперь для него война — смысл жизни. У некоторых родные живут по другую линию фронта, как, к примеру, у бойца, родители которого живут в Краматорске. Имущество таких бойцов — форма и автомат с боекомплектом. Серб, которому в Беларуси угрожают тюрьмой, — один из них.
Имущество Серба
В плане личного имущества Серб считается богатым — у него автомат калибра 7,62 (есть такой далеко не у каждого) с подствольным гранатометом и глушителем, ручной пулемет, несколько «Мух», «Шмель», а также ящик с различными типами мин, пластитом и прочим рабочим инструментом сапера.
МОН-50 (мина осколочная противопехотная, направленного поражения)
Серб поясняет, что все личное оружие он добыл в боях. Недалеко от нас дремлет пожилой мужчина с морщинистыми ладонями с въевшимся мазутом. Механик-водитель БМП, прошел Афган, теперь здесь — поясняет Серб.
Мехвод БМП
— Мы здесь на переднем крае и воюем не из-за денег. Когда в любой момент нас могут убить, деньги здесь ни к чему. Здесь есть люди, которые за полтора года непрерывных боев стали профессионалами. Иловайск, Дебальцево, Углегорск, Веселое, Спартак, Ясиноватая — мы были везде. Мы все ненормальные люди, так как убивать на этой войне для нас стало обычной работой. И мы делаем эту работу хорошо. То же делает и наш противник.
Я осознаю, что по-другому я жить не смогу. Вне войны мы вряд ли будем кому-то нужны. Для любой власти мы можем представлять серьезную опасность. Осознаю, что эта власть со временем нас может просто уничтожить, к примеру, вывести в поле и накрыть нас «градом». Но я и мои бойцы честно выполняем свою работу, — говорит Серб.
От наград ДНР Серб отказывается из-за того, что такими же медалями с крестами в избытке награждены местные кабинетные воины с «боевыми» подругами. Такие медали можно купить на уличных лотках в Москве за 200 рублей. При желании там же сделают указ о награждении, нарисовав подпись Захарченко или Пушилина.
Медаль ДНР «За боевые заслуги». Эта — настоящая
Серб шутит, что не сжег еще столько танков, чтобы крест носить. Единственный знак, который признает, — гвардейский.
«Около 40% потерь личного состава — из-за собственного разгильдяйства»
— Все военные передвижения здесь происходят по балкам и вдоль лесополос. Сами лесополосы заминированы. Очень сильно развито информирование противника о передвижении войск и техники. Проедет, к примеру, танк по деревне, кто-то из местных жителей уже звонит друзьям через линию фронта, докладывая об этом.
О вашей машине с белорусскими номерами стало известно на той стороне, как только вы здесь появились. Особенно стараются работать против нас этнические греки. С другой стороны нам точно так же сообщают обо всех перемещениях, — рассказывает Серб.
В подобной местности ведутся боевые действия
По его словам, из-за «предательства с обеих сторон на высоком уровне» случаются большие потери.
— К примеру, информация, что в точно определенном месте в определенное время пройдет колонна, не может исходить от низового состава. Когда скрытно передвигающаяся колонна попадает под тщательно организованный массированный артобстрел, когда ее буквально расстреливают из всех видов оружия, когда количество погибших исчисляется сотнями, понятно, что здесь эту колонну ждали и готовились встретить, — объясняет он. В похожей ситуации он и потерял руку.
Между Комсомольским и Тельманово есть участок дороги, на котором воронок больше обычного. Серб рассказал, что сюда через линию конфликта, под прикрытием лесополосы, вышла колонна ВСУ Украины из примерно 30 единиц грузовиков с бойцами и бронетехники. Местность пристреляна, армия ДНР ожидала противника. Чтобы избежать кровопролития, командиру колонны было выдвинуто требование: бойцы оставляют технику, оружие и пешком возвращаются обратно через линию фронта. Пока тот думал, у кого-то не выдержали нервы. Итог — вся колонна уничтожена, выжило немного.
— Основные потери — от артиллерии. Стреляют обе стороны хорошо. Не верь поговорке, что снаряд дважды в одну воронку не попадает — здесь попадает, и два, и три раза. Широко применяются мины. Бывает так, что мы находим мины противника и оборачиваем их против него. То же самое делает и противник. Около 40% потерь личного состава происходит из-за собственного разгильдяйства. К примеру, на блокпосту все уснут и их возьмет в плен ДРГ противника. Может машина с бойцами случайно на блокпост украинцев заехать. Или, не посмотрев карты, на минное поле группа бойцов зайдет. Не договорятся о взаимодействии с артиллерией, и она по своим может ударить. Впрочем, на той стороне разгильдяйства еще больше, — считает Серб.
Задаю вопрос, как-то заметны здесь очередные договоренности минских встреч?
— Немного заметны. После минских встреч перестрелки немного затихают. Потом увеличиваются снова и достигают максимума через две недели, как раз накануне очередных минских встреч.
По поводу намерений белорусских властей привлечь к уголовной ответственности белорусов, воюющих в Донбассе, Серб предложил желающим это сделать приехать к нему.
Боевой техники, вооружения и боеприпасов в ДНР много — официально это из располагавшихся здесь до войны армейских складов и то, что захвачено у противника. Проблема армии ДНР в нехватке подготовленных бойцов.
Пока общаемся с Сербом, бойцы обхаживают Аню, предлагая ей чай-кофе, показывая свое оружие и снаряжение.
Молодые парни хотят с ней сфотографироваться.
Поздно вечером из разведки, прихрамывая, приходит боец с позывным Вьюн.
Вьюн
Он разматывает на ноге эластичный бинт, под которым видно сквозное ранение голени. Пуля калибра 7,62 вырвала большой кусок мяса. Не на боевом задании Вьюн передвигается с тростью.
Следы ранения Вьюна
На ночь свет уменьшают. Под утро кто-то тихо будит некоторых бойцов, быстро одевшись, они куда-то уходят с оружием. Все живущие здесь имеют повышенную чувствительность к щелчкам оружия. Стоило пристегнуть к автомату магазин — большая часть спящих бойцов мгновенно проснулась.
Утром нам предлагают поездку поближе к переднему краю. Из соседнего здания в армейский грузовик переносят какие-то ящики и мишени — бойцы отъезжают на полигон. Как рассказывали военные, между боями солдат усиленно тренируют.
Сборы на стрельбище
Серб и Вьюн садятся в машину. Вьюн на переднее сиденье, Серб — сзади.
Положа ствол автомата на сиденье, направив его в лобовое стекло, Серб предупреждает, что поедем через район действия ДРГ (диверсионно-разведывательных групп): «Не пугайся, если что — я начну стрелять через лобовое стекло».
Поездка к линии вооруженного конфликта
Подъехали к возвышенности, откуда открывается вид вдаль.
Серб и Вьюн рядом с линией вооруженного конфликта
Непосредственно линия соприкосновения проходит в низине по реке Кальмиус, а с нашего места открывается в том направлении наилучший вид. Местность за низиной — территория, контролируемая Украиной.
Солнце светит за нашей спиной, затрудняя наше обнаружение с противоположной стороны.
Неожиданно из зарослей вышла голодная дворняжка и стала просить у нас еды. Зрелище, привычное для зоны вооруженного конфликта. Местные жители, оставив здесь дома, оставили и собак.
Серб и Вьюн постоянно осматривают заросли — высока вероятность встретиться с ДРГ или снайпером.
Автомобиль, одиноко стоящий на месте, хорошо просматриваемом с противоположной стороны конфликта, — привлекательная цель для артиллерии. Из-за этого долго любоваться пейзажем нет желания, и мы уезжаем обратно.
На обратном пути видим не спеша бредущую по дороге беременную молодую женщину. Подвозим. Оказалось, живет в деревне поблизости. На вопрос, не боится ли ходить — снайперы, обстрелы, мины, она ответила, что ей уже все надоело. «Все надоело», — это мы слышали в Донбассе чаще всего.
Кучер
Ближе к вечеру командование стало проявлять к нам интерес. Решаем переехать в Донецк. Туда же направляется боец с позывным Кучер, который пригласил нас разместиться у него дома.
Кучер и Малой (слева). В прошлом Малой был командиром подразделения, в котором начинал служить Моторола
О Кучере стоит рассказать отдельно. Кучер живет в центре Донецка в элитном доме.
Донецк
У Кучера строительный бизнес. В охраняемом дворе его автомобили: любимый раллийный ВАЗ-2109 и микроавтобус Mercedes с заклеенными скотчем пулевыми пробоинами. В том же подъезде живет и Пушилин.
Кучер воюет в разведке. Прошел многие известные сражения. Был ранен. Дома беременная жена и сын Алексей, которому 14 лет. Сын провел летние каникулы с папой на войне.
Кучер с сыном
Умеет обращаться со всеми видами стрелкового оружия.
Дома несколько пистолетов (один сына), карабины, автомат, гранаты. На кухне лежит глушитель для автомата. Придя из школы, подросток показывает в дневнике вкладыш, где написано, что учительница провела с ним профилактическую беседу по предупреждению детского травматизма.
Среди тем беседы — правильное обращение с колюще-режущими предметами.
Школьный дневник сына Кучера
При таком достатке Кучер мог бы давно уехать с семьей из Донецка в уютную безопасную европейскую страну, купив там гражданство. Его мотивация — я здесь родился, здесь живу и защищаю свою землю от тех, кто пришел к власти в результате Майдана, который в Донбассе не признали.
роведя дома несколько дней, Кучер вновь выезжает в расположение своего подразделения. Таких здесь хватает.
Аллея славы
Большинство погибших в районе Донецка хоронят в месте, именуемом «Аллеей славы». Долго просим Кучера показать нам это место. Он явно не хочет этого, говоря, что смотреть там нечего, будем разочарованы. Через несколько часов уговорили его поехать с нами.
«Аллея славы» — это кладбище в шахтерском поселке Моспино в 30 километрах (по прямой — 13) от Донецка. Проселочная дорога по липкой известковой земле. Пустырь с видом на терриконы и стройные ряды свежих могил, на большей части которых установлены стандартные кресты.
Аллея славы
На некоторых могилах портреты. На других — имена с датами. В основном это мужчины возраста 20–40 лет.
На одном из крестов развевается флаг Новороссии.
Флаг Новороссии на могиле Аллеи славы
Самые впечатляющие могилы — безымянные. Цифры — порядковый номер тела. 2200 — такой порядковый номер неизвестного человека, убитого в этой войне.
Номерная могила на Аллее славы
Здесь похоронен друг Кучера. Под Дебальцево пуля крупнокалиберной снайперской винтовки попала ему в пах, и тело разлетелось на две части. Над его могилой Кучер расстреливает в небо обойму пистолета. Стоявшая неподалеку от свежей могилы пожилая семейная пара на звук выстрелов не обратила внимания.
Кучер у могилы друга дал салют
С влажными глазами Кучер рассказывает:
«После боев приезжали «Уралы», доверху набитые трупами. Все вперемешку — целые тела, руки, ноги, головы, просто куски, наши бойцы, бойцы противника. Кто привозил, говорят, ищите своих. Искали, многих частями хоронили. Их могилы известны родственникам. А остальных хоронят вот в таких безымянных могилах под номерами».
Здесь захоронены и солдаты украинской армии. Найдут ли родные эти могилы?
Нередко хоронили отдельные части тела, по которым можно было только опознать, что это «боец» или «мужчина».
Номерные могилы Аллеи славы
Странно, что ближе к Донецку места для захоронений не нашлось.
Патриотический билборд в Донецке
Для пока еще не убитых бойцов уже выкопаны могилы.
Свежие могилы
Подобных кладбищ на Донбассе много.
Травматологическая больница
Донецкая областная травматологическая больница, основанная в 1953 году, считается одним из лучших лечебных заведений Донбасса.
Больница была создана для лечения производственных травм, которые получали на многочисленных шахтах и предприятиях тяжелой промышленности.
В настоящее время сюда стараются попасть на лечение люди, находящиеся по другую сторону вооруженного конфликта.
С началом боевых действий сюда начали свозить большинство раненых. Часть медперсонала уехала из Донецка. Резко увеличившаяся нагрузка на врачей заставила детских травматологов стать «взрослыми», и наоборот.
Заведующий отделением детской травматологии Евгений Жилицын в самое напряженное время освоил «взрослую» фронтовую травматологию, став одним из лучших в своем деле.
К Евгению на работу мы пришли вместе с Кучером, который уже успел побывать его пациентом. Стали вспоминать общих знакомых, оказалось, что многие, в том числе и Серб, были в разное время «собраны» Жилицыным после ранений.
Евгений Жилицын
Евгений рассказывает, что больше всего мирных жителей, пострадавших от боевых действий, поступало в первые две недели войны — с мая 2014 года. Вначале это были жертвы авиаударов. Когда была создана мощная система ПВО, сделавшая невозможным применение в регионе боевой авиации, основной поток поступал с ранениями от снарядов и мин. Иногда в больницу ежесуточно привозили до 80 раненых в возрасте от двух недель до 90 лет. Тогда врачам приходилось ночевать в больнице.
Это теперь даже дети знают, что если обстрел застал в доме, то необходимо спрятаться в помещении, находящемся в глубине здания. Если же обстрел застал на улице — необходимо прижаться к земле — большая часть осколков летит на высоте 30 см над землей.
Поначалу люди этих тонкостей не знали и, пытаясь добежать до убежищ, попадали под разрывы снарядов.
«Это война артиллерии — с пулевыми ранениями поступают единицы. Здесь пострадавшие люди не делятся на своих и чужих. Попадают сюда и раненые пленные. Медицинскую помощь все получают одинаковую — для меня они в одинаковом статусе — пациенты, нуждающиеся в медицинской помощи», — поясняет Евгений.
На другой стороне у Евгения остались друзья-коллеги, которые выполняют такую же работу и с которыми Евгений периодически связывается по телефону. О политике не говорят — общаются в основном по профессиональным вопросам.
В сравнении с тем, что было год назад, раненых в больницу поступает немного, и Евгений большую часть времени вновь работает детским травматологом.
Жилицын в детском отделении
Пациентка детского травматологического отделения. Ей прислали сообщение: «У нас пока тихо»
Снимать раненых военных без особого разрешения нельзя, но Кучер к одному, а точнее, к одной из раненых нас проводит в качестве посетителей.
Ирина родом из Хмельницкой области. Потом с семьей жила в Харькове. Отец врач, мама учительница. В детстве Ирина мечтала стать врачом, но стала учителем украинского языка и литературы. У нее двое детей. Последний Майдан не приняла, ушла в движение «Русская весна — Антимайдан». После этого большая часть харьковских знакомых стала считать Ирину предательницей. Рассказывает, что денег за участие в Антимайдане не получала.
Задаю вопрос о ее личном отношении к Януковичу.
— При Януковиче мне жилось лучше, чем при остальных президентах. Да, была коррупция, но была стабильная работа, зарплаты, немного повышались пенсии. Не думаю, что после Майдана людям стало жить лучше. После кровавых событий в Одессе Антимайдан в Украине пошел на спад, и Ирина уехала в Донецк.
Когда начались боевые действия, вступила в ополчение и реализовала «детскую мечту», став военным медиком. В боевых действиях участвовала как медработник без оружия. Говорит, что оказывала медпомощь и раненым пленным.
В сентябре 2015-го подорвалась на мине, спеша на помощь к подорвавшемуся бойцу. Это случилось у села Белокаменка Тельмановского района. Говорит, что опасность подорваться осознавала, но, признается, «не могла же я стоять, когда кому-то срочно нужна моя помощь». Боец и Ирина выжили.
Военфельдшер Ирина
С того времени Ирина продолжает лечение и ждет, когда ей сделают протез. Сразу после ранения думала продолжить службу военфельдшером. Друзья в ответ на это подарили ей плюшевые заячьи уши — дескать, придется прыгать как заяц. Ирина поняла, что с протезом это будет проблематично: «С брони на протезе не смогу нормально прыгнуть. Придется на более спокойную работу переходить».
Ирина с ребенком
Сейчас дети Ирины, которым 4,5 и 7 лет, живут в Донецке. У нее здесь муж. Про случившееся говорит, что ни о чем не жалеет.
Василий Семашко, Анна Иванова, фото и видео авторов
Источник - Русская весна
